Деревня Драконов

Глава 13

Мафи спасена

– А уж я-то как рада, – прохрипела Мафи, выбираясь наружу.

– Ты простыла! – занервничала Жози.

– Громко кричала утром, – закашлялась Мафи, – вот и потеряла голос.

– Ой, у тебя лапки ледяные! Прямо эскимо, – запричитала Жозенька, – ой, Мафичка! Ой, как тебя жалко! Можешь идти?

Мафи сделала шаг и упала.

– Тео, здесь есть врач? – запаниковала Жозефина.

– И больница с компотом, – хихикнула Куки.

– Драконы не болеют, – пояснил Теодор.

Мафи потерла лапами глаза.

– Ты мне не приснился? Зефирка! Что здесь дракон делает? Я тут мало времени нахожусь, но успела понять: чем дальше от ящиков с крыльями, тем лучше.

– Наверное, ты хотела сказать «ящер с крыльями», не ящик, – хихикнула Зефирка. – Он хороший, помогает нам. Без Тео мы бы тебя никогда не отыскали.

Мафи протянула Тео лапу.

– Спасибо.

Теодор осторожно пожал ее.

– Ты можешь идти?

Мафи замялась, потом сказала:

– Такое ощущение, что у меня задних лапок нет. В воздухе стою.

– Ты отморозила их! – ахнула Зефирка.

– В жаркой пустыне? – захихикала Куки. – Верьте Мафи больше, она просто не хочет спасать Марсию.

– Неправда! – вскипела Мафи.

– Тише, тише, – начала умолять забияк Зефирка, – драконы примчатся.

– Сейчас нет, – успокоил ее Тео, – у них ужин, потом веселье, танцы, сон. Шнырять по округе и Прекрасной Долине они начнут завтра рано утром. Но Зефирка права. Перестаньте выяснять отношения, поторопимся в лес. А потом в копи.

– В каком направлении двигаться? – спросила Мафи.

– У тебя же паралич, – не упустила возможности ущипнуть сестру Куки.

– Я этого не говорила, – возразила Мафи, – просто не чувствую ног.

– Не чувствую ног! – рассмеялась Куки. – Шагай бесчувственными лапами!

– Куки! Что с тобой? – в который раз спросила Зефирка. – Ты же добрая! Правда, Мафи?

– Ага, – кивнула сестра, – вечно со всеми спорит, любит, чтобы за нее все делали, а так не злая.

– Я очень даже добрая, – надулась Куки. – В июне за чаем мне попалась в коробке конфетка с анисом. Надкусила ее. Фуу! Терпеть не могу анис. И отдала шоколадку Зефирке, та любое сладкое слопает. Вот какая я добрая.

Теодор сложил крылья.

– Куки, дело было в июне. Сейчас июнь. Какого числа ты акцию неслыханной щедрости провела?

– Тридцатого! – отрапортовала Куки.

– Сегодня только десятое, – опешила Мафи.

Куки постучала лапкой Мафи по лбу.

– Свет! Зажгись! Июнь каждый год случается.

– А-а-а, – протянул Теодор, – так все стряслось двенадцать месяцев назад!

– И что? – фыркнула Куки. – Доброе дело не сосиска. Оно не тухнет.

Мафи потрясла головой.

– Если ты отдала Зефирке надкусяченную шоколадку, которая тебе в горло не полезла, с какого бока это хороший поступок?

– Могла конфету в помойку швырнуть, – объяснила Куки, – а я положила ее на тарелочку, протянула сестре: «Съешь, дорогая». Кстати, слова «надкусяченная» нет.

Мафи повернулась к черной мопсихе.

– И ты не надела ей пресс-секретаря на голову?

– Мы были одни дома, без гостей, – удивилась Зефирка, – и у нас нет знакомых пресс-секретарей.

– Мафуша, наверное, хотела сказать «презент», – догадалась Жози, – у нее беда со сложными словами. Один раз она даже решила говорить только с их помощью. Но потом ей это не понравилось[3]. И разве можно конфету на голову надеть? Она не шапка.

– Я выразилась по-аллигаторски, – отмахнулась Мафи.

– По-каковски? – вытаращила глаза Жози. – Зефирка? Переведи.

– Не понимаю, – смутилась черная мопсиха.

– Аллегорически, – вдруг сказал Теодор, – то есть иносказательно.

Куки уставилась на дракона, но тот не заметил направленный на него взгляд.

– Скажи прямо и просто, – отрезала Мафи, – если отдаешь кому обкусякиш шоколадки, которая тебе не понравилась, то это не доброе дело. За такое можно и в нос получить. А уж помнить про свой поступок целый год немыслимо. Сделала кому хорошо? Порадуйся и забудь. Так Черчиль нас учит.

– Слова «обкусякиш» нет, – хихикнула Жози, – есть огрызок!

– Он бывает только у яблок, исключительно у них, – уточнила Мафи, – все остальное обкусякиши или недоедыши.

– И в чем между ними разница? – заинтересовалась Жози.

– Обкусякиш от фруктов, булочек, овощей, – принялась растолковывать Мафи, – а недоедыш от каши, чая…

– В кружках недопитыши, – вмешалась Зефирка.

Теодор кашлянул.

– Мопсы! Вы помните, что Марсия висит на дереве, а остальные маются в соляных копях? Время идет.

– Бежим в лес! – скомандовала Куки.

Глава 14

Куки злится

– Как найти в чаще Марсию? – занервничала Жози, когда все очутились на опушке.

– Начнем ее громко звать! – воскликнула Куки и заорала: – Ма…

Зефирка мигом закрыла сестре рот лапой, Куки дернула головой и возмутилась:

– Ты что?

– Нельзя кричать, – пояснил Теодор.

– Сам говорил, что до утра нас никто не услышит, – возразила Куки, – и Зефирка много о себе возомнила! Схватила меня грязными когтями.

Тео сложил свои крылья на спине.

– До домов крик Куки не долетит. Но в лесу живут ночные бабочки-ябедницы, они могут к Роджеру помчаться и накляузничать, что в чаще появились жители Прекрасной Долины. Правда, в этой части бора ябедниц нет, они устроились на другом краю, Северном, им жара не нравится. Но вдруг какая-то сейчас тут? Нас поймают, меня опять в пустыне кинут, вас в соляные копи. Прости, Куки, тебе нельзя командовать отрядом.

Куки вмиг подняла шерсть дыбом.

– Почему?

– Командир – это не тот, кто отдает приказы, – вздохнул Тео, – он членам отряда и мама, и папа, и бабушка, и брат, и сестра. У него за каждого участника похода душа болит, он думает: как всех накормить, напоить, спать уложить, составляет план действий. А ты суетишься, кричишь, требуешь, чтобы тебя слушались. Но это не командование. Вон Мафи до сих пор трясется. Ты придумала, как ее согреть?

– Зачем? – фыркнула Куки. – Пробежится, и ей тепло станет.

– Жози хромает, – не утихал Теодор. – Ты спросила, что у нее с лапкой?

– Хромает? – заморгала Куки. – Не заметила!

– Ерунда, – затараторила Жозефина, – это совсем не мешает мне ходить.

– Мне на бегу жарко станет, – кивнула Мафи, – Жози потерпит боль в лапе, а вот то, что у нас нет плана действий, очень плохо.

Большие выпуклые глаза Куки превратились в щелочки.

– У вас нет плана? А у меня он есть! Идем искать Марсию.

– Как? – спросила Зефирка. – Будем бегать от дерева к дереву?

Куки растерялась, а Жози повернулась к Теодору:

– Кто, кроме бабочек-ябедниц, живет в лесу?

Теодор сел.

– Всех я не знаю. Но из тех, с кем можно посоветоваться, филин Франк. Его отец, дедушка и вообще все мужчины семьи служили всегда у главного дракона советниками. Но когда к власти пришел Роджер, он отказался от услуг Франка. Теперешний властелин очень вспыльчивый, часто гневается. Филин с ним стал спорить, и его изгнали в лес, запретили подлетать к деревне ближе, чем на километр. Птица сильно обижена на Роджера и, возможно, подскажет, куда занесло Марсию.

– Отличная идея, зови ее, – распорядилась Куки.

Мафи чихнула.

– И как Теодору это сделать?

Куки сложила лапки на груди.

– Сами думайте как! Я командир. Отдаю приказы. Ваше дело их исполнять.

Все молча переглянулись.

– Где здесь туалет? – продолжала Куки.

– Думаю, унитаз в лесу отсутствует, – вздохнула Мафи.

– Намекаешь на мою глупость? – взвилась мопсишка. – Я имела в виду деревянную будочку!

– Дорогая, любое дерево к твоим услугам, – спокойно сказала Зефирка, – но не в виде постройки, а в своем естественном состоянии. Только далеко от нас не отходи.

Куки наклонила голову.

– Хочешь занять мое командирское место?

– Я? – изумилась Зефирка. – Руководить отрядом? Да никогда в жизни. Мне такая ответственность не по плечу, я не справлюсь.

– Почему тогда изображаешь из себя Черчиля? – не утихала Куки. – Хочешь им стать?

Зефирка попятилась.

– Кукасечка, я никоим образом не могу превратиться в самого умного мопса. Начнем с того, что он мужчина, а я девочка. У меня нет и одной тысячной разума Черчиля, его образования, умения объяснять непонятное. Я не обладаю терпением и спокойствием. И никогда не испытывала желания возглавлять Совет Старейшин. Все правители нервничают, у них от этого пропадает аппетит. А я не хочу лишиться удовольствия от поедания сладкого. Меня вполне устраивает роль лучшей портнихи Прекрасной Долины. Каждый хорош на своем месте. Я царица ниток и пуговиц, мне в моем королевстве очень уютно.

– Тогда почему ты обратилась ко мне со словом «дорогая», – прошипела Куки, – так только Черчиль говорит.

Зефирка разинула пасть, да так и осталась. Куки нырнула в кусты.

Глава 15

Закон отталкивания

– Зефирка, закрой рот, – попросила Жози, – муха залетит.

– Они сейчас спят, – пробормотала Мафи, – хотя лично я бы и от мухи не отказалась, очень есть хочется. Прямо ухи чешутся!

– У тебя аллергия, – поставила диагноз Жози, – слова «ухи» нет.

– Не-а, – возразила Мафиня, – просто от голода все на голове зудит… А как правильно говорить, если не «ухи»?

– Уши, – подсказал Теодор.

– Вон там на дереве висит апельсин! – подпрыгнула Жози. – Его можно слопать.

– Нет! – испугался Тео. – Ни в коем случае. Если очистишь этот плод, прилетят лесные жуки. Они больно кусаются. Ничего в чаще трогать нельзя. Здесь полно опасностей! Очень вас прошу не есть, не пить в лесу.

– Вы слышали? – воскликнула Зефирка, которая только сейчас обрела возможность шевелить языком. – Что с Куки? Слово «дорогая» принадлежит всем. Оно не собственность Черчиля.

– Куканя заболела, – предположила Мафи и шмыгнула носом, – когда у меня температура, я всегда чушь несу.

– Ты и без температуры на это способна, – хихикнула Жози. – Но Куки меня прямо пугает. Она совсем не злая. Что с ней?

Теодор почесал ухо.

– Кто-то из вас трогал книгу, которую подарила Аманда?

– Куки ее на коленях держала, потом на стол положила, а я один раз переплета коснулась. Остальные к ней не приближались, – уточнила Зефирка, – обложка и впрямь очень грязной оказалась, я подумала: может, чехол сшить? Из бархата, украсить его бисером. Но…

Черная мопсиха замолчала.

– Говори, говори, – попросил Тео.

– Лапам стало холодно, – продолжала Зефирка, – холод помчался от лапок вверх. Я испугалась! Сразу отпрянула. Лед застыл в районе коленей, выше не поднялся. И я вдруг так обиделась!

– На кого? – удивилась Мафи.

– На всех, – призналась Зефирка. – В голове столько воспоминаний закружилось: Куки слопала мармеладки в моей спальне, без спроса взяла, а потом рассказала маме, что я сладкое в шкафу прячу. Ей кажется, что она говорит правду, а я это за ябедничество считаю. Да еще она заявила: «Зефирка, скажи мне спасибо, что я у тебя, толстушки, еду отняла».

– И мне кое-что припомнилось, – перебила Жози, – я получила двойку по математике, упросила учительницу меня завтра вызвать, чтобы оценку исправить. Вечером подготовилась, шпаргалку написала, в карман фартука спрятала. На следующий день вышла к доске, а математичка, лабрадориха Марта, и говорит: «Жози, что у тебя в кармане? Вынь, положи мне на стол и садись, два!» Я ей пыталась объяснить, что все выучила. Но нет! Меня и слушать не захотели. Потом в коридоре я Куки встретила, та шла, вафли жевала. Вечером мне одноклассник, далматинец Алек, нашептал, что перед уроком Куки рассказала Марте про шпаргалку, а та ей за это вафли дала.

– Фу, – поморщилась Мафи, – лабрадориха плохо поступила! Разве можно доносчика поощрять?

– Не все учителя хорошие, – философски заметила Жози, – я к Куки побежала, спросила: «Поделилась с тобой секретом. Зачем ты меня выдала?»

Тео шумно вздохнул.

– Жозенька, если у тебя есть один секретик и у подруги твоей есть один секретик, вы обменялись секретиками, то это не означает, что у вас у каждой будет по два секрета. Скорей всего, у тебя более нет твоего секретика и нет подруги.

– Знаете, что Куки ответила? – воскликнула Жози. – «Я всегда говорю правду и поступила правильно! Отвечая по шпаргалке, ума не наберешься. Ради твоего образования и блага я старалась».

– Да уж, – поморщился Теодор, – очень часто тот, кто тебе свинью подложил, оправдывает себя: я же добра желал, думал, как лучше, я твой спаситель. А на самом деле он просто, как Куки, вафли хотел получить!

– Ореховые, в шоколадной глазури, – облизнулась Жози.

– Я бы от таких не отказалась, – вздохнула Зефирка.

– Но ты не станешь ради сладостей меня выдавать, – воскликнула Жози.

Зефирка села на кочку.

– Ну… мне никто пока не предлагал ничего замечательного за продажу чужой тайны. Нет опыта борьбы с таким искушением. Поэтому я не имею права судить Куки.

– Она поступила мерзко, – возмутилась Жозефина, – все знают, что продавать сестру за вафли нельзя.

– Предложи мне кто-то сию секунду ореховые вафли, – протянула Зефирка, – мда! Боюсь, я могла бы стать ябедой. Нельзя ругать товарища за проступок, если сам никогда в похожей ситуации не находился. Ты не знаешь, как себя поведешь, может, во много раз хуже того, кого сейчас порицаешь.

– И есть закон отталкивания, – добавил Теодор.

– Это что? – удивилась Мафи.

– Допустим, ты называешь Зефирку толстой, – начал объяснять дракон. – Сказать это можно по-разному. Например, так: «Зефиронька! Я купила тебе диетическое печенье, оно полезно для здоровья, уменьшает аппетит, не дает прибавку веса. И давай вместе бегать каждое утро. Ты нам сошьешь красивые спортивные костюмчики». Сказанное полетит мячиком к Зефирке, попадет ей прямо в сердце, она обрадуется добрым словам, примет их. И у вас обеих, у тебя и у Зефирки, возникнет чудесное настроение. Но можно сказать иначе: «Зефирундель, ты жирная очень, ешь меньше, занимайся спортом, а то в дверь не пролезаешь». Смысл один и тот же. Но последнее высказывание грубое, злое, в нем насмешка. И от этого сердце Зефирки закроется крепкими ставнями. Что случается, когда мяч ударяется в преграду?

– Он назад летит, – ответила Мафи.

– Верно, – согласился Тео, – причем с большей силой, чем та, с которой его бросили. Ба-бах! Мяч бьет Жози! И каков результат? Зефирка плачет от обиды. Но и Жози очень неприятно, тягостно. Через пару дней на нее не пойми откуда наваливается зверский аппетит, она начинает полнеть, спустя некоторое время делается толще Зефирки. Слова – мощное оружие. Надо очень осторожно с ним обращаться. И всегда помнить: что ты другому пожелала, то сама и получишь. Закон срабатывает безотказно.

– Эрик называл это «Бумеранг злых слов», – вспомнила Зефирка.

– Как ни говори, смысл один, – кивнул Тео. – Смеешься над подругой? Значит, над тобой потом потешаться станут, может, не в школе, но в институте точно. Злишься на маму, кричишь на нее? Потом твои дети так себя поведут. Издеваешься над одноклассником, которому родители не могут из-за бедности ничего хорошего купить? Неудивительно, что во взрослой жизни ты окажешься на мели. И не надо стонать: «Почему у меня денег нет?» А потому, что ты когда-то бедного обидела, или украла монетку, или кто-то плакал на улице, держа пустой кошелек, а ты ему с презрением сказала: «Нищий!» А вот если ты предлагаешь друзьям сложиться и подарить товарищу на день рождения компьютер, о котором он мечтает, вот тогда, спустя время, у тебя тоже осуществятся мечты. Кинул злые слова в кого-то? Получил зло. Сказал добрые слова кому-то? Получил добро. Только так. Иначе не бывает. У кого-нибудь есть кусок сахара?

Мафи удивилась неожиданной смене очень интересного для нее разговора, в тот же миг увидела Куки, которая вышла из леса, и сообразила: Теодор не хочет продолжать при ней беседу.

Глава 16

Филин Франк

– Куки, что случилось? – насторожилась Зефирка. – Ты какая-то невеселая.

– Мой хвостик, – простонала мопсишка, – ой, мне плохо!

– А где Куки шерсть потеряла? – шепнула Зефирке Мафи.

– Куканя пожелала, чтобы мой хвост потерял свою красоту, – еле слышно ответила лучшая портниха Прекрасной Долины, – поэтому я его забинтовала. Очень чувствительный стал, чего ни коснется, больно. У меня теперь хвост как макаронина, но и Куки местами лишилась красивой шубки. В этом случае закон отталкивания, или бумеранг злых слов, сработал мгновенно. Бедная Куки!

– Ой-ой-ой! – испугалась Жози, глядя на хвостик сестры. – Какие волдыри!

– В лесу много разных растений, – вздохнул Тео, – попадаются ядовитые. Куки, похоже, одно из них задела.

– Мне так больно, – прошептала Куки, – ужасно.

– Сейчас, сейчас, – засуетилась Зефирка, разматывая на себе бинт, – Мафи, вон там растет большой листок. Знаю его, такой и у нас есть. Сорви скорей, помни в лапах.

Мафи поспешила выполнить просьбу. Зефирка тем временем ополоснула хвостик Куки остатками воды, потом положила на него листок, который принесла Мафи, забинтовала и спросила:

– Теперь как?

– Хорошо, – ответила Куки. – А зачем тебе, Тео, сахар?

– Я вспомнил, как подманить филина, – радостно объявил Теодор, – он обожает сладкое.

– У меня при себе ничего нет, кроме личного имущества: зубы, уши, лапы, живот, – расстроилась Мафи, – нас внезапно унесло, я собраться не успела.

– У меня то же самое, – подхватила Жозефина.

Куки молчала. Зефирка вынула из рюкзака маленькую коробочку шоколадок.

– Взяла для подкрепления сил членов отряда. Сахара нет.

– Конфеты еще лучше, – обрадовался Тео, – положи одну на пенек, и подождем.

– Я уже тут, – произнес хриплый голос, и сверху спланировала большая птица, – не ожидал от тебя, Теодор, не думал, что…

– Давно ты наш разговор слушаешь? – перебил его дракон.

– Достаточно, чтобы понять: вы ищете дерево, на котором висит Марсия, и у вас целая коробка шоколада, – заухал филин, – меняю информацию на сладости.

Зефирка протянула Франку упаковку.

– Говори.

– А не жирно ему одному столько слопать? – возмутилась Куки.

Филин сел на пенек.

– Или все мое, или ничего не скажу про Марсию.

– Вот жадина! И обжора почище Зефирунделя! – восклицала Куки.

– Неблагодарность хуже чумы, – пробасил филин, – Зефирка Куки хвост вылечила, бинт отдала. Между прочим, у нее и самой хвостик болит. А сестра в ответ насмешничает. Неладно получается. Впереди Озеро Ненависти. Как его перейдешь? А? Сколько опор получишь?

– Каких опор? – спросила Мафи.

– Об этом потом, – быстро вклинился в беседу Теодор.

Зефирка вытащила из рюкзака пакет с мармеладом.

– Многоуважаемый Франк! С удовольствием угощаем вас самым вкусным. Надеемся, лакомства вам понравятся. Расскажите, где искать Марсию?

Филин ловко спрятал оба подарка под крыло.

– Идти близко. Минуту, наверное.

– Здорово! – захлопала передними лапами Мафи. – Быстренько управимся.

– Мда, – буркнул Франк, – вот только дуб стоит на другом берегу Озера Ненависти.

– Ну и ну! – воскликнул Тео.

Зефирка уловила ноту страха в голосе дракона.

– Что не так с деревом?

– Все, – выдохнул дракон, – чтобы попасть к нему, надо перейти по мостам. У каждого появится свой. И не весь сразу.

Мафи потрясла головой.

– Не понимаю.

Франк распушил перья.

– Попробую объяснить. Я ученый, а Теодор, когда жил…

– Франк! – воскликнул Тео. – У тебя нет права рассказывать обо мне. Закон Деревни Драконов строго запрещает распространять сведения о чужой жизни.

– Я более не советник Роджера, – гордо возразил Франк, – поэтому он глупости творит, позволил Морли и Гюнтеру Черчиля с друзьями сюда притащить.

– Да, понимаю, находись ты по правую руку от трона, Властелин не посмел бы замахнуться на Черчиля, – кивнул Теодор, – Деревня Драконов сейчас лишена твоей мудрости. Это трагедия. Но изгнание тебя из дворца не означает, что теперь ты можешь не подчиняться закону. Поэтому говори только об Озере Ненависти.

Филин почесал клюв о пенек.

– Глупец злится на доброе замечание. Мудрец благодарит за него. Я лакомка, давно не ел ни шоколада, ни мармелада. При виде вкусностей ум растерял. Спасибо, Тео, что не дал мне совершить плохой поступок, остановил поток неумной болтовни. Итак! Озеро Ненависти. Страшнее беды, чем в него упасть, не существует!

– Подумаешь, – небрежно заметила Куки, – мы один раз из Реки Злости выплыли.

– Не сами, – напомнил Франк, – вам помогли.

– Ты знаешь про наше приключение? – изумилась Мафи.

– Я читал книгу Фени «Страна Чудес»[4], – пояснил филин. – Только в Озере Ненависти не вода, там огонь. Тот, кто хочет перейти на ту сторону, становится на берегу, перед ним появляется мостик. Его личный. У кого каменный, у кого деревянный, стеклянный, железный… У каждого свой. Возникает мост не целиком, появляется только маленькая его часть. Идти по ней тяжело. Если мост из железа, то горячо, если из дерева, там колкие занозы, если из циновок, то между ними насекомые живут, больно кусаются. Но физическую боль можно вытерпеть. Другое страшно. Когда подойдете к тому месту, где часть моста закончилась, нужно вспомнить какое-то свое доброе дело. И тогда появится новая опора с продолжением пути. Если ты много хорошего сделала, то с длиной моста проблем не будет. Ты ее легко увеличишь воспоминаниями о своем милосердии. Испытаешь только мелкие неприятности вроде укусов муравьев. Но в случае отсутствия благородных поступков… Мда. Мост не продлится. Упадешь в пламя.

– Я назад побегу, – нашла выход Куки.

– Не получится, – вздохнул Франк.

– Почему? – удивленно спросила Куки.

– Сама увидишь, – отмахнулся Франк, – важный момент. Тому, кто вот-вот свалится, можно помочь, отдать ему свое доброе дело, но тогда у тебя одна опора пропадет и понадобится ее восстановить. Подвожу итог: перейти через огонь, да еще спасти товарища под силу лишь тому, кто добр, многим помог. У злого, жадного ничего не получится. Знайте, Марсию можно освободить только сообща. Если кто-то свалится, у оставшихся не хватит сил на борьбу с деревом. И Тео вам не поможет. Он по мосту не пойдет, перелетит через Озеро Ненависти. Сесть к нему на спину нельзя, пассажира ветром прямо в огонь скинет.

– Вот зачем я сюда пришла? – рассердилась Куки. – Сидела бы лучше дома! Хочу домой! Прямо сейчас! Надоело здесь шляться!

Франк взлетел и сел ей на голову.

– Ты всегда говоришь правду, не учитывая, приятно ли кому-то ее знать. Значит, должна сама тоже услышать честные слова. Ты маленькая. Глупая. Легко всех обижаешь. Считаешь себя королевой. Не понимаешь, что из-за твоего поведения прилетели драконы. Ты устроила скандал, выплеснула злость, которая их подманила. Я очень надеюсь, что в твоей душевной копилке хватит добра для перехода через Озеро Ненависти. Понимаю: щенки-подростки наглы, они восхищаются своим умом и в восторге от творимых гадостей. Никто им не указ. Но пройдет время, ты станешь взрослой, вот тогда пожалеешь о своем детском поведении, стыдно станет. Но что сделано, то сделано. Что сказано тобой было в злобе, то назад в горло не запихнуть. Слова, как ножи, они кого-то могут насмерть зарезать. Подумай, сколько жителей Прекрасной Долины ты обидела? А? Малышка?

– Я уже выросла, – разозлилась Куки, – я начальник отряда.

Франк издал смешок.

– Уважаемая Куки, взрослой собака делается, когда берет на себя ответственность за свои поступки, слова и за родных. Думает сначала о семье, об окружающих, потом о себе, затаптывает гнев, не кричит, не грубит, не обижается, прощает. Впрочем, скажу коротко. Взрослая собака отдает свою любовь другим, щенок требует любви к себе. Куки, твой эгоизм, отсутствие ума кажутся даже милыми. Всем ясно – Куки ребенок. Но пройдет время, ты вырастешь. Постарайся измениться. Глупая, эгоистичная, вредная, злая, завистливая взрослая собака-сплетница – это очень грустное зрелище. Зачем ты здесь? Чтобы понять: ты не самая лучшая на свете. Тебе надо научиться любить других, а не только себя.