Как не обидеть дракона
– Скоро это будет очевидно, но пока что все слепы… Камергера не так легко было напугать, но и безумным
смельчаком он тоже не слыл. Все эти увольнения, новые министры, их странные реакции – вся эта суматоха порождена, конечно, интригами. Цель – запутать окончательно, заставить допустить ошибку и уйти с поста. Или это угроза? Если последнее – как на неё отвечать, от кого она исходит? Почему в такой удивительной форме?
Кстати, этот Ках вёл очень необычные интриги. Он прямо из кожи вон лез, чтобы император вступил в торговые переговоры с гномами. Жёлтые предлагали всяческие услуги – почему-то именно сейчас им понадобился этот союз. Видимо, отменилась их сделка с Новым Фаншо. Конечно, такие убытки. Гномы словно наняли этого Каха. Император пока что не поддавался – он явно ждал от Жёлтых какого-то последнего, решающего предложения, чего-то ему не хватало.
Оставив Каха в зале и продолжая этот внутренний диалог, чиновник не заметил, как в коридоре упёрся в Чёрного Человека, практически боднув его. Этикет требовал пробормотать что-то извинительное и обойти незнакомца, не подавая виду, что раскаялся искренне.
На этот раз не вышло. Ацульд пытался преодолеть препятствие манёвром вправо, затем шагнул в другую сторону, пробовал изменить направление, даже сделал ложный финт, как Лемес в последнем матче, но всё впустую. Он остановился и поднял глаза.
Коридоры дворца не отличались монументальностью залов – они были выполнены в строгой манере: тёмные полусводы, стены, сделанные похожими на песчаные гроты, кое-где украшенные светящимися стекляшками, которые неопытный новичок мог принять за алмазы. Было довольно тесно.
Широкие окна зачем-то огородили такими решётками, что свет еле-еле пробивался внутрь, да и то лишь в полдень. Поэтому лицо возмутительно необходительного (в прямом смысле слова) встречного Ацульд видел в отблесках строительной бижутерии да в обрамлении запертого солнца. Проще говоря, больше предполагал, чем знал, как выглядит его собеседник, что часто случается при плохом освещении.
– Кто вы такой?!
– Как устроен мир? – спросил Чёрный заимствованным у кого-то голосом.
Слуга императора прислушался, но не поверил своим ушам:
– Что?
– Как устроен мир? – уже громче выговорило чучело.
– Я тороплюсь…
– Я – «тороплюсь»? – эхом прорычала фигура и засмеялась зло и обидно, причём, опять-таки, со знакомыми обертонами.
«Нет, не может быть», – камергер отступил на шаг. Мурашки взяли в ледяные тиски его кожу. Откуда-то подул ветер…
– Министр Ализоват? – негромко произнёс он и обнажил шпагу. – Вы умерли, и, во имя Круга, прошу вас ретироваться в инобытие.
Вторая шпага тут же возникла из темноты. Её держал Чёрный. При этом он вышел на свет, и Ацульд с ужасом заметил, что ножен у соперника не было!
– Даю ответ: я не Ализоват. Мне ничего не ясно. И я хочу понять. Как устроен мир?
– В вашем вопросе нет смысла. Требую уступить дорогу, иначе я вызову стражу…
С минуту Чёрный взирал на царедворца неподвижно. Шпага в руках чужака смотрелась самым неестественным образом.
Затем томительное молчание прервалось. Раздался голос Ацульда. Он прорезал пространство и обернулся эхом где-то сзади. Но говорил не законный владелец этих обертонов – нет, камергер не мог заставить себя потревожить тишину…
– Ваш вопрос лишён смысла…
Чёрный повернулся и, постоянно произнося фразу: «Ваш вопрос лишён смысла» – на всякие лады, как актёр на репетиции, стал прохаживаться туда-сюда вдоль узких стен.
«Великий Круг! – подумал придворный. – Оно подражает мне!»
– Стража! – закричал Ацульд, но не услышал ни звука. Крик то ли вырвался, то ли не покинул лёгких, оставшись лишь желанием, но надеяться оставалось только на самого себя. Ацульд сделал несколько шагов навстречу своему кошмару и увидел… себя.
– Так как устроен мир? – поинтересовался кто-то у него и подмигнул. – Ничего, это только смерть. Представь, как не повезло остальным.
Стражники ничего не обнаружили, кроме бьющегося в агонии чиновника. Они перенесли его в Зал совещаний, где как раз беседовали несколько постоянных обитателей двора. На них вид камергера, которого несли на руках, произвёл тяжёлое впечатление, и почти все поспешили ретироваться. К Ацульду, лежавшему теперь на полу, подошёл только Ублизнюкавру Ках, одно появление которого, казалось, успокоило несчастного – тот перестал биться в агонии и лишь тяжело дышал.
Ках жестом приказал стражникам отойти. Он внимательно всматривался в умирающего.
– Вам сейчас окажут помощь. Лежите.
Камергер проигнорировал это обращение. Словно ничего не произошло, спасённый опёрся на локоть, медленно поднялся, улыбнулся придворному, пробормотал что-то невнятное и направился прочь из зала, игнорируя предложение Каха подождать лекаря.
На пороге Ацульд, однако, обернулся.
– Как устроен мир? – спросил он.
Учитель: «Что такое Сила?»
Ученик: «Сила – это наш способ работать с миром и изменять его».
Учитель: «Сила – это не способ. Это явление, физическая величина. Нас, магов, часто называют колдунами. На самом деле мы просто умеем работать с физикой, которая недоступна простым Серым».
Ученик: «Серым?»
Учитель: «Ну, смертным, если тебе угодно. Но я предпочитаю это цветовое обозначение, потому что лучшие из Серых вполне могут быть бессмертными».
Провинция Кумр
Столица империи город Кумр
Лиас не мог не проснуться, когда послышалось громкое ржание лошадей и окрик: «Куда прёшь, скотина!»
Карета не двигалась. Этчеверрия куда-то отлучился. Молодой человек сладко потянулся и сориентировался в звуковой картине мира – голоса животных и гомон возни снаружи напомнили о том, что всё ещё продолжается путешествие. Экипаж остановился неподалёку от двухэтажного строения мрачноватого вида, к которому примыкала уходящая в сторону ограда.
Послышалась вороватая поступь таможенников. Отливающие полированными пластинами латы и сферические шлемы с прозрачными забралами выглядели фантасмагорически, но для подростка они были неотразимы. Император явно не поскупился на снаряжение силовиков.
Лиас вышел из кареты. Неприветливая компания обступила две сцепившиеся повозки – разомкнуть их у хозяев пока что не получалось.
– Дяденька, – путник почувствовал, что кто-то дёргает его за рукав.
Лиас посмотрел вниз и встретился глазами с ребёнком.
Мальчик от силы лет четырёх.
– Дяденька, извольте… на пропитание.
Лиас глядел на попрошайку так, словно проверял, не Ках ли это.
– Вали отсюда, щенок, – раздался сзади глухой басовитый голос.
Нищего как ветром сдуло. Ученик мага обернулся. Неторопливой походкой к нему приближался высокий, среднего возраста гвардеец. Подойдя вплотную, он окинул приезжего недовольным взглядом и пробурчал:
– А ты чего здесь ошиваешься? Карету осматриваешь? Может, спереть чего намылился? Хотя нет, вряд ли, лицо у тебя честное, – уже мягче, как бы сам себе заметил солдат и, оценив Маиру, добавил: – Хороша!
– Да, – осторожно подтвердил Лиас. Осторожность не спасла от допроса.
– Ну, так кто ты такой? Предъяви-ка документы.
– Я – представитель семьи Ильсоров из Гиоса. Еду с господином Этчеверрией в столицу по частному делу. Документы в карете. Сейчас найду.
Лиас потянулся было к дверце, но окрик вынудил его отложить поиски.
Гвардеец не выглядел злым – скорее расстроенным и отчаявшимся. Послышались ругательства в стороне – другие проезжие, которые ожидали очереди, принялись ворчать, что чиновники слишком много времени тратят на пустопорожнюю трескотню.
Порыв ветра поднимал пыль и издевательски бросал её в лица. Это раздражало.
– Не спеши. Говоришь, Лиас Ильсор, аристократ, стало быть. Не похож, – в голосе гвардейца грянули нотки грядущих бед.
– На мне дорожный костюм. Я надеюсь сохранить за собой право передвигаться так, как мне удобней.
И, отмахиваясь от новых потоков пыли, добавил:
– Если пропустите. Солдат кивнул.
– Капитан Моин, – отрекомендовался он. И в этот момент явился Этчеверрия.
– Эльфы, что ли, вашего начальника увели? – вопрошал он издали.
Лиас обернулся на знакомый голос и не сразу понял, кто из присутствующих его учитель. Старик совершенно преобразился, хотя какой старик? Средних лет почтенный господин в ярко-жёлтом плаще с тёмно-синими отворотами стоял посреди площади, опираясь на массивный, со светящимся набалдашником, посох.
Глаза его пугали недобрым голубым мерцанием, и казалось, вот-вот начнут метать молнии. Довершал картину объёмный золотой обруч, который подобно короне покоился на голове своего владельца, придерживая ниспадающие волосы.
Но по-настоящему грандиозное впечатление маг произвёл на капитана. Он резко дёрнул Лиаса за руку – у того даже слёзы из глаз покатились.
– Попробуй пошевелись, скотина, вмиг искромсаю!
Караул, ко мне!
Заслышав призыв, два вооружённых стража, до того занятых другими экипажами, бегом направились к капитану. Этчеверрия тоже сделал несколько шагов ему навстречу.
– Что происходит? – усталым голосом поинтересовался он.
Казалось, что стены города и царапины на них занимали члена Гильдии больше, чем ответ на этот вопрос.
– Капитан Эроз Моин, – отсалютовал военный, торопясь и глотая потому звуки. – Задержал охальника у кареты, в… ше благородство.
Подоспел караул. Зажав «охальника», готового чихнуть и заплакать одновременно, служивые замерли в ожидании дальнейших приказаний начальства. Чародей усмехнулся:
– За какое преступление вы взяли сего молодого молодца?
Рука закона уловил иронию, а причин её не понял, поэтому решил на всякий случай подробно объяснять:
– Шлялся вокруг, в..ше благородство. Хотел что-то стянуть, а когда я его к стенке припер, прикинулся в… шим спутником. Но я-то вижу: карета богатая, не поверил, а вот в… ше благородство узрел и сразу понял: ворюга. Ишь, вырядился благородным ещё…
Капитан гордо посмотрел на мага, явно набиваясь на похвалу.
– Ладно, отставить, – махнул рукой Этчеверрия.
– Что отставить?
– Всё: и «ваше благородство», и «ворюгу». Со мной он.
Капитан растерянно фыркнул, и преданное лицо начала заливать краска. Солдаты караула вознамерились было хихикать, однако под строгим взглядом начальника тут же предпочли нахмуриться. Лиас же смог облегчённо вздохнуть, так как о нём теперь никто не «заботился». Один из охранников незаметно для Моина сделал движение, словно стряхивал с экс-пленника пыль.
Таможенник же, сориентировавшись в новой ситуации, продолжил допрос совершенно спокойным и ровным голосом:
– Цель визита в столицу?
– Посещение филиала Гильдии. Ответ был ошеломляюще наглым.
– Простите, но этот филиал ещё не построен. Этчеверрия нахмурился:
– А с каких пор мастера обязаны отчитываться так подробно отчётами?
Капитан уловил нотку недовольства в голосе Посвящённого и решил сообщить как можно больше – угодить гостю.
– Чума у нас какая-то… Понимаете, стали помирать люди! Никто не знает отчего: болезнь не болезнь, даже Храм отмалчивается. Мрут сотнями и тысячами, ну, все и думают…
– Не все, – вмешался один из охранников, ранее подбежавших на зов.
– Есть ещё теории? – спросил заинтересованный Этчеверрия.
– Виноват нынешний любимчик императора. Взялся ниоткуда, и с той поры нет покоя в столице, он-то и порчу навёл. Сами посудите: крестьянин приходит во дворец и на следующий день получает министерский портфель. Наверняка маг какой-нибудь…
– Все Белые в Гильдии состоят, – возразил капитан.
– А вот и нет, – тут же начал протестовать стражник.
Невелика тайна, что брутальные мужчины – изрядные спорщики и соперничают друг с другом.
– Он прячется от Белых. Вы бы, мэтр, постарались, да и поймали бы гада…
– Молчи, дурак! – прикрикнул капитан. – Ты же про министра говоришь!
Чародей, спокойно внимавший этой беседе, поднял руку в знак примирения.
– Я не доносчик, – сказал он спокойно, – и никого не собираюсь ловом ловить. Да и приличных доказательств у вас нет. Верно?
– Нет, – признался второй стражник. – Зато у нас есть ещё один подозреваемый.
– А его имя, – неодобрительно процедил Этчеверрия, – можно узнать?
Тем временем где-то начали жечь листья – запахло гарью.
– Хватит болтовни, – быстро заявил капитан своему подчинённому. – Формальности прежде всего. Зарегистрируйтесь, ваше благородие, в Гильдии, а юноша – в Министерстве путешествий.
– Я тоже… – начал Лиас, но учитель не дал довести мысль до конца.
– Хорошо, сделаем. Министр путешествий часто путешествовал со мной в путешествиях.
Солдаты вдруг приняли вид жертв потребления горчицы.
– Прощения просим, – протянул капитан Моин печально.
– Мы не хотели докладывать вам нерадостные новости. Министр Игоннорсонер приказал долго жить месяц назад, на его месте как раз тот самый тип…
Этчеверрия пожал плечами.
– Смерть не печальна – она естественна. Горевать о смерти могут только идиоты. Это всё равно что переживать о еде, томящейся в печке. Как зовут молодого министра? Раз уж он такой маг, что порчу наводит под носом Гильдии, то я с ним поговорю по-свойски…
– Ублизнюкавру Ках.
Учитель: «Расскажи мне, что такое Круг».
Ученик: «Круг – это наша жизнь и наша смерть. Это то, что управляет миром. Мы временно вышли из Круга и скоро в него вернёмся, то есть округлимся. Всё круглое – это весь мир».
Учитель: «Это не всё. Когда ты так говоришь, у меня возникает ощущение, что мы толкуем о религии, о каких-то раскрашенных в пёстрое дикарях и изделиях из дерева в центре их Круга по воскресеньям».
Ученик: «Да, наш Круг не миф и не легенда. Его можно увидеть, к нему можно прикоснуться, поэтому он никогда не обманывает».
Учитель: «Да, но и правду он тоже говорит очень редко…»
Империя Кумр
Столица империи город Кумр
– Это тебе урок на будущее, – спустя полчаса заявил мастер. – В столице держи ухо востро, не ровен час, попадёшь не в то время и не в то место, тут тебя, голубчик, тёпленьким и сцапают, а потом объясняй, что ты не свинья с соседского хутора. Вот так.
Маг говорил ещё что-то, но Лиас не слушал. Его интересовал только Ках. Этчеверрия же недвусмысленно дал понять, что не собирается снова обсуждать эту тему. Он молча смотрел в окно.
Рассказы стражников произвели на юношу глубокое впечатление. Упоминание о море, косившем сотнями жителей Кумра, не было преувеличением: на заборы домов опирались пустые пока что носилки, и процессии в красном – цвете мёртвых – готовились вернуть долги Кругу. Никого не покидало ощущение, что люди не имели других забот, кроме похорон и поминок, и вместо плакатов, предупреждавших обычно о приезде цирка или о гастролях бродячего театра, на афишных колоннах красовались имена гробовщиков.
Впрочем, даже такое зрелище не претендовало на то, чтобы отвлечь путника от главного – созерцания одного из самых древних городов мира Фэнби.
Замки, укрепления и приграничные форпосты, встречавшиеся по пути из Гиоса, казались ничтожными в сравнении с величием столичных стен. Они охватывали столицу двумя ступенчатыми кольцами. Лиас восхищался уверенностью Строителей, воздвигших колоссальные сооружения. Казалось, Архитекторы прошлого определённо знали, что никакая Сила Фэнби не в состоянии бросить вызов их детищу, созданному, чтобы охранять спокойствие властителей Кумра.
Но и стены меркли перед великолепием, не имевшим желания прятаться за твердынями любого рода. Шпили, летящие к облакам, массивные башни, висячие переходы, яркие краски – всё указывало на то, что создатель этого архитектурного ансамбля вряд ли был простым Серым.
Показались главные ворота. Огромные створки были распахнуты. Подвыпившая стража лениво пробегала взглядом по уставшим, запылённым лицам приезжих. Если предъявлялся пропуск, полученный на контрольном посту, вопросов не задавали. В противном случае вяло интересовались причиной визита и, получив более или менее удовлетворительный ответ, приветствовали всех идущих и едущих. К богато украшенной карете не подошли.
Маира, которая совершенно не нуждалась в посторонней опеке, не притормаживая, въехала во внутренний город. Из столицы навстречу гостям двигались бесконечные вереницы
– последние проводы тех, кто округлялся. Этчеверрия, нахмурившись на всякий случай, приказал Лиасу не покидать карету и закрыть нос платком, чтобы пыль не занесла заразу.
От ворот дорога сужалась, и её обступили многоэтажные дома, застилающие собою небо. Здесь едва могли разъехаться три гружёные повозки. С трудом удалось вынудить себя поверить, что именно эта расщелина и носит гордое имя легендарного Амнила-основателя.
Маира остановилась возле добротного четырёхэтажного особняка. Фасад дома выходил на приличных размеров площадь. Вверху – на балконах и окнах – краснели символы траура.
От здания сразу же отделились три тонкие фигуры, одетые в сине-гранатовую форму, и направились к карете.
– Вижу, что у вас беда, – участливо сказал Этчеверрия. – Кто-то из хозяев?
– Нет, ваше благородие, один из посетителей, – мрачно отозвался один из слуг, ещё подросток.
– Вперёд, приехали, – приказал маг своему спутнику и первым поднялся к двери.
Лиас последовал за ним.
– Вещи, господин? – спросил подоспевший носильщик.
– Сзади, – бросил чародей, указывая на багажное отделение кареты. – Лошадь – в конюшню.
– Будет сделано, – долетел ответ.
– Куда мы, мастер? – окликнул Этчеверрию отставший Лиас.
– Сюда, – помолодевший в столице старик ткнул пальцем в роскошный парадный вход.
Ученик осмотрелся. В глаза сразу же бросилась сверкающая огромными буквами величественная надпись: «Императорский гостиный двор».
– Уф, здорово!
Миллиарды бриллиантовых вспышек метнулись навстречу.
Он зажмурился.
– Эй, что вылупился? – окликнул Этчеверрия. – Обычный холл, даром что стекляшек в стенку понатыкали.
– Вы правы, но всё равно очень красиво. И фонтан посередине…
– Прошу вас, – среднего роста полноватый господин в роскошном костюме, семеня, приближался к гостям. Широко раскинув руки, он так и излучал удовольствие, которое ему, по всей видимости, доставляло общество вновь прибывших.
– Чего изволите? Я Витьял Парнай – главный распорядитель.
Последние слова он произнёс невероятно торжественно.
– Я мэтр Этчеверрия, магистр Гильдии Гиоса. Парень со мной. Для нас заказан триста третий номер.
Распорядитель неестественной улыбкой показал, что вторично ошалел от прилива счастья, широко улыбнулся и поклонился уже Лиасу.
– Отлично! Превосходно! Разрешите вас лично проводить… Маг и ученик двинулись за ним. Всю дорогу Парнай,
не переставая, расхваливал обстановку. Между прочим, он нисколько не преувеличивал. В гостином доме не было лестниц. Зато присутствовал ряд драпированных бархатом кабинок, двигавшихся вдоль стен.
Парнай тут же принялся объяснять, что кабинки эти служат для перемещения между этажами и работают на специально сконструированных кристаллах, используя взаимодействие воздуха и земли.
Комнаты, заказанные председателем, оказались огромными. Холл, диванную, две спальни и ванную оформили с роскошью, которой юноша не встречал даже в домах богатых знакомых своего наставника. Страшно предположить, в какую сумму обходилось столование в подобных апартаментах.
Приняв ванну (неописуемая роскошь), молодой квартирант направил свои стопы в зал, где, растянувшись на шикарной кровати, быстро уснул.
Пробуждение задало приятный тон дню. Лиас лениво перевернулся на спину и тут же зажмурился: солнце било прямо в глаза. Привыкнув к яркому свету, он сумел разглядеть мастера. Этчеверрия стоял недалеко от кровати.
– Чуешь, шельмец? – маг смотрел на него не без ласкового упрёка. – Ладно, не пялься на меня – вылитый гоблин. Ну, продлил я немного твои сладкие грёзы, что с того? В прошлый раз тебя за каких-то полчаса без меня чуть не повязали. А так ушёл – и спокоен.
– Где вы были? – Лиас всё ещё не мог до конца проснуться и сладко потягивался, задевая золотые столбики в изголовье кровати.
– А как ты полагаешь, думатель?
«Думатель» выпрыгнул из кровати, словно и не спал, а просто сменил физическое упражнение в спортзале.
– Ках?!
– Барабах, – неловко отшутился старик. – Я в Гильдию ходил, приёма просить. Только вот незадача: здание ещё не построено.
– То есть мы тут несколько месяцев проживём? Этчеверрия невольно улыбнулся.
– Сегодня построят. Для этого я и балкон заказал. Смотри мне, не задавай вопросов вопросных. Устал я усталостью развалины разваленной.
Лиас, у которого был веский повод потребовать от ментора объяснений, тем не менее повиновался.
– По дороге встретилась мне стая приятелей, ну, я и поговорил с ними насчёт твоего друга из Гиоса с длинным именем.
– Ублизнюкавру.
– А, я никогда памятью не запомню такой диковины.
– Зачем он травит людей?
Этчеверрия опечаленно взглянул на ученика и всплеснул руками:
– Ну и туп же ты!
Лиасу показалось, что сопровождаться этот возглас должен был слезами бессилия.
– Твоим профессорам придётся повозиться с моим возом. Мы же вчера рассудили, что оба Каха не волшебники, так как же они могут кого-то травить?
– Но…
– Вчера я узнал, что из Дворца страданий (запомни, так называют дворец императора Кумра) без вести пропал некий Ацульд. Перед своим исчезновением молодец, кстати, вёл себя крайне странно. И вот результат. Есть признаки, что мор – его рук дело.
– Так его надо остановить!
– Не наше дело, – отмахнулся мастер. – Я так понимаю, что Гильдия сама разберётся. Не изволь переживать – у нас всё под контролем.
Лиас и не собирался переживать, но, чтобы поддержать игру, притворно-обиженно заметил:
– Могли бы и с собой взять. На прогулку.
– Ещё чего, – усмехнулся маг. – Нужен ты мне, под ногами путаться. Вот проснулся спросонок – и отлично, давай вставай, одевайся. Я принёс тебе обновки. Всё по размеру вроде. Через пять минут ожидаю твоё величавое величество на висячей террасе. Узрим увлекательное зрелище.
Мастер вышел, указав на широкую тёмную коробку, возвышавшуюся над столом. Лиас быстро открыл её – и замер. Первое, что пришло ему в голову: «Наверное, вовек не расплатиться». Белая кожа эльтонской выдры, отделанная иридиевыми нитями и серебряными пуговками. Шикарный замшевый плащ. Высокие серые сапоги. И в довершение всего перевязь, на которой покоился элегантный, не длиннее метра, лёгкий клинок с мельхиоровой рукоятью. Клад!
Вскоре состоялось дефиле на балконе. Лиас, войдя, кашлянул, привлекая внимание Этчеверрии, осматривающего площадь с зеваками.
– Учитель…
– Готов? Молодец, управился. Дай на тебя взгляну.
Старик приподнялся с дивана. Лиас, чтобы его благодетелю было удобней, вышел на хорошо освещённое место. Придирчиво оглядев своего подопечного и попросив пару раз пройтись туда-сюда, Этчеверрия довольно крякнул.
– Просто красавец. Вылитый я в юности. Садись, – он указал на диван.
– Мастер…
– Что?
– Я не могу принять такой подарок.
– Не дури, дурак, – отмахнулся маг и сосредоточился на разглядывании толпы.
– Слишком дорого. Не имею права. Одежда – чистое золото. У меня и денег-то нет. Давайте возвратим товар продавцу?
– Пятьдесят семь, если тебя волнует…
– Что?!
– Я говорю, что твой костюм обошёлся в пятьдесят семь золотых, – он повернулся и заглянул Лиасу прямо в глаза.
Ученик понял: что бы сейчас ни сказал волшебник, с ним придётся согласиться.
– Давай откровенно, – полилась сложная речь, грозящая обернуться распространённой лекцией. – Всё, что делаю, я делаю в твёрдом уме и по доброй воле. Поэтому не оскорбляй учителя допущениями типа: «Мастер не ведает, что творит». Во-вторых, если мои резоны не впрыгивают к тебе по утрам в окно с ножом и свистком, это вовсе не значит, что их нет. Например, вдруг ты реально Посвящённый? Рано или поздно овладеешь Ремеслом – и достигнешь моего Уровня. Если и не сбудется, всё равно можно стать неплохим специалистом. Вот тогда я и воспользуюсь тем, что когда-то оказывал твоей милости посильную помощь и пособление. Это как покупка земли во время экономического кризиса.
Мастер замолчал, посмотрел на Лиаса ещё раз и, увесисто хлопнув его по плечу, произнёс:
– Ну, ясно выяснили? Теперь обрати своё драгоценное внимание на то здание, – он указал на приличных размеров особняк прямо напротив.
– А что… – начал было юноша, но маг оборвал его нетерпеливым движением руки.