Рассказы
Даня почувствовал, что если он сейчас не сделает что-то, он окончательно запишет себя в лузеры. Алкоголь ещё не выветрился, и шальные идеи приходили одна за другой. Одна из них Дане понравилась, и он твёрдым и уверенным шагом воодушевлённого человека пошёл к магазину. Рука в кармане поглаживала зажигалку, выполненную в виде пистолета.
Улица была пуста. За последние пятнадцать минут из магазина никто не выходил, и Даня решил, что пора. Город ещё спал, а на грязном асфальте белело улыбчивое солнце, нарисованное мелом чьей-то детской рукой. Вывеска над магазином гласила «24 часа». Даня натянул бейсболку на глаза и вошёл.
За прилавком сидела симпатичная девушка, по всему – студентка, сонно хлопала глазами, но при виде Дани – выучка! – встала, улыбнулась и спросила, может ли чем помочь. Даня улыбнулся в ответ, вытащил пистолет-зажигалку и направил продавщице в лицо.
Улыбка сползла с лица вмиг побелевшей девчонки, а Даня, увидев такую реакцию, обрадовано заорал:
– Стоять на месте, сука, это – ограбление! Упала на пол! Упала! Руки за голову! Лежать! Лежишь, сука?
Даня перемахнул прилавок. Девчонка лежала лицом вниз, руки за головой. Она была на грани обморока. Даня поставил колено ей на спину, приложил дуло пистолета к затылку и вежливо сказал:
– Давай знакомиться? Меня Даней зовут, а тебя?
– И… Ир… Ира.
– Очень приятно, Иринка. Извини, что напугал, я пошутил. В кино не с кем сходить, ты как? Что завтра вечером делаешь? И вообще лёжа, наверное, разговаривать неудобно. Вставай. Да не бойся ты, это зажигалка. Смотри! – Даня пощёлкал зажигалкой. – Видишь?
Ира утвердительно мотнула головой, все ещё не веря своим ушам.
– Ну что, пойдём завтра в кино? И это, дай сигарет мне, «Парламент». Держи деньги.
Ира взяла сигареты с полки, протянула Дане, а потом сказала:
– Ну и дурак же ты, Даня. У меня чуть сердце не остановилось! А что за фильм, кстати?..
– А хрен знает. Сто лет в кино не был…
2003
Много знать
Чувака звали Абай Гетахун Йорданос. По паспорту. По тому же паспорту он был эфиоп. А вот по маме он был самый настоящий русский. Дитя московской олимпиады. Папа Абая, поматросив маму Абая, умчался в свою Эфиопию еще в 1982 году.
Маму Абая такой расклад совсем не устраивал. Молодая женщина, ещё и двадцати нет, а уже мама, ещё и сын – негр. В общем, пораскинув мозгами, решила она Абайку к маме в Казахстан отвезти, в Актюбинск. Глядишь, там за казаха и прокатит. А самой надо личную жизнь устраивать.
По счастливой случайности, Абай – нередкое имя в Казахстане, так что с этим повезло. Дворовые пацаны, естественно, поначалу придирались за то, что негр. Но потом ничего, влился, своим стал: воровал со всеми арбузы у азербайджанцев, курил на заднем школьном дворе шмаль и пил в детсадовской беседке первую в своей жизни водку.
Рос Абай спокойным пацаном, переживал, конечно, что безотцовщина, но не заморачивался. Маму видел раз в год, а то и в два. В пятнадцать лет ездил в Москву к ней в гости, но инкогнито, чтобы новый мамкин кабальеро ничего не заподозрил. Жил в дешёвой гостинице «Центральная», гулял по Тверской и думал, что в Москве жить – хорошо, надо к этому стремиться.
Бабулька в его жизнь особо не вмешивалась, воспитывала постольку поскольку и особых нотаций не читала, полагая, что Абай – мальчонка умный и сам во всём разберётся.
Мальчонке тем временем стукнуло семнадцать. Школа была закончена не то что бы с отличием, но без троек, но в институт поступать – денег не было. Так что пошел Абай по тяжёлой стезе коммерсанта.
Взял он двух своих корешей в подручные и стал бомбить дачи и огороды на предмет овощей и фруктов. С ягодами не заморачивались, долго их собирать, а вот от яблок или помидоров, огурцов не отказывались. Пользовались тем, что народ наш на огородах своих в основном по выходным вкалывает, так сказать, активно отдыхает, а в будние дни на дачах – пенсионеры всякие да ветераны труда. Трём здоровым лбам вломить какому-то старикашке, здоровье своё оставившему на производстве, – нечего делать, тем более что совесть давно и безвозвратно запрятана далеко и глубоко, где-то в район толстой кишки. Правда, временами совесть просыпалась и пыталась подать голос: «Абай, что же ты, сукин сын, делаешь? Грабишь беззащитных дедушек и бабушек, у которых и так пенсия ниже некуда…» Но Абай принимал эти позывы за желание облегчиться, что он незамедлительно и делал. Кусками да ломтями совесть сливалась и вскоре поняла, что лучше ей вообще молчать, пока её всю на дерьмо не пустили.
Ворованные фрукты и овощи начисто отмывались, упаковывались в красивые пакеты и сбывались на стихийных торговых рядах жаждущим витаминов горожанам. Таким вот манером был собран стартовый капитал.
Кореша-подельники его к тому времени отшились. Один из ревности да по пьянке зарезал собутыльника своего, таиться не стал и, протрезвев, сдался милиции сам. Второй, решив, что пришла пора действовать самому, открыл свой бизнес: покупал-перепродавал мясо, обманывал крестьян по-крупному, да на том и погорел: собрались колхозники всем аулом, и гнев народный на нём выместили. Ходить он теперь не может, а кушает строго через трубочку. Ну, да и чёрт с ним, сам виноват.
Ходили слухи, что и в первом случае, и во втором без участия Абая не обошлось, но тайна сия так тайной и осталась, сам же Абай об этом предпочитал не вспоминать.
В том же году Абай открыл фирму «Йорданос и сыновья». Хотя не то что детей – постоянной девушки у Абая не было, но надеялся он, что будут и жена, и дети у него, они и продолжат начатое отцом дело.
Бабушку свою он послал подальше, а именно бомжевать на улице, сам продал её квартиру и купил другую, в престижном районе и элитном доме, с видом на центральный проспект и футбольный стадион.
В двадцать лет Абай приобрёл первую машину: новенькую «десятку». Права сделал знакомый капитан, не по дружбе и не из альтруизма, а за вполне конкретные доллары.
Спустя пару лет, Абай сменил «десятку» на «Вольво» и отрастил приличный пивной «авторитет». За это время бизнес раскрутился немерено, и стал Абай подумывать о том, чтобы вообще в Москву уехать, заодно и маме внушение сделать за тяжёлое детство.
Тогда же Абай и познакомился с милой девушкой Леной. Лена училась на переводчика, параллельно подрабатывая в баре администратором. Фактическим хозяином бара был Абай. А потому, на негласных правах работодателя, стал не то что намекать, а вполне прямо заявлять Лене, что хочет её. Лена с улыбкой отказывалась от встреч, чем ещё больше распаляла воображение и желание Абая. Наконец, Лена сдалась. Не в смысле сдалась и отдалась, а решила, что шеф всё равно не отстанет, а просто встретиться – почему бы и нет?
В ресторане Лена объяснила Абаю, что она не такая, что учёба для неё на первом плане, что работа в баре – лишь подработка и что никаких интимных отношений она не хочет, так как бережет себя для будущего мужа. Тот со всем согласился, в какой-то степени даже зауважал свою подчинённую, но мысли о том, чтобы переспать с ней, не оставил.
Через пару недель он позвонил ей, сказал, что приедет с друзьями обсудить какой-то важный вопрос. Нет, нигде больше нельзя, так как нельзя обсуждать этот вопрос прилюдно. Да, у друзей есть свои квартиры, но они несвободны. Нет, у меня тоже нельзя, за домом следят. Да, мама помешает, лучше, если она на вечер уйдёт куда-нибудь.
Так Абай с тремя своими знакомыми и бутылкой водки оказались у Лены дома. Квартира была довольно большой, чистой, но небогатой. Друзья, выпив по сто грамм, ушли «по ещё какому-то важному делу», Абай же остался и, даже не снимая с Лены трусов, поимел её. Потом, сказав, что всему надо учиться, попросил сделать ему минет. Лена, решив, что была не была, жизнь одна, а в ней надо всё попробовать, да и шеф довольно симпатичный, плюс ко всему – преуспевающий и молодой, согласилась.
Постепенно Лена, как девушка умная и целеустремлённая, стала для Абая не только спермоотстойником, но и хорошим собеседником, который не только выслушает, но и посоветует. Взамен Лена получала деньги, от которых всегда отказывалась, но всё равно брала. Лена с мамой, как уже говорилось выше, жили небогато. Потому Абай помогал Лене, как мог: оплачивал счета за коммунальные услуги, обучение в вузе, помогал продуктами и одевал в дорогие вещи. Так уж заведено: самые красивые девушки – не всегда достаточно обеспечены, а такие, как Абай, покупают или берут в аренду общество этих роскошных девушек, но очень редко – женятся на них.
Прошёл год, а то и два. Лена Абаю поднадоела, и он всё реже встречался с ней. У Лены же появился свой парень, нормальный парень Саша, любящий Лену и боготворящий её. Лена его тоже любила, но про Абая никогда не рассказывала. Двухчасовые встречи с Абаем она списывала на походы к парикмахеру или маникюр. Саша верил. Конечно, вызывали подозрения частые походы в эти салоны, отключённый мобильник, а также абсолютно неизменившиеся ногти Лены после маникюра, но на вопросы Лена отвечать отказывалась и всегда обижалась, обвиняя парня в недоверии.
Абай про Сашу знал, посмеивался и обещал Ленке ее хахалю яйца оторвать, если тот её обижать будет. Сашка был на пару лет старше Лены, окончил университет и работал по специальности – программистом. Внешне эффектный, он не был из числа тех программёров, которые прочным стереотипом осели в головах наших граждан. Голову мыл ежедневно, одевался модно, бога из компьютера не делал, хотя и не был прочь пострелять в шутер или пообщаться в Сети.
Всё у них с Ленкой было хорошо, и Саня уже подумывал о женитьбе, но мысли о том, что Ленка, возможно, ему изменяет, не давала ему покоя, да и вообще, раскалённым гвоздём сидела в заднице. Ибо ревнивым он был до истерик. А тут не просто девушка, а жена почти!
* * *Однажды гулял Саня со своими друзьями-программистами в одном дешёвом кабаке, да и напился вдребезги. Друзья от него не отстали по этой части, так что добирался домой он один, денег на тачку не хватало, так что шёл он пешком, да и упал как был, с ноутбуком, в арык. Лёжа в арыке в собственной тошнотине, Саня жалел себя до тех пор, пока не отрубился замертво. И приснился ему сон. Во сне этом шёл Саня по пустыне с винтовкой и мочил поганых душманов. Так метко Саня стрелял, что решило командование ему медаль дать, а то и, бери выше, орден! И вот встретил Саня очередного басмача, а тот ему и сказал человеческим голосом:
– Не убивай меня, смелый русский, я еще тебе пригожусь!
А Сане что: одним врагом меньше, одним – больше – он и пошёл на диалог с этой рожей нерусской.
– Чего надо? – спросил Саня.
– Великий дар у меня есть, брат, от предков остался по наследству, мне он не нужен, а тебе отдам, если не убьёшь! Не убивай, брат!
– Врёшь, гнида черножопая, – ответил Саня голосом Данилы Багрова, – не брат ты мне! А что за дар-то?
– Всё, что хочу, узнать могу легко. Любую информацию!
– А вот я тебя сейчас проверю, чудак. Скажи, сколько я программистом зарабатываю?
Хоть во сне он и был воином-афганцем, но считал, что работает программистом.
– Официально или на самом деле? – спросил Хасан Ханмуххамади, а именно так звали басмача. – Официально – двенадцать тысяч тенге, а на самом деле – шестьдесят четыре тысячи. И премия у тебя была в прошлом месяце, еще двенадцать.
Верно, подумал Саня. Похоже, не врёт афганец. Но всё-таки решил перепроверить:
– Когда «Спартак» выиграет Лигу Чемпионов?
Тут Хасан замялся:
– Видишь ли, я могу узнать, что уже случилось, а не то, что будет. Я могу тебе назвать всех игроков «Спартака» за все времена, когда и кем голы забивались, сколько зарабатывает Егор Титов, почему на самом деле ушёл Олег Романцев, сколько раз в неделю спит с женой Парфёнов… Но будущее для меня всегда сокрыто в тумане. Кроме того, каждый раз, когда я узнаю что-то, я старею на определённое время.
– Вот тебе раз! И на сколько стареешь?
– Зависит от важности информации для тебя. Если я хочу узнать точное время, то жизни отнимается совсем немного, секунда или две. Информация о том, где можно найти клад, стоит гораздо дороже, и счёт уже идёт на часы, а то и сутки.
– Б…, – сматерился Саня. – Ну и что толку от твоего дара, в тотализаторе не поиграешь, на бирже не заработаешь… Ещё и жизнь отнимается… Ну да чёрт с тобой, давай свой дар, в хозяйстве пригодится. Что делать-то надо?
– Дар этот передаётся только половым путём, – ответил Хасан, зажмурившись.
– Охренел! Ты, чего, сука, вообще нюх потерял?!
– По-другому никак.
Сашка задумался:
– Да и чёрт с тобой, давай, только быстро…
Конечно же, афганец всё сочинил насчёт передачи. Дар он мог передать любому, достаточно было коснуться лба наследника и сконцентрироваться. Но Хасану хотелось хоть что-то получить от этого наглого русского…
– Если захочешь что-то узнать, просто произнеси шёпотом: «Я очень хочу знать…» – сказал, застёгивая штаны, Хасан. – Удачи!
И Саня проснулся.
Проснулся он оттого, что ему нестерпимо хотелось ссать. Саня вылез из арыка и пошел в поисках подходящего места для этого дела. Во рту чувствовался какой-то неприятный привкус, но Саня не придал этому значения.
«Домой! К Ленке! В душ!» – всё, о чём Саня думал в тот момент.
Вот уже три месяца они с Ленкой вместе снимали квартиру, и эти три месяца были самыми счастливыми в его жизни.
Дома Саня разделся и полез в ванну. Там его разморило, он отхлебнул холодного пива (Леночка постаралась!), закурил сигарету и вдруг вспомнил сон. «Чёрт, приснится же такое, – подумал Саня. – А вдруг правда?». От этой неожиданной мысли Санек потерял равновесие и плюхнулся с головой под воду. Вынырнув, он задумался. Бывают же всякие вещие сны, может, и этот из их серии? И ещё этот привкус во рту…
И он попробовал.
«Я очень хочу знать, какая температура воды в этой ванне», – прошептал он.
В голове взорвалась бомба, на секунду всё озарилось яркой вспышкой, а потом в наступившей темноте он ясно увидел три знака: «52°».
«Не обманул душман!» – восторженный вопль огласил квартиру.
Только что Саня, не поленившись, сбегал за термометром и измерил температуру. Термометр показал 51°, что было объяснимо: пока Саня отсутствовал, вода немного остыла.
«Охренеть! – подумал Саня, – Это же весь мир теперь у моих ног! Я всё могу узнать! Есть ли инопланетяне? Кто убил Кеннеди? Как добиться успеха? Как снять любую тёлку! Как прожить 200 лет? Изменяет ли мне Ленка?…».
Это дело надо отметить! Но сначала… Сначала он должен узнать.
Саня сел в кресло. Подумал, что он будет делать, если прав насчёт своих подозрений. Бросит Ленку? Отлупит? Простит? Чёрт его знает, лучше сначала выяснить правду. Это для него очень важно!
«Я очень хочу знать, изменяет ли мне Елена Сергеевна Кириллова», – прошептал Сашка.
Ответ возник в голове очень краткий: «Да».
Саня покрылся испариной. В животе что-то затаилось, какой-то кусок боли метался по желудку, сердце колотилось, ставя мировой рекорд по пульсированию.
Ещё через два часа он знал о связи Лены с Абаем всё. В деталях. Как мазохист, он задавал всё новые и новые вопросы: когда, в какое время, в какой позе, кончала ли Лена, как насчёт нетрадиционных видов… И снова и снова по кругу, сколько раз, как Лена предохранялась в тот раз, а в этот, а вчера… Была ли беременна от Абая, что получала взамен…
С кресла встал уже не двадцатичетырёхлетний Саша, а глубокий старик лет семидесяти. Последний вопрос, заданный Александром Валерьевичем, был вопрос о том, где можно в городе найти пистолет. Туда старик и направился.
* * *«Известный предприниматель и меценат, Абай Гетахунович Йорданос был вчера найден убитым в собственной постели. Рядом был найден изуродованный труп молодой женщины, предположительно – Кирилловой Елены Сергеевны, 1982 года рождения…»
«Внимание, розыск! Терещенко Александр Валерьевич 21.07.2005 года ушёл из дома, и до настоящего времени его местонахождение неизвестно. При себе имел паспорт, ноутбук, телефон Nokia в корпусе серого цвета, часы Swatch производства Швейцарии…»
«Сегодня утром на пересечении улиц Пацаева и Маресьева был обнаружен труп мужчины, 70–75 лет. По данным полицейских – это человек без определённого места жительства, без видимых признаков насильственной смерти. Причина его смерти будет установлена после проведения судебной медицинской экспертизы…»
Из местных газет.
2003
Неразменный
У Радика была мечта: переспать со Светкой, продавщицей из продуктового магазина «24 часа». Мало «переспать», так ведь, помимо обычного влечения, Радика к Светке тянуло. Радик был слишком недалёк для такого высокого чувства, как любовь, а потому переживал и не понимал, что с ним происходит. Ни о ком другом в жизни он так не думал, как о Светке. Вот, скажем, сидел Радик с мужиками, в картишки гонял, берёт карту – дама бубновая, а видит Светку, а не даму. В общем, никогда ещё с Радиком такого не было, даже в школе, когда он Настю Симоненко по всему классу гонял, чтобы чувства свои показать.
В отчаянии Радик надирался до крайней степени опьянения, которая всё упрощала: чувства пропадали, хотелось просто трахаться. Желательно, со Светкой. Благо, с выпивкой проблем не было: Радик работал при том же магазине грузчиком. Проблемы были со Светкой. Не давала, и всё тут. Радик уже все методы испробовал: и в углу зажимал, и напаивал, и в кафе приглашал – всё без толку. А без взаимного согласия в таком деле, как любовь, Радику было неинтересно, хотелось, чтобы именно взаимно всё было, правильно, как у людей.
Выпивали, в общем, как обычно, сразу после обеда, на работе. Напарником Радика был старый татарин Дамир, похожий на убелённую сединами обезьянку. Обычным делом было пойти после работы к нему домой и продолжить там. Правда, в тот вечер сложилось иначе.
В тот вечер Радик был зол. Деньги закончились, а до зарплаты было как до Луны – ещё три недели. На аванс не стоило и надеяться: бухгалтерша скорее удавится, чем выдаст его. Дамир занять тоже не мог – вместе деньги пропивали. Деньги были нужны.
И вот сидел Радик на складе, курил и горевал. Двадцать два года, а человеком не стал. Живет с матерью-одиночкой, образование – неполное среднее, девушки нет и вообще. Скучно жить. Трезвым жить – особенно скучно. Всё, что есть, – это сила недюжинная.
«Хорошо этим офисным крысам, – думал Радик. Чистые, благоухающие модными одеколонами, радующиеся жизни…» Всей душой ненавидел Радик своих сверстников, добившихся хоть чего-либо в этой жизни. Был бы Радик таким – и Светка ему бы дала. И не только Светка. А стать таким – раз плюнуть. Денег просто надо. А раз никто не даёт ему, Радику, денег, так Радик их сам заберёт. А как иначе?
* * *Дизайном интерьеров занимался Серёга. Был он по образованию экономист, да, видимо, не лежала душа его к точным наукам, простора хотелось и фантазии. А какой простор в экономике? Так что освоил Серёга всякие программки дизайнерские, да и устроился дизайнером в фирму одну, дизайном таким живущую. Платили хорошо, да и вообще как специалиста ценили.
Но денег всё равно ему не хватало. А объяснение тому было простое. Не на шутку увлекся Серёга играми азартными. Огни казино манили его пуще всего остального. Слова: «Спасибо, ставки сделаны, ставок больше нет» – снились ему постоянно. Кроме того, снились Серёге «стрейты», «флеши» и «каре». «Флеш Роял» Серёге не снился. Не верил он в него, так как не видел никогда. Знал, конечно, что да, теоретически возможно получить на раздаче высшую покерную комбинацию. Но не верил. Инопланетяне тоже теоретически возможны, да кто их видел, инопланетян этих?
Что такое «стоп» – Серёге было неведомо. Как и слово «тормоз». А потому проигрывался Серёга в казино в пух и прах, влезал в долги, выманивал авансы, делал шабашки втайне от шефа, обманывал друзей и близких. Апатия стала обычным состоянием для Серёги. И понимал он сам, что в яме, что дальше некуда, но остановиться не мог. Жил мечтой о Флеш Рояле, о большом куше. И не хотел Серёга понимать, что даже приди ему пять «кушей» – не отобьёт он уже проигранные бабки. Слишком много было оставлено за зелёным сукном. И не только денег.
Любимая девушка Лика, не выдержав вечной лжи, безденежья и круглосуточного отсутствия Серёги дома, ушла к родителям, надеясь, что Серёга исправится. Серёга не исправился. Её отсутствия он даже не заметил. Лика поплакала, да нашла нового парня.
Новому парню повезло. Классная девушка, эта Лика.
Сидел как-то Серёга вечером на работе, заканчивая какой-то проект. В офисе никого уже не осталось, и Серёге захотелось развлечься. Открыл свой любимый сайт с разными картинками весёлыми, расстегнул джинсы. Подслеповато щурясь, с вожделением стал вглядываться в экран.
Внезапно открылось какое-то рекламное окно. Автоматическим движением Серёга навёл курсор, чтобы закрыть непрошеное окно. Окно развернулось на весь экран. «Ошибся что ли?» – подумал Серёга и снова кликнул на крестик. Окно не закрылось.
Зато монитор вспыхнул ярко-красным и побелел. На экране проявился какой-то текст:
Сергей Михайлович Кривов! Добро пожаловать в клуб неудачников! Вы достигли последней стадии и номинированы на звание «Неудачник года»!
Номинация даёт право на исполнение одного из двух желаний. Выбор одного из них навсегда избавит вас от проклятия неудач. Выбор другого – утвердит вас в этом навсегда.
Будьте осторожны с выбором. Не ошибитесь! Желаем успеха!
• Хочу, чтобы у меня никогда не заканчивались деньги.
• Хочу избавиться от страсти к азартным играм.
Выберите желаемый вариант и нажмите кнопку: «Я сделал свой выбор!».
Серёга расхохотался. Кто бы ни подшутил над ним, но шутка удалась на все сто! Наверняка, кто-то из своих. Отсмеявшись, Серёга тыкнул первый вариант, нажал на кнопку и откинулся в кресле. Ничего не произошло. Окно закрылось, и Серёга вновь увидел своих вожделенных бесстыдных порно-див с арбузными грудями.
* * *У кассы казино «Лас-Вегас» Серёга открыл бумажник и с удивлением обнаружил, что в нем вместо одного заначенного стольника гринов целых два. Два!
Один был новенький и хрустящий, этот стольник Серёга выпросил у своей бабушки, копящей на похороны. Сказал, что друг в больнице помирает, деньги нужны на лекарства срочно. Бабулька прослезилась, но денег Сережёньке дала. Второй был весь затёртый и мятый, и было непонятно, откуда он появился. Серёга призадумался, но ненадолго – из зала слышались отрывистые фразы дилеров и крупье, гул вращающейся рулетки. «Я снова дома», – подумал он.
Двести долларов при минимальной ставке в десять улетели за полчаса. Судьба словно насмехалась над Серёгой. Серёга закрывался удвоением на двух парах – у дилера была тройка. Серёга закрывал Фулл Хаус, а дилер открывал себе Фулл Хаус старший. Серёгины два короля отступали под натиском дилерских двух тузов. Последние десять долларов дали Серёге с раздачи флеш. Надо было закрываться. Денег не было. С какой-то последней безумной надеждой на чудо Серёга открыл бумажник и обомлел.
В бумажнике лежал тот самый стольник баксов. Затёртый и мятый. «Не задерживайте игру», – попросил дилер. Задумываться о том, откуда в бумажнике появилось ещё сто долларов, не было времени. Серёга поменял этот стольник на фишки и подтвердил ставку удвоением. Флеш сыграл – дилер сдал себе «туз – король», минимальная комбинация, при которой есть игра и выплачивается выигрыш. Плюс сто десять долларов.
Перекур. Серёга пересел за столик и заказал сто грамм водки с закуской. Подсознание увязало два события, и получилась цельная картина. Чья-то шутка (?) и эти сто долларов. Затаив дыхание, Серёга открыл бумажник. Бумажник был пустой.
Лихорадочно помыслив, Серёга побежал к кассе и заказал фишек на сто долларов. Ещё раз открыл бумажник и еле успел подхватить челюсть. Те самые сто долларов. Стольник баксов. Неразменный стольник.
Дальнейшие эксперименты показали, что стольник действительно появляется только тогда, когда нужен для покупки чего-либо. Это было хорошо. Значит, его невозможно потерять.
Через пару часов у Серёги была гора фишек по сто долларов. Можно было играть по-крупному. Заплатив тысячу за вход, Серёга проник в VIP-зал, минимальная ставка в котором была сто долларов за раздачу. «Разомнёмся на руле», – подумал Серёга.
Теперь, когда денег было столько, сколько надо, душа пела, и разум возвращался к Серёге. «Тысяч десять-двадцать на сегодня хватит», – подумал Серёга. Потом снимаю лимузин, покупаю тысячу роз… Нет, сначала надо сходить в баню, чисто-начисто вымыться, постричься, хорошо приодеться, а уже потом лимузин, розы и поездка к Лике. Лика простит. Поймёт. Тем более теперь, когда я могу купить ей всё, что она пожелает.
На рулетке Серёга ставил по тысяче долларов на дюжины. Закрывал две, выигрывал с одного спина по штуке. Иногда проигрывал. Но чаще выигрывал. Подняв штук тридцать на руле, Серёга двинул к столам с покером. Играл по-крупному: по двести, триста, когда чувствовал, что везёт, – ставил и по тысяче.