Секрет вечной молодости. Сказки для взрослых

© Елена Л. Исаева, 2024

ISBN 978-5-0056-8079-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Секрет вечной молодости

Гедеон сидел за столом в своей часовне, где под мохнатым ковром пряталась пентаграмма. Он сидел так давно, поджидая одного из самых послушных своих учеников. Перед магом на столе стояли реторты с разноцветными жидкостями, а рядом с ними – набор ювелирных инструментов. Дело было сделано. Но только наполовину. Вторая часть от него не зависела, и это его сильно волновало. Справится ли Василий с возложенной на него задачей? Не подведет ли в самый последний момент?

Гедеон с трудом поднялся со стула и прошелся по комнате. Закружилась голова, и он снова сел, но уже не на стул, а на кушетку. Расшитая хитрыми узорами подушка так и манила прилечь, Но черный маг знал, что если он сейчас ляжет, то может сегодня уже не подняться.

Гедеон всем своим существом чувствовал приближение смерти. Он сопротивлялся ей, как мог, но его час уже пробил, и оставалось только одна надежда. Взгляд старика впился в сафьяновую коробку, стоявшую тут же на столе, и он невольно вздохнул. Успеет ли он?

В дверь осторожно постучали.

– Открыто, – дребезжащим голосом сказал Гедеон.

В часовню на цыпочках вошел адепт Василий и, по привычке, приложился губами к перстню на сморщенной старческой руке.

– Благословите учитель.

– Благословляю, – срывающимся голосом сказал Гедеон. – Я позвал тебя сегодня вот зачем, – без предисловий начал старик. – Там на столе в сафьяновой коробке. Посмотри, что лежит.

Василий подошел к столу и вынул из коробки изящную золотую цепь. Ее хитрое сплетение что-то ему напоминало, но он был не самым лучшим учеником мага, поэтому не помнил, что именно. Зато он сразу оценил красоту и тяжесть золотого украшения.

– Какая прелесть! – Василий поднял цепь на высоту глаз и осмотрел ее со всех сторон. – Учитель, что я должен сделать? – Василий в ожидании застыл с вытянутой рукой.

– Ничего особенного, – почти прошептал Гедеон. – Возьми эту цепь вместе с коробкой и отнеси в скупку. Деньги возьмешь себе. Это будет мой подарок на твой день рождения, – маг произнес слишком длинную фразу и откинулся на подушку в изнеможении. – А теперь ступай, – Гедеон указал ученику на дверь, предупредив этим дальнейшие расспросы.

Василий послушно сложил цепь в коробку, закрыл ее и, взяв под мышку, вышел из часовни. А Гедеон остался ждать.

Едва Василий вышел от учителя, как его голову посетила крамольная мысль. Во-первых, он так и не понял, зачем он должен нести в скупку такую красоту, а деньги забрать себе. Неужели Гедеон не мог просто подарить ему цепь? Так намного проще. Но учитель почему-то не захотел, чтобы эта красота досталась Василию. А кому она достанется после того, как ее купят? Это несправедливо по отношению к нему. Он, Василий, тоже хочет покрасоваться в этой драгоценности.

Размышляя таким образом, ученик остановился на полдороге и повернул к дому. Дома он вынул цепь из коробки, еще раз ее придирчиво осмотрел и, недолго думая, надел на себя. Потом подошел к зеркалу. Смотрелась цепь изумительно. Занятия магией требовали хорошей физической формы, и Василий регулярно посещал тренажерный зал. Спорт благотворно сказался на его внешности. Еще пару лет назад он был просто худощавым юношей, а сейчас… Василий посмотрел на свое отражение в зеркале. Из зеркала на него глянул подтянутый мускулистый молодой человек с изумительно красивой цепью на шее.

Ученик мага остался доволен собой и решил первый раз в жизни ослушаться учителя. Ни в какую скупку он не пойдет. Он оставит цепь себе. А учителю скажет, что сдал ее в скупку. Василий снял украшение и бережно положил в коробку. В выходные он задумал с размахом отметить свое тридцатилетие. Праздновать знаменательную дату он будет на даче, где соберутся все его друзья и знакомые. Вот там он и покрасуется в новом приобретении. А пока подарок мага пусть лежит и ждет своего часа.

***

В пятницу вечером на даче Василия собралась большая компания. Именинник пригласил всех, кого знал, кроме тех, кто уже обзавелся семьями. С ними неинтересно. К тому же, у семейных уже были дети, а заниматься детьми на своем юбилее он не планировал.

Василий появился перед гостями в коротких фирменных шортах и рубашке с расстегнутым воротом. Воротник был расстегнут с таким расчетом, чтобы видна была его новая цепь. Насладившись восхищенными возгласами, Василий взял кастрюлю с маринованным мясом и пошел к мангалу жарить шашлыки.

Угли еще не прогорели и ученик мага перед тем, как заняться приготовлением угощения, решил искупаться. Стояла июльская жара. Адепт снял рубашку и, как был, в одних шортах пошел в сторону реки. Неподалеку разбит крохотный песчаный пляж, на который ходили купаться с ближних дач. Вечером на пляже никого не было. Василий, сняв шорты, с головой окунулся в прохладную воду и поплыл на середину реки. Доплыв примерно до половины, он заметил катер с компанией парней, который подруливал к берегу.

Он забеспокоился и повернул обратно, чтобы вовремя предупредить компанию о незваных гостях. Ученик мага подплыл к берегу примерно в то же время, что и катер.

– Ой, какой пловец! – раздался насмешливый голос с посудины.

– А посмотри, что у него на груди! – послышался второй голос. Это сказал парень, который был у руля суденышка, поэтому он внимательнее других осматривал окрестности.

– Ну-ка, поди сюда, я на тебя посмотрю поближе, – сказал самый крупный из компании, вылезая из лодки.

Василий почувствовал легкое беспокойство. Такое, какое обычно бывает у всех парней перед потасовкой. Верзила сам подошел к Василию и кивнул на цепочку.

– Дай посмотреть, – сказал он с наглецой в голосе.

– Смотри так, – ученик мага не тронулся с места.

– А вот мы тебя сейчас… – проговорил верзила и протянул руку к цепочке. Василий отстранился и приготовился бежать, но тут же был сбит с ног другим хулиганом, выпрыгнувшим прямо через борт лодки и незаметно подошедшим к нему сзади. Тут же на него навалился всем весом верзила и, придавив к песку, снял с него цепь.

– Вот так ты выглядишь намного лучше, – сказал хулиган и залез в лодку. Второй парень прыгнул за ним, и катер отчалил от берега, увозя с собой цепь мага. Хулиганы, издеваясь над Василием, махали ему с катера руками, а верзила показывал свою грудь, на которой красовалась цепь Василия. Ученика мага взяла досада. Уж лучше бы он послушался Гедеона и сдал цепь в скупку. По крайней мере, у него остались бы деньги. Но кто мог предположить, что украшение с него снимут таким наглым образом?

Василий вздохнул и пошел обратно на дачу жарить шашлыки. Гости шутили, смеялись и пели, но лицо Василия оставалось мрачным весь вечер. Ночь он почти не спал, а к утру решил посмотреть на себя в зеркало. Он хотел узнать, не осталось ли на нем следов бессонной ночи. Подойдя к зеркалу, он был шокирован. Нет. Следов бессонной ночи на его лице почти не было. Зато на лбу обнаружились две глубокие морщины, а в волосах появились проблески седины. Но ученика мага это мало обеспокоило. Он решил, что давно не приглядывался к своему отражению, поэтому пропустил момент, когда возрастные изменения дали о себе знать.

Часам к десяти на дачу приехали родители Василия. Мать, едва только увидела сына, ахнула и приложила руку к щеке.

– Боже мой! Как ты постарел! – воскликнула она и чуть не выронила сумку из рук. – Это все твоя магия! Брось свои занятия! Сколько раз я тебе говорила, что это опасно!

– Ничего не случилось, – с прохладцей ответил Василий и пошел будить компанию. Пора было уезжать. Освобождать, так сказать, апартаменты.

***

Примерно через неделю Василий пошел к Гедеону. Нужно было справиться о здоровье мага и рассказать ему о своем ослушании. И, если нужно, понести справедливое наказание. Но черного мага в часовне не было. Вместо него дверь открыл какой-то юноша с едва пробивающейся бородкой. Да и часовни как таковой уже не было в помине: исчез стол с ретортами и ювелирным инструментом, исчез мохнатый ковер, прикрывавший пентаграмму, исчезла кушетка с расшитой непонятными узорами подушкой. Комната была пуста. На полу стояло несколько дорожных сумок, в которые юноша аккуратно складывал последние вещи.

– Вы кто? – поинтересовался молодой человек.

– Я – Василий, ученик Гедеона.

– Ааа… – протянул юноша. – Гедеон уехал, – сообщил он неопределенным тоном.

– Куда? – ученик мага вспомнил, как учителю было плохо при его последнем посещении, и усомнился в словах незнакомца. – А ты кто? – решился он спросить.

– Я – его сын, Гриффин. – юноша протянул руку Василию и тот заметил на его среднем пальце перстень Гедеона, с которым тот никогда не расставался. И что-то в лице юноши показалось ему очень знакомым. До боли знакомым. А может не в лице, а в жесте. Он протянул Василию руку так, как будто бы ждал не рукопожатия, а поцелуя!

– Учитель… – прошептал адепт и, преклонив одно колено, поцеловал знакомый перстень.

Юноша молча отнял руку и продолжил свое занятие. Больше Василий ничего не спрашивал. Теперь он понял, почему учитель велел ему сдать цепь в скупку. Это было не украшение. Это был магический инструмент, который должен был помочь старому магу вернуть молодость. Первым на красоту цепи купился сам Василий и потерял несколько лет своей жизни. И как же он должен благодарить того верзилу, который отнял у него цепь и, наверняка, поплатился за это жизнью!

Нечаянный целитель

Ирина закончила работу и убрала чистый инструмент в шкаф. Потом сняла защитные очки, маску и подошла к зеркалу. Глаза опять покраснели. Она распустила волосы и встряхнула головой: густые локоны рассыпались по плечам и теперь никто не подумает, что имеет дело с хирургом стоматологом. Которая носит контактные линзы вместо очков с толстыми стеклами. При этой мысли Ирина улыбнулась. Там внизу, в вестибюле ее ждет Антон. Совсем скоро они сыграют свадьбу, и тогда можно будет подумать о ребенке. А пока…

Строгий хирург стоматолог взяла с вешалки плащ и сумочку, потушила свет и вышла из кабинета.

– Света, я не заперла, – крикнула она санитарке, уже начавшей уборку в дальнем конце коридора, и стала спускаться вниз по лестнице. Лестницу Света только что вымыла, и скользкие мраморные ступеньки были влажными.

– Ирина Анатольевна! Я сейчас возьму у вас ключ, – Света быстро шла по коридору к Ирине, и та решила вернуться. Глядя на санитарку, она сделала шаг назад, но поскользнулась и упала, больно ударившись затылком.

– Ой! Ирина Анатольевна! Осторожнее, – предупреждение Светы опоздало. – Давайте, я вам помогу, – санитарка взяла Ирину под руку и рывком поставила на ноги. – Осторожнее тут, – Света отряхнула плащ Ирины, и та стала спускаться с лестницы, уже держась за перила. Болела голова, но Ирина подумала, что скоро все пройдет. Впереди вечер с Антоном и он не должен быть испорчен.

– Зайдем в аптеку, – сказала Ирина жениху после короткого поцелуя.

– С тобой все в порядке? – Антон заботливо осмотрел будущую жену с головы до пят.

– Я упала на лестнице и ударилась головой. Так, слегка, – она решила успокоить всполошившегося Антона. – Но мне нужен анальгин.

– У меня в машине есть, – Антон понял, что ничего серьезного не случилось, раз Ирине нужно только дежурное лекарство. – И минералка тоже найдется. – Антон взял руку подружки и продел ее под свою. – Ну, куда сегодня сходим?

– Сначала в церковь. Мама просила заказать молебен о здравии.

– Ну что ж, в церковь, так в церковь.

Церковь, точнее недавно построенный храм трех святителей стоял прямо напротив стоматологической клиники, где работала Ирина. И мама частенько просила ее заказать какую-то требу или просто поставить свечку за свое здоровье. Мама почти не выходила из тома: глаза и по молодости были слабыми, а с возрастом видели все хуже и хуже. Сейчас она узнавала знакомых только по голосу, и Ирина подумывала о том, чтобы забрать ее к себе.

До вечерней службы было еще далеко, и на церковной паперти сидел только Иван. Ивана знали все прихожане. Кто называл его юродивым, кто – блаженным, а кто попросту – дурачком. Ирина считала, что поставить диагноз Ивану может только опытный психиатр, поэтому предпочитала не распространяться на эту тему.

Иван целыми днями либо сидел на паперти, либо бродил вокруг храма. Перед началом службы он садился на свое место, снимал потрепанную фуражку и клал ее на землю перед собой. Подавали Ивану много. Другим нищим оставалось только завидовать его популярности. Все до одного прихожане знали, что Иван собранные деньги отдает на храм. За это, или просто из сострадания, церковный староста распорядился каждую субботу давать юродивому деньги на баню. Иван считал это своей зарплатой, и взамен открывал и закрывал ворота храма.

Жилья у Ивана не было. Он спал в подсобке, где уборщицы хранили швабры, тряпки и прочие атрибуты клининга. Там у него была старая кушетка и большая коробка из-под пылесоса, где он прятал свой нехитрый скарб. Сердобольные прихожанки стирали ему белье и носили еду. А по воскресеньям он питался в храмовой трапезной, после того, как пообедают священнослужители. В общем, Ивану жилось не так уж и плохо. Его единственной серьезной неприятностью были косые взгляды других нищих.

Иван поздоровался с подошедшей к дверям Ириной и получил от нее подаяние: два спелых яблока и пятьдесят рублей. Он сказал спасибо, спрятал яблоки себе в карман, а деньги тут же отнес в церковную кружку.

– Вот смотрю я на него и думаю: как он оказался на улице? – Начал Антон, глядя на блаженного.

– Я сама об этом думаю, – в тон ему ответила Ирина, – но здесь при церкви ему сравнительно неплохо. – Поговорив о нищем, парочка вошла в храм и Ирина заказала в иконной лавке молебен за здравие болящей Валентины – своей матери.

После встречи с Антоном Ирина вернулась домой. Было уже поздно, но она все-таки приняла на ночь душ и легла в постель. Сон к ней не шел. Поворочавшись с боку на бок, она решила, что съеденный на ночь бутерброд с овощной икрой на фигуре не отразится, но уснуть поможет. Она встала с постели и хотела включить свет, но вдруг в ее голове возникла вспышка, потом вторая и все прекратилось так же внезапно, как и началось.

Ирина ничему не удивилась, но упала духом. Она знала, что означают эти вспышки. Это та же болезнь, которая сейчас мучает ее мать. У них это семейное. Отслойка сетчатки, которая может стать причиной полной слепоты.

На следующий день Ирина отпросилась с работы и пошла к офтальмологу. Врач, молодой парень, уверенный и спокойный, после осмотра предложил сделать ей лазерную коагуляцию.

– Мы склеим края сетчатки и остановим этот процесс.

Ирина согласилась. И уже через неделю после операции смогла выйти на работу. Но врач ее предупредил:

– С ребенком лучше подождать: нужно посмотреть, как поведут себя глаза. Даже если все прошло успешно, рожать тебе нельзя.

– А как же быть? Я скоро выхожу замуж, – врач говорил о том, чего больше всего боялась Ирина.

– Придется делать кесарево. Но с беременностью тоже лучше повременить.

Примерно через неделю Антон сказал, что в это воскресенье они идут в гости к его матери. Ирина была спокойна за себя. Уж кто-кто, а она сумеет найти общий язык с пожилой дамой. Но получилось не так, как она ожидала. Будущая свекровь послала Антона на почту и осталась наедине с будущей снохой.

– Я вот что тебе скажу, Ирина, – начала Вера Петровна без предисловий, – ты, конечно, всем хороша, но есть одно «но». – Мать Антона поставила на стол тарелку с еще теплым пирогом, помолчала, собираясь с духом, и очень мягко сказала:

– Оставь Антона. У него еще будут женщины. А тебе лучше заняться здоровьем.

Ирина вся похолодела. Так вот зачем Вера Петровна устроила эту встречу! Чтобы сказать ей, что она Антону не пара. А несостоявшаяся свекровь продолжала:

– Сама подумай: рожать тебе нельзя, зрение год от года будет только падать. Неужели ты хочешь, чтобы жена твоего любимого была инвалидом?

Ирина молчала. Она не знала, как ответить на такой вопрос. Вскоре пришел Антон, и она засобиралась домой.

– Почему ты уходишь? – удивлению спросил он, подавая Ирине плащ. – Я провожу тебя…

– Не надо – твердо сказала строгий хирург и выскользнула из негостеприимной квартиры. Она шла, гордо подняв голову и с трудом сдерживая слезы. Это падение на мокром полу разрушило все ее планы на будущее. Скользкие ступеньки лишили ее любимого, а может быть и работы. Будущего больше нет. Есть только печальное настоящее. Она никогда не сможет стать матерью здорового ребенка. Она будет обузой для мужа, она…

Ирина не заметила, как ноги сами принесли ее к храму. Служба давно закончилась, и на пустой паперти сидел только Иван. Присмотревшись к нему, она заметила, что юродивый держится за щеку и мерно раскачивается из стороны в сторону. «Вот кто еще несчастнее меня» – подумала Ирина и подошла к Ивану. Опытный стоматолог заметила, что блаженный держится за распухшую от флюса щеку и мерным покачиванием старается унять боль.

– Здравствуйте, – с расстановкой сказал несчастный.

– Здравствуй Ваня. У тебя болит зуб, – утверждающе сказала Ирина. – Пойдем со мной, я врач и тебе помогу.

Дурачок встал с парапета и послушно пошел за Ириной. В воскресенье, да еще вечером, в клинике не было ни души. Ирина прошла мимо сторожей и повела Ивана к себе в кабинет. Там она быстро устранила причину боли: вырвала сгнивший зуб мудрости, уколола в десну антибиотик и сказала несчастному:

– Все. Больше болеть не будет. Вот тебе таблетки, – Ирина вынула из тумбочки лекарство, – будешь их пить два раза в день. После утренней службы и после вечерней. А этим – она достала из шкафа бутыль с дезинфицирующим раствором, – будешь полоскать рот три раза в день: после утренней службы, в полдень и после вечерней, – хирург объясняла Ивану так, как объясняют маленькому ребенку. Но взглянув в глаза юродивому вздрогнула. На нее смотрели два пытливых глаза, в которых светился недюжинный ум.

– Спасибо тебе, – сказал блаженный, приложил руки к своим глазам тыльной частью, повернулся всем корпусом к Ирине и быстро прочел молитву. Кому из святых она была адресована, Ирина так и не поняла, но поняла одно: кроме как молитвой за нее юродивый нищий ничем отблагодарить ее не мог.

Утром Ирина проспала. Она не слышала звонок будильника и проснулась только от телефонного трезвона. Звонил директор клиники и ругался на чем свет стоит:

– У твоего кабинета очередь! Четыре человека с острой болью и один с температурой! Где ты гуляла вчера вечером?! – всегда невозмутимое начальство было в бешенстве.

– Уже иду, – спохватилась хирург стоматолог, по-солдатски быстро собралась и опрометью бросилась ловить такси. Через пятнадцать минут она уже принимала первого пациента. Это была женщина средних лет с огромным флюсом, который она долгое время лечила народными средствами. Какими – отдельный разговор. Ирина выписала ей направление в стационар.

Потом был второй пациент, третий и, наконец, четвертый. Хирург стоматолог выглянула в коридор: у ее двери больше никого не было. Первые больные – самые трудные. Это те, кто из-за зубной боли не спал ночь, и с утра пораньше бросился за помощью. Теперь будет небольшая передышка. Ирина с облегчением вздохнула и включила чайник, чтобы заварить себе кофе. Позавтракать ей сегодня не удалось.

Успокоившись за обыденным занятием, стоматолог с удивлением обнаружила, что дефект зрения, оставшийся после операции, бесследно исчез. И лампы в кабинете как будто стали ярче. Привычным жестом Ирина дотронулась до глазного яблока и быстро моргнула. Она подбежала к зеркалу и пригляделась к своим глазам. Контактных линз не было. Она в спешке забыла их надеть. Неужели по молитве Ивана свершилось чудо? Она никак не могла поверить, что это произошло в реальности и именно с ней.

Строгая хирург стоматолог посмотрела на часы: служба в церкви напротив уже закончилась. Иван сейчас должен закрывать ворота. Ирина быстро переоделась и бросилась к храму.

– Где Иван? – спросила она у всезнающей продавщицы из иконной лавки.

Та обрадовалась неожиданной собеседнице и сообщила ей животрепещущую новость:

– Настоятель попросил благословения пристроить блаженного в монастырь. Там ему будет лучше. – Продавщица перекрестилась и поклонилась висящей тут же иконе.

– Я хотела его поблагодарить, – начала было Ирина, но вовремя спохватилась. Рассказ о чуде у обычных людей может вызвать лишь насмешку. – В общем, Ваня сейчас при деле, – она сменила тему разговора, купила в лавке большую свечку и поставила ее за здравие блаженного.

Антон, видимо по настоянию Веры Петровны, благополучно исчез, и Ирина стала встречаться с Валерием. Через пару месяцев они сыграли свадьбу, а через год Ирина родила здорового малыша. Сейчас у них только одна проблема: как уговорить маму Ирины переехать жить к ним в их новую трехкомнатную квартиру. Она никак не соглашается уезжать из давно обжитого района.

Но это уже совсем другая история.

Гостья из будущего

Автобуса не было уже очень долго. Мария Николаевна в очередной раз подошла к парапету и всмотрелась вдаль. Ничего похожего на дороге не видно. Она вздохнула, вернулась на остановку и присела на лавочку. Недавно в новостях обсуждали работу городского транспорта, и сам мэр торжественно пообещал, что этой проблемой займется лично. Попутно мэр сообщил, что десятый маршрут пополнился новыми «Мерседесами», более вместительными и комфортабельными. И как раз десятого автобуса ждала сейчас Мария Николаевна.

«Попробовал бы отец города сам его дождаться», – подумала пенсионерка и тяжело вздохнула. С такими интервалами в движении она могла опоздать на МРТ. Врачи, в отличие от работников транспорта, принимали строго по расписанию, и если она опоздает на исследование, то пойдет в последнюю очередь. А ждать аж до половины второго очень долго.

Наконец, к остановке подъехал новый «Мерс». Двери открылись, и Мария Николаевна вошла в салон. Она поискала глазами кондуктора, но к своему удивлению, не нашла. Оглядывая салон, пенсионерка заметила, что внешний вид автобуса никак не соответствует его, так сказать, «внутреннему содержанию».

Внутри «Мерседес» был откровенно грязен, что никак не вязалось с рассказами о повышенной комфортности и современном дизайне. Видавшие виды кресла, обтянутые обшарпанным дерматином, кое-где прохудились, демонстрируя грязный поролон, выступавший из углов неровными клочьями. Запыленные окна в разводах навевали смутные воспоминания, которые женщина в первый момент отказывалась осознавать.

Но проезд все равно нужно было оплатить. Еще раз осмотрев унылый салон, Мария Николаевна подошла к водителю.

– Возьмите за проезд, – сказала она, но водитель посмотрел на нее так, как будто она предложила ему взятку.

– Гражданочка! В салоне есть компостеры, – и закрыл дверь, ведущую к нему кабину.

Пенсионерка еще раз огляделась по сторонам и увидела на стенах между окнами те самые компостеры. В детстве они казались ей неимоверно сложными механизмами, поэтому их вид остался у нее в памяти на всю жизнь. Но присутствие этой, с позволения сказать, «техники» в современном автобусе повышенной комфортности? Это что-то из разряда фантастики. Причем, фантастики явно недоброй.

Еще раз оглядев салон, Мария Николаевна удивилась отсутствию рекламы. Только в самом конце висел плакат, гласивший о том, что совесть пассажира самый лучший контролер. И никаких упоминаний о новейших брендах газированной воды и шоколада. Это было так непривычно, что пенсионерка стала приглядываться ко всему, что видит.

Так, она заметила, что немногочисленные пассажиры одеты, как из бабушкиного сундука. А салон автобуса разделен на две части черной «гармошкой», благодаря которой он на поворотах изгибался толстой неповоротливой змеей.

Мария Николаевна почувствовала себя как в пору давней молодости. И, несмотря на июльскую жару, по ее телу пробежал холодок. Потрясенная женщина, наконец, вспомнила все. Перед ее глазами как наяву проплыл желтый «Икарус» с резиновой гармошкой и разномастно одетые пассажиры времен лихих девяностых. Когда утратили силу старые законы, а новые еще не придумали. Но местами еще сохранялись традиции советских времен и плакаты, возвещавшие о пассажирской совести.

«Куда я попала?» – с ужасом подумала пенсионерка. В ее голове пронесся целый вихрь мыслей о том, как выпутаться из создавшейся ситуации. А автобус тем временем ехал, периодически останавливаясь в обозначенных местах. Люди в одеждах девяностых входили и выходили, как будто на дворе все еще был двадцатый век.

Вот на одной из остановок вошла женщина с девочкой лет шести-семи. В руках у девочки был яркий надувной плавательный круг. Она сразу бросилась к сиденью и заняла место у окна. Женщина со светлыми волосами, собранными в высокий хвост, стройная и симпатичная, окликнула дочку: