Рассказы
Из казино Серёга ушёл ранним утром. Несколько пачек стодолларовых купюр грели душу. Птички чирикали и исполняли специально для Серёги утренний концерт. Солнце ярко светило в глаза. Начиналась новая жизнь. Правда, от таких переживаний исчезнувший ночью аппетит разыгрался, надо бы в магазин около дома зайти.
* * *Всю ночь бухал Радик. Собирался с духом. Лишь утром решимость его преисполнила, и он стал пасти клиента.
Клиент себя долго ждать не заставил. В магазин вошла одна из этих офисных крыс. Лет двадцать с небольшим, рожа жизнерадостная, в руке – кожаный портфель. Сонная Светка лениво отпустила ему товар, долго копалась, собирая сдачу с крупной купюры, и продолжила дремать. Клиент вышел из магазина и неторопливой походкой через скверик направился домой. Неслышной тенью Радик отправился за ним. По дороге подхватил давно примеченную арматуру.
* * *Через день Светка пришла на работу пораньше, приняла смену, проверила товар на полках. Настроение у неё было приподнятым: вечером позвонил Радик и пригласил сегодня в ресторан. В ресторан! Не в какое-то кафе занюханное, а в настоящий ресторан – с белыми скатертями на столах, красивой посудой, вежливыми официантами. Радик ей хоть и не нравился, но ресторан был чем-то не из этой жизни с её грязью, обыденностью, рутиной, похотливыми клиентами, истеричной хозяйкой, штрафующей по любому поводу, и придурками-грузчиками. Пусть Радик был одним из этих грузчиков, но каким-то женским чутьём Светка понимала: если он приглашает её на свидание, то, значит, всё у него серьёзно, а не просто так.
Она включила радио и замечталась. По радио передавали что-то совсем уж романтичное, нерусское правда, слов не понять, но так идеально вписывающееся в Светкино настроение, что она невольно стала подпевать. В магазин зашли покупатели. Механически подавая требуемое, Светка прислушалась к радио. Диктор объявил утренний выпуск городских новостей. «Губернатор принял ветеранов…», «Очередная забастовка на заводе…», «Криминальная хроника».
«По подозрению в убийстве задержан Коновалов Родион Семёнович, 1982 года рождения. Накануне на улице Гагарина сотрудники правоохранительных органов обнаружили тело молодого мужчины, как позже выяснилось, Кривова Сергея Михайловича, 1978 года рождения. Причиной смерти Кривова стали многочисленные ушибы и травмы головы. В ходе предварительного следствия выяснилось, что Кривов возвращался из казино, где выиграл крупную сумму денег. Ведётся следствие».
Светка заплакала.
2004
Нарисованная баба
– Сегодня, эта, на повестке дня, значить, поведение доярки Степанцовой и пропажа колхозного имущества! – сказал председатель колхоза Бурьянов и пукнул.
Колхозники насторожились и замерли в ожидании. Степанцова покраснела.
– За истекший период, – продолжил Бурьянов, – пропало: ведра эмалированных – 2 штуки, швабра металлическая – 1 штука, гусь – 1,5 штуки. Есть предположения?
– Да что ж это деется, Сергей Сергеич! – воскликнула Ильинична, доярка ещё со времен товарища Сталина. – Да за это расстреливать надо!
– Мгм? – удивился Бурьянов. – Вы мне это, значить, прекратите, Завалыгина! Скажите лучше, кого вы подозреваете?
Ильинична смутилась. В исчезновении колхозного имущества она подозревала самого Бурьянова, но сказать об этом стеснялась, не чувствовала поддержки товарищей.
– Вы мне это прекратите, – повторил Бурьянов, удовлетворенный молчанием Ильиничны. – Повторяю вопрос, есть ли у кого-либо предположения по факту исчезновения ведер эмалированных…
– Сергеич, да погоди ты со своим списком!
Зычный голос из угла зала заставил всех оглянуться.
Колхозного кузнеца Валентина Зуверова побаивались – слыл он добрейшим человеком, будучи тверезым, но разгонял бревном полколхоза – баб в поле, мужиков – в лес, – будучи выпимши. Грань между двумя состояниями визуально не определялась, а значит, риск получить пудовым кузнецовым кулаком в рыло был всегда.
– Мужики! Бабоньки! Сергеич! Вы меня давно знаете, я человек добрый! – почему-то плаксиво начал речь Зуверов.
– Ой, добрый! – взвыли бабы. Мужики тактично пожали плечами – а чего ж нет, но на всякий случай прикидывали, в какое окно сигать, если вдруг что.
– Человек я добрый… – продолжил Зуверов. – Но спать не могу ужо который день, все мучаюсь! А мучаюсь я, товарищи, по вине ирода этого!
Зуверов злобно ткнул пальцем в деревенского художника Сашку Детишкина.
Колхозники ахнули – художник считался безобидным. Сам Детишкин побледнел.
– Нарисовал ирод этот в кузнице моей на стене бабу бесстыжую! – заголосил речитативом кузнец. – Я-то всего-то просил его облик товарища Ленина изобразить, чтобы всегда, работая, ощущать теплый взгляд нашего дорогого Владимира Ильича! Оставил я его, значить, малевать в кузнице, а сам на обед. Вечером возвращаюсь – а там баба! Бесстыжая! Грудь наружу, а ниже… А н-ни… ж-же… – Зуверов стал заикаться, он повторял слово «ниже», постепенно затихая, а взгляд его застыл. По подбородку скатилась слюна. Зуверов замертво рухнул.
– Мужики, у Вальки-то в кузнице баба голая на стене! – завопил плюгавый тракторист Васька.
Раздался грохот сдвигаемых стульев – все встали. Мужики, обтекая тело кузнеца, ломанулись на выход – смотреть бабу. За ними, матерясь и кляня нерадивых мужиков, побежали смотреть «срам» колхозницы.
В зале остался только коммунист Бурьянов и художник Детишкин.
– Слых, Сашко! – сказал Бурьянов.
– Да, дядя Сережа?
– А мне можешь бабу такую нарисовать, а? В коровнике?
– Сколько заплатите, товарищ Бурьянов? – неожиданно жестко спросил Детишкин.
– Слых, ты эта… Помалкивай. Заплачу, не переживай. Ведро тебе дам. И гуся.
Необычайные приключения и переживания Виталика, рассказанные им в период депрессии
В город приезжает цирк.
Все улицы в афишах: «Впервые! Выступает Медведь-Телепат!».
Вся арена забита до отказа. Все свистят, кричат: «Медведя давайте!».
Выходит потрёпанный медведь с верёвочкой. В зале свист, крики: «Давай!».
Медведь медленно раскачивается на ногах и начинает телепать верёвочку!!!
Тут, в общем, ситуация стандартная: он любит её, она любит другого, а тот, другой, никого не любит, но не против необязательного секса с ней. Естественно, все работают в одной компании. Тот, который первый, его Виталиком зовут. Знаешь, классическая такая фигня. Звали бы его окружающие Виталием или на буржуйский манер Витом, всё в этой истории могло сложиться по-другому. Но чтобы тебя называли полным именем, нужно что-то для этого сделать. А так: ведёшь себя как Виталик, так и будешь Виталиком. Как видишь, всё просто.
Того второго, которого любит она, ты не поверишь, зовут Максом. Альфа-самец, открытая улыбка, строен и высок, прост в общении, в общем, не дурак. Коллегами уважаем, начальством обласкан, девчонками любим, да и гнильцы за ним не наблюдалось никогда. А ты чего ожидал? Ну, да, обычно в таких историях в таких вот «гарных хлопцах» обязательно находится какая-то подлость, трусоватость или ещё что на потеху публике. А то, что не любит он нашу красавицу, – так сердцу не прикажешь. И то, что трахаются они, так, извини, брат! Девочка красивая, не замужем, сама просится. Кто бы отказал? Ты бы отказал? Ну-ну.
Имя той красавицы – Анастасия, а для друзей – просто Настя. Внешность её я описывать не буду, представь сам: молодая красивая девушка, только после института, на деньги не падка, с текстами Рю Мураками знакома, но так, без фанатизма – очки не надобны.
Я же говорю: стандартная ситуация. Настя живёт от свидания к свиданию. Макс от щедрот выделяет вечер или два в неделю. Виталик за всем этим наблюдает и бешено ревнует.
Сто пудов, будь это фильм, ползала уже бы сочувствовали Виталику и болели за него, а Макса считали бы подонком.
Проблема в том, что Настя – не телепат. Чем чёрт не шутит, может, знай она о чувствах Виталика, она хотя бы гипотетически попробовала бы его рассмотреть в качестве жениха-любовника. Но Виталик держится крепко, о чувствах своих никому не рассказывает, страдает молча. Особых знаков внимания девушке не оказывает: стесняется и боится отказа. Шкала ненависти к Максу близится к пиковой отметке.
Всё так и тянется до дня рождения Насти. Виталик решает, что настал день Икс. Взвесив все свои достоинства (по сравнению с Максом), он приходит к выводу, что у него есть преимущества. Во-первых, он любит Настю. Это очень важно. Во-вторых, у него выше должность, чем у Макса (э-э-э, я об этом не говорил?). В-третьих, он серьезный и не кобель. А самое главное – он готов жениться на ней прямо сейчас!
К выполнению плана Виталик приступает немедленно. В интернет-магазине выбирает самый дорогой букет цветов. Оплачивает заказ. В следующем магазине покупает кольцо для Насти. Там же договаривается, что цветы с кольцом привезут к ним в офис и вручат Насте. К кольцу и цветам он просит приложить записку с текстом: «Дорогая Настя! Я люблю тебя. Выходи за меня!». На вопрос: «Как подписать?» – тушуется, так как вероятность отказа всё-таки существует. Просит не подписывать. Он полон уверенности, что Настя поймёт всё сама: ведь вчера она ему улыбнулась и сказала «спасибо», когда он уступил ей место в очереди в столовой; позавчера как-то по-особенному сказала ему «привет», два дня назад поставила «пять» под его фотографией в социальной сети; на прошлой неделе… В общем, Настя поймёт, от кого.
Для полноты картины меняет интернет-статус на «Я – не кобель». А в блоге пишет: «Сегодня – самый важный день в моей жизни! Скрестите пальцы за меня, друзья!».
В день Икс Виталик приходит на работу чуть раньше других: в костюме, при галстуке, в отутюженных брюках и открахмаленной рубашке. Благоухает Виталик суперсовременным запахом для настоящих мужчин (так было сказано в рекламе).
Рабочий день начинается как обычно. В деталях расписывать, что было дальше, смысла нет: ты себе и так, наверное, всё представил. «Ах, цветы! Ах, кольцо!». Счастливая Настя кидается на шею Максу. Окружающие в экстазе, причем мужская половина в конкурентном «Охомутали! Охомутали!» бьёт копытами в пол и радостно гогочет; женская быстро компилирует ревность и зависть в ликование и счастье за подругу. Макс, очень мягко говоря, офигевает, но удар держит, в надежде на «потом разберёмся». Как я уже говорил, парень хороший, не подонок.
За всей этой феерией всеобщего идиотизма наблюдает в костюме, при галстуке, в отутюженных брюках и открахмаленной рубашке благоухающий Виталик. Пока не плачет, но кровь уже к лицу прилила, и перенасыщенный кровью мозг выдает ему разные красивые сцены суицида, где в главной роли – сам Виталик.
Чем всё заканчивается? Свадьбой.
А Виталик на всю жизнь запоминает, что телепатии не существует.
2012
В здоровом теле…
Врач-диетолог Жанболсын Галиевич первую сигарету выкурил в первом классе. К четвертому он дымил с редкими перерывами на сон. В шестом классе он попробовал водку. Вкус не понравился, но стало почему-то радостно, так что девятый класс он заканчивал ярым приверженцем философии «…если есть в кармане пачка сигарет…», любителем остограммиться в обед и «нормально посидеть» вечером.
К сорока годам он остепенился. Курить бросил, пить бросил, занялся физкультурой, свой любимый бешбармак променял на паровые котлетки из куриной грудки и зерновой хлеб.
А в прошлом году аккурат к Наурызу Жанболсын Галиевич открыл в своем элитном жилом комплексе магазин здоровой диетической пищи «Жанболсын». Продукты без глютена, соки без сахара, биологически активные добавки, обезжиренные молочные продукты, итальянская минеральная вода «Сан-Пеллегрино» – все привозилось из Европы и было либо органическим либо низкокалорийным и жутко полезным.
«В точку попал!», – радовался Жанболсын Галиевич, – «В доме половина жильцов – буржуйские экспаты, а другая половина – уважаемые люди. И те и те здоровье берегут, в спортзал ходят. Ниша! Скоро деньги буду грести лопатой! Совковой!».
Стены магазина были обклеены вырезками из газеты «ЗОЖ» и плакатами-лозунгами в духе «В здоровом теле – здоровый дух!» и «Мы – это то, что мы едим!» на четырех языках (английском, русском, казахском и китайском – специально для китайских строителей со стройки рядом).
На семейном совете Жанболсын Галиевич решил подарить первому покупателю от лица магазина «Жанболсын» упаковку диетического шоколада – без жиров, без сахаров, со вкусом картона.
Первым покупателем стал случайно ошибившийся дверью Маке. Уважаемый человек Маке некоторое время вглядывался в широкую улыбку врача-диетолога.
– Е-ее-й… Магазин что ли? – удивился Маке.
– Так точно, Маке! – отрапортовал врач-диетолог. – Магазин здоровой пищи!
– А разрешение имеется?
Разрешения имелись от всех нужных инстанций. Разочарованный Маке, не глядя, схватил бутылку итальянской минеральной воды «Сан-Пеллегрино» и со словами «Запиши на мой счет», ушел. Шоколад не взял.
Радостный, как думалось Жанболсыну Галиевичу, день стал днем разочарований. Любопытные жильцы заходили, оглядывались, выясняли, что в магазине нет ни пива, ни другого алкоголя, ни сигарет, ни пельменей, ни какой-то другой еды, а только здоровая пища и биодобавки, после чего пожимали плечами и уходили ни с чем.
Иностранцы удивлялись ценам на знакомые продукты и так же уходили ни с чем.
Впавший в отчаяние врач-диетолог самолично распечатал красивым шрифтом Comic Sans объявления о том, что каждому покупателю – шоколадка бесплатно, и отправил детей расклеивать объявления по подъездам дома.
Не помогло. Не помог и переход на круглосуточный режим работы. Здоровая пища, как выяснилось, не нужна жильцам дома и ночью. И вообще, здоровыми, конечно, хотят быть все, но есть, обычно, хочется вкусное и вредное.
На третий месяц работы в убыток Жанболсын Галиевич ворвался одной летней ночью в магазин, отключил сигнализацию и в остервенении сорвал все плакаты и лозунги. Остаток ночи он провел за кассой, поедая полезный обезжиренный шоколад.
А ранним утром он обзвонил всех поставщиков и сделал большой заказ.
Прошел год. Магазин стал прибыльным. Его полки ломятся от разнообразных полуфабрикатов, лапши быстрого приготовления, видов алкоголя и сигарет. На одной маленькой полочке ютятся остатки первого ассортимента – баночки с биодобавками, как напоминание о благородной первоначальной цели.
А Жанболсын Галиевич теперь, закурив ароматную сигаретку, любит рассказывать эту историю с такой моралью, что продавать надо то, то покупается, а не то, что людям нужно на самом деле. Обычно он это делает, одолев грамм пятьсот.
Нарви мне цветов
Мы идём по бульвару. Майское солнце ласкает кожу, лёгкий тёплый ветерок гладит наши волосы. Мы держимся за руки.
– Нарви мне цветов! – просит жалобно.
Невольно оглянувшись, срываю с клумбы ромашки и васильки и протягиваю ей букет. Её лицо растягивается в улыбке, она с нескрываемым удовольствием нюхает цветы, и мы идём дальше.
– Давай покружимся? – предлагает, заглядывая мне в глаза.
Я беру её за руки, она бережно кладёт букет на асфальт, и мы начинаем кружиться. Прохожие с интересом смотрят на нас: кто-то с улыбкой, кто-то враждебно. Перед моими глазами её светящееся от радости лицо на фоне размазанного горизонта, домов и деревьев. Останавливаемся и идём дальше.
– Я устала! – капризничает.
Мы садимся на скамейку, прижавшись друг к другу. Она льнёт ко мне, словно выпрашивая ласку. В её глазах я вижу искорки лукавства. Нежно притягиваю её голову к своей и целую в губы. Она прикрывает глаза и отвечает на поцелуй.
Я думаю, что любовь – великое чувство. Нам хорошо вместе. Мы весь день были на работе, каждый на своей, и мечтали об этом моменте, ежесекундно думали друг о друге.
Любовь – это когда на других девушек не встаёт. А на любимую – встает. Но и это не главное. Как же хорошо просто быть рядом с ней!
* * *Мы идём по бульвару, солнце палит мою кожу, ветер треплет мои волосы. Мы держимся за руки.
– Нарви мне цветов! – требую я.
Озираясь, как вор, он срывает с клумбы какие-то цветы и протягивает мне. Я натянуто улыбаюсь, для проформы нюхаю цветы, и мы идём дальше.
– Давай покружимся! – требую я.
Он неуклюже хватает меня за руки, я бросаю букет на грязный асфальт, и мы начинаем кружиться. Прохожие с интересом смотрят на нас: кто-то с улыбкой, кто-то враждебно. Перед моими глазами его хмурое лицо на фоне размазанного горизонта, домов и деревьев. Останавливаемся и идём дальше.
– Я устала! – говорю я.
Мы садимся на скамейку, прижавшись друг к другу. Он грубо притягивает меня к себе. В его глазах я вижу нетерпение и похоть. Как изголодавшийся зверь, он впивается в мои губы. Я устало закрываю глаза: будь что будет.
Я думаю, зачем же я встречаюсь с ним? Я не люблю его, а ему от меня нужно только одно. Весь рабочий день я с ужасом ждала этой минуты. Он мне противен, этот богатый очкастый великовозрастный дядя с жёлтыми зубами и большим пузом.
Любовь – это развлечение для обеспеченных. Так говорит моя мама. И если я хочу выбраться из нищеты, мне остаётся только набраться терпения, улыбаться ему, стать его женой. А потом… Потом будет проще.
2004
Помнить, но забыть
Знаете ли вы, что с момента рождения в мозгу человека уже существуют 14 миллиардов клеток, и число это до самой смерти не увеличивается. Напротив, после 25 лет оно сокращается на 100 тысяч ежедневно. За минуту, потраченную вами на чтение страницы, умирают около 70 клеток. После 40 лет деградация мозга резко ускоряется, а после 50 – нейроны (нервные клетки) усыхают, и объём мозга сокращается?
– Помнишь, как борщ варить? – озабоченно спрашивает жена, поглядывая на часы. – Ты же знаешь, Ярик любит борщ.
– Конечно, помню! А ты знаешь, что в капусте много белка, которому не хватает лишь нескольких аминокислот, чтобы стать равноценным животным белкам? А витамина C там почти столько же, сколько в лимоне! А…
– Да-да, конечно. Не забудь взять сменную обувь Ярику в садик. Тридцать первого не забудь встретить: рейс S739. А завтра вечером подъедут ставить окна, помнишь? Будь дома!
– Помню… Только знаешь, не лежит у меня душа к пластиковым окнам. Ты же знаешь, они плохо проводят воздух и создают своего рода парниковый эффект…
– Милый, мы закрыли эту тему! Всё, я опаздываю уже. Счастливо!
– Счастливого… – начинаю я, но Светка целует меня и убегает.
Садится в такси и мчится в аэропорт.
* * *Вечером после работы забираю Ярика из садика, везу его к матери. Сам звоню Генке, лучшему другу.
– Да! – Генка уже навеселе. На заднем плане – какой-то шум и веселые голоса.
– Ген, здорово! Что делаешь, какие планы?
– Э-э-э… Вообще-то у меня день рождения сегодня. Празднуем вот, в «Третьем тайме» сидим. Подъезжай.
Что за хрень! Как я мог забыть! Чёрт…
– Да ну! Блин, аська что-то ничего не сообщила… – оправдываюсь я. – Извини, друг, поздравляю с днюхой! Счастья, здоро…
– Андрюха, хорош! – перебивает Генка. – Приедешь – поздравишь. Давай: ноги в руки – и бегом. На подарки не отвлекайся, не суть важно.
– Понял. Еду.
– Ага, давай. А в аське я не зареген, брат. Всё, жду.
По дороге вижу «Как убивали „Спартак“», беру Гене в подарок и спускаюсь в метро.
* * *– А вот и Андрюха! – оживляются за столом. – Давай штрафную!
Наливают водки. Генка выходит из-за стола, обнимает. Меня усаживают, но под крики: «Андрюха, тост!» – встаю снова.
Поднимаю рюмку:
– Гена, дружище! Сегодня тебе исполнилось… исполнилось… – не могу вспомнить, сколько же Генке. Он на полгода младше, а мне 23, но я родился зимой, а он летом, а сейчас лето, значит…
«Двадцать три», – подсказывает кто-то.
Красный от смущения, подтверждаю:
– Сегодня тебе исполнилось 23 года! А это значит…
Кое-как – под дружеские подколы – заканчиваю тост.
Протягиваю книгу:
– А это тебе как болельщику «Спартака» – в подарок.
– Спасибо, брат! Всегда мечтал почитать, как же и кто же всё-таки довел мясных до такого, – смеётся Генка. – ЦСКА всегда будет первым!
* * *На следующий день по дороге из садика я пообещал Ярику сварить настоящий украинский борщ.
Борщ у меня ни черта не получился. Вроде всё делал правильно: закинул мясо, капусту, картошку, поставил вариться. Нашинковал помидоры, зелень. Растопил сало. Всё свалил в кастрюлю, посолил и стал ждать.
Мясо что-то никак не хотело вариться.
– Пап, когда сварится? – канючил Ярик.
– Скоро, сынок. Посмотри пока телевизор.
– Я хочу кушать!
Через пару часов, когда Ярик наотрез отказался есть настоящий украинский борщ, я повел его в «Ростикс».
* * *– Квартира Ворониных?
– Да, я слушаю.
– Я – это кто?
– Я, Андрюша Воронин.
– Слушай меня, Андрюша Воронин. Если тебя и сегодня не будет дома, когда приедут монтажники с окнами, окна будешь сам забирать и сам ставить. Понял?
– Выбирайте тон…
– Благодарю за понимание. Спасибо, что выбрали нашу компанию!
* * *– Там ещё Чернятински играл за них, помните? Когда Онопко удалили? Как сейчас помню, девяносто третий год, Кубок Кубков, первый матч мы выиграли, на выезде ведем 1–0! Радченко на 10-й минуте! А потом судья, мудак португальский с говорящей фамилией Жорже Короаду, украл у нас победу! При счете 1–2, который нас вполне устраивал, удалил ни за что Онопко! И назначил пенальти!
– Андрюх, как ты всё запоминаешь? – удивляется Михалыч. – Я тоже смотрел этот матч, но даже счёта не помнил.
– Я тако-ой, – гордо тяну я.
* * *– Папа, а когда мама приедет?
Я вскакиваю с кресла перед телевизором (исторические хроники с Николаем Сванидзе, год 1931, академик Капица) и тут раздается звук открываемой двери. В квартиру входит Светка.
– Привет, Свет! Приехала? А я это… Запамятовал…
– Даже встретить не мог, – Света уклоняется от поцелуя. – Что ты за человек такой? А это что такое?!
Я вижу, что она превращается в фурию. Я вижу, что ей не хватает воздуха, чтобы выразить негодование. Я вижу, что она смотрит на окна. Я понимаю, что случилось что-то страшное.
– Ну, ты и урод, Воронин.
* * *На фиг ненужные «интересные факты», на фиг спортивную статистику, на фиг имена героев сериалов и ведущих телепрограмм. На фиг реки Чувашии и канадские озера. На фиг день рождения Вольфганга Амадея Моцарта, впрочем, и Вольфганга Амадея тоже на фиг.
На фиг Эдсона Арантиса ду Насименту, да здравствует просто Пеле. На фиг суточную норму витамина C для лиц, занятых лёгким трудом или трудом средней тяжести объёмом 1,4 мг.
На фиг К2, вторую вершину мира, мне достаточно Эвереста. Джомолунгму тоже на фиг.
Бенедикта Шестнадцатого тоже на фиг, Папа Римский – он всё равно всегда только один.
На фиг Стрельцов (с 23 ноября по 21 декабря).
На фиг.
Самое главное – помнить, но ещё важнее – забыть. Мне не нужно помнить то, что мне никогда не пригодится в жизни.
Научное название пупка – умбиликус. Стёрто.
День рождения Генки – 23 июля 1985 года. Запомнено.
Общий вес бактерий, живущих в организме человека, составляет 2 килограмма. Стёрто.
22 февраля 2002 года мы познакомились со Светой. Запомнено.
Обычная беременность у зайцев длится 50 дней. Стёрто.
Ярослав начал ходить в 10 месяцев. Запомнено.
Самая толстая кошка в мире весит 21 кг. Стёрто.
Первое слово Ярослава – «Дай». Запомнено.
Гус Хиддинк родился в Варссевельде. Стёрто.
Я люблю жену и сына. Запомнено. Изменению не подлежит.
2008
Счастья – всем!
Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдёт обиженный!
Аркадий и Борис Стругацкие. Пикник на обочине– Кем хочешь стать?
– Президентом!
– Ого! А что бы ты сделал, стань президентом?
– Я бы сделал всех жителей страны счастливыми!
– А как это – счастливыми?
– Богатыми! Чтобы у всех было много-много денег! И чтобы никто никого не обижал! И никто не болел чтобы!
– Всем-всем? И плохим людям тоже?
– Э-э-э… Нет, только хорошим!
– А вот идёт девушка красивая. Она хорошая?
– Конечно, хорошая! Она же красивая!
– А я вот слышал, что она курит, водку пьёт, маму свою не любит, кричит на неё… Всё равно хорошая?
– …Тогда, наверное, нет, нехорошая. Курить и пить водку – это плохо, – произносит, подумав.
– А на маму кричать?
– Я не специально! – расстраивается, прячет глаза.
– Да не о тебе речь.
– Тогда – плохо. Маму обижать нельзя.
– Значит, девушка – плохая? И счастливой ты её делать не будешь?
– Нет, не буду. Только хороших людей.
– А как ты узнаешь: кто хороший, а кто плохой?
– Мне мои помощники расскажут про каждого-каждого! Кто хороший, а кто плохой. Плохих я посажу в тюрьму, чтобы они не мешали хорошим. А хорошим раздам по миллиону долларов! И по два телевизора, компьютеры раздам, машины крутые.