Сердце ангела

Румыния

Город Сигишоара

Наши дни

Влад и Раду Цепеш не понаслышке знали об истории и событиях в своем городе за последние пять веков. Проклятье, наложенное на них, не позволяло умереть, не позволяло состариться. Но, они не были огорчены из-за этого. Ведь это помогало встретить ее, ту, из-за которой они стали вампирами. Любовь к девушке сломила их, сделала уязвимым, но в, то, же время помогала идти дальше, не позволяя давать слабину.

Сотни лет они искали свою возлюбленную, но каждый раз находили лишь ее бездыханное тело. Чары, наложенные на девушку, перерождали ее каждый раз, когда наступала смерть. После кончины любимой, они возвращались в свой родной город, где проживали последующие двадцать лет. Этого хватало, чтобы девушка возродилась и повзрослела. Да и больше они не могли жить на одном месте, ведь окружающие люди стали бы замечать братьев, которые не старели годами. Ссылаясь на переезд, они уезжали на поиски. Примерно, каждый раз на это уходило от пяти до пятнадцати лет. Кругосветное путешествие длинною в года, они заглядывали в каждый городок, в каждый дом, но в итоге история оставалась прежней. Они заставали, как девушку сжигали на костре, как ее сбивала машина, как казнили. Смертей было столько, что братья уже были готовы к следующему разу.

– Влад, время пришло уже два года назад, но мы не уезжаем из города. Может, в конце концов, объяснишься? – Раду склонился над письменным столом, за которым сидел его брат. Но тот никак не среагировав на вопрос, продолжил подписывать бумаги, – Влад! – голос младшего Цепеша перешел на крик, и он наконец-то смог добиться внимания.

– Я никуда не поеду, – тихо ответил старший брат.

– В смысле?! Ты сейчас вообще серьезно?! – крик продолжил срываться с губ Раду, но вскоре его голос смягчился, – Она ведь умрет…

Влад внимательно посмотрел на брата, будто пытался разглядеть его истинные чувства, – Я не думал, что тебе есть до этого дело, судя по последним годам твоего отдыха.

– Что ты имеешь в виду? Я люблю ее, – голос Раду звучал решительно, но у Влада его слова вызвали лишь улыбку.

Последнее время Раду пытался забыться и выбрал для этого не самый лучший способ. Каждый день он предпочитал проводить свое время в обществе самых разных дам. Но, ни разу за все время, люди не видели его с одной и той, же более одного раза. Про таких парней говорят «Меняет женщин, как перчатки».

– Судя по всему, это тебе все равно на нее, а не мне, – сухо произнес Раду, будто пытался оправдать свои поступки, – Это ты бросаешь ее на произвол! Обрекаешь ее на верную смерть!

Но, Влад себя оправдывать не стремился. Не сказав ни слова, он встал из-за своего стола и, слегка разглаживая мятые складки своего костюма, направился в сторону большого окна. Время от времени, он любил наблюдать за оживленным городом, сквозь стеклянную завесу. Из его офиса открывался прекраснейший вид. Одна из привилегий главы компании, он мог выбрать для своего кабинета любое помещение и без малейших колебаний выбрал это, именно из-за открывающегося вида. Родной город помогал ему разложить все мысли по полочкам, когда сам он этого сделать уже не мог. Он задумался, почему брат не видит его чувств к этой девушке, возможно, он их слишком хорошо скрывает. Влад и сам до конца не мог понять, когда успел так полюбить ее, когда успел влюбиться в девушку, от которой был так без ума его брат. Но открыто сказать о своих чувствах Раду, он так и не смог. Брат был для него самым важным человеком, за которого он бы не думая, отдал свою жизнь. И смотреть, как тот, кого ты защищал с рождения, страдает от безответной любви, для него не составляло счастья, не говоря о том, чтобы признаться, что и сам влюблен в эту же девушку.

– Я останусь в городе, – спокойно начал Влад, не отворачивая своего взгляда от шумного города, – У меня какое-то странное предчувствие.

– Предчувствие? – коротко переспросил Раду.

– Я только прошу подождать еще пару месяцев. А потом…, потом мы поедем, куда скажешь, – взгляд Влада, наконец, оторвался от запылившегося окна и перепрыгнул на брата, – Я не брошу тебя.

Раду нерешительно встретился с ним взглядом. Для него было чуждым видеть брата в таком свете, когда он не боялся открыться, не боялся показать свою слабость. Влад всегда был слишком закрыт и слишком горд, чтобы рассказывать о своих истинных чувствах.

– Как скажешь, брат, – процедил Раду, – Домой поедешь?

– Нет. Я хочу заскочить в ресторан. Процент от продаж упал вдвое. Было бы правильным самому это все проверить, а не сваливать в очередной раз на Монику.

– Тогда я поехал. Увидимся.

– Увидимся, брат.

Раду выскочил из кабинета, не успел Влад даже закончить свою фразу.

– Добрый вечер, Мистер Цепеш, – чуть заикаясь, проговорила молодая девушка – администратор, – Не думали Вас сегодня увидеть.

– Я так сказать с не планируемой проверкой, – серьезный тон Влада, заставил особу поежиться, на, что молодой человек, несомненно, обратил внимание.

– Да вы не волнуйтесь. Администраторов в городе много, если, что найду другого, – Влад бросил на побледневшую девушку острый взгляд. На секунду ему показалось, что она вот-вот упадет в обморок.

– Прошу Вас, – пересилив страх, сказала администратор и показала руками в сторону зала.

Людей в заведение было пруд пруди. На какое-то мгновение Влад даже подумал, что зря приехал. Оркестр играл приятную мелодию, пары весело танцевали прямо в середине зала, официанты тоже грамотно выполняли свою работу, носясь по залу с подносами.

– Работайте. Я посижу за столиком, где-нибудь с краю, – проговорил Влад, бросая короткий взгляд на сопровождающего его подчиненного.

– Могу Вам предложить присесть за баром. Сегодня у нас работает новый бармен. В конце вечера он проведет не большую программу или, как он ее назвал, «Цирк коктейлей», – с улыбкой сказала девушка и тут, же указала в сторону барной стойки, за которой стоял молодой юноша.

– Благодарю. Не плохая идея, – предельно серьезно, чтобы не давать персоналу слабины, сказал Влад. Но для администратора его слова звучали, как мелодия, счастливая улыбка расползлась на ее лице.

Бармен и вправду показался достаточно грамотным работником. Он ловко смешивал напитки, изобретая прямо на ходу коктейли, вкусы которых не были знакомы даже Владу, а он попробовал в свои годы их не мало. За работой этого парнишке, хозяину заведения наблюдать было за радость. В голове Влада, даже мелькнула мысль, что бар сможет поднять выручку в этом квартале больше, чем кухня.

– Простите, Сэр, – неловко перебила размышления своего работодателя администратор, – Вас ждет повар. Он приготовил для Вас блюдо дня.

Влад, молча, поднялся со стола и направился в сторону кухни. Прямо на входе, его встретили его сотрудники, в белых халатах и колпаках. Они практически преклонялись перед своим хозяином, что вызвало отвращение у Влада. Он одобрял более простые отношения в работе и ненавидел подхалимов. На рабочих столешницах стояло множество готовых блюд, казалось, они приготовили все, что было в меню.

– Благодарю, Вас Господа, но я не голоден. А все, что вы наготовили, я прошу отнести посетителям, – грозным тоном начал Влад, – Вы должны так работать для них, а не для меня.

– Но, Сэр, – перебила его администратор, – Они хотели показать Вам свои навыки.

Влад лишь бросил на нее малозначимый взгляд и устремил все внимание на поваров, – Вы приняты в мой ресторан, чтобы радовать посетителей, а не меня. Когда вы поймете значимость работы повара, тогда это заведение будет процветать. А, если кто-то не поймет, то простите, мы с Вами будем прощаться, – сделав акцент на последнем слове, Влад поспешно покинул кухню.

Перед парнем открылся весь вид, на то, что создавалось годами, десятилетиями. Он не мог понять лишь одно, когда незнакомцы перестали считать друг друга за людей, когда эти бумажные купюры стали решать все в этом мире, а главное, почему ценности менялись, но казалось, что они обесценивались.

Влад двинулся в сторону стойки, за которой сидел десять минут назад. Это место ему казалось единственным, которое заставляло его посетителей улыбаться. Нет, не из-за подбадривающего алкоголя, а от управляющего им. Казалось, тот молодой паренек за стойкой, единственный кто не потерял себя в этой жизни и не продался за бумажки, которые все провозглашают деньгами.

С каждым шагом толпа редела, а бар все лучше открывал обзор на себя. Влад не много с горечью выдохнул, обнаружив, что его место уже занято, но поняв кем, замер. Казалось, его мышцы оцепенели и никогда уже не начнут работать, шаг замедлился к нулю. Он разглядывал ее, ту брюнетку, сидящую на его месте, пытаясь внушить себе, что это лишь мираж, это просто не могла быть она. Столько лет они гнались за ней, искали ее, но стоило прекратить поиски, как вот она сидит в твоем заведение.

– Элизабет, – тихо, слышно лишь саму себе, прошептал Влад. Его взгляд пронесся по ней, будто до сих пор он думал, что она исчезнет. Она была прекрасна, как никогда. А благодаря современной моде и открытому платью, он смог оценить и новые для его взора участки ее тело, – Но как?

Румыния

Город Сигишоара

Наши дни

Как меня занесло в этот город? Понятия не имею. Возможно, чрезмерное любопытство, или просто хотелось сбежать от прежней жизни. В общем, после того, как накануне свадьбы, я застукала своего жениха с другой, мне не хотелось больше находиться на Родине. Косые взгляды знакомых и вечные наставления родных сводили с ума. Да, и вдохновения для работы я больше не находила. Раньше меня воодушевляли красоты родной земли, идеи приходили сами, а рука просто брала кисть и творила. Но потом все померкло, стало каким-то серым, пресным. И дело даже не в измене (я давно решила, что это просто не мой человек), а в том, что жизнь теряет свои краски, когда окружающие люди перестают в тебя верить, особенно самые близкие. Родители считают мои работы бездарными, и когда появился шанс выдать меня за богатенького сына их знакомых, они, конечно же, решили им воспользовались, думая, что этим устраивают мою жизнь. И, как понимаете, глупо винить этого парня в том, что он просто меня не любил, я и сама-то не питала к нему каких-либо чувств, кроме безразличия. Брак по расчёту, если быть краткой.

Да и если сравнивать меня с девушкой, разрушавшей мой брак, я ничем не выделяюсь. Если бы вы встретили меня на улице, не думаю, что обратили бы на меня внимание. Мой рост составляет всего 165 сантиметров, а мой вес 47 килограмм. Но, несмотря на миниатюрность, мое тело в отличной форме, отчасти благодаря спорту, которому я уделяю немало времени. Черты лица тоже вполне не примечательны: слегка курносый нос, большие кари глаза, чуть заостренный подбородок, тонкие губы (ну если сравнивать с современной модой). Чем меня не обделила природа, так это густыми каштанового цвета волосами. С детства мать запрещала мне стричься, лишь сама подравнивала мне кончики, поэтому сейчас их длина доходила до копчика. От природы они вились при любом контакте с водой, поэтому пытаясь избежать катастрофы на голове, я предпочитала завязывать их в пучок.

Помимо живописи, я любила лишь читать, причем классику в оригинале. А благодаря хорошей памяти, я могу процитировать прочитанный текст по памяти, хоть весь том. Я люблю старую литературу и в тот же момент ненавижу ее. Возможно потому, что женщины тогда считались существами неспособными к рациональному мышлению, – и это мнение разделяли как мужчины, так и они сами. Сексуальная жизнь велась только в браке и являлась чем-то священным и обязывающим женщин продолжать род человеческий. Не то чтобы я являюсь сторонником распутности, но и не считаю правильным использовать женщин как сосуд для своего наследника. Так же мужчины тогда считали, что женщины не способны понять искусство и живопись, и уж тем более не могут быть гениями. Но отчасти это потому, что женщинам не давали развиваться в какой-то сфере. Их жизнь начиналась и заканчивалась на ведение хозяйства и воспитание детей. И как бы это не звучало, я счастлива, что родилась именно в наше время, когда женщина, наконец, может стать кем захочет и может развивать себя в выбранной области.

Больше всего в этой жизни я желала найти кого-то, кто понял бы меня, кто бы разделил со мной интересующие меня темы, с кем можно было бы обсудить не только погоду, но и настоящие вещи, такие как живопись или жизнь. Все лето, после расторжения помолвки, мои соседи разносили по городу дурные слухи обо мне. Не то, чтобы меня это сильно беспокоило, но приятного в этом мало. Дошло дело до того, что люди настолько начали верить в свое вранье, что перестали считать меня за человека. Эти слухи служили напоминанием того, что мир изменился, люди стали корыстнее и все в целом изменилось до неузнаваемости, с тех пор как я перестала быть ребенком.

Неделю назад мне позвонила моя подруга Рейчел. Оказывается, пока моя жизнь катилась по наклонной в бездну одиночества и ненужности, её – активно устремлялась ввысь, на пик идеальной жизни. Она устроилась на работу, о которой мечтала долгие годы, в тайне ото всех помолвилась с чудесным (по её словам) человеком. Они купили роскошный особняк с подъездными аллеями, мягкими лужайками, великолепным садом и шикарным бассейном. Свадьба, на которую меня пригласили, была назначена на конец сентября. У меня есть пару недель, чтобы проникнуть в атмосферу этого загадочного места. Кто знает, может и я в этом городе смогу обрести счастье. И, в это самое мгновение, я осознала, что напугана. Неведомый инстинкт, зародившийся в доисторические времена, приказывал мне спасаться бегством из этого города.

Позавчера, когда мы с мамой обсуждали мое будущее, у меня возникло невероятно странное чувство. Мать твердила мне, что если я не открою свое сердце, в нем никогда не найдется места для любви. Но мое сердце, будто уже полное, казалось, в него не поместиться уже не один человек. Кто же в моем сердце? В этом то и загвоздка… я понятия не имею. Но знаю точно, что любви я не хочу. И даже когда я убедила себя, что в моем сердце никого нет, странное ощущение не покинуло меня.

Погода в день моего прибытия была переменчивой. Буквально минуту назад лил проливной дождь. Но, как только я вышла из дверей аэропорта, кокетливое солнце подмигнуло мне сквозь тучи. Стало так тепло… И я говорю не про физическое, а душевное тепло. Воодушевленная такой встречей, я решила прогуляться до дома Рейчел пешком. Не хотелось её тревожить, поэтому время прилёта я ей не сообщила. Тем более прилетела я налегке. Огромные сумки с одеждой и нарядами были не по мне, достаточно было лишь пары сменных футболок, брюк и сменного белья. Остальное место в моем рюкзаке занимали краски с холстами и фотик, чтобы запечатлеть, что-то на скорую руку. Ведь вдохновение приходит незваным гостем, и не всегда есть возможность сделать малейший набросок, не говоря о деталях предстоящей работы. Именно в такие моменты в дело шёл мой старый друг – фотоаппарат. Это, кстати, был последний подарок Рейчел, который она мне вручила в день своего переезда в Румынию, поэтому он был мне особенно дорог.

Порывистый ветер закручивал мои и без того растрепанные волосы, создавая причёску а-ля «воронье гнездо». Штанины джинсов моментом покрылись капельками грязи, летевшие в разные стороны при каждом шаге и от проезжавших мимо машин. Туристы, прилетевшие со мной на одном рейсе, шли позади меня, разочарованные непогодой и тусклыми красками. Моя широкая улыбка, обращенная к ним, заставила их остановиться. Недоумевая, они смотрели на меня, недовольно изогнув брови. Но мое настроение не мог испортить, ни один человек в мире, ведь мне предстояла длительная прогулка по одному из самых древних городов, который так манил меня с самого детства. Желающих приобрести мои работы было не много, поэтому такое путешествие было мне не по карману. Перелет полностью оплачивала Рейчел, согласившись на условия, что вскоре я с ней рассчитаюсь.

Сигишоара располагается в одном из самых загадочных мест в Трансильвании, которое имеет тысячелетнюю историю. Изначально город строился как средневековая крепость и назывался Шенбург. Как и по всей территории Трансильвании, население городка постоянно обновлялось немцами, румынами и венграми. Именно поэтому, глядя на коренных жителей, было сложно понять, представителями какой нации они являлись. С XV века город стал вольным населенным пунктом, а чуть позже вырос до города с развитыми торгово-ремесленными отношениями. Тогда же Валашский князь дал ему название Сигишоара. О политической и экономической жизни в городе информации в книгах немного. Но зато Сигишоара славился своими мастера в архитектуре, живописи и прикладном искусстве. Возможно, именно поэтому большинство войн и распрей прошли мимо города, не разрушав великие постройки, созданные местными творцами.

Пейзажи этого города заставили открыть рот спустя минуту прогулки. Это было что-то невероятное! Старые здания восхищали своей монументальностью, неповторимым стилем и разнообразием форм. Насытиться этой красотой было невозможно.

Первая улица, на которой я оказалась, была яркая, как радуга. Дома, раскрашенные в самые разные цвета, придавали этому месту некое волшебство. Рука машинально потянулась за фотоаппаратом, чтобы сделать несколько кадров, которые в дальнейшем я планировала перенести на холст. Жители, стоявшие возле своих домов, как на рынке предлагали прохожим разные местные угощения, включающие в себя как национальные сладости, так и горячую выпечку. Но, что более поражало – за это они не просили денег. Им нравилось угощать туристов, только прибывших в эти места и просто помогать людям, которые не могли купить себе еды. Также, гостям предлагали купить сувениры ручной работы, сделанные из дерева, стекла, глины и ткани. На каждой их этих работ отображались достопримечательности города: вырезанные статуэтки были в форме старинных местных башен и зданий, стеклянные шары, расписанные местными пейзажами, которые подчеркивали особенности каждой улицы города. Так же жители предлагали приобрести национальные костюмы, расшитые затейливыми узорами, каждый изгиб которых нёс определённый смысл. Стоимость таких работ была не высока, и каждый может себе позволить увезти с собой частичку Сигишоара, сохранив память о городе.

Разглядывая замысловатую резьбу на домах, следуя зову своего любопытства, я свернула на другой улицу и остановилась, чтобы не много отдышаться. Оглянувшись, я заметила как поменялась обстановка вокруг. Здесь было менее оживленно, и хотя люди так же радушно приветствовали туристов, было заметно, что их сословие была выше по статусу, и это можно было заметить не вооружённым взглядом. Одежда выглядела дороже, опрятнее и было видно, что здесь не очень любят работать. Одни сидели за столиком возле дома, попивая свежий кофе и читая газету. Другие лежали на шезлонгах, расположившись на не больших балкончиках, чуть выше нижних окон. Но были и те, кто спешил на работу, протирая перед дорогой запылившиеся стекла своего автомобиля. При виде объектива люди не прятались и не устраивали скандал, а дружелюбно махали руками, корчили смешные рожицы и, представляя себя моделями, принимая профессиональные позы.

Этот город дурманил, я и не заметила, как начало смеркаться, идти по незнакомому городу в потемках не хотелось. Мне подсказали короткую дорогу до особняка подруги. Я решила воспользоваться подсказкой и свернула на аллею, указанную местными жителями.

Высокие деревья окутали тропинку со всех сторон, делая её совершенно невидимой с главной дороги. Вдоль тропы стояли высокие статуи рыцарей. Они были настолько естественными, что казалось, вот-вот сойдут со своих пьедесталов и откроют глаза. Жадно делая кадр за кадром, я измученно опустила руки. Мне было этого мало. Я была обязана вернуться сюда и зарисовать каждого, не упуская не единой детали. Столько вдохновения не было за всю прогулку, сколько тут, на этой маленькой аллейке.

Пройдя метров двадцать через живой лабиринт, сквозь густые заросли стала виднеться крыша. Но это был не дом Рейчел. Жители сказали, что он третий от поворота. Издалека особняк казался совсем маленьким, но подойдя ближе, я поняла, как ошибалась, его размеры потрясли. Здание явно было очень старым, судя по его внешней отделке. Вокруг дома стояли высокие каменные колонны. Тёмные и мрачные окна выглядели как бездонные глазницы, освещенные тусклым светом фонарей, расположенных по всему периметру. Моё внимание привлёк каменный дракон, который красовался на верхнем этаже под самой крышей. Это место одновременно и пугало, и восхищало. Не знаю, что больше впечатлило меня, но рука машинально потянулась за фотоаппаратом.

– Вот черт, плёнка закончилась… Где-то тут у меня была новая, – не оглядываясь по сторонам, я принялась рыскать в рюкзаке, рассуждая в слух о своих проблемах, – Где же она!?

Родители вечно говорили, что у меня беспорядок в жизни и чтобы разобраться в нем, нужно разобрать сначала свои вещи. И именно в этот момент эти слова мне аукнулись, пока я проводила раскопки в своём рюкзаке.

– Простите, мисс?! – за спиной, совсем близко, послышался мужской, слегка грозный голос. От неожиданности я подпрыгнула, и камера в одно мгновение выскользнула, падая прямо на большие камни возле моих ног.

– Нет, нет, нет! – я кинулась на землю, собирая фотоаппарат уже по частям, так и не оглянувшись на собеседника. Стеклышко на объективе покрылось ажурной паутинкой. При виде разбитого «друга», внутри все сжалось, образовывая некую пустоту. Но, в миг, вся душевная боль ушла, когда все тело, заканчивая кончиками пальцев, передернулось секундными судорогами и мгновенно покрылось мурашками. Незнакомец спокойно стоял, слегка топая одной ногой, терпеливо ожидая пока я соберу свои вещи.

– Простите, не хотел Вас пугать. Вы находитесь на частной территории, вход сюда запрещён, – чуть приподняв глаза, мой взгляд упал на пожилого мужчину, стоявшего уже прямо передо мной. Его лицо не выражало эмоций, взгляд был каким-то пустым, словно он все делал на автомате.

В глаза бросилась униформа, он явно не был хозяином поместья, скорее дворецким. Его белая рубашка была идеально выглажена, а на шее красовалась чёрная бабочка в мелкий красный горох. На чёрных, слегка пошарканных, брюках, виднелись очертания старых стрелок, которые выдавали их последнюю стирку. Седые, но достаточно густые волосы были аккуратно зачесаны на один бок, слегка прикрывая один глаз. А руки скрывали белые короткие перчатки.

Передернув плечами, я на долю секунду, поймала взглядом небо. Тяжелые и густые облака, казалось, в любой момент, могли рухнуть на землю. Воздух, словно забродил, опьяняя разум. И я ощутила на себе пристальный взгляд дворецкого, который ждал, пока я перестану витать в облаках.

– Я не знала, прошу прощения… Я только прилетела, жители показали мне этот путь. Я надеялась так сократить дорогу, – как я не пыталась сделать невинные глазки, мужчина был не проницаем, – Я, Элизабет, кстати, – протянув руку, добавила я.

Некоторое время, глядя на мою руку, он все-таки пожал её, – Сэр Николас, управляющий в поместье братьев Цепеш. Ещё раз простите, но Вам лучше покинуть территорию. Сейчас приедет хозяин, а он не любит незваных гостей.

– Да, конечно, извините, я видимо не туда свернула, не хотела доставлять неудобства, – на лице у мужчины появилось подобие улыбки, – Это место потрясающее, во всем городе я не видела такой красоты, – мы двинулись в сторону ворот, но шаг был не торопливым.

– Этому месту несколько веков. Семья, владеющая им столько лет, не очень любит глобальную реконструкцию, так время от времени, ремонтируют то, что совсем разваливается, но стараются не изменять детали, – казалось, ему нравится рассказывать о поместье, в его голосе появились нотки доброты, видимо это место было по-настоящему дорого ему.

– А Вы давно тут работаете? – любопытство брало вверх надо мной, ни так часто можно было узнать из первых уст о таком старинном месте.

Сэр Николас помедлил, как будто обдумываю ответ, – Сколько себя помню… Наверное, так и не сосчитать. Много лет назад меня наняли присматривать за мальчиками, так как их родители всегда были в отъезде. Братья не особо ладили между собой, что очень огорчало их мать. Она переживала за младшего, так как ему постоянно доставалось. После несчастного случая, я остался единственным опекуном мальчишек. Повзрослев, они сжалились надо мной и разрешили остаться тут. От части это благодаря младшенькому, у нас всегда были с ним очень добрые взаимоотношения, – в его словах было столько боли, казалось он вот-вот заплачет, – За частую сюда таким же образом, как и Вы, заходили туристы, это не особо нравилось семье, с тех пор обязанностей у меня стало больше. Территория поместья достаточно велика, и я должен приглядывать за каждым уголком, – закончив фразу, мужчина помедлил, поворачиваясь в мою сторону, – Но позвольте заметить, столь любопытную Мисс я встречаю впервые, – его улыбка стала шире, как будто он сдерживает себя, чтобы не засмеяться.