Ночные животные

Парни вышли на нужной станции и молча направились к выходу. Артур неожиданно вспомнил о тех днях, когда ему не приходилось притворяться бедным студентом, и лукаво улыбнулся. Расправил плечи и на миг стал прежним самодовольным типом без стыда и мук совести. Жизнь кардинально изменилась, но кто помешает Артуру Селиверстову идти по подземке так, словно он приобрел ее: купил поезда и эскалаторы, людей и эту станцию. Он умел идти с таким видом, что прохожие оборачивались ему вслед и завистливо щурились.

Чего нельзя было сказать о Константине. Он шел, опустив глаза в пол, будто не интересовался тем, что происходило вокруг; правую руку он сунул в карман, а левой размахивал в такт шагам. Ромал всегда знал, на что стоит тратить время и силы и какое впечатление он производит на людей. Он прекрасно осознавал, что себе может позволить и что должен сделать, чтобы позволить себе абсолютно все. Нестандартная и непростая философия, которую не одобряли родные. Но именно она помогла ему достичь того, чего он имел.

– Я никогда здесь не был, – задумчиво сказал Артур, глядя на торговый центр, подсвеченный белыми лучами. Вид потрясающий, но Селиверстов почему-то грустно выдохнул. – До центра рукой подать, а я об этой улице никогда не слышал. Мы вообще редко выбирались на экскурсии.

– Экскурсии?

– Ну я имею в виду, что город мы особо не исследовали.

– Ясно.

Ромал молчал, не собираясь поддерживать разговор, но Арт продолжил:

– Знаешь, мы с друзьями хорошо отрывались. Хотя сейчас я не уверен… Думаю, мне тогда казалось, что весело. Понимаешь?

– Нет, – сухо ответил Костя.

– А ты – само очарование. Тебе не говорили, что с тобой крайне приятно общаться?

– Слышу это постоянно.

– Что конкретно тебя бесит? – поинтересовался Артур. – Что у меня богатый отец? Или что я хочу это скрыть?

– То, что ты никак не заткнешься. – Костя недовольно покосился на своего соседа. – Ты умеешь идти молча? Или движение твоих ног зависит от движения твоего языка?

– Слушай, я встал на путь истинный и не собираюсь опять драться с тобой. Пойми меня правильно, я раньше с таким, как ты, даже рядом не встал бы. Без обид.

– Ну что ты.

– А сейчас я изменился, иначе смотрю на вещи и…

– Клянусь богом, Селиверстов, – взорвался Ромал и повернулся к Артуру, – если ты не завершишь пламенную исповедь, я еще раз врежу тебе по физиономии.

– Да тише, парень, – присвистнул блондин, примирительно подняв ладони. – Я не имел в виду ничего такого, из-за чего нам опять придется асфальт собой вытирать. Я по-доброму.

Костя сильно сомневался, что Артур понимал, что он несет, но затем его взгляд упал на перебинтованную руку Селиверстова, ту самую, которой он прикрыл ему спину, и злость улетучилась, перевоплотившись в колючую досаду.

– Просто… – Он устало передернул плечами и двинулся дальше. «Я ему должен, я ему обязан», – думал Костя, а он не привык к таким ощущениям. Помощи он ни у кого не просил и ни от кого ее не ждал. Он готов помогать другим, но сам днем и ночью сражался с проблемами в одиночку. – Иди молча.

– Ясно, – подвел итог Арт, а потом вздернул подбородок, словно ему совсем не надоело наступать на глотку, нарушая собственные принципы.

– Что тебе ясно?

– Что у тебя проблемы.

– Вот, значит, как.

– Серьезные такие проблемы с оценкой действительности.

– С оценкой действительности? – равнодушно переспросил Ромал, обернувшись. – Выходит, ты у нас не только неженка и богатый наследник, но еще и психолог?

– Проблемы налицо.

– Скорее на лице.

– Как и мои, – усмехнулся Арт и поморщился от боли. – Если честно, не ожидал, что ты ударишь. Мы, конечно, шли разбираться, но я не думал, что дойдет до рукопашки.

– Привыкай.

– К чему?

– Что за слова придется отвечать.

– Закон улиц?

Костя покосился на блондина и нехотя ответил:

– Закон жизни.

– Слушай, в переулке я наговорил всякого дерьма, ты меня выбесил. Обычно я не так красноречив, – Артур скривил губы, – но меня переклинило. Проблемы в универе. Плюс у тебя талант поносить людей и выставлять их идиотами. Я не смог удержаться.

– Оправдываешься?

– Поясняю. – Ребята свернули и направились к многоэтажке, из которой доносился громкий гул. Наверное, вечеринка уже была в самом разгаре, хотя на часах едва минула половина одиннадцатого. – День был паршивый.

– Это многое объясняет.

– Я серьезно. Мне с тобой делить нечего. Ты вроде умный парень, книжки читаешь и к Дане хорошо относишься, вчера девчонку спас, сегодня еще одну хочешь выручить.

– Ты решил перечислить все мои положительные качества? – поинтересовался Костя и взглянул на Артура. – Давай без нытья, Селиверстов. Научись держать язык за зубами и хотя бы разок запри за собой дверь в общаге. Тогда твой нос останется в целости и…

– …сохранности?

– Читаешь мысли.

Артур улыбнулся и ответил:

– Ладно. Буду запирать дверь.

– В точку.

– А что насчет тебя?

– Что насчет меня? – не понял Ромал.

– Я научусь закрывать дверь. А ты чему научишься?

– Терпеть твое чувство юмора.

– Вот как, – удивился Арт, – как по мне, так неравнозначные вещи.

Костя потянул на себя металлическую скрипящую дверь двенадцатого общежития, переступил порог студенческой обители, и тут же на парней обрушились отвратный запах старой мебели и грохот мощной стереосистемы. За столом администратора никого не было, то есть пройти мог кто угодно, а около лифта столпились студенты, делящиеся сигаретами, как непослушные школьники.

– Привет! – завопили они, увидев Костю и Артура, будто знали их всю жизнь. Костя не обратил на них внимания, а Артур улыбнулся и протиснулся в лифт вслед за угрюмым соседом, не понимая, отчего тот выглядел так, словно кто-то коньки отбросил. Интересно, Ромал вообще умеет развлекаться? Улыбаться? Разжимать кулаки? Мутный парень.

Студенческие вечеринки – царство анархии и безответственности. Парни и девушки забывают на них о том, что «пора взрослеть» и «головой нужно думать». И в течение долгой ночи бравая компания напивается, напевает песни, перемещаясь из одной комнаты в другую. В общем зале, где обычно располагается кухня или комната отдыха, ставят колонки, а лестничные пролеты превращаются в импровизированные курилки. Там ссорятся, дерутся и выясняют отношения.

Костя и Артур вышли на третьем этаже, откуда громче всего доносилась музыка, и принялись разыскивать Кирилла-ублюдка-Семенова. Людей так много, что на поиски явно уйдет уйма времени. Селиверстов незаметно стащил со стола бутылку светлого пива и попытался вспомнить, когда он в последний раз пил пиво. У них на вечеринках принято распивать совершенно другие алкогольные напитки. Правда, в свое оправдание парень мог сказать, что он пробовал баварское пиво – настоящее, разливное – в одном ресторанчике Мюнхена. Понятное дело, ничего не объединяло баварское пиво и отвратительное пойло в бутылке, которую он сейчас держал.

– Это пиво, – как бы между прочим заметил Костя, увидев глубокую морщину на лбу Артура, нюхающего горло бутылки, – его пьют.

– Я знаю, что это такое, – огрызнулся Артур.

– Уверен?

– Я пытаюсь понять, стоит ли пить.

– Ясно, – бросил Ромал, – боишься отравиться?

– Прикидываю, из какой канализации добывали эту мочу.

– Еще не попробовал, но уже сделал вывод.

– Некоторые вещи просто знаешь, – отрезал Артур и поставил пиво на облупленный подоконник, – когда-нибудь я угощу тебя настоящей выпивкой, друг мой. И ты постигнешь счастье.

– Не припомню, когда это мы стали друзьями.

– Не хочешь попробовать настоящую выпивку?

– Хочу.

– Тогда нам придется подружиться.

– Не думал, что это стоящий повод, но ладно. – Костя осмотрелся и выдохнул. Ему уже порядком надоело расхаживать среди опьяневших студентов. – Не видишь нашего героя?

– Нет. А ты?

– Тоже.

– Надо подняться на четвертый этаж.

– Иди на четвертый, а я осмотрю второй.

– Кто найдет – тот звонит. – Арт продиктовал Ромалу номер телефона и небрежным движением смахнул со лба волосы. – Надеюсь, мы не проторчим тут до утра.

– Нам нужно успеть до закрытия метро, иначе придется тащиться пешком.

– Точно, у меня из головы вылетело. Тогда не будем тратить время.

Парни кивнули друг другу и направились к лестнице. Артур стал напротив лифта, а Костя свернул к ступенькам, как вдруг металлические створки разъехались, и перед носом Арта появился Кирилл Семенов собственной персоной.

Толпа студентов вывалилась из лифта, Артур откашлялся и преградил сталкеру-психопату дорогу.

– Не торопись, – попросил он.

– Что? – фыркнул Кирилл, прищурившись, словно ему лимон попал в глаза.

– Погоди минутку.

– Какую минутку?

Тут подошел Костя и одним движением запихнул Семенова обратно в лифт. На лице того появилось выражение недовольства, но створки захлопнулись, и возмездие уже приближалось. Внезапно Костя нажал на красную кнопку, и лифт резко тряхнуло, прежде чем он завис между этажами.

– Какого хрена? – возмутился Кирилл.

– Какой банальный вопрос, – заметил Артур.

– Я вас знаю?

– Ты знаешь нашу подругу, – низким голосом отрезал Ромал и по-птичьи наклонил голову. – Оля. Быть может, вы с ней пересекались…

– …общались.

– …виделись.

– Какая, на хрен, Оля? – Глаза парня налились дикой злостью. Он расправил плечи и шагнул вперед, но Костя даже не шелохнулся. Просто поднял подбородок, чтобы посмотреть жертве прямо в глаза. – Вы с катушек съехали? Меня ждут.

– Потерпят.

– Что вам нужно?

– Поговорить.

– Так говорите и проваливайте. Чего пялитесь? Я не собираюсь…

Константин выкинул вперед правую руку, и она врезалась Кириллу прямо в живот. Потом он замахнулся левой и оттолкнул парня от себя, да так, что тот ударился спиной о корпус лифта и застонал, словно подбитое животное.

– Что за… – Семенов округлил глаза и неожиданно позабыл о злости, превратившись в перепуганного, сбитого с толку трусливого парня. – Вы что творите? Сдурели?

– Оле совершенно не нравится, что ты ее преследуешь, – пояснил Артур, опираясь боком о металлическую стенку, изрисованную граффити. – Теперь ты понял, о ком мы говорим?

– Ни фига я не понял!

– Напряги извилины.

– Я ничего ей не сделал!

– Все-таки понял…

– Да что вам от меня нужно? – Надо же. Оказывается, даже имея гору мышц, можно выглядеть отвратительно жалко. Костя усмехнулся, а Кирилл весь сморщился, будто его подвергали немыслимым пыткам. – Я ее пальцем не тронул.

– Ты изрядно ей докучаешь, – продолжил настаивать Селиверстов.

– Да что такое! – встрепенулся парень и выпрямился. – Я никому не докучаю, вообще не понимаю, о чем вы, если вы сейчас же не…

Ромал предупредительно покачал головой, и Семенов запнулся.

– Не надо лгать, – попросил Артур.

– Она наплела вам всякой чепухи, выставила меня кретином, а сама прыгает из койки в койку, ублажила уже всю общагу, а я ведь знал, что она первоклассная шлюха. Вы ведь с ней тоже спите, да, поэтому приперлись сюда и мозг мне выносите? Поэтому…

Костя не выдержал и вновь рванул вперед. Что-то срабатывало в его голове, громкий щелчок, после которого наступала темнота.

Каждый раз, когда Виктор Ромал поднимал руку на свою жену Анну, их маленький сын прятался в гигантском платяном шкафу, закрывал глаза и зажимал уши. В этом мраке он провел большую часть своего детства. И потом этот мрак вырвался наружу, не томился больше в платяном шкафу, а стал неотъемлемой частью его жизни. Всего один импульс. И всего одно слово. Механизм срабатывал, и Костя оказывался в кромешной темноте.

Ромал очнулся, прижимая Кирилла за ворот куртки к стене лифта.

– Эй, тише! – присвистнул Арт и встал между Костей и Кириллом. – Давай оставим его в живых для разнообразия, ладно? Отпусти парня, он все понял, слышишь? Отпусти!

Костя замер и увидел, как по лицу Семенова течет кровь. Когда он его ударил? Ромал не помнил. Паника завладела им всего на мгновение, но затем он скривил губы в холодной усмешке и рывком приблизился к перепуганному лицу жертвы.

– Если я узнаю, что ты вновь следил за Олей, что ты посмотрел в ее сторону… я тебя найду. – Безумие сверкнуло в угольных глазах. – Ты понял меня?

– Я…

– Что?

– Понял.

– Не слышу!

– Понял! – простонал пунцовый от стыда и ужаса Кирилл, и Костя отпустил его. На лице Артура появилось странное выражение. Он нажал на красную кнопку. Лифт поехал вниз, а в воздухе повисло гнетущее напряжение.

Перед выходом Артур улыбнулся:

– Оля передавала привет! – Он тенью последовал за Ромалом. Едва они оказались на достаточном расстоянии от лифта, блондин остановился и взмахнул руками. – Ты жутко выглядел, амиго. Что это вообще было?

– Как ты меня назвал?

– А как правильно сказать? Мучачо?

Костя обернулся и предупредил:

– Не нарывайся!

– Я задал вопрос.

– А я сделал то, о чем нас попросили.

– Ты здорово его напугал.

– По-моему, в этом был весь смысл. Или у тебя тоже затряслись поджилки, неженка?

– У меня ничего не затряслось. Не говори чепухи. – Артур подошел к Ромалу и вдруг улыбнулся. – Мы хорошо сработались, верно?

– Сработались? – со скепсисом в голосе переспросил Константин.

– Ага, как будто всю жизнь этим занимаемся. Я хороший коп, ты плохой. Думаю, Кирилл больше к девчонке не подкатит.

– А если подкатит – пожалеет.

– Точно!

Селиверстов внезапно рассмеялся. Почему-то эта ситуация показалась ему забавной: им хватило минуты, чтобы вывести из себя рослого двадцатилетнего парня.

Золотая молодежь обычно так не развлекается, но ведь Артуру хотелось измениться, стать кем-то совершенно другим, новым, исправленным и свободным. Он и раньше участвовал в драках, но удовольствия ему это не приносило. Сейчас парень криво улыбался, так и видя перед глазами перекошенное от недоумения и страха лицо Кирилла Семенова.

– Надо бы отпраздновать.

– Что именно? – поинтересовался Костя и спрятал руки в карманы куртки. – Тебе не доводилось прежде застревать в лифте?

– С целью устроить кому-то суд Линча?[11]

– Я искренне удивлен, что ты использовал данную метафору.

– А я удивлен, что ты в курсе того, что такое метафора. Ну? – Арт воодушевленно расправил плечи. – В конце концов, мы на вечеринке. Глупо уходить просто так.

– Сомневаюсь, что тут найдется выпивка получше той, что ты окрестил мочой.

– Кто ищет, тот всегда найдет.

Костя не разделял восторга богатенького наследника. Подумаешь, поставили на место кретина. Большое дело. Замолчал один, заговорят другие. Мир лучше они не сделали, хотя определенно упростили жизнь незнакомке.

– Я спас тебе жизнь, помнишь? – напомнил Артур, помахав перебинтованной рукой.

– Опять ты за свое.

– Да брось ворчать, амиго!

– Я не из Мексики.

– А жаль, я обожаю текилу. – Костя вопросительно взглянул на Артура: мол, ты ведь шутишь? А Арт уже вновь улыбался. – Ты пообещал привыкнуть к моему чувству юмора.

– Пообещал, – выдохнул Ромал, – но теперь жалею об этом.

Он уже собрался уходить, как вдруг заметил трех девушек: они проплыли рядом с ним, оставив после себя цветочный запах.

Среди них была она. Та самая блондинка, которую Костя видел недавно возле института. Высокая, очень красивая пленительная незнакомка, смеющаяся над шутками подруг, одетая в мужскую кожаную куртку, с ярко-красной помадой на губах. Она посмотрела на Костю из лифта. Их взгляды встретились всего на секунду, створки закрылись. Но парень уже точно знал, что ему нужно. Он покосился на Артура и криво ухмыльнулся:

– На самом деле выпить не помешает.