Выбор Достойного

***

Господин Пемброк пребывал в дурном духе и в своем кабинете одновременно. Вокруг него беспокойной осой нарезала круги экономка. Они только только закончили раздавать указания по ремонту замка и его уборке.

– Терис, это ужасно! Нужно что-то делать! Мы оба знаем, что это закончится плохо! Очень плохо! – в который раз просеменив мимо стола, произнесла госпожа Митвелл.

– И какие предложения? – зло сверкнул на нее глазами старик.

– Я… Я не знаю. Но нельзя все просто оставить так, как есть.

Женщина остановилась возле окна и растерянно смотрела на сгущающиеся сумерки. Неожиданно над столом управляющего заклубился туман и из него выпал свиток. Оба работника замка смотрели на бумагу, как на ядовитую змею, и не торопились ознакамливаться с посланием.

– Это уже все! Совсем дурной знак! – выдохнула экономка.

Старик же взял свиток и он засветился странным синеватым светом в его руке. В послании значилось:"Господин Пемброк, вы просили прояснить статус леди Омалин. Повторюсь: она не только наша гостья, но и графиня. Поэтому ваша задача сделать так, чтобы девушка была счастлива и всем довольна. Прошу, более без веского повода не посещать левое крыло. Надеюсь на понимание в этом вопросе. Все текущие дела разберем, как обычно. Рад, что в этот раз никто серьезно не пострадал, но не стоит испытывать судьбу."

Пробежав глазами по строкам, Терис самым натуральным образом заскрипел зубами. "Чтобы была счастлива и довольна?!” “Да что происходит, какое лорду дело до этой девки? Откуда он вообще о ней узнал и зачем купил?” – метались в голове старика злые мысли.

– Что там? – нетерпеливо облокотилась руками на стол госпожа Митвелл.

Опыт работы на мага давал о себе знать. Любопытная женщина даже не пыталась сунуть нос в послание, все равно ничего не увидит. Но надеялась, что начальник поделится сообщением.

– Тебе это точно будет не по душе, Алайя, – саркастично хмыкнул в ответ Пемброк, – Девушка должна быть счастлива и довольна. И это наша с тобой задача.

– Да кто она такая? Откуда взялась? С чего такие почести? – тут же взвилась экономка, – нет, ну пять лет же жили спокойно? Жили! Это совершенно нам не нужно! Не нужно нам никаких графинь и их довольства. Вот скажи мне, Терис! Скажи, откуда он ее приволок?

– Из Аспергата. Зачем, почему и кто такая – ох, если бы я знал сам! Ты не представляешь, каково было мое удивление, когда лорд притащил меня в ту дыру на этот чертов выбор достойного!

– Ага, лорд Картел вдруг решил устроить свою семейну…

Старик не дал договорить. Стремительно вскочил с кресла и прикрыл женщине рот ладонью. Еще и страшные круглые глаза сделал. Госпожа Митвелл яростно убрала чужую руку от лица и провизжала истерично:

– Да вы совсем тут все рехнулись!

***

Пробуждение было просто отвратительным. За окном едва начало светать. По спальне витал запах остывшего ужина. Его, видимо, принесли вечером, но будить меня никто не утруждался. Так и проспала все это время прямо в платье и теперь в теле была какая-то тягучая усталость. Самочувствие оставляло желать лучшего, например горячей ванны, такой редкой в моей прежней жизни.

Спросонья растерянно глядела по сторонам. Меня не покидало ощущение чужого взгляда и чьего-то незримого присутствия. Присев на кровати, еще раз внимательно осмотрела раскуроченные покои. Вокруг уныло лежали камни и пыль. В первых лучах робкого рассвета комната казалась пустой и давно заброшенной. Решив, что уже просто схожу с ума, ринулась править собственное душевное здоровье водными процедурами.

Твердо заверила себя: завтракать в комнате я больше не буду. И сразу после утренних сборов отправилась гулять по замку. Управляющий сам вчера объявил: могу делать, что хочу. Вот и займусь тем, к чему привыкла – буду наводить в этой громадине порядок.

Путь лежал через знакомый холл, откуда, как я надеялась, можно было бы попасть в кухню. Других способов найти, где проводит свое основное время прислуга, не знала и готовилась поблуждать.

В коридорах никто не торопился навести порядок и постоянно приходилось обходить разбитые куски строительного камня. На их фоне удивительно было видеть абсолютно целую кладку. Никаких следов от повреждений на ней! Перешагивая, очередной осколок, испытала едкое чувство несправедливости. Оно затопило меня сполна.

Злилась абсолютно на все: на мага, на обвинения управляющего, на Мари, что не потрудилась меня разбудить, и даже на саму себя злилась за желание наладить в этом замке привычный быт. Ведь не представляла себе иной уклад собственной жизни. Я привыкла, что порой приходилось и готовить самой, и убирать, когда наша единственная экономка, старая Розельда, не поспевала выполнить все поручения мачехи и сестрицы. Каждый день вставала с мыслью о делах феода, проверке счетов и перераспределении расходов, с ними же и засыпала. Решительно стоило признаться самой себе, что не могу по-другому.

Мне так хотелось стать полноправной графиней Омалин, наладить доход, вывести феод из упадка. И совершенно точно не хотелось выходить замуж. По-крайней мере не так и не за мага с его припадками.

На мыслях о хозяине замка я споткнулась и едва не полетела на встречу с полом. Будто только отошла от вчерашней тряски и по-настоящему осмотрелась вокруг. Он ведь обладает разрушительной силой, и от этого по коже бежит ужасающий холодок. Мне о таких возможностях магов даже слышать не приходилось. Да, о них ходило множество всяческих легенд и небылиц. Но, чтобы трясли замок? А как сильно он будет тормошить одну юную графиню, если ему что-то придется не по душе? Сердце сжалось испуганной птичкой.

Я остановилась перед знакомой дверью с проросшими розами и, обхватив себя руками, глубоко задумалась. И что делать? Бежать? Некуда. Стоит признаться, что если выпадет удача покинуть замок – куда двигаться дальше в чужой стране, мне совершенно неизвестно. Ну, а судьба девушек, решившихся на путешествие в одиночестве, известна. В лучшем случае бордель, в худшем придорожная канава. Да, мне как леди не полагалось знать, что такое бордель, но преподавательница по этикету была другого мнения. И все время утверждала: все девицы, без должного воспитания и знаний норм поведения леди, оказываются именно там.

Как ни крути – бежать скверный вариант. Это неисполнение договора, который подписал отец и тогда придется вернуть все деньги лорду Картел. Я же не сомневалась, что сестрица с мачехой уже спустили приличную сумму на подготовку к балу и наняли слуг. Несмотря ни на что, создавать проблемы отцу мне не хотелось. Возвращение сундуков с золотом грозило бы ему самым настоящим долговым рабством. При воспоминании о родителе стало горько. Как бы не была глубока моя обида, я не смогу его так… предать. К горлу подступил ком, а на глаза навернулись слезы: ведь он нашел в себе силы обойтись со мной, как с породистой лошадью. Чтобы окончательно не расклеиться, попробовала подумать о чем-то другом.

Пошарив взглядом по сторонам, стремясь найти, чем заменить невеселые думы, еще раз горько усмехнулась. Расколотые, обвалившиеся камни вокруг, грязные окна, я совершенно одна в центре неприветливого коридора, облаченная в платье служанки. Зато передо мной – искусная резьба и наконец-то можно рассмотреть, как ветви розы протыкают деревянную поверхность, как цепляются за нее шипами, переплетаются друг с другом, призывая посмотреть, как проходят насквозь и вьются с другой стороны. Может быть, эта прекрасная дверь и есть что-то жизнерадостное в моей жизни, просто ее нужно открыть. Да, страшно. И неизвестно с чем придется столкнуться! Но это лучше, чем стоять в пыльном помещении с немытыми окнами. А маг… может убить, может пустить на ритуал. Все может: я в абсолютной его власти.

Иллюзий на тему свадьбы у меня не было, как бы там не думал господин управляющий. Признаться, даже считала, что лорд Картел надеялся на получение земли, а теперь когда не вышло, попытается отыскать лазейки в международном праве. Но, когда поймет, что их нет – вернет невесту обратно. Мне это казалось единственным логичным объяснением. А найдется закон, позволяющий завладеть нашим феодом, то можно жениться и быстро привалить молодую супругу камешком в гневном порыве. Легкий способ освободиться от брачных обязательств, а, главное, в условиях землетрясений, – достоверный. Но пока, хоть какое-то время, я нужна ему живой. И возможно это шанс доказать, что могу быть в любом случае полезной, избавив его, например, от необходимости управлять замком. Абсолютно очевидно, он совершенно не интересуется хозяйственными делами, и за порядком следит Пемброк. Спустя рукава следит-то! Каменную громадину, порабощенную пылью, стало особенно жаль.

Набравшись решимости, я толкнула дверь.

В поисках кухни и хоть кого-нибудь из прислуги, мне пришлось изрядно поплутать. Пока осваивала новые помещения отметила, что камни здесь явно убрали, но в остальном порядок был скорее показным, нежели настоящим. На некоторых светильниках встречалась робкая паутинка.

Вскоре послышался шум, который часто бывает на кухне: звон посуды, всплески, гул голосов и печей. Я остановилась, не решаясь войти. В голову полезли страхи и опасения: меня хозяйкой замка даже в будущем никто не рассматривает, и прямо в глаза не стесняются об этом заявлять. Вспомнился управляющий и его обвинения. Стало совсем неуютно, по телу прошелся озноб.

Чтобы окончательно не передумать, я тихонько толкнула крепкую дверь, обшитую металлическими накладками. Та, к моему удивлению, открылась совершенно бесшумно, пропуская меня в маленький узкий проход. Над головой раскинулся небольшой свод, переходящий в арку, что вела в просторное светлое помещение. Работа тут просто кипела: кто-то что-то мыл, таскал, резал, варил, месил, солил.

Мой выход на кухню имел оглушительный эффект, в прямом смысле. Все разом остановилось и затихло. Оказаться в центре людских взглядов было тяжело. И пока мы с прислугой молча лицезрели друг друга, с другой стороны кухни раздался удивленно обеспокоенный возглас Мари:

– Ой, леди!

Обращение горничной вывело меня из смятения и даже помогло сориентироваться в ситуации.

– Доброе утро, Мари! С этого дня я прошу подавать мне еду в обеденный зал, в мои личные покои больше ничего приносить не стоит. Будь любезна, проводи меня туда, – тон мой был самым доброжелательным из всех возможных, но по мере моих слов, служанка съеживалась и сдувалась. Предчувствие, что все будет очень непросто не подводило. Поэтому к неприятному ответу внутренне я была готова.

– Леди Омалин… – девушка смотрела на меня огромными умоляющими глазами, но закончить не смогла, зато вмешалась грузная низкая женщина в переднике и чепце.

– Это распоряжение должно поступить от управляющего…эээ.. ледя. Если он не скажет, мы ничего такого делать не будем. И вам лезти в дела мага не советуем, – низкий грубый голос, рядом корзинки с едой.

О ее должности догадаться мне не представлялось возможным. Стало ясно, что местная прислуга от норм этикета еще дальше, чем собственно я сама. Требовать исполнения моих указаний бесполезно, это мы еще с экономкой и Мари прошли. Слушаются они только Пемброка, а он им такого рас-по-ря-же-ния не давал. Что ж, в родном феоде я многое делала сама. Волей не волей приходилось выполнять прихоти своей мачехи Сертии Омалин, урожденной Гурпильс. Она вместе с моей названной сестрой Паулиной считали себя настоящими графинями и домашними делами не озадачивали. Бывшие купчихи никогда не знали труда и нужды. Поэтому, когда Сертия побежала замуж за моего отца, она точно не предполагала получить к высокому титулу, столь же высокие долги. Поэтому с девяти своих лет я постоянно получала нагоняи и поручения, которые не очень вязались с моим происхождением. Но отец заливал свое горе в уважаемых домах за карточными играми и дорогими винами, а мой жизненный путь лежал в плоскости приживалки в собственном доме. Наблюдая, как мой феод приходит в упадок, мне пришлось брать управление в свои руки. Конечно, старый управляющий Дервис меня всему учил, сама навряд ли бы я хоть что-то поняла в двенадцать лет в долговых расписках и витиеватых прошениях о налоговых ставках. Но вот моя дорогая мачеха даже не пыталась разобраться. Лишь деланно поджимала губы и закатывала отцу истерики, когда я отказывала им в новых платьях, тканях и модных пудрах. Тогда прибегал лорд Омалин и каждый раз грозился, что откажет мне в правах на принятие решений в феоде. И тогда приходилось увольнять очередную горничную и идти мыть полы самой. Возвращаясь из собственных невеселых воспоминаний и, найдя в них такую необходимую опору, улыбнулась. Впервые наверное за несколько недель:

– Что ж, я справлюсь сама.

И двинулась в сторону двери, за которой, как мне казалась должна быть кладовая. На кухне продолжало царить молчание. Спину мне буравило несколько любопытных и неодобрительных взглядов. А интуиция меня несколько подвела, приведя на склад швабр и ведер. Сделала вид, что именно на них и собиралась посмотреть, после чего открыла еще несколько дверей, каждый раз очень придирчиво, осматривая то, что за ними находится. Слуги не спешили возвращаться к своим делам и наблюдали за мной, но никто ничего не комментировал. Хотя, открыв дверь, ведущую вообще в какой-то незнакомый коридор, я несколько потеряла уверенность в себе. Думаю, что мечущаяся леди по кухне – тот еще повод для сплетен. Однако я наконец-то нашла место хранения продуктов и былая решимость вернулась. Набрав продуктов на нехитрый омлет, вернулась на кухню, где уже вновь кипела работа. Выбрала себе краешек никем не занятого стола и принялась за готовку.

Изначально скептически настроенные люди, все более заинтересовано смотрели за моими действиями. На моменте, когда омлет уже шкворчал на скородке, а я задумчиво крошила на него зеленый лук меня и застал управляющий. К сожалению, узнать о его приходе мне удалось только по внезапной вновь установившейся на кухне тишине и недовольному:

– Что вы здесь делаете?

Обернувшись, смогла лицезреть опешившего Пемброка в компании возмущенной госпожи Митвелл.

– Готовлю, – нахмурилась я, готовясь к очередному нападению от старика и отвернулась, торопясь переложить омлет на тарелку.

– У нас для этого целый штат кухонных работников, леди Омалин, – официальный тон управляющего поразил меня до глубины души. Не хамский, не саркастичный, не угрожающий, а именно что – официальный. Удивленно воззрилась на него, откровенно не понимая – господина Пемброка подменили?

– Целый штат, который с ваших же слов меня не послушает. Поэтому давайте не будем тратить время на очередное ваше хамство. Вы сами сказали, что я могу делать, что пожелаю, – посмотрела на него хмуро и скрестила руки на груди, надеялась, что выгляжу достаточно грозно. Старик нахохлился.

– Прошу леди Омалин пройти за мной. У нас срочное собрание, вы же не откажетесь познакомиться с вашими потенциальными работниками? – съязвил старик и развернувшись покинул кухню, за ним, бросив на меня недовольный взгляд, посеменила экономка. Остальные работники, переглянувшись, останавливали свои дела и начали двигаться вслед за начальством. Подозревая какую-нибудь гадость, и я отправилась на загадочное собрание.

Через несколько помещений мы вместе с работниками кухни оказались в просторной пустой зале. Люди продолжали подходить, а на небольшой приподнятой части комнаты стоял управляющий и экономка, и о чем-то перешептывались. Мне живо представились музыканты на этой импровизированной сцене и танцующие люди там, где толпились все пребывающие работники. Воспоминания о весеннем бале дебютанток безнадежно испортили мне настроение.

Серое платье прислуги, чужой замок, вредный старик, который, кажется, собирается толкать какую-нибудь речь на тему “Леди никуда не впускать, сковородки не давать” и тоскливая осень за очередным мутным окном. Начал господин Пемброк вполне себе официально:

– Господа, у меня есть для вас важное объявление. Мы все понимаем, что наша работа является опасной, а зачастую непредсказуемой…

Люди в зале важно закивали и одобрительно поддакивали на такое начало речи. Да, определенно, чистка картошки – жуть какое опасное занятие. Настроена я была крайне скептически. Конечно, понимала, что почему-то здесь не принято вообще лишний раз упоминать лорда Картел. И все что сказал господин Пемброк переводилась как “Мы работаем на мага, он псих – нам на голову может упасть камень”, но все равно раздражалась.

– …И вот настал новый неожиданный поворот для всех нас, – продолжил старик. Видимо, долго господин управляющий говорить не любил, а может, не умел. Но даже я прониклась любопытством к тому, что же он так завуалированно назвал “неожиданным поворотом”. Неужели меня?

– Лорд Картел распорядился о полном подчинении всех нас леди Омалин, – важно и очень деловито сообщил Пемброк, обводя всех каким-то благосклонным и даже отеческим взглядом.

Третья за день воцарившаяся тишина аж звенела у меня в ушах. Я готовилась к долгой обороне, требованиям, шантажу, полю битвы за права ходить по замку и мытье окон. А тут просто вдруг все в подчинении и всё? Я смотрела на господина управляющего круглыми от удивления глазами и не верила собственным ушам. Через несколько мгновений до меня все же дошло – сверху поступило пресвятое “распоряжение”.

Это не старик решил со мной наладить отношения или что-то там поменялось про мой статус. Это просто чертово распоряжение от мага, с которым никто никогда не спорит, судя по всему. Собрав, расползающиеся мысли решила не упускать момент и громко обратилась к управляющему:

– Что ж господин Пемброк, раз вы тоже в моем подчинении, хочу ознакомиться с доходными книгами, списками закупок и ценами от поставщиков. Госпожа Митвелл, с вас список горничных и закрепленные за ними обязанности и помещения.

Управляющего перекосило злобой, экономка была полна возмущения и с какой-то надеждой смотрела на начальника, тот же скрипнув, зубами ответил:

– После завтрака, буду рад видеть вас в своём кабинете. Мари, проводи.

– После завтрака, буду рада видеть вас в МОЁМ кабинете, господин Пемброк, надеюсь, что Мари мне его покажет, – внутри я вся сжалась, когда это говорила. Но какое-то чутьё подсказывало, что либо сейчас, либо никогда. Старик просто прожигал меня взглядом. Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза, и кажется, даже не моргали. Управляющий первым отвел взгляд:

– Госпожа Митвелл, подготовьте кабинет для леди Омалин, – распорядился и покинул залу, прислуга провожала его ошарашенным взглядом. Экономка же просто припустила за ним, видимо решив, что начальство срочно нужно вернуть на путь истинный.

Я отыскав глазами Мари, кивнула ей в сторону двери из которой мы пришли с кухни, намекая, что меня пора бы и накормить. Несмотря на то, что настроение мое улучшалось с каждым шагом, а в глазах зажигались счастливые чертики, приходилось напоминать себе, что все может быть совсем не так, как кажется на первый взгляд. Покладистость Пемброка от одного только указа мага должна пугать. Как и сам лорд Картел со своими непонятными мотивами. Но я все равно ужасно радовалась, что наконец-то займусь делами, которые меня по-настоящему увлекают и захватывают.

***

Возмущенная женщина нагнала управляющего прямо в коридоре и набросилась на него:

– Терис, мы что серьезно позволим этой барышне тут командовать? Ты совсем рехнулся? Это плохо закончится!

– Это закончится еще хуже, если мы проигнорируем лорда, Алайя, – с усталостью во взгляде ответил мужчина.

– Он этого не просил! Она же ни черта не знает про уклад! Про правила! Правила, Терис, они написаны кровью на стенах этого замка!

– Он просил обеспечить леди Омалин счастье довольство и хорошее настроение, она хочет командовать – пускай. Наша задача – направить её усердие в нужное нам русло и держать подальше от хозяина, – сурово закончил управляющий и двинулся дальше.

Глава 6 Хозяйка.

Уже который день в выделенном мне кабинете звучали вопли возмущения и недовольства. Постоянно кто-то вбегал, кричал, уходил и возвращался то вместе с управляющим, то с экономкой. Последняя позволяла себе только гневные взгляды и шла за Пемброком. Благо, далеко ходить не приходилось. Видимо, предоставить мне кабинет, соседний с управляющим, госпожа Митвелл нашла ужасно забавным. По началу старик прибегал в состоянии бешенства. Если быть честной, до этого состояния он довёлся сам еще в первый день моего погружения в экономические дела замка. Никак господин управляющий не ожидал, что я хоть что-то смыслю в договорах, накладных и поручительных грамотах. Поэтому абсолютно все вопросы, которые каким-то образом ставили компетенцию Пемброка под сомнение – были сродни взорвавшемуся вулкану. Про эти горячие горы я тоже только читала и никогда не видела. Но старик покрывался красными пятнами, затем его лицо полностью становилось ровного тёмно-бордового цвета и он начинал прям-таки пыхтеть, а потом начинал орать. То, что лезть в давно устаканившиеся дела, было сродни лезть в те самые вулканы, я понимала. Поэтому всеми силами удерживала себя от встречных криков и агрессии. Лишь на все выпады Пемброка, добавляла уточняющих вопросов, что, например, холстина из соседнего феода Дервинса, никак не может стоить в пять раз дороже шелка из Вертаналиса, что находился через целое море от Мондара. Управляющий орал, плевался и ругался, но, к его чести, находил внутри силы по итогу соглашаться с “соплячкой” и вызывал поставщиков “на ковер”. Не знаю, сколько бы мне хватило сил молча раз за разом выслушивать, что я маленькая девочка, которая ни черта не понимает, но к третьему дню, старик видимо сам устал скандалить. Поэтому когда в очередной раз он зашел ко мне вместе с экономкой и зареванной горничной, лишь сухо уточнил: