– Я, когда тебя увидел, ты мне братишку напомнил, вы же одного возраста. Он тоже такого же роста и темненький, как ты. Не похож на меня был. Сегодня моему Костику исполнилось бы семнадцать. Всегда говорил – вырасту, стану ветеринаром. Бывало, сядет в сарае с гусями, курами и разговаривает с ними, а они как будто слушают его. Больше всех любил лошадей, мог часами вокруг них крутиться… что-то я разговорился, – сказал Трошин, достал папиросу и прикурил.
– Мы с братом тоже совсем разные, – сказал Иван. – Я больше бате помогал, люблю с железками копаться, построить чего-нибудь, а Санька по дому. Есть у него, Илья Михайлович, одна страсть – любит рисовать. Уйдет за реку на полдня, сидит и пялится на деревья и рисует что-то себе.
Трошин засмеялся:
– Пишет, Ваня! Картины пишут, а не рисуют. Выгоним немца, возьму тебя с собой в Ленинград, приучать к искусству буду. Был в Ленинграде?
– Да какой там! Один раз в Москве бывал с матушкой, и всё. В Ленинграде красиво? – спросил Иван.
– Не то слово, Ваня. Очень красиво, но прохладно. Обложили немцы Ленинград, в кольцо взяли, – с горестью сказал Трошин.
– Так и до Москвы доберутся, – вздохнул Иван.
– Ты прекрати мне это, погоним немца, товарищ Сталин сказал, – Трошин встал, отошел от костра и негромко произнес сам себе:
– «Сталин сказал»! Бойцов и техники не хватает, а они там, в Кремле, только и делают заявления.
– Что, товарищ командир, – не расслышал? – крикнул Иван.
– Ничего, Иван, мысли вслух, через час у меня, да рыжего найди, – бросив папиросу, Трошин удалился к себе в землянку.
Минут пятнадцать Иван ходил по лагерю, искал Матвейку. Проходя мимо бойцов, которые занимались чисткой винтовок, спросил:
– Мужики, Матвейку не видели?
– Да черт его знает, где его носит, – ответил боец. Другой смекнул:
– Вань, посмотри в конюшне, он часто там ошивается, может, в сено зарылся да сон сладкий видит, как его Любка к себе прижимает.
Раздался громкий смех. Любка – повариха, которая не захотела эвакуироваться, осталась в лагере с бойцами. Девушка была пышных форм, а Матвейка крутился возле нее. Та тоже неровно дышала к рыжему парню, может быть, по этой причине и осталась.
Иван зашел в конюшню, прошел мимо лошадок, остановился возле крайней и стал ее гладить по морде. Недалеко, в копне сена, появилась рыжая голова.
– Ах ты сукин сын, я тебя ищу, а ты здесь прохлаждаешься, – крикнул Иван. – Один хоть, али с Любкой?
– Один, – вылезая из сена, пробормотал Матвейка.
– Пошли, нас командир ждет, или все мозги проспал? – Иван впервые показал Матвейке свой характер.
– Есть, товарищ Рогов, – съязвил Матвейка.
Подходя к командирской землянке, Иван с Матвейкой встали как вкопанные. Перед входом находился красноармеец с винтовкой.
– Ну, что встали, бойцы? Вас ждут, – улыбнувшись, сказал красноармеец.
Иван с Матвейкой оглянулись друг на друга, начали медленно пробираться в землянку. Первый шел Иван, а Матвейка, схватившись за ватник Ивана, плелся сзади.
– Да чего ты меня хватаешь, как бабу? – одернул Иван Матвейку.
В землянке за своим столом сидел Трошин, справа от него – офицер Красной армии.
– Разрешите, товарищ командир! – произнес Иван.
– Заходите, бойцы, знакомьтесь – майор Терпищев, командует нашей операцией, – представил Трошин.
– Справятся? – спросил у Трошина майор.
– Не сомневаюсь!
Началось обсуждение операции. Для Ивана это был настоящий вызов. Он внимательно слушал майора и вникал в каждое его слово. Группа должна была пробраться в город самым коротким путем и проникнуть в здание вокзала. В одной из комнат находилась секретная документация, карты, которые нужно было похитить. Единственный путь лежал через подземные коммуникации, которые хорошо знал Матвейка. Он не только знал леса, но и прекрасно ориентировался в родном городке.
– Я уверен, товарищ Трошин, не подведете. Надежда только на вас, – нам нужны эти карты, – сказал майор, пожал всем руки и попрощался.
– Задание понятно? – спросил Трошин.
– Так точно! – ответили бойцы.
Наступила глубокая ночь, Трошин, Иван и Матвейка сидели в землянке и готовились к трудному рейду, в логово немцев. Иван держал в руках ППШ. За два месяца в отряде он научился владеть всеми доступными видами оружия. Трошин был вооружен пистолетом ТТ. Матвейка не имел оружия, он вообще не умел пользоваться ни одним огнестрельным оружием.
Трошин посмотрел на Матвейку и сказал:
– Ну что мне с тобой делать? – Достал нож и сунул Матвейке со словами: – Хоть что-то!
Матвейка был бесполезным бойцом в отряде, но главное преимущество – он знал всю местность. Илья Михайлович достал карманные часы на длинной цепочке, посмотрел на время и сказал:
– Пора, ребятки!
Иван заметил, что на крышке часов красовался двуглавый орел, и пришел в некоторое замешательство. Это же царский герб, который запрещался в советском государстве, более того, – за это можно было получить политическую статью и загреметь в лагеря. Но сейчас было не время спрашивать Трошина об этом.
Через пару часов группа, проделав путь, была на месте. Трошин приказал разместиться на небольшом холме, с которого здание железнодорожного вокзала было как на ладони. В ста метрах внизу находился тот самый вход в подземельный бункер, который вел в здание вокзала. По всему периметру ходили немцы, вооруженные автоматами. Трошин посмотрел в бинокль и указал рукой на здание, сказав:
– Крайнее окно справа – нам туда, братцы.
Илья Михайлович достал подробную карту вокзала, спросил у Матвейки – где именно выход из бункера в здание. Матвейка ткнул пальцем в карту.
– Я и Матвейка спускаемся в бункер, Иван, остаешься на улице прикрывать. По разведданным, которые нам предоставил майор, в здании не более трех немцев, – и те, наверно, спят. На улице еще трое. Наша задача ? всё сделать без единого выстрела. Если не получится тихо, я беру всех, кто в здании, ты, Иван, – караульных. Задача ясна? – уточнил Трошин.
– Так точно!
– С богом, ребятки, – перекрестившись, сказал Трошин.
Короткими перебежками группа добралась до бункера. На улице было темно, но светить было небезопасно, в нескольких метрах ходили немцы, вглядываясь и вслушиваясь во всё, что подозрительно. Бункер представлял из себя небольшую насыпь с дверцей. Трошин достал из сапога железный прут, чтобы срубить замок, но замка не оказалось.
Илья Михайлович посмотрел на Матвейку и всё понял. Со всех сторон зажглись лампы света, осветив всё вокруг. По периметру стояли вооруженные немцы, один из них кричал «сдавайтесь!» Трошин попытался выдернуть пистолет, но не успел, получил пулю от немецкого офицера. Иван видел, как на землю падает его командир. Ваня попытался поднять автомат и выстрелить, но в грудь уперлись несколько немецких автоматов.
«Всё закончилось!» – подумал Иван и упал на землю. Немцы накинулись на него и стали бить ногами. Через некоторое время Иван перестал чувствовать боль и только увидел улыбку Матвейки. Этот день для Ивана закончится, в себя он придет только утром. Немецкий офицер подошел к Матвейке, похлопал по плечу и сказал:
– Вы сделали правильный выбор, и Третий рейх этого не забудет.
