Сон и явь. Перепутье
Мне становится приятно, что он запомнил про апельсины. Приняв заказ, официантка уходит.
– Я, кстати, вырос на этой улице, – Итан показывает на что-то позади меня. Я оборачиваюсь и вижу скромное здание с жилыми квартирами. – Мы жили в этом доме.
– Мне казалось, ты из более престижного района, – поворачиваюсь обратно к нему лицом.
– Нет, мы долго жили здесь. Поэтому, я согласился на предложение Элеоноры. Как говорится, нашёл повод вернуться сюда.
– Теперь-то все ясно. А то я уже испугалась, что ты предпочёл нас модели, – говорю, шутя.
– Я предпочёл тебя, если быть точнее, – отвечает серьёзней, но улыбается.
Опять начинаю чувствовать сумасшедшее стеснение. Зачем только спровоцировала его на такой разговор.
– Позволишь? – он тянет руку к моему лицу, и я цепенею
Смотрю на него испуганно, жду, что он сделает. Он касается палочек, что держат мои волосы и вытаскивает их. Волосы падают на плечи.
– Зачем ты это сделал? – спрашиваю в недоумении.
– А зачем ты прячешь такие красивые длинные волосы? – говорит, как ни в чём не бывало.
– Красивые? – брови взлетают вверх от удивления.
– Если ты хочешь сказать об обратном, то лучше промолчи, – отвечает он недовольно.
– Хорошо, я промолчу.
Чувствую, словно только что меня раздели на глазах у всех. Хочу собрать волосы обратно, но Итан не думает возвращать палки.
– Мне некомфортно с ними. Я отвыкла от распущенных волос.
Злюсь собственному ответу. Вместо того, чтобы расставить границы и не позволять ему больше делать подобное, я оправдываюсь перед ним.
– Очень зря. С ними ты становишься ещё красивее.
– Мы ведь друзья, не так ли? – решаю хоть как-то увеличить дистанцию между нами.
– А друзья не могут говорить друг другу комплименты?
– Ну не после сегодняшнего разговора, – говорю твёрже.
– Не усложняй, ёжик, – улыбнувшись, он откидывается на спинку дивана.
– Разве я усложняю? Просто хочу внести ясность, чтобы мои согласия на твои предложения не давали тебе ложных надежд.
Меня передергивает от высокомерности собственных слов.
– Боже, как нелепо это всё звучит. Ты серьёзно, Итан? Тебе реально есть дело до такой, как я?
– А какая ты? – спрашивает недовольно.
– Да никакая! – отвечаю я слишком возбуждённо. – Ты слеп? Посмотри на меня.
– Смотрю. Мне нравится.
– Я видела женщин, которых ты фотографируешь, вот они – красивые. А я… Нет во мне ничего интересного. Поэтому и не пойму, какую игру ты затеял.
– А я вижу большие необычного цвета глаза и потрясающие рыжие волосы, которые ты зачем-то постоянно прячешь в хвост.
Весь этот разговор доставляет мне дискомфорт. Ощущение, что каждое слово Итана, которое я принимаю, оскверняет мои чувства к Лукасу. А я поощряю это.
– Послушай меня внимательно, – говорит он, оттолкнувшись от спинки дивана и поддавшись вперёд. – Ты мне нравишься и неважно, в качестве кого. В моих глазах ты ничем не хуже тех женщин, которых я фотографирую. Больше скажу, ты чудеснее их всех, – с трудом выдерживаю его взгляд на себе. – Ты не соглашалась ни на что, что могло бы дать мне ложных надежд. Или ты думаешь, что я такой наивный дурак, решу, что после пары поездок со мной, обручальное кольцо слетит с твоего пальца? Я услышал тебя в тот день, уважаю тебя и твои чувства к жениху и принимаю это.
– Тогда зачем возишься со мной, если понимаешь, что кольцо останется на месте?
– Просто. Без какого-либо подтекста. Тебе не нравится моё общество?
– Нравится, но…
– Вот и все, – перебивает меня. – Не нужно мне твоё "но".
– Просто…
– Ёжик, – он улыбается, дабы меня смягчить и успокоить. – Давай назовём наше общение дружбой, договорились?
– А может просто увеличим дистанцию?
– То есть, ты не планируешь работать на меня? – хитро улыбается он.
– Что? – от удивления я вскидываю брови вверх. – Ты уже решил, что я буду в твоей команде?
– Решил.
– Это потому, что я тебе…? – не могу продолжить своё предложение. Стесняюсь.
– Нет, я не смешиваю своё личное отношение с профессиональным. Ты нравишься и мне, и Диане, как фотограф. Ты труженица и большая молодец.
У меня перехватывает дыхание от неожиданности и радости. Весь предыдущий разговор будто растворяется и исчезает. Мне снова легко и хорошо рядом с этим человеком.
– И как в таком случае ты собралась увеличивать дистанцию между нами?
– Будем коллегами. Без всяких кафе, крыш и поездок до дома, – улыбаюсь краем губ, хотя понимаю, что мои слова сейчас – лукавство.
– Нет. Будем друзьями. С кафе, крышами, поездками и комплиментами. Обещаю, я не сделаю ничего, что заставит тебя пожалеть об этом, – улыбается мне и возвращает палки.
Его мягкий взгляд действует умиротворяюще. Я верю его обещанному слову и не хочу лишний раз драматизировать ситуацию.
Приняв палки, от чего-то мне не хочется собирать волосы обратно, но я беру себя в руки и убираю волосы в пучок. Мне кажется, оставь я их, Итан бы воспринял это, как моё принятие его слов о моей красоте. А это не так. Я продолжаю чувствовать себя безликой.
Итан меняет тему разговора на рабочую. Говорит о команде, о планах. А я слушаю его и не могу поверить, что буду частью этого всего. Только от мысли, сколько возможностей откроется передо мной, тело покрывается мурашками. Я куплю желанный фотоаппарат. Куплю ноутбук, и это позволит мне работать даже за пределами дома. И однажды, накоплю достаточно денег, чтобы улететь отсюда. В город без воспоминаний, где, возможно, я смогу вновь задышать полной грудью.
Глава 8
– Здесь красиво, не так ли, ёжик? – слышу голос Итана позади себя.
– Здесь невероятно, – отвечаю, не отрывая глаз от берега моря, где летают чайки. – Столько лет здесь живу и никогда не видела этого места.
– Это из-за его труднодоступности, – он встаёт рядом.
– Спасибо, что выбрал меня, – наконец, смотрю на него.
Пару дней назад Итан принимал решение, кого возьмёт помощниками с собой на съёмку. Выбрал меня и Алекса – на мой взгляд – лучшего в нашей группе. Я была рада, что он остановил выбор на нём и мне, и старалась не обращать внимание на то, что за спиной перешёптывались, обсуждая, что Майер принял решение относительно меня из жалости.
– Мне комфортно с вами работать, – отвечает Итан.
– Алекс прекрасный фотограф.
– Согласен. У него большое будущее, – он переводит взгляд на меня. – И у тебя тоже.
К нам подходят Алекс с командой из трёх стилистов, которые будут заниматься образом модели. Поприветствовав друг друга, Итан направляется к рабочему фургону, и вместе с водителем они начинают доставать из автомобиля всё необходимое для съёмки и подготовки модели. Одетый в белые брюки и белую льняную рубашку, расстёгнутую на груди, он гармонично вписывается в общую картину на пляже. Я слежу за каждым его движением. Он настолько владеет собой, что на какой-то момент, мне кажется, что я смотрю рекламу мужского парфюма, где он в главной роли. Если бы не Алекс, стоящий рядом со мной, я бы уже подняла камеру и, пока никто не видит, сфотографировала Майера.
– Марианна, – обращается ко мне парень. – Не слушай девчонок, ты заслужила быть здесь.
– Спасибо. Я стараюсь на обращать на них внимания.
– Это от зависти. Очевидно же, что Итан тебя выделяет среди всех остальных. Женскую половину группы это не устраивает.
Я не нахожу слов, чтобы ему ответить, лишь с лёгкой улыбкой на губах киваю в ответ.
– Но это не значит, что ты недостойна этого места. По-моему, ты единственная, кто усердно учится всему. И Диана с Итаном это отмечают.
– Спасибо, Алекс.
– Посчитал нужным сказать тебе это. Не хочу, чтобы ты думала, будто мы с ребятами разделяем мнение девочек.
– И я благодарна тебе за это.
Всё-таки не зря я с детства выбирала дружбу с мальчиками. С ними намного легче – они ничего не усложняют и чаще воспринимают реальность такой, какая она есть.
– У Итана определённо отменный вкус, – Алекс расплывается в улыбке, смотря в сторону.
Следую за его взглядом и замечаю идущую к нам девушку. Очень привлекательную и сексуальную. Она совсем не похожа на Миру, ни внешностью, ни манерами. Держится совсем иначе – гордо. Майер, увидев её, как и Алекс, расплывается в улыбке. Оставляет работу и идёт ей навстречу. Оказавшись рядом, останавливаются, приветствуют друг друга объятиями, а после начинают о чём-то разговаривать, оставшись на месте. Мои глаза против воли постоянно смотрят на них, мне интересно, о чём они так увлечённо разговаривают, не замечая никого вокруг.
Когда они, наконец, подходят к фургону, Итан представляет нас всех друг другу, и мы приступаем к работе. Майер ухаживает за ней, приносит кофе, спрашивает, всё ли у неё хорошо. «Не дует? Не жарко? Всё нравится?» – малая часть его вопросов ей. К Мире он относился иначе, с большим безразличием.
Когда визажист со стилистом заканчивают свою работу, от Вики невозможно оторвать глаз. Если она во мне пробуждает бурю эмоций одним только видом, то боюсь представить, что происходит сейчас с мужской половиной группы. Вики подходит к Итану, который стоит на берегу и настраивает камеру, и о чём-то заводит с ним разговор. Мужчина, естественно, опускает фотоаппарат и всё своё внимание уделяет ей. Что-то объясняет Вики, она слушает его, кивает, касается воротника мужской рубашки, плавно опускается пальцами вниз, а после проскальзывает под ткань, коснувшись его кожи. Я отворачиваюсь, понимая, что происходящее между ними не для чужих глаз.
Через минут пять начинается съёмка. Майер очень сосредоточен на Вики и на нашей работе с Алексом. Делает замечания, когда видит, что мы встаём не туда или неправильно работаем со светом. Но в основном он зациклен на ней. В какой-то момент, я вдруг начинаю осознавать, что его симпатия ко мне – это такая мелкая капля, что даже переживать по этому поводу не стоит. Таких, как я, которые ему нравятся – море, а значит и не нужно придавать этому большого значения и бояться сделать или сказать что-то не так.
Пару часов съёмки проходят незаметно. Я пребываю в таком восторге от Вики, от работы Итана, от своих кадров, что всё начинает казаться миражом – невозможным.
– Ты такая красивая, Марианна, – обращается ко мне модель, когда мы остаёмся наедине, и я помогаю ей расстегнуть платье.
Слышать комплимент от женщины, тем более такой красивой, как она, приятно вдвойне, даже если я с ней не согласна.
– Ты тоже. Всю съёмку у меня перехватывало дыхание от снимков, которые получались.
Она смеётся, благодарит меня. Платье расстёгивается, и она снимает его с себя, оставшись в бикини и с голой грудью.
– Не помешаю? – подходит к нам Итан.
Вики прикрывает своё обнажённое тело платьем.
– Нисколько, дорогой. Ты не видел мою блузку?
– Она? – он поднимает с песка шёлковую рубашку и, не отводя глаз от её лица, протягивает ей.
– Она. А теперь отвернись, я переоденусь.
– Ладно, мне пора, – не желая мешать им, стараюсь поскорее уйти. – Приятно было познакомиться и поработать с тобой, Вики.
– Взаимно, милая.
Я хочу пройти мимо Майера, но он, отвернувшись от Вики, чтобы та переоделась, останавливает меня, коснувшись плеча.
– Ты не против, если тебя довезет Алекс?
– Нет, конечно, – отвечаю с лёгким недоумением, но стараюсь его скрыть.
– Отлично, – он поворачивает голову в сторону Вики.
– Итан, я ещё не одета, – произносит с игривым недовольством.
– Я жду тебя у машины, – улыбнувшись, обращается к ней.
А потом вновь переводить своё внимание на меня. Улыбка его меняется, становится более мягкой, без капли похоти, что только что была на его лице. Не желая больше находиться рядом с ними, я прощаюсь и ухожу прочь.
Алекс ждёт меня у своего автомобиля, увидев, что я подхожу, садится за руль, и вскоре я присоединяюсь к нему на пассажирское сидение. Я благодарю его, что согласился меня подбросить, и какое-то время мы едем в полной тишине.
Мысли вихрем проносятся в голове. Только недавно Майер говорил, что я ему нравлюсь, а сегодня скинул меня, как ненужный балласт, чтобы освободить место для Вики.
– Как думаешь, между ними что-то есть? Я про Итана с Вики, – вырывается из моих уст.
Я моментально одёргиваю себя. Какая мне разница, что происходит у Майера с другими женщинами?! Надеюсь, что Алекс не услышал мой вопрос, но увы, мои слова звучали громко и чётко.
– Уверен в этом. За эту съёмку Вики успела взглядом раз десять раздеть Итана и переспать с ним, – смеётся парень.
– Это ты точно, – решаю подыграть его веселью, желая отвести от себя любые подозрения. – Я не следила за Итаном, но думаю, он тоже не отставал от неё.
– Я тоже за ним не следил. Слишком был увлечён съемкой.
– Она получилась изумительной. Вики потрясающая, – быстро меняю тему разговора.
– Поддерживаю.
Всю оставшуюся дорогу мы ехали, обсуждая учебу у Майера, Диану, съёмки, задания. У нас сходились с ним мнения, и нам двоим нравилось обучение в школе.
Доехав до дома, я благодарю Алекса за то, что согласился подбросить меня и выхожу из машины.
Весь вечер я просматриваю фото Вики. Нахожусь под таким впечатлением от полученных кадров, что тут же принимаюсь за их обработку.
Когда на часах пробивает полночь, я отправляю несколько снимков Майеру на почту и ложусь спать. Завтра мне рано вставать, чтобы успеть на автобус, который едет в деревню, где живет мама Лукаса. У неё день рождения, и я хочу сделать ей сюрприз.
Глава 9
– Моя родная, – со слезами на глазах, женщина бросается ко мне в объятия, когда я с букетом цветов вхожу в ворота её дома.
Я обнимаю её крепко и целую. Её волосы всё так же пахнут шампунем Лукаса. Она, как и я, не смогла отпустить прошлое. В доме всегда надушено его духами, а голову она моет только одним мужским шампунем, которым пользовался сын. Поэтому я редко приезжаю к ней. Этот дом – эпицентр моей катастрофы. Все чувства обостряются до предела. И я не знаю, куда деть свою голову и сердце, чтобы не сойти с ума. Но за последнее время, я успела соскучиться не только по ней, но и по Лукасу. Из-за работы и учебы, его всё меньше стало в моих мыслях. И мне его не хватало.
Мы проходим на задний двор, где сидят её родная сестра с племянником. Они, увидев меня, расплываются в улыбке, встают и подходят поприветствовать меня.
После смерти Лукаса, Линда осталась совсем одна. Муж бросил её еще беременной и ушёл к другой. Она так и не оправилась от этого предательства, не смогла больше довериться мужчинам и построить новую семью.
После нашей аварии её здоровье ухудшилось. Теперь ей необходимо до конца жизни принимать таблетки, чтобы поддерживать работу сердца и щитовидной железы. Будь я на её месте, давно бы перестала их принимать, но она верующий человек и самоубийство для неё – большой грех, на который она никогда не пошла бы.
И в этом персональном аду её поддерживала родная сестра, которая живёт по соседству с ней и не даёт поникнуть.
Минут через пятнадцать я вхожу в дом. После смерти Лукаса я приезжала сюда лишь однажды на похороны, но выбежала из дома, не выдержав и минуты. Сердце замирает, когда оказываюсь внутри. Маленький, скромный, но такой родной и любимый домик. Мы с Лукасом проводили здесь много времени, когда не хотелось никуда выходить. Порой, я оставалась тут с ночёвкой, когда Линда уезжала в гости к родным на несколько дней. И в эти дни мы с Лукасом сходили с ума друг по другу. Отключали телефоны и были представлены друг другу полностью, без остатка.
Мы засыпали и просыпались вместе, готовили завтрак, убирались, дурачились, всё делали вместе. Мы казались настоящей семьей, и я была так счастлива рядом с ним. Всё было волшебно.
Прохожу в гостиную, в углу на комоде стоит фотография Лукаса. Вижу его улыбку, и моё, итак, разбитое сердце вновь разбивается вдребезги. Я не храню его фотографий, они терзают мне душу. Удалила и отдала их все.
Подхожу к рамке, откуда на меня смотрят любимые глаза, беру её в руки, губами касаюсь его лица.
– Я скучаю, любимый, – шепчу так тихо, чтобы слышно было только ему.
Прижимаю к груди и чувствую, как глаза наполняются слезами. Не хочу больше видеть никого. Хочу спрятаться от всех. Остаться наедине с Лукасом. Закрыть глаза и думать, что он рядом.
Но увы, вскоре приехали ещё гости, и мы с Линдой весь день пробыли на кухне: готовили, пекли, а к вечеру накрыли во дворе стол. Я рассказала ей про работу и учёбу. Про свои планы на жизнь. Ей не очень пришлась по душе моя идея переехать в другой город, но переубеждать меня она не стала. Единственное, о чём я не смогла рассказать ей, это про Итана. Хоть между нами ничего и нет, но от чего-то мне стыдно о нём говорить с ней.
До самой глубокой ночи все сидят за столом, общаются, поддаются воспоминаниям и много смеются, несмотря на одно общее горе. Я же молчу, оставаясь лишь слушателем в стороне. Мне есть, что рассказать, в особенности про Лукаса, но как только я открываю рот, слова начинают душить меня, и я начинаю задыхаться.
Когда все гости расходятся, с разрешения Линды, я прохожу в комнату Лукаса, чтобы переночевать в ней – в постели, которая хранит так много наших воспоминаний. Войдя в неё, сердце замирает. В комнате всё так же пахнет им, а на прикроватной тумбе стоит наша с ним фотография. Всё вокруг такое, каким было раньше, словно время здесь остановилось. На мгновение мне кажется, что сейчас Лукас откроет дверь в спальню, зайдёт, обнимет сзади, прошепчет ласковое слово на ухо, и я начну медленно терять рассудок.
Только я хочу раздеться и лечь в кровать, как раздаётся звонок. Поднимаю телефон и, увидев, что звонит Итан, сначала хочу сбросить вызов, но что-то заставляет меня его принять.
– Привет, ёжик, – приветствует он, как только слышит мой голос.
– Привет. Прости, я не успела прочесть твоё сообщение. Надеюсь, там не было ничего важного.
Утром он написал мне sms, но я отвлеклась, так как опаздывала на автобус и в итоге совсем забыла про него.
– Ничего значительного. Написал, что мне понравились твои работы. А Вики пищала от радости, когда их увидела. Так что, ты большая молодец.
Мой разум мгновенно реагирует на его слова, цепляясь лишь за самую неприятную их часть. Понимаю, что они были вместе, когда Итан открыл файл с моими снимками. И тут же в ярких красках представляю, как они провели эту ночь вместе, а утром вместе проверяли его почту. Быстро беру себя в руки, стряхивая с себя все эти мысли.
– Я рада, что ей понравилось. Спасибо, что позвонил.
– Хотел узнать, всё ли в порядке? Ты не ответила на сообщение, потом и звонки мои игнорировала.
– Ты мне звонил? Прости, я приехала с утра к маме Лукаса, мы отмечали её день рождения. Только взяла телефон в руки, – чтобы не шуметь, выхожу во двор, устраиваюсь поудобнее на гамаке и застываю глазами на небе.
– Вот как, – делает небольшую паузу. – Значит, ты сейчас не дома?
– Нет, останусь здесь на пару дней.
– А я в ваших краях, думал встретиться.
– Как-нибудь в следующий раз, – отвечаю отстранённо.
После вчерашнего, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не показать ему своей обиды. Внутри всё сгорает от неприятных эмоций, хоть разум и твердит, что Итан поступил логично. И в его поступке нет ничего оскорбительного.
– Заметила, какое сегодня красивое небо? – спрашивает всё так же умиротворённо после недолгого молчания.
Его вопрос заставляет меня улыбнуться, ведь только что, при виде неба, усыпанного тысячей сияющих звёзд, у меня самой промелькнула мысль, какая сегодня по-особенному красивая ночь,
– Заметила. Я сейчас лежу во дворе и смотрю прямо на него. Оно завораживает.
– Жаль, ты не дома. Я хотел показать тебе одно место. Оттуда открывается чудесный вид.
– Лучше, чем с крыши?
– На небо – да.
На миг даже становится грустно, что я не дома. Любопытно, какое место он хотел мне показать, ведь зная его, я уверена, оно сказочное.
– У тебя есть мечта, Итан? – спрашиваю, вместо прощания.
Удивляюсь самой себе, ведь ещё минуту назад, я планировала попрощаться с ним и завершить разговор. А сейчас, заворожённая небом, спрашиваю о таких сокровенных вещах у чужого человека. Я схожу с ума.
– Мечта? – он задумывается. – Давно уже нет.
– И даже какого-то желания?
– Даже его. Всё, что хочу, я получаю сразу, – задумывается. – Либо в короткие сроки.
– Досадно, наверное? Конечно, есть свои плюсы в том, что мир у твоих ног, но как же эйфория от сбывшейся мечты?
– Согласен. Раньше, когда было меньше возможностей, эмоций было больше. Сейчас всё воспринимается как должное.
– Тебе обязательно нужно загадать нечто более недосягаемое. Подумай, уверена, есть что-то, что не так легко получить.
Он молчит, словно прислушавшись к моим словам, и чуть помедлив спрашивает:
– А у тебя есть мечта?
– Я давно ни о чём не мечтала, – замолкаю, обдумывая, стоит ли с ним делиться своими мыслями. – Постоянно прокручиваю в голове, как было бы замечательно уметь воскрешать людей.
– В таком случае, я бы обратился к тебе за помощью, – слышу по голосу, что он улыбается.
– Жаль, что она так и останется мечтой.
– С другом стороны, будь иначе, я бы сейчас с тобой не разговаривал. Кажется, твой жених был очень ревнив.
– Но зато рядом с тобой была бы сестра, а со мной – семья и любимый. Мне кажется, это дороже нашего с тобой общения.
Вслух слова звучат оскорбительнее и резче, чем я предполагала. Становится стыдно перед Майером, поэтому я стараюсь быстро отвести внимание от собственных слов:
– Знаешь, до аварии у меня была одна мечта, – я закрываю глаза, вспомнив об этом желании. – Всегда хотела увидеть снег. Представляла, как просыпаюсь утром, выглядываю в окно, за ним сыпется хлопьями снег, а вдали виднеются заснеженные горы, – произношу с наслаждением каждое слово.
– Это прекрасная мечта, Марианна, – говорит он мягко.
– Правда прекрасная? – приободряюсь я. – Я предложила Лукасу на медовый месяц полететь в снежную страну, но ему это показалось глупой идеей.
– Здесь нет ничего глупого. У нас круглый год лето. Это естественно, что ты хочешь увидеть, как выглядит настоящая зима.
– Да. Именно, – улыбаюсь его словам, так как он озвучил мои мысли. Как же приятно, когда тебя понимают без слов.
Он рассказывает мне, как путешествовал в снежных краях, а я с жадностью впитываю каждое его слово. В моём окружении редко встречались люди, видевшие снег. А те, кто видел, рассказывал об этом настолько посредственно, что я отказывалась их слушать, не желая портить свои впечатления. Итан же описывает всё так, что на миг кажется, будто я всё вижу своими глазами. И это пробуждает во мне желание вновь начать мечтать.
Когда разговор подходит к концу, и я чувствую, что пора прощаться, из моих уст невольно вырывается вопрос, который я обещала держать при себе:
– Итан, а ты со всеми своими клиентками находишься в тесных отношениях?
Не верю, что задала этот вопрос вслух. Мне становится так стыдно за своё любопытство, что хочется провалиться сквозь землю.
– А что для тебя тесные отношения? – спокойно интересуется он. – Флирт, секс, любовь?
Его последние слова вгоняют в краску. Он говорит о них с такой лёгкостью, будто ведёт разговор о погоде. А я смущаюсь пуще прежнего.
– Я имела ввиду флирт. Прости за моё любопытство, просто мне сначала показалось, что ты увлечён Мирой, но потом появилась Вики, – останавливаюсь, не зная, как закончить свою речь.
– Мы уже как-то обсуждали это. Я питаю слабость к красивым женщинам. С некоторыми из них флиртую, с другими держу профессиональную дистанцию.
– И девушек это устраивает? Или каждая думает, что она единственная?
– Я слишком откровенный, чтобы они так думали, – усмехается он.
– Мне обидно за них.
– Поверь мне, их всё устраивает.
– То есть, ты не разбиваешь никому сердца?
– Ёжик, – он начинает смеяться в голос. – До чего ты милая.
– Не смешно, Итан, – говорю, а у самой улыбка на лице появляется. – Я чувствую себя твоей соучастницей.
Он что-то отвечает мне, но я не успеваю услышать, так как во двор выходит Линда, и я отрываю телефон от уха.
– Марианна, это ты? – вглядывается она в темноту.
– Да. Я разговариваю по телефону. Сейчас подойду.
– Нет-нет, дочка. Я просто услышала шум, решила проверить. Разговаривай спокойно.
Не дождавшись моего ответа, она заходит обратно в дом, а я вновь прикладываю телефон к уху.
– Прости, мама Лукаса выходила.
– Тебе пора? – спрашивает он.
– Да. Спасибо за разговор, и ещё раз прости мне моё любопытство.
– Надеюсь, я утолил его. Спокойной ночи, Марианна. Не думай больше о глупостях.
– В полной мере. Спокойной ночи, Итан.
Попрощавшись, я отключаю звонок. Ещё несколько минут нежусь на гамаке, смотря на звёзды. Вспоминаю рассказ Итана про горы и снег, улыбаюсь, согреваясь его словами. И только потом встаю с места и иду домой.