Книга Ночные животные - читать онлайн бесплатно, автор Эшли Дьюал. Cтраница 5
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Ночные животные
Ночные животные
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Ночные животные

– Как успехи? – спросил неожиданно появившийся Артур. – Странно выглядишь.

– Как обычно выгляжу.

– Слушай, я нашел холодильник, забитый отменным алкоголем. Понятия не имею, откуда у студентов такие залежи, но там…

Костя выбросил пластиковый стаканчик и забрал у Селиверстова обычную чайную кружку, наполненную до краев каким-то голубым напитком. Пахла эта жидкость странно, но какая разница? Ромал выпил содержимое чашки и порывисто откинул голову, ощутив безжалостный пожар внутри. Глаза налились слезами, а глотку сдавила судорога.

Парень сморщился и прокряхтел:

– Что за…

– Нравится?

Косте хотелось выругаться во весь голос, а затем он почувствовал, как тепло разлилось по телу, мышцы расслабились, а в висках перестало стучать, и выдохнул:

– Сойдет.

– Еще? – Зеленые глаза Арта сверкнули азартом, словно у наркодилера. И Ромал ответил:

– Еще.

* * *

Слова песен сливались в неясный шум. Артур стоял в центре комнаты и не понимал, что происходит. Его толкали танцующие люди, они кричали, хохотали. Потные и измотанные, они закатывали от наслаждения глаза. Силуэты сталкивались и переплетались из-за дыма, который, словно снежная завеса, окутывал незнакомцев, и ничего не существовало, кроме тел, ритма и удовольствия. Арт соскучился по этому чувству, Арт мечтал о нем. Он знал, что наслаждение – миг перед провинностью, наркотик, толкающий на прегрешения.

И как же он мечтал согрешить.

Артур огляделся и увидел Костю. Ромал стоял с откинутой назад головой и смотрел куда-то в потолок. Что он там видел? Что хотел увидеть? Селиверстов подошел к соседу и поинтересовался:

– Куда пялишься?

Костя неохотно посмотрел на блондина.

– Ты это мне?

– Это я тебе.

– Хочешь в челюсть?

– Хочу выпить. Ты со мной?

– Да!

Парни побрели по переполненному людьми коридору, то и дело ударяясь о стены. Казалось, прошла целая вечность, минули сотни световых лет, пока они преодолели расстояние от комнаты до кухни. Арт заметил пару парней, скрывающихся в темном углу. Они достали из прозрачного пакетика белые таблетки и кинули в рот. Артуру часто доводилось видеть, как кто-то принимает наркотики. Но сейчас его внимание привлек крест – черный крест, нарисованный на пакетике с наркотой…

Арт повалил чей-то желтый стакан на пол, когда тянулся за полупустой бутылкой с прозрачной жидкостью, и на лице Кости появилась шкодливая ухмылка.

– Тебя прибьют, – захихикал он, – крышка крашеному блондину.

– Это мой натуральный цвет, – ощетинился Артур, – я от природы злато… волосый… златовласый?

– Золотоволосый?

– Золотисто-кудрявый?

– Яично-желтый.

Селиверстов неожиданно расхохотался и пролил несколько капель мимо стаканчика.

– Мне нравится! Долго думал?

– Не отвлекайся, – бросил Костя и оперся руками на стол. Как же голова-то кружилась… Просто нереально. Ромал чувствовал, как стены летают перед его глазами, и плевать, что стены не могут летать. Он жмурился, распахивал глаза и снова жмурился, а комната парила, то взлетая, то падая вниз. – Что мы пьем?

– Тебя это волнует?

– Я губ не чувствую, они как замороженные.

– Найди себе девчонку, она быстро тебя отогреет.

– Уже нашел.

– Ты про ту длинноногую блондинку? – Артур смешал водку с голубым сиропом и с чувством выполненного долга протянул коктейль Косте. – Красивая. И дорогая.

– Ты о чем? – не понял Ромал.

– На таких много бумажек уходит. Кино не прокатит.

– С этим у меня сейчас завал, полная задница.

– Как я тебя понимаю.

– Ты? – прыснул Костя. – У наследника проблемы с баблишком? Ну а я в балетную пачку не влезаю.

– В какую, на хрен, балетную пачку?

– А что? Звучит так же безумно, как и история о бедном миллионере.

– Хватит меня так называть, – взвыл Арт и порывисто приблизился к соседу, словно собирался поведать ему страшную тайну, – чтобы ты знал, я у отца баблишко не беру и не собираюсь. Я сам по себе, как лев.

– При чем тут лев?

– Да что ты придираешься!

– Сказал бы «как волк», и стало бы понятнее.

– Ладно! Сам по себе, как волк. Доволен?

– Парень, надо правильно выражаться, – пожал плечами Костя, – я лишь подсказал.

– И откуда такие умные берутся?

– Из трущоб.

– Из каких еще трущоб?

– Из питерских.

– В Питере есть трущобы?

– Есть, поверь мне! Вонючие, уродливые и прогнившие. Безликие, как и их хозяева, не занимающие ничего в этой жизни, кроме места. Трата пространства. – Костя отчаянно осушил стакан, словно это был последний глоток воды перед засухой, и рассерженно смял его в пальцах. – Питерская клетка, или «двор чудес». Не слышал о нем?

– Я мало что знаю о нашем городе, – задумчиво пробормотал Артур. – Ты вырос там?

– К несчастью моих родителей.

– Проблемы с предками?

– Мама у меня санакуны.

– Сана… что?

– Золотая, – пояснил Ромал с внезапно вспыхнувшей нежностью. – Она одна, таких нет. Бывают люди, ну, знаешь: «Хачен, нэ на татькирэла» – «Горят, но не греют». Она другая.

– Значит, классная она у тебя.

– Верно.

– Моя мама тоже хорошая, – поспешил заверить соседа Артур и уверенно кивнул, – у нее, конечно, пунктик на том, чтобы все было идеально, и я тоже идеальный, а меня это, по правде говоря, раздражает. Из себя выводит.

– Мать – святое.

– Не сомневаюсь, мучачо.

– Не мучачо – ромал. – Костя приложил ладонь к сердцу. – Цыган.

Артур неожиданно нахмурился. Ему стало на редкость паршиво, будто он оскорбил своего непутевого соседа, которого, к слову, оскорбить было так просто, ведь ему ничего не нравилось. Он положил руку на плечо Кости и сжал его.

– Как скажешь, – с чувством проговорил он, еле удерживая равновесие, – цыган.

– Вортако.

– Фортако.

– Вортако, – с нажимом повторил Ромал и кивнул, – друг.

– Друг. – Селиверстов покачал головой, разрываясь на тысячи частей от достаточно странного чувства, будто он приобрел нечто важное в повседневном хаосе. – Вортако.

– Вортако.

– Вортако, – повторил Артур и похлопал Костю по плечу, расчувствовавшись, будто мелкая девчонка. – Надо выпить.

– Не помешает. Там много еще осталось?

– На раз хватит.

– А который… – Ромал свел брови, позволяя мыслительному процессу медленно, но плодотворно крутить шестеренки, и подозрительно прищурился. – Который час?

– Время выпить.

– Я серьезно. Мы метро не пропустили?

– Да у нас полно времени. Не кипишуй! Сейчас только… – Блондин взглянул на свои наручные часы с гравировкой на серебряном ремешке и, несмотря на то что черные точки так и прыгали перед глазами, увидел страшную картину. – Вот же! – Он резко выпрямился и уставился на соседа, чья кожа при тусклом освещении казалась черной. – Ты только на прохожих не кидайся, договорились? И стены не круши. И…

– Сколько?

– Около трех.

Костя покачнулся и надавил пальцами на глаза. Сосуды наверняка полопались, и завтра точно придется несладко. Костя взвыл, словно медведь гризли, и сквозь пальцы уставился на новоиспеченного вортако.

– Что будем делать?

– Вызовем такси, – с готовностью ответил Артур.

– На какие деньги, гений?

– Да я имя им свое назову – и все, проблема решена.

– Никто не повезет нас просто так. – Ромал опустил руки и шмыгнул носом. – Нам пешком придется топать. К рассвету доберемся до общаги.

– К рассвету? – ужаснулся Селиверстов.

– Ну плюс минус пару часов. Пару-тройку часов.

– Да я в жизни столько не ходил.

– Вот и попробуешь.

– Стой, стап, аррете, халт!

– Да ты билингв, – присвистнул Костя, – чего так распереживался? Не нервничай. Не знаю, как тебе, а мне завтра надо на угловое право и профессиональную эстетику.

– Что? – не понял Артур. – Что еще за профессиональная эстетика? – Угловое право, видимо, его совсем не смутило. – У меня тоже завтра тренировка. Надо… напрячь… мозг.

Селиверстов весь сморщился, будто откусил лимон, а Ромал скептически поджал губы. Каким же образом стиснутые зубы и наморщенный нос разрешат ситуацию? Но уже в следующее мгновение Артур воскликнул:

– Идея!

– Мне она уже не нравится.

– Не нуди, вортако. Я знаю, что нам надо сделать.

– И что же?

– Всего один звонок… – Артур достал телефон и отошел в сторону, а Костя хмыкнул и, улыбаясь, покачал головой. Ну и странный у него сосед. И потолок тут странный, а еще тут странно пахнет: чем-то сладким и горьким одновременно. Ромал не слышал, о чем говорил Селиверстов, даже не пытался прислушаться, он, не церемонясь, стащил со столика чей-то напиток. Понюхал. Кажется, коньяк. Вылил на пол.

– Эй! – разозлилась рыжеволосая девушка.

– Мне нельзя смешивать.

Девушка закатила глаза, но ничего не сказала. А Костя коварно ухмыльнулся. Какой же он плохой и опасный парень. Держит в страхе целую… комнату опьяневших студентов. Семенов тоже испугался. По правде говоря, даже сам Костя иногда боялся своих вспышек, а затем и приступов, которые за ними следовали. Откуда взялись эти провалы в памяти? И как вернуть крышу на место? Ромал понятия не имел, как справиться с новыми загонами, и планировал загрузиться этим вопросом. Но только не сегодня.

– Такси едет, – самодовольно заявил Артур, появившийся рядом, и осмотрелся, будто искал что-то важное. – Где моя куртка?

– А моя где?

– Мы потеряли куртки.

– Сегодня у всех так. – Костя пожал плечами. – Невезуха.

– О, я любил свою куртку. Вот дерьмо! Черт!

Блондин не переставал ругаться, пока парни спускались на первый этаж, а потом все повторял и повторял, что ему будет холодно и он замерзнет, и Ромалу пришлось выталкивать его из общежития. Парни уселись на холодный бордюр и надолго замолчали.

Артур неожиданно сказал:

– Есть охота.

– Издеваешься? – еле выговаривая буквы, встрепенулся Костя и крепко зажмурился, так и прилипнув головой к коленям. – Меня сейчас вывернет.

– Ну нет.

– Тупой день.

– Отличный день! Не нагнетай, вортако. Мы ублюдка на место поставили, выпили и оторвались. И даже поделились потаенно-глубинными секретами. Когда бы мы еще так пообщались, а? Отвечай, давай, ответь мне!

Арт начал толкать Ромала в плечо, и тот через силу выпрямился. В его глазах плясали огоньки от фонарей, а губы превратились в тонкую бледную полоску.

– Какими еще глубинными секретами?

– Ну я про отца рассказал. А ты на цыганском выражался. Блин, это круто, это очень и очень круто, я такого языка никогда не слышал. Скажи что-нибудь.

– Отвянь!

– Ну чего ты? Ты из-за той блондинки кислый?

– Какой я тебе кислый?

– Да я по-доброму.

– Чего она выделывалась? – задал риторический вопрос Костя и посмотрел в серую и мрачную вечернюю пустоту. Изо рта вылетал еле заметный пар, словно на улице зима или поздняя осень. Ромал сжал пальцы и вяло покачал головой, а за его спиной громыхала музыка и тускло горел свет. – Шувани.

– Это что значит?

– Ведьма.

– А как на вашем красавица?

– Гожо.

– А «иди на хрен, другой повезет больше»?

Ромал рассмеялся и посмотрел на блондина. Тот тоже улыбался. С разбитой губой и опухшим синюшным носом выглядел он нелепо. Впрочем, Костя выглядел не лучше. В этот момент Константин вдруг понял, что, возможно, Лизу попросту испугал его внешний вид. Кто захочет общаться с парнем, у которого ссадины на лице? А он ведь не человек ее круга, приставать начал на вечеринке. Какие у него были шансы? Никаких.

Как же он облажался! Надо было сначала подумать, как произвести первое впечатление. А сейчас уже ничего не изменишь. Придется работать с тем, что есть. Ромал так и летал в облаках, пока не услышал оглушительный шум.

Он обернулся и застыл.

Из-за поворота появился шикарный черный автомобиль, он несся, как гоночный болид на последнем круге. Покрышки дико завизжали, на асфальте появились две черные полосы, и уже в следующее мгновение машина резко затормозила и заглохла напротив парней.

Костя прищурился, а Селиверстов встал и широко улыбнулся, как самый настоящий псих, намеревающийся покорить Вселенную.

– Вот он, – прохрипел он, – мой паучок.

Ромал свел брови. Какой еще паучок? Более глупого прозвища для подружки он еще не слышал. Парень поднялся, отряхнул джинсы и уставился на блондина, логично предполагая, что тот стартанул к своей девушке, но нет… Селиверстов резво подскочил к автомобилю и уткнулся в его капот лицом. Его щека заскользила по теплому металлу.

– Мой паучо-о-ок, – напевал он, прикрыв от блаженства глаза, – как же я скучал.

В этот момент водительская дверь распахнулась, и из машины вышла девушка. Злая, недовольная, со взлохмаченными шоколадными волосами и миллионом веснушек на бледном лице, в мятой широкой футболке и таких же широких штанах. Она напоминала свирепую пантеру перед прыжком.

– Ты видел, который час? – спросила девушка и захлопнула дверь. Раздался громкий стук, но Артур не обратил на это внимания, он продолжал гладить машину. – Башка тупоголовая, у меня же завтра…

– Да ладно тебе, – примирительно проворковал Селиверстов.

– Ладно?!

– Да что такого!

– Ты считаешь, все нормально? – Девушка сжала кулаки и, похоже, едва сдерживалась, чтобы не накинуться на Артура. – Просто немыслимо.

– Ну чего ты?

– Ничего. Сейчас три часа ночи, – напомнила незнакомка, подошла к парню и толкнула его с такой силой, что он отскочил от машины. – Ты засранец!

– Сама такая!

– Я расскажу маме.

– Ничего ты не расскажешь, – возмутился Артур.

– А вот и расскажу. Про драку, больницу. С удовольствием посмотрю, как она станет кожу с тебя сдирать.

– Да ты извращенка!

– А ты непроходимый болван!

– Вы… – Костя кашлянул, чтобы обратить на себя внимание. – Что происходит?

Арт недовольно повернулся к Ромалу. Кто бы мог подумать, что сначала ты растишь этих малышей, таскаешь их на тусовки и вечеринки, а потом они вырастают, орут на тебя и обзывают болваном.

– Эта сумасшедшая – моя сестра.

– Ты не говорил, что у тебя есть сестра.

– Я хотел брата.

Девушка покосилась на Артура и поинтересовалась:

– А по лбу не хочешь?

– Тогда тебе придется принести лестницу. Ты же у нас… ка-а-арлик.

Селиверстов захихикал, а девушка ударила его по плечу, потом по животу, ну и хорошенько – по затылку. Ударами это, конечно, сложно было назвать, потому что Артур продолжал смеяться. Незнакомка злилась, в конце концов она сдалась и взмолилась:

– Садись в машину, иначе я за себя не ручаюсь.

– Какая же ты милая.

– Это у нас в генах.

Селиверстов улыбнулся и пошел к пассажирской двери.

Костя не особо понимал, что происходит. К тому же он до сих пор плохо видел из-за плавающих черных точек и мутной пелены. Зачем он столько пил? Отчаяние, да, именно оно. Парень протер глаза и вновь уставился на девчонку: она держалась руками за голову, как будто ее одолевала жуткая мигрень, и тихо повторяла:

– У тебя еще три часа. Целых три часа.

– Три часа на что?

Девушка перевела взгляд на Костю и пробормотала:

– Завтра в шесть утра подниматься.

– Это паршиво.

– А у вас завтра выходной?

– Да собственно… нет.

Незнакомка улыбнулась, подошла к Ромалу и протянула руку.

– Алина.

– Костя.

Ромал серьезно кивнул, как на собеседовании, и внимательно посмотрел в необычное лицо незнакомки. Веснушек было слишком много – на носу и щеках, возле глаз. Глаза, к слову, были такими же темными, как у Кости. «Довольно крепкое рукопожатие для девчонки», – подумал Ромал и опустил руку, невольно сжимая и разжимая пальцы.

– Ты его сосед?

– Сосед.

– Молчаливый или вечно недовольный?

Костя пьяно ухмыльнулся и ответил:

– Видимо, вечно недовольный.

– А ты ведь разбил моему брату нос. – Скрестив на груди руки, напомнила девушка и выгнула дугой правую бровь. – Ничего не скажешь в свое оправдание?

– Ты, что ли, адвокат?

– Я, «что ли, прокурор.

– Артур сам напросился, – пожал плечами Костя. – Я не виновен, Ваша честь.

– Вы отдубасили друг друга, а потом решили подружиться? – Девушка усмехнулась. – Типичные мужики!

Едва Ромал устроился на заднем сиденье, Алина вдавила педаль газа, и машина лихо сорвалась с места, подняв облако пыли. Черная стрела пересекала опустевшие, будто бы вымершие улицы Санкт-Петербурга, а свет от фонарей сливался в толстые линии. Летали, парили, смазывались огни светофоров, мосты и набережные. Костя открыл окно, и в салон ворвался свежий холодный воздух, от которого мурашки пробежали по телу.

– Ты что там делаешь? – поинтересовалась Алина и покосилась на Костю. Она увидела его ярко-горящие глаза, наблюдающие за проносящимися мимо зданиями, и отвернулась с легкой улыбкой на губах.

– Дай парню насладиться, – встрял Артур, – он ведь впервые на такой машине по городу разъезжает, да еще и по Питеру! Питер и ночь – это как Ромео и Джульетта, нельзя представить одно без другого.

– А ты ценителем красоты заделался?

– Я никогда и не разделывался.

– Кажется, ты слишком много выпил, как и твой друг. Может, ему плохо?

– Мне хорошо, – отозвался Ромал, внезапно завороженный видом за окном. Какое же безумие и какая красота! Циник умер всего на мгновение, позволив любознательному мальчишке насладиться великолепием города, в котором он жил. – Мы едем по центру, да?

– Ага, – кивнула Алина, – вон, видишь, Петропавловская крепость, на острове, с золотым крестом на самом-самом пике.

– О! – одновременно восхитились парни, а девушка рассмеялась.

– А ты, братец, что? Ты тут сто раз ездил.

– Ну ездил, – возмутился Артур, – как будто я что-то замечал. Ты лучше за дорогой следи и не издевайся над моим пауком, сбавь обороты.

– Почему паук? – спросил Костя.

– Крошка, в которой мы сейчас сидим, «Порше 919 Spyder»[14], – ответил Арт, а потом уставился на сестру и недовольно заметил: – Ты едешь слишком быстро…

– Я сама разберусь, как мне ехать, – перебила его Алина.

– Не разберешься!

– Разберусь!

– Цыц! Я старший, значит, я умничаю, а ты соглашаешься.

Девушка закатила глаза, будто она уже в миллионный раз слышала подобное, а Ромал просунул голову между передними сиденьями и спросил:

– Если ты старший, она, выходит, без прав ездит?

Артур только развел руками, мол, что поделаешь, а Алина покосилась на парня и, коварно сверкнув угольными глазами, прошептала:

– Никому не говори.

– Отлично… – Ромал пожал плечами, откинулся назад и скатился по кожаному сиденью, как по снежной горке. – Почему бы и нет? Вполне себе нормальное поведение дочери известнейшего питерского адвоката. Проблем с ментами ведь не будет, правильно?

– Чтобы ты знал, меня еще ни разу не останавливали.

– На этой неделе, – вставил Артур.

– Слушай, если не устраивает, сам за руль садись.

– Да ты смотришь на меня, а я две твои головы вижу. Мне и одной хватает, а тут пара, как в фильме ужасов! А вообще, знаешь, интересно, за что меньше дадут: за управление автомобилем без прав или за вождение в состоянии алкогольного опьянения? Ну же, вортако, ты ведь у нас будущий юрист, что посоветуешь?

Костя промолчал. Происходящее было нереально странным. Он ехал с детьми самого Марка Селиверстова. Ехал в «Порше»! И не планировал сравнять их с землей, а, наоборот, общался с ними, как с друзьями.

– Ты чего завис? – Артур обернулся. – Вспоминаешь Уголовный кодекс?

Ромал почесал саднившую рану на подбородке и ответил:

– Там столько этих кодексов, что мозг сломается.

Блондин усмехнулся и вновь повернулся лицом к дороге – непристегнутый, громко болтающий и отвлекающий сестру, веселый и совершенно спокойный. Как можно было отказаться от такой жизни? Жизни без правил. Жизни, где имя открывало любые двери и приносило больше плодов, чем труд и амбиции? Костя смотрел на Алину, на Артура и не представлял, что могло причинить им боль, сбить с пути, смешать карты.

Неприкосновенные – так он их окрестил.

А потом отвернулся и не проронил больше ни слова.

Алине пришлось заплатить охраннику, чтобы он пропустил всех троих в общежитие. Бедняжка тащила Артура за руку, как упрямого барана! А он все норовил пробежать по коридору и постучать во все двери, словно маленький ребенок. Ромал плелся за ними, ступая точно по их следам, играя в квест, созданный пьяной фантазией, и смеялся, когда Артур вырывался из рук сестры и собирался постучать в чью-то дверь. Один из таких его смелых порывов закончился тем, что он не удержался, упал и налетел щекой на дверную ручку. Алина вскрикнула, Костя затормозил с поднятой ногой, боясь наступить на воображаемую лаву. А Артур застонал и распластался на грязном линолеуме, будто советский пестрый ковер.

– Пардон, – прокряхтел он, – кажется… у меня что-то… жопа.

– Ну что с тобой не так? – встревоженно воскликнула девушка. За дверью кто-то зло выругался, и шатенка поспешила поднять брата с пола. – Больно?

На покрасневшей щеке виднелась толстая красная царапина. Крошечные капельки крови уже выступили наружу, и девушка заботливо коснулась их рукой.

– Балда.

– Шрамы украшают мужчин.

– У тебя прошлые еще не сошли.

– Чем их больше, – со знанием дела сказал Артур, – тем лучше. – Взмахнул рукой и увидел алые пятна, проступившие на перебинтованной ладони. Грусть мгновенно вытеснила гордость и напыщенную самовлюбленность. – Кажется, швы разошлись.

Алина цокнула, а Костя подошел ближе и тихо спросил:

– Может, в травмпункт надо?

– Давай лучше «Скорую помощь» вызовем. Мало ли что еще случится, пока мы дойдем до вашей комнаты. – Алина в отчаянии огляделась. – Долго еще?

– До конца коридора.

– А раны где можно промыть?

– Вот здесь, – Ромал указал на дверь, выкрашенную в белый цвет. – Там есть раковины и жидкое мыло. Принести полотенце?

– Не нужно. Вы ведь в 602-й живете?

Костя кивнул и проследил за тем, как девушка потащила за собой шатающегося из стороны в сторону брата. Кто бы с ним так возился? Семья у Ромала была большой. Вот только никто в ней не приходил друг другу на помощь, несолидно это. Мужчина должен справляться с проблемами самостоятельно, а женщина – помалкивать. Вот и вся наука о счастье.

Алина усадила Артура на табурет и включила воду. Пришлось подождать пару минут, так как она была желтоватого цвета. Девушка промыла свежую рану на щеке. Потом размотала окровавленный бинт и поморщилась, увидев разорванную кожу.

– Ох, – зашипела она, – с тобой не бывает иначе.

– Я проблемный ребенок.

– Ты точно ребенок, тут не поспоришь.

– Мне, кроме тебя, и позвонить-то некому, – неожиданно признался Арт.

– Не говори чепухи. Подставь руку под воду, давай, она прохладная. – Впервые брат с ней не спорил. Зажмурился от боли, но ничего не сказал. – Сейчас обработаем зеленкой. Ты ведь не выкинул мамину аптечку? Поднимайся! Нужно привести тебя в порядок, балда.

Алина закрыла воду, вытерла руки о штаны, а Артур вдруг встал с табурета и обнял ее – так крепко, что у девушки перехватило дыхание.

– О господи, – рассмеялась она, – ты чего?

– Я соскучился.

– Ты пьян.

– От тебя домом пахнет.

– Ну естественно, я ведь живу там.

– Тут постоянно чем-то воняет. Несет то из кухни, то из душевых, – пожаловался Артур и отстранился от сестры. – От меня, наверное, тоже уже воняет.

– Разве что алкоголем. Пойдем! Мне рано подниматься.

Когда Селиверстовы зашли в комнату, Даня лежал на кровати с открытыми глазами, а Костя расхаживал с оголенным торсом. Он обернулся и криво улыбнулся:

– Я ведь тебя не смущаю?

– Меня? – не поняла Алина, а потом прикрыла рукой рот и воскликнула: – О боже! У тебя тоже есть соски?

Ромал споткнулся на ровном месте и почувствовал, как кровь прилила к щекам. Он в растерянности пробормотал:

– Теперь я и сам смутился.

А девушка рассмеялась. Она взглянула на Даню, точнее, на его голубые глаза, так как только они торчали из-под одеяла, и махнула рукой:

– Алина.

– Даниил Сергеевич, – официально представился Волков, – вы сестра Артура?

– Да. Я та самая несчастная. Где аптечка?

Артур поставил пластиковую коробочку на стол, включил старую лампу, а потом выключил верхний свет. Алина покосилась на него, а он заявил, что не собирается переодеваться перед ней в такой светлой комнате. Костя вышел, Даня отвернулся к стене и чуть ли не с головой накрылся одеялом, а Артур переоделся и в растерянности уставился на зеленку.

– Будет больно, – констатировал он.

– Потерпишь.

– Я сегодня столько уже натерпелся, что…

Алина приложила ватку к порезу на ладони, и Селиверстов взвыл не своим голосом.