Я иду по мокрым травам…

О славе Родины

Нашим недругам

Сколько раз над моей страноюБила черным крылом война.Но Россия всегда сильна,Лишь крепчала от боя к бою!Ну, а если ни злом, ни горемНе сломить ее и не взять,То нельзя ли в лукавом спореИзнутри ее «ковырять»?И решили: – Побольше наглости!Для таких, кто на слякоть падки,Подливайте фальшивой жалости,Оглупляйте ее порядки.Ну а главное, ну а главное(Разве подлость не путь к успеху?!),На святое ее и славное —Больше яда и больше смеха!Пусть глупцы надорвут животики,Плюнув в лица себе же сами!И ползут по стране ужамиПошловатые анекдотики.До чего же выходит здорово,Не история, а игра:Анекдотики про Суворова,Про указы царя Петра.Тарахтит суесловье праздноеИ роняет с гнилым смешкомТо о Пушкине штучки разные,То скабрезы о Льве Толстом.И, решив, что былое пройдено,Нынче так уже разошлись,Что дошли до героев Родины,До Чапаева добрались.Будто был боевой начдив,Даже молвить-то странно, жаден.Неразумен-то и нескладен,И, смешнее того, – труслив.Это он-то – храбрец и умница!(Ах ты, подлый вороний грай!)Это гордость-то революции!Это светлый-то наш Чапай!И не странно ль: о славе РодиныНе смолкает визгливый бред,А о Фордах иль, скажем, МорганахАнекдотов как будто нет…Впрочем, сколько вы там ни воетеИ ни ржете исподтишка,Вы ж мизинца его не стоите,Даже просто его плевка!Что от вас на земле останется?Даже пыли и то не будет!А ему будут зори кланяться!А его будут помнить люди!И в грядущее, в мир просторныйБудет вечно, сражая зло,Мчаться вихрем он в бурке чернойС острой шашкою наголо!1974

«То ли с укором, то ли с сожаленьем…»

То ли с укором, то ли с сожаленьемЗвучит твоя задумчивая речь.Неужто впрямь не смог я уберечьСебя когда-то в боевых сраженьях?Мог или нет – да разве в этом дело?!Ведь в час, когда я подымался в бой,Я чувствовал все время за спинойМою страну, что на меня глядела.И где бы мне беда ни угрожала —Не уступал ни смерти, ни огню.Ведь Родина мне верила и знала,Что я ее собою заслоню.И, если сердце честное дано,Ну как, скажи, иначе поступить:Себя упрятать – Родину открыть!Вот то-то, дорогая, и оно…1976

Дым отечества

Как лось охрипший, ветер за окошкомРевет и дверь бодает не щадя,А за стеной холодная окрошкаИз рыжих листьев, града и дождя.А к вечеру – ведь есть же чудеса —На час вдруг словно возвратилось летоИ на проселок, рощи и лесаПлеснуло ковш расплавленного света.Закат мальцом по насыпи бежит,А с двух сторон, в гвоздиках и ромашках,Рубашка-поле – ворот нараспашку,Переливаясь, радужно горит.Промчался скорый, рассыпая гул,Обдав багрянцем каждого окошка,И рельсы, словно «молнию»-застежку,На вороте со звоном застегнул.Рванувшись к туче с дальнего пригорка,Шесть воронят затеяли игру.И тучка, как трефовая шестерка,Сорвавшись вниз, кружится на ветру.И падает туда, где, выгнув талиюИ пробуя поймать ее рукой,Осина пляшет в разноцветной шали,То дымчатой, то красно-золотой.А рядом в полинялой рубашонкеГлядит в восторге на веселый плясДубок-парнишка, радостный и звонкий,Сбив на затылок пегую кепчонку,И хлопая в ладоши, и смеясь.Два барсука, чуть подтянув штаныИ, словно деды, пожевав губами,Накрыли пень под лапою сосныИ, «тяпнув» горьковатой белены,Закусывают с важностью груздями.Вдали холмы, подстрижены косилкой,Топорщатся стернею там и тут,Как новобранцев круглые затылки,Что через месяц в армию уйдут.Но тьма все гуще снизу наползает,И белка, как колдунья, перед сномФонарь луны над лесом зажигаетСвоим багрово-пламенным хвостом.Во мраке птицы, словно растворяются,А им взамен на голубых крылахК нам тихо звезды первые слетаютсяИ, размещаясь, ласково толкаютсяНа проводах, на крышах и ветвях.И у меня такое ощущенье,Как будто бы открылись мне сейчасДуша полей, и леса настроенье,И мысли трав, и ветра дуновенье,И даже тайна омутовых глаз…И лишь одно с предельной остротойМне кажется почти невероятным:Ну как случалось, что с родной землейИные люди, разлучась порой,Вдруг не рвались в отчаянье обратно?!Пусть так бывало в разные века,Да и теперь бывает и случается.Однако я скажу навернякаО том, что настоящая рукаС родной рукой навеки не прощается!Пускай корил ты свет или людей,Пусть не добился денег или власти,Но кто и где действительное счастьеСумел найти без Родины своей?!Все, что угодно, можно испытать:И жить в чести, и в неудачах маяться,Однако на Отчизну, как на мать,И в смертный час сыны не обижаются.Ну вот она – прекраснее прикрас,Та, с кем другим нелепо и равняться,Земля, что с детства научила насГрустить и петь, бороться и смеяться.Уснул шиповник в клевере по пояс,Зарницы сноп зажегся и пропал,В тумане где-то одинокий поезд,Как швейная машинка, простучал…А утром дятла работящий стук,В нарядном первом инее природа,Клин журавлей, нацеленный на юг,А выше, грозно обгоняя звук,Жар-птица лайнер в пламени восхода.Пень на лугу, как круглая печать,Из-под листа – цыганский глаз смородины.Да, можно все понять иль не понять,Все пережить и даже потерятьВсе в мире, кроме совести и Родины!1978

«Нет, не льщусь я словом „ветераны“…»

Нет, не льщусь я словом «ветераны»,Хоть оно почетно, может быть.Только рано, абсолютно раноМне такое звание носить!Есть в том слове что-то от усталости,От поникших плеч и тишины,От морщин, от грустной седины,А короче – от дороги к старости.Ну а мне такое нужно слово,Чтобы в нем – стрижи и поезда,Буйный гром из тучи чернобровой,И рассвет вишнево-васильковый,И любви восторженное «да»!Нет, не с тем, чтоб мне подмолодиться(Глупости я вечно не любил),Мне играть в мальчишку не годится.Только ведь обидно и стыдитьсяВсех своих еще упрямых сил.Ветеран – светлейшее из слов.Но, пока есть гроздья винограда,Есть друзья, сраженья и любовь,Мне подобных почестей не надо!А усталость, хвори да покой —Для поэта это не годится.Я уйду, как улетают птицыДо прихода стужи снеговой.Будет сумрак розоветь слегка,Будут спать еще цветы и дети.И лишь я однажды на рассветеРастворюсь, как тают облака…1979

Рассказ о войне

Солдат

Меж стиснутых пальцев желтела солома,Поодаль валялся пустой автомат,Лежал на задворках отцовского домаОсколком гранаты убитый солдат.Бойцы говорили, не то совпаденье,Не то человеку уж так повезло,Что ранней зарей в полосе наступленьяУвидел гвардеец родное село.Чье сердце не дрогнет при виде знакомойДо боли, до спазмы родной стороны!И тяжесть становится вдруг невесомой,И разом спадает усталость войны!Что значили парню теперь километры?!Ждала его встреча с семьей на войне,В лицо ему дули родимые ветры,И, кажется, сил прибавлялось вдвойне!Но нет, не сбылось… Громыхнула граната…Капризен солдатской судьбы произвол:Две тысячи верст прошагал он до хаты,А двадцать шагов – не сумел… не дошел…Меж стиснутых пальцев солома желтела,Поодаль валялся пустой автомат…Недвижно навеки уснувшее тело,Но все еще грозен убитый солдат!И чудилось: должен в далеком БерлинеСолдат побывать, и, как прежде в бою,Он будет сражаться, бессмертный отныне,Бок о бок с друзьями шагая в строю.За мысли такие бойцов не судите,Пускай он в Берлин и ногой не ступил,Но в списках победных его помяните —Солдат эту почесть в боях заслужил!

Помните!

День Победы. И в огнях салютаБудто гром: – Запомните навек,Что в сраженьях каждую минуту,Да, буквально каждую минутуПогибало десять человек!Как понять и как осмыслить это:Десять крепких, бодрых, молодых,Полных веры, радости и светаИ живых, отчаянно живых!У любого где-то дом иль хата,Где-то сад, река, знакомый смех,Мать, жена… А если неженатый,То девчонка – лучшая из всех.На восьми фронтах моей отчизныУносил войны водоворотКаждую минуту десять жизней,Значит, каждый час уже шестьсот!..И вот так четыре горьких года,День за днем – невероятный счет!Ради нашей чести и свободыВсе сумел и одолел народ.Мир пришел как дождь, как чудеса,Яркой синью душу опаля…В вешний вечер, в птичьи голоса,Облаков вздымая паруса,Как корабль плывет моя Земля.И сейчас мне обратиться хочетсяК каждому, кто молод и горяч,Кто б ты ни был: летчик или врач,Педагог, студент или сверловщица…Да, прекрасно думать о судьбеОчень яркой, честной и красивой.Но всегда ли мы к самим себеПодлинно строги и справедливы?Ведь, кружась меж планов и идей,Мы нередко, честно говоря,Тратим время попросту зазряНа десятки всяких мелочей.На тряпье, на пустенькие книжки,На раздоры, где не прав никто,На танцульки, выпивки, страстишки,Господи, да мало ли на что!И неплохо б каждому из нас,А ведь есть душа, наверно, в каждом,Вспомнить вдруг о чем-то очень важном,Самом нужном, может быть, сейчас.И, сметя все мелкое, пустое,Скинув скуку, черствость или лень,Вспомнить вдруг о том, какой ценоюКуплен был наш каждый мирный день!И, судьбу замешивая круто,Чтоб любить, сражаться и мечтать,Чем была оплачена минута,Каждая-прекаждая минута,Смеем ли мы это забывать?!И, шагая за высокой новью,Помните о том, что всякий часВечно смотрят с верой и любовьюВслед вам те, кто жил во имя вас!

Могила Неизвестного солдата

Могила Неизвестного солдата!О, сколько их от Волги до Карпат!В дыму сражений вырытых когда-тоСаперными лопатами солдат.Зеленый горький холмик у дороги,В котором навсегда погребеныМечты, надежды, думы и тревогиБезвестного защитника страны.Кто был в боях и знает край передний,Кто на войне товарища терял,Тот боль и ярость полностью познал,Когда копал «окоп» ему последний.За маршем – марш, за боем – новый бой!Когда же было строить обелиски?!Доска да карандашные огрызки,Ведь вот и все, что было под рукой!Последний «послужной листок» солдата:«Иван Фомин», и больше ничего.А чуть пониже две коротких датыРождения и гибели его.Но две недели ливневых дождей,И остается только темно-серыйКусок промокшей, вздувшейся фанеры,И никакой фамилии на ней.За сотни верст сражаются ребята.А здесь, от речки в двадцати шагах,Зеленый холмик в полевых цветах —Могила Неизвестного солдата…Но Родина не забывает павшего!Как мать не забывает никогдаНи павшего, ни без вести пропавшего,Того, кто жив для матери всегда!Да, мужеству забвенья не бывает.Вот почему погибшего в боюСтаршины на поверке выкликаютКак воина, стоящего в строю!И потому в знак памяти сердечнойПо всей стране от Волги до КарпатВ живых цветах и день и ночь горятЛучи родной звезды пятиконечной.Лучи летят торжественно и свято,Чтоб встретиться в пожатии немом,Над прахом Неизвестного солдата,Что спит в земле перед седым Кремлем!И от лучей багровое, как знамя,Весенним днем фанфарами звеня,Как символ славы возгорелось пламя —Святое пламя Вечного огня!

Письмо с фронта

Мама! Тебе эти строки пишу я,Тебе посылаю сыновний привет,Тебя вспоминаю, такую родную,Такую хорошую, слов даже нет!Читаешь письмо ты, а видишь мальчишку,Немного лентяя и вечно не в срокБегущего утром с портфелем под мышкой,Свистя беззаботно, на первый урок.Грустила ты, если мне физик, бывало,Суровою двойкой дневник украшал,Гордилась, когда я под сводами залаСтихи свои с жаром ребятам читал.Мы были беспечными, глупыми были,Мы все, что имели, не очень ценили,А поняли, может, лишь тут, на войне:Приятели, книжки, московские споры —Все – сказка, все в дымке, как снежные горы…Пусть так, возвратимся – оценим вдвойне!Сейчас передышка. Сойдясь у опушки,Застыли орудья, как стадо слонов;И где-то по-мирному в гуще лесов,Как в детстве, мне слышится голос кукушки…За жизнь, за тебя, за родные краяИду я навстречу свинцовому ветру.И пусть между нами сейчас километры —Ты здесь, ты со мною, родная моя!В холодной ночи, под неласковым небом,Склонившись, мне тихую песню поешьИ вместе со мною к далеким победамСолдатской дорогой незримо идешь.И чем бы в пути мне война ни грозила,Ты знай, я не сдамся, покуда дышу!Я знаю, что ты меня благословила,И утром, не дрогнув, я в бой ухожу!1943 г.

На исходный рубеж

– Позволь-ка прикурить, земляк!Склонились… Огонек мелькает…– Да легче ты. Кури в кулак.Опять патруль ночной летает.С утра был дождик проливной,Но к ночи небо чистым стало,И в щелях, залитых водой,Луна, качаясь, задрожала…Шли по обочине гуськом,Еще вчера был путь хороший,А нынче мокрый черноземЛип к сапогам пудовой ношей.Стряхни его – ступи ногой,И снова то же повторится.А утром с ходу прямо в бой…– Эй, спать, товарищ, не годится!Пехотный батальон шагалТуда, где лопались ракеты,Где высился Турецкий вал,Еще не тронутый рассветом.Все шли и думали. О чем?О том ли, что трудна дорога?О доме, близких иль о том,Что хорошо б поспать немного?Не спят уж третью ночь подряд,Счет потеряли километрам,А звезды ласково горят,И тянет мягким южным ветром…Конец дороге. Перекоп!Но сон упрямо клеит веки…Видать, привычка в человеке:Ночлег бойцу – любой окоп.Посмотришь – оторопь возьмет.Повсюду: лежа, сидя, стоя,В траншеях, в ровиках – народСпит, спит всего за час до боя!Все будет: грохот, лязг и вой…Пока ж солдатам крепко спится.Глядят луна да часовойНа сном разглаженные лица.1944

Вернулся

Другу Борису

Сгоревшие хаты, пустые сады,Несжатые полосы хлеба.Глазницы воронок зрачками водыУставились в мутное небо.В разбитой часовенке ветер гудит,Пройдя амбразуры и ниши,И с хрустом губами листы шевелитВ изжеванной временем крыше.Все рыжий огонь пролизал, истребил,И вид пепелища ужасен.Лишь дождь перевязкой воды исцелилОсколком пораненный ясень.К нему прислонился промокший солдат.Вокруг ни плетня, ни строенья…Не выскажешь словом, как тяжек возвратК останкам родного селенья!Нет сил, чтоб спокойно на это смотреть.Такое любого расстроит.Солдат же вернулся сюда не жалеть, —Пришел он, чтоб заново строить!1946

Прислали к нам девушку в полк медсестрой

Прислали к нам девушку в полк медсестрой.Она в телогрейке ходила.Отменно была некрасива собой,С бойцами махорку курила.Со смертью в те дни мы встречались не разВ походах, в боях, на привале,Но смеха девичьего, девичьих глазСолдаты давно не встречали.Увы, красоте тут вовек не расцвесть!На том мы, вздыхая, сходились.Но выбора нету, а девушка есть,И все в нее дружно влюбились.Теперь вам, девчата, пожалуй, вовекТакое не сможет присниться,Чтоб разом влюбилось семьсот человекВ одну полковую сестрицу!От старших чинов до любого бойцаВсе как-то подтянутей стали,Небритого больше не встретишь лица,Блестят ордена и медали.Дарили ей фото, поили чайком,Понравиться каждый старался.Шли слухи, что даже начштаба тайкомВ стихах перед ней изливался.Полковник и тот забывал про года,Болтая с сестрицею нашей.А ей, без сомнения, мнилось тогда,Что всех она девушек краше.Ее посещенье казалось бойцамЗвездою, сверкнувшей в землянке.И шла медсестра по солдатским сердцамС уверенно-гордой осанкой.Но вот и Победа!.. Колес перестук…И всюду, как самых достойных,Встречали нас нежные взгляды подруг,Веселых, красивых и стройных.И радужный образ сестры полковойСтал сразу бледнеть, расплываться.Сурова, груба, некрасива собой…Ну где ей с иными тягаться!Ну где ей тягаться!.. А все-таки с нейМы стыли в промозглой траншее,Мы с нею не раз хоронили друзей,Шагали под пулями с нею.Бойцы возвращались к подругам своим.Ужель их за то осудить?Влюбленность порой исчезает как дым,Но дружбу нельзя позабыть!Солдат ожидали невесты и жены.Встречая на каждом вокзале,Они со слезами бежали к вагонамИ милых своих обнимали.Шумел у вагонов народ до утра —Улыбки, букеты, косынки…И в час расставанья смеялась сестра,Старательно пряча слезинки.А дома не раз еще вспомнит боецО девушке в ватнике сером,Что крепко держала семь сотен сердецВ своем кулачке загорелом!1947

Трус

Страх за плечи схватил руками:– Стой! На гибель идешь, ложись!Впереди визг шрапнели, пламя…Здесь окопчик – спасенье, жизнь.Взвод в атаку поднялся с маху.Нет, не дрогнул пехотный взвод.Каждый липкие руки страхаОтстранил и шагнул вперед.Трус пригнулся, дрожа всем телом,Зашептал про жену, про дом…Щеки стали простынно-белы,Сапоги налились свинцом.Взвод уж бился в чужих траншеях,Враг не выдержал, враг бежал!Трус, от ужаса костенея,Вжался в глину и не дышал.… Ночь подкралась бочком к пехоте,В сон тяжелый свалила тьма,И луна в золоченой кофтеЧинно села на край холма.Мрак, редея, уходит прочь.Скоро бой. Взвод с привала снялся.Трус уже ничего не боялся, —Был расстрелян он в эту ночь!1948

Морская пехота

Пехота смертельно усталаПод Мгой оборону держать.В окопах людей не хватало,Двух рот от полка не собрать.Двадцатые сутки подрядОт взрывов кипело болото.Смертельно устала пехота,Но помощи ждал Ленинград.И в топи, на выступе суши,Мы яростно бились с врагом.Отсюда ракетным дождемБез промаха били «катюши».Да, было нам трудно, но вскореУдарил могучий прибой,И на берег хлынуло мореТяжелой, гудящей волной.Штыки, бескозырки, бушлаты,На выручку друга, вперед!Держитесь, держитесь, ребята!Морская пехота идет!Врагу мы повытрясли душу,А в полдень под тенью березСидели наводчик «катюши»И русый плечистый матрос.Костер сухостоем хрустел.Шипел котелок, закипая.Матрос, автомат прочищая,Задумчиво, тихо свистел…Недолог солдатский привал,Но мы подружиться успели,Курили, смеялись и пели,Потом он, прощаясь, сказал:– Пора мне, братишка, к своим,В бою я, сам знаешь, не трушу.Ты славно наводишь «катюшу»,И город мы свой отстоим.Дай лишнюю пачку патронов.Ну, руку, дружище! Прощай.Запомни: Степан Филимонов.Жив будешь, в Кронштадт приезжай.А коли со мною что будет,То вскоре на кромку огняДругой Филимонов прибудет —Сын Колька растет у меня.Окончилась встреча на этом.Военная служба не ждет.На новый участок с рассветомМорская пехота идет.Погиб Филимонов под Брестом,О том я недавно узнал.Но сын его вырос и всталВ строю на свободное место.Вот мимо дворов, мимо кленовЧеканно шагает отряд.Идет Николай ФилимоновСреди загорелых ребят.С обочин и слева и справаИм радостно машет народ:Идет наша русская слава —Морская пехота идет!1949

Баллада о граните

Грохнул взрыв – качнулись небеса,Над карьером пыль взметнулась тучей.Вздрогнули окрестные леса,Эхо с гулом понеслось под кручи.Выпрыгнув из щели без труда,Подрывник встряхнулся деловито,Взял осколок красного гранитаИ сказал: – А камень хоть куда!Из него дворец сложить не стыдно. —Помолчал, цигарку закрутил,Не спеша, со вкусом раскурилИ сказал товарищу солидно:– Динамит иль, скажем, аммонал.Я их норов досконально знаюИ не первый год уже взрываю,Нынче вот в трехсотый раз взрывал!А когда дойду до пятисот,Не иначе стану бригадиром. —Он не знал, что мир простился с миром,Что война над Родиной встает.И что через месяц средь болотСам он по приказу командираПодорвет впервые вражий дот.Так и было: рушились дома,Шли враги в дыму, сквозь грохот стали.Крепко, насмерть русские стояли,Грудь на грудь сходились свет и тьма!А пока земля в огне дымит,Всюду шарит враг рукой нечистой.Даже там, в Карелии лесистой,Из-под снега извлекли фашистыКрасный с черной жилкою гранит.И чванливый оберест приказал,Жадным взглядом весь карьер окинув:– Пусть стоит на площади БерлинаИз гранита грозный пьедестал.В день, когда мы разгромим СоветыИ пожар взметнется над Москвой,Мы воздвигнем памятник Победы,Свастику поднявший над собой.Перед ним века и поколеньяЛягут, распростертые, в пыли.Это будет символ устрашенья,Символ покорения земли!Только вышло все наоборот.День настал – и пробил час расплаты:В сорок пятом русские солдатыУ рейхстага кончили поход…В глубине двора сапер гвардейскийКаменную груду увидал.Поднял камень и к груди прижал:– Братцы, это ж наш гранит, карельский.Сам я этот камень добывал!… Новый дом поднялся над Москвою,Стеклами сверкая на рассвете.Во дворе играют шумно дети,Рядом липы шелестят листвою.Дом построен мирными руками,Зданию нарядный придал видКрасный, с темной жилкою гранит,Что из плена вызволен бойцами.Друг, москвич! Воскресным днем с рассветомУлицею Горького пройдись.Перед домом тем остановись:Вот гранит, объехавший полсвета,Над гранитом дом взметнулся ввысь…Номер девять, возле Моссовета!1950

Моему сыну

Я на ладонь положил без усилияТуго спеленатый теплый пакет.Отчество есть у него и фамилия,Только вот имени все еще нет.Имя найдем. Тут не в этом вопрос.Главное то, что мальчишка родился!Угол пакета слегка приоткрылся,Видно лишь соску да пуговку-нос…В сад заползают вечерние тени.Спит и не знает недельный малец,Что у кроватки сидят в восхищеньеГордо застывшие мать и отец.Раньше смеялся я, встретив родителей,Слишком пристрастных к младенцам своим.Я говорил им: «Вы просто вредители,Главное – выдержка, строгость, режим!»Так поучал я. Но вот, наконец,В комнате нашей заплакал малец.Где наша выдержка? Разве ж мы строги?Вместо покоя – сплошные тревоги:То наша люстра нам кажется яркой,То сыну холодно, то сыну жарко,То он покашлял, а то он вздохнул,То он поморщился, то он чихнул…Впрочем, я краски сгустил преднамеренно.Страхи исчезнут, мы в этом уверены.Пусть холостяк надо мной посмеется,Станет родителем – смех оборвется.Спит мой мальчишка на даче под соснами,Стиснув пустышку беззубыми деснами.Мир перед ним расстелился дорогамиС радостью, горем, покоем, тревогами…Вырастет он и узнает, как яЖил, чтоб дороги те стали прямее.Я защищал их, и вражья броняГнулась, как жесть, перед правдой моею!Шел я недаром дорогой побед.Вновь утро мира горит над страною.Но за победу, за солнечный светЯ заплатил дорогою ценою.В гуле боев, много весен назад,Шел я и видел деревни и реки,Видел друзей. Но ударил снаряд —И темнота обступила навеки…– Доктор, да сделайте ж вы что-нибудь!Слышите, доктор! Я крепок, я молод. —Доктор бессилен. Слова его – холод:– Рад бы, товарищ, да глаз не вернуть.– Доктор, оставьте прогнозы и книжки!Жаль, вас сегодня поблизости нет.Ведь через десять полуночных летИз-под ресниц засияв, у сынишкиСнова глаза мои смотрят на свет.Раньше в них было кипение боя,В них отражались пожаров огни.Нынче глаза эти видят иное,Стали спокойней и мягче они,Чистой ребячьей умыты слезою.Ты береги их, мой маленький сын!Их я не прятал от правды суровой,Я их не жмурил в атаке стрелковой,Встретясь со смертью один на один.Ими я видел и сирот, и вдов,Ими смотрел на гвардейское знамя,Ими я видел бегущих врагов,Видел победы далекое пламя.С ними шагал я уверенно к цели,С ними страну расчищал от руин.Эти глаза для Отчизны горели!Ты береги их, мой маленький сын!Тени в саду все длиннее ложатся…Где-то пропел паровозный гудок…Ветер, устав по дорогам слоняться,Чуть покружил и улегся у ног…Спит мой мальчишка на даче под соснами,Стиснув пустышку беззубыми деснами.Мир перед ним расстелился дорогамиС радостью, горем, покоем, тревогами…Нет! Не пойдет он тропинкой кривою.Счастье себе он добудет иное:Выкует счастье, как в горне кузнец.Верю я в счастье его золотое.Верю всем сердцем! На то я – отец.1954

Шли солдаты

Вдоль села, держа равненье,Мимо школы, мимо хат,Шел с военного ученьяПо дороге взвод солдат.Солнце каски золотило,Пламенел колхозный сад.Свой шуршащий листопадОсень под ноги стелила.До казарм неблизок путь,Шли, мечтая о привале,Только песню не бросали —С песней шире дышит грудь.Возле рощи над рекоюЛейтенант фуражку снял,Пот со лба смахнул рукоюИ скомандовал: – Привал!Ветер, травы шевеля,Обдавал речной прохладой.За рекой мычало стадо,А кругом поля, поля…От села дымком тянуло,Рожь косынками цвела.Песня крыльями взмахнулаИ над рощей поплыла.Снял планшетку лейтенант,Подошел к воде умыться.– Разрешите обратиться, —Козырнул ему сержант.– Там девчата говорят,Что рабочих рук нехватка.Нам помочь бы для порядка,Кто желает из солдат?Взводный молвил: – Одобряю.Только время нас не ждет.Но коль просит целый взвод,В счет привала – разрешаю.Рожь качалась впередиИ приветливо шепталась:– Ну, гвардейцы, прочь усталость,Кто желает, выходи!Не жалели рук ребята.Как грибы, скирды росли.Восхищенные девчатаНадивиться не могли.После крепко руки жали,Угощали молоком,Шумно с песней всем селомДо плотины провожали.Солнце село в отдаленье,На воде дрожал закат.Шел с военного ученьяПо дороге взвод солдат.1954

Стихи о солдатской шутке

Из чьих-то уст взлетела над кострами,На миг повисла пауза… И эхоМетнулось в лес широкими кругамиСолдатского раскатистого смеха.Ой, шутка, шутка – выдумка народа!Порой горька, порой солоновата,Ты облегчала тяготы похода,Гнала тоску окопного солдата.Случись привал, свободная минуткаВ степи, в лесу на пнях бритоголовых,Как тотчас в круг уже выходит шутка,Светлеют лица воинов суровых.Повсюду с нами в стужу и метели,В жару и грязь по придорожным вехамШагала ты в пилотке и шинелиИ с вещмешком, набитым громким смехом.Звучал приказ. Снаряды землю рыли.Вперед, гвардейцы! Страха мы не знаем.Что скромничать – мы так фашистов били,Что им и смерть порой казалась раем…Все позади: вернулись эшелоны,Страна опять живет по мирным планам.Мы из винтовок вынули патроны,Но выпускать из рук оружье рано.Взвод на ученье. Грозен шаг у взвода.А в перекур веселье бьет каскадом.Ой, шутка, шутка – выдумка народа!Ты снова здесь, ты снова с нами рядом.Кто нерадив, кто трудности боится,Ребята дружно высмеять готовы.И вот сидит он хмурый и пунцовыйИ рад бы хоть сквозь землю провалиться…И в мирный час, как в час войны когда-то,Солдат наш свято долг свой исполняет.Что б ни стряслось – солдат не унывает,И всюду шутка – спутница солдата.В кругу друзей, свернувши самокрутку,Стоит солдат и весело смеется.Но грянь война – враг горько ошибется:В бою солдат наш гневен не на шутку!1955

Предыдущая 1 2 3 Следующая

Авторизация