– Казион, наколдуй что-нибудь, – попросил Кир шёпотом.
– Не могу, – ответил начинающий чародей. – Руки связаны. Да и не умею я ещё толком колдовать.
– А можешь сделать так, чтобы он адекватно понимал речь?
– Ну… не совсем… Могу лишь временно усилить его умственную деятельность. Потом он станет долго мучиться от болей…
– И пусть мучается! – перебил Мамс.
– Но… – невозмутимо продолжил Казион тоном лектора Академии, – на некоторое время станет гением. Для тролля, конечно. Полезное заклинание. Его мы втихую заучили, чтоб к экзаменам проще готовиться. Только на экзамене как с бодуна сидели…
– Давай рискнём! – предложил Кир, а сам уже начал думать, что бы такое разумное, доброе, вечное сказать троллю.
Казион стал бормотать загадочную формулу и грозно поглядывать на грабителя. Тот лишь улыбался в ответ.
– Но лишь божественный глагол, – нараспев читал маг-первокурсник, – до слуха чуткого коснётся, душа поэта встрепенётся, как пробудившийся орёл…
Вскоре довольная гримаса сошла с лица тролля, и лик его обезобразился печатью интеллекта.
– У, голова болить! Болеть-болеть! Что могло случиться? – взревел он. – Насилие!
– Слушай, Казион, а ты не переборщил? – Мамс с интересом наблюдал за троллем, пока из почти беззубых уст вылетали неприсущие им слова и выражения.
– Чтобы оценить доброту и понять её значение, надо непременно самому испытать её… – не унимался тролль.
– Заканчивай, Казион, сейчас у него голова лопнет! – выкрикнул Кир.
– Амикус Плято, сед магис амика – веритас! – возопил тролль, и внезапно поток красноречия прекратился. Тролль уселся на пенёк и обхватил голову руками. Не издавая ни звука, продолжал так сидеть, глядя на разрушения в древесине старого пня.
– Бедный маленький Элджернон, – раздались вдруг всхлипывания несчастной жертвы игр разума.
– Итак, уважаемый тролль, – начал лекцию Кир, решив, что тролль дошёл до кондиции. – Вынужден сообщить вам, что вы – злодей! Мы с друзьями давно размышляем о природе зла. И мы поняли: зло – это когда в твою жизнь кто-то лезет наглыми лапищами. Милая матушка, которая и шагу не даёт ступить без её ведома. Строгий шериф, которому пришло в голову увеличить налог…
– Старый друг, который заставил тебя вымокнуть и встать на путь позора, – поддержал наставление Казион.
– Бездельник, который крадёт лошадь у лесорубов, – добавил Мамс.
– Но-но! – цыкнул на них Кир, а потом невозмутимо продолжил. – Или грабитель, который мечтает отнять мои деньги. Я-то, может, хочу потратить их несколько иначе. Даже подать милостыню тому же грабителю, сиди он у церковной паперти. Главное, что решать это мне! Добровольно. Значит, друг мой, ты злодей. Согласен?
Тролль поднял заплаканные глаза и кивнул.
– Вместо того, чтобы мешать жить людям, может, ты сам начнёшь нормально жить?
Тролль приподнял голову, словно очнулся от долгого сна. Какая-то старая схема мышления заработала в мозгу и привела сознание к бунту. Мутные зрачки встретились с глазами Кира.
– Не хочу! Не умею! Не буду!
– Подожди-подожди, не так быстро, – на ходу соображал Кир, поняв, что дидактическая ценность лекций ничтожна мала и придётся действовать угрозами. – За тобой уже начали охоту лесорубы. Скоро тебя поймают и повесят. Этого хочешь?
Тролль мотнул головой. Не о такой судьбе он мечтал, будучи резвым троллёнком.
– Я знаю! – воскликнул Мамс. – Казион, а бандюга не забудет потом наш разговор?
– Нет, такое, не скоро забывается. Иначе, в чём смысл колдовства?
– Тролль, развяжи нас, и я обеспечу тебе светлое будущее, – заманчиво обещал Мамс. – Будешь делать почти то же самое, только никто не станет на тебя охотиться.
Тролль сначала не двигался с места. Всё теми же мутными глазами смотрел на пленников, переводя взгляд с одного на другого. Потом встал и пошёл к дереву.
– Вовремя ты успел, Мамс, – похвалил Казион. – Скоро тролль снова вернётся в невежество. Сначала впадёт в депрессию, а потом всю жизнь будет страдать от тоски по идеалу.
***
Дагир отдыхал. Сегодня он мог себе это позволить. Просто сидеть, наблюдая, как переливается красками вино в гранёном стакане. Рассматривать богатую коллекцию картин, ощущая гордость за каждое приобретение. Деньги Дагир тратил порой впустую, но всегда в радость. Лучше, чем подавать нищим. Или полоумным. Делиться плодами трудов нечестно. Особенно с теми, кто сам не трудится.
Внезапный стук прервал размышления. Как всегда: стоит устроить выходной, кто-нибудь да заявится. Нежданный гость.
Или не открывать? Нет, открыть надо: всё-таки диким Дагир никогда не был. К тому же, может, по делу пришли. Да и если не по делу: явились гости, испортили праздник – ладно, в жизни будут ещё дни отдыха. Успеется.
С радушным видом гостеприимного хозяина он открыл дверь…
Снаружи оказались те, кого он меньше всего хотел бы видеть.
– Когда успели потратить все деньги? – задал он вопрос ещё до того, как кто-нибудь из троицы успел раскрыть рот.
– Понимаешь, Дагир, в пути нас встретил огромный тролль и ограбил…
– Ага, значит, тролль. Сколько медяков вам нужно, чтобы мне окончательно отписаться от участия в мероприятии?
– Мы не за деньгами к тебе пришли, но если настаиваешь… – говорил за всех Кир.
– Тогда зачем вы оказались на пороге моего дома? – Дагир так и не впускал их к себе, надеясь, что очередной пухленький мешочек станет спасением. Но заявление Кира привело Дагира в замешательство.
– Видишь ли, тролль с нами подружился. Он перестал грабить и решил начать новую трудовую жизнь.
– Чудесно, а деньги он вернул?
– Не совсем. Надо же первое время на что-то жить, пока хозяин не оценит по достоинству и не начнёт платить. Так он, по крайней мере, объяснял, – оправдался Кир, вспоминая долгие споры.
– Да… – протянул Дагир. Ему становилось не по себе. Какой-то тролль, какая-то работа, какой-то хозяин. Не к добру. – А кому нужен тролль?
Потом Дагир долго жалел, что об этом спросил. Но шестое чувство подсказывало: всё равно дела пошли бы точно так же.
– В память о дружбе, Дагир. В качестве подарка! – изрёк Кир, и в дверях появилось лицо, без ушей и с нависшим над глазами лбом. – Помню, ты говорил: на дорогах теперь неспокойно и нужна пара крепких парней, чтобы сопровождать товар…
Тролль приветливо улыбнулся.
– Ну шо, приветы, хозяин!
