–?Ничем не помешаете! – поняв причину замешательства, остановил Веригина рукою князь. – В столовой на стульях сидеть неудобно, здесь же вы спокойно отдохнете. Не беспокойтесь, в моей спальне никакой шум не слышен! Вон того волка…
Кроме генерала, искренний интерес к охотничьим достижениям князя проявлял лишь этнограф. Тоннер заметил шахматный столик, перемигнулся с Митенькой, и они сели за партийку. После десятка быстрых ходов юноша надолго задумался. Столь сильные соперники ему еще не попадались. Тоннер же, игравший любимый дебют, заскучал.
Из покоев со свадебным платьем в руках вышла горничная Елизаветы Северской Мари. Залихватски подкрутив усы, князь поклонился было гостям, но Мари сказала по-французски:
–?Мадам просила сперва зайти мсье Рухнова, а потом – обоих управляющих.
Михаил Ильич удивился, развел руками, обращаясь к князю. Тот, покусывая усы, последовал за ним.
Роос подошел с кожаными томиками в руках к скучавшему у окна Шулявскому.
–?Сколько хотите? – не тратя времени на пустые разговоры, поинтересовался поляк.
–?Лучшему стрелку, так и быть, – сорок рублей.
–?По двадцать за том? – удивился Шулявский.
–?Кожаный переплет, ручная работа…
–?А неплохой бизнес, как говорят у вас в Америке! И что самое главное, законный! Жизнь моя была бурной, приключений на собрание сочинений хватит! Не начать ли, по вашему примеру, книжки писать?
Американец, не понимая, куда гнет покупатель, достал очередное перо:
–?Из головного убора американского индейца…
–?А Америка велика?
–?О да! Два океана ее омывают…
–?Отлично! Значит, есть где затеряться! Нате ваши сорок рублей!
Роос протянул книжки, подозревая, что продешевил, но Шулявский энергично замотал головой:
–?А фолианты оставьте себе – сорок рублей я заплатил не за них, а за отличную идею – как закончу дела, перееду в Новый Свет. Сяду на берегу океана и начну книжки писать!
–?Что? Россия не нравится? Покинуть желаете? – по-своему истолковал слова поляка Терлецкий.
–?Рыба, Федор Максимович, ищет, где глубже, – с достоинством ответил Шулявский, – а человек, где лучше!
–?Скатертью дорога, – сверля Шулявского немигающими серыми глазами, процедил презиравший ляхов Терлецкий
Дверь в покои князя снова отворилась. Оттуда вышел задумчивый Рухнов; вместо него зашли оба вызванных управляющих.
–?Сашь, глянь, не Боровиковский ли? – В глубине комнаты Угаров обнаружил портрет и поднес к нему свечу, чтобы лучше рассмотреть.
Тучин привстал с оттоманки.
–?Почему так решил? – удивился он.
Молодые люди принялись вместе разглядывать парадный портрет черноволосой женщины. Сев вполуоборот к художнику, одетая в пурпурное атласное платье прелестница заставила мастера подчеркнуть и соблазнительность небольшой груди, и утонченность длинной шеи, подсвеченной отблесками алмазного ожерелья. Бриллианты блестели и в тяжелых сережках, украшавших маленькие ушки красавицы. Но ярче всего сверкали карие глаза, смотревшие на зрителя ласково и печально. Матово-бледные руки нежно гладили развалившуюся на коленях болонку.
–?Манера очень похожа! Впрочем, в атрибуции я не силен, – сознался Угаров.
–?Может, и Боровиковский, – внимательно рассмотрев портрет, согласился Тучин. – Сейчас у князя уточним.
Северский вылетел из покоев, шумно хлопнув за собой дверью.
–?Ваше сиятельство! Чей это портрет?
–?Какой, к дьяволу, портрет? – грубо бросил раздосадованный Северский.
–?Здесь вроде один, – внимательно оглядев еще раз «зоологический музей», протянул Тучин.
–?А-а! Этот? Ольги Юсуфовой, жены брата.
–?Осмелюсь спросить, ваше сиятельство, чьей кисти работа?
–?Не знаю, – раздраженно ответил князь. – Какая мне разница? Я сей портрет продать хотел, благо и желающие были – брат этой красавицы готов был дать любую цену, чуть не на коленях ползал. Мать запретила, дура старая! Пришлось князю Юсуфову художника нанимать, копию делать.
–?Бриллианты хороши! – заметил Шулявский. Желая прекратить пикировку с Терлецким, он тоже переместился ближе к портрету.
–?Очень хороши! – согласился Северский. – Екатерина Вторая подарила! Ольга Юсуфова была ее фрейлиной, и императрица на свадьбу ей это имение презентовала и в придачу ожерелье с сережками!
–?Царский подарок! – восхитился Веригин.
–?Только брат все профукал!
–?Неужто проиграл? – удивился генерал.
–?Кабы проиграл, не так обидно! Закопал! От французов драгоценности пытался спрятать. А где именно, сказал только Кате, племяннице. Брат погиб, а эта дура с колокольни выкинулась…
–?Я слышал эту прискорбную историю, – посочувствовал Роос. – Мои соболезнования…
–?Соседи насплетничали? – спросил Северский. – Кабы не Элизабета, – князь сжал кулаки, – я бы этих вертопрахов на свадьбу ни за что не пригласил! А драгоценности жаль, очень бы пригодились. Я их несколько лет искал, весь парк перекопал, да без толку.
–?Могу, конечно, ошибаться, – сообщил Роос, – но, кажется, ваши сережки я недавно видел!
–?Где? – опешил князь.
–?В Париже! Меня пригласил на бал маркиз д’Ариньи. Очень образованный человек, купил три экземпляра моих книг! И жена его прелестна! Мы долго беседовали! Очень умная женщина, прекрасно разбирается в истории…
–?Мои сережки тут при чем? – перебил его Северский.
–?Как раз в ушах маркизы они и сверкали!
–?Вот черт! Значит, французы-мародеры клад вы-копали! – топнул ногой князь. – Зря только братец прятал!
–?Не расстраивайтесь, князь! Поезжайте в Париж с портретом! – посоветовал генерал. – Я знаком с д’Ариньи. Порядочнейший человек! Покажите портрет, и он непременно вернет ваши сережки!
