Большое собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Добавить отзывДобавить цитату
Большое собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Роберт Иванович Рождественский
Большое собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
© Рождественский Р. И., наследники, 2022
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022
Стихотворения
«Флаги весны»
1955
«Приходить к тебе…»
А. К.
Приходить к тебе,чтоб сновапросто вслушиваться в голоси сидеть на стуле, сгорбясь,и не говорить ни слова.Приходить,стучаться в двери,замирая, ждать ответа…Если ты узнаешь это,то, наверно, не поверишь,то, конечно, захохочешь, скажешь:«Это ж глупо очень…»Скажешь:«Тоже мне —влюбленный!» —и посмотришь удивленно,и не усидишь на месте.Будет смех звенеть рекою…Ну и ладно.Ну и смейся.Я люблю тебятакою.Море
В. Гнеушеву
Вздыблено.Возмущено.В отблесках маяковкажется:хочет оновыпрыгнутьиз берегов.Как будто ему нипочемреветьи реветьс утра.Горутолкнуло плечом,кажется —рухнет гора!И вот ужена ветру,ахнув,взрываются волны…А яемуору:«Море!!Давай на полный».Слышишь?!Такимты нравишься мне, —разлившееся до края земли, —за то,что несешьна своей спинетысячетонные корабли.За то, что тучидождямипоишь,за ветер,за то, что покоюне радо,за то,что если ты с кем-нибудьспоришь,этозвучит как надо!Дай руку на дружбу,я буду тобой гордиться,пустьплавают в лужахлюбителитихой водицы!..А тыгуди!Теперь мы вдвоем.Не уставай,море мое.Бурли! —Ты слышишь? —Громче давай!!Сердце мое,не остывай.В пути
Берега зеленые-зеленыеза кормою медленно растаяли,волныцвета неопределенноговозле парохода ходят стаями.Вряд ли полдень может быть удачнее.Тишина.Вода, как будто олово…Девушка сидит на чемоданчике,на руки склонив устало голову.Ласковая,худенькая,стройная, —как же пассажирам не дивиться ей?Едет медицинскою сестрой онав бывшую заштатную провинцию.По дороге вязкой,будто вспаханной,медсестра приедет поздним вечеромв городок,еще смолою пахнущийи покана картах не отмеченный.К борту парохода с плеском ластятсяволныцвета неопределенного.Едет девушка в цветастом платьице,в город свой заранее влюбленная…«Девчонки опаздывают на свиданья…»
Девчонки опаздывают на свиданья.Так принято.С этим надо считаться.Летят они к месту,где в ожиданьеребятам осточертело скитаться.Ребята в отчаянье кепки мнутцелых сорок минут.Но они обидятся,если вдруг имначнешь —про любовь и «порывы страсти».Онизапыхавшимся подругамговорят как можно небрежнее:«Здрассте!»И все.И мальчишке становится жарко.Окинув веселую улицу взглядом,он чинно шагаетс девчонкой рядом,боясь даже взять ее за руку.Вместе ими хорошои неловко,но вот,в себе заглушая ропот,он предлагает попить газировкии добавляет:«С сиропом!!»…Не смейся!Давно ли мы сами былитакими?Помнишь наши свиданья?Помнишь, —злясь на себя,грубилидевчонкам,наихитрейшим созданьям?Помнишь?..Смеяться над этим не надо.Как ее звали?Наташей,Натой.Где же ты, Натка?Певунья Натка?Смешные стихи в голубых тетрадках.Возле реки пионерский лагерь.К солнцу летящие флаги…Улыбки прохожих не замечая,мальчишка шагает рядом с девчонкой…Ты не мешай им.Ты не смущай их.Давай отойдем в сторонку.Последняя песня
Смертью, которой грозят нам враги, обретем мы бессмертье…
Муса ДжалильДо рассвета семьдесят восемь минут.На рассветеключ заскрипит в замке,на рассвете в камеру люди войдути пролают приказ на чужом языке.А потом будет десять визжащих дверей,коридорный сквозняк,молчаливый конвой.Будет яма на тесном тюремном двореи тяжелое небонад головой.Автоматчики тупо шеренгу сомкнут.До рассвета семьдесят восемь минут.И сейчас,на распухшие пальцы дыша,задыхаясь,спеша,обгоняя рассвет,пишет песню,последнюю песню,поэтчуть заметным обломком карандаша.Пусть от долгих допросов гудит голова,пусть больная рука тяжелее свинца…Но приходятединственные слова,как приказ,как присяга,как клятва бойца.Пишет,пишет поэт…И кончается ночь.За стеною глухая команда слышна…Даже фронт наступающий,даже странане успеют,не смогут,не в силах помочь!Я хочу,чтоб ко мне его твердость пришла,чтоб не смел ни минуты растрачивать я,чтобы каждая песнятакою была,будто этопоследняя песня моя,будто брезжит уже за окошком рассвет,а враги ненавидят меня и клянут,будто жить мне осталосьне семьдесят лет,а семьдесят восемьминут.Сатира о сатире
Бодро в руке фельетон зажав,летаешь в редакциипо этажам.«Отдел сатиры».Встречаетмамаша.Узнав,зачем ты,руками машет:«Давно бы,кажется,знать должны —куды ж вы лезете,милые? —Нам Гоголи и Щедринынужны!А ваша-токак фамилия?..»Тихии скромны,сгорев от стыда,уходим.Сюдане мынужны…И сновасмотришь во все глаза,по коридору бредешь понуро.Но вот табличка.Написано:«Зав.Отделом литературы».В двери толк!И сразу —стоп.Дубовый стол,за столом —столп.Едва-едва удостоив взглядом,рычит:«Чего вам,собственно,надо?!»И ты объясняешь с предельным тактом:вот, мол…Стихи, мол…так-то и так-то…Зав,отрывая от кресла зади багровея:«Сатира?!Снова?!!Мыработаем,так сказать,а вам все хаханьки, да?смешно вам?!Чемусмеетесь?!(Да помолчите вы!Надо же бытьтаким бестолковым!)Тоже мне,ходят тут…«Обличители!»Воображают себяМихалковыми…»Стучусь наугад в какие-то двери.«Войдите!» —слышу, ушам не веря.Издав вместо «Здравствуйте»тихий стон,вхожуи кладу фельетон на стол.Потом, как в бреду,сажусьи жду.А дядя смакуетдыма клубы,а дядя курит,кусая губы…И вот,наконец, поднимает глаза,видимо,взвесив все «против» и «за», —голосом бархатно-нежным:«Сатира…нужна,конечно…Но вы бы писалибасни,и вам…и нам безопасней…»Картинка загадочней всякого ребуса.Вывод:иди и жалуйся.Так вы говорите:сатира требуется?– Пожалуйста.К вопросу о перестраховке
Один мой знакомыйпридумал однупеснюс названием: «Про луну».В песне —луна над рекоюгорити камешкив оной рекесеребрит.Песня как песня.Трехдневный труд.Сдерживая волнение,поэт в газету пошел,но вдругвзяли поэтасомнения,задели больную его струну:как это он принесет«про луну»?Как же он скажет: «Нате»?А вдруг редактор —лунатик?Примут за выпад.Скажут: намек…Поэтрисковать собою не мог.И вот, подумавминутуодну,своимиопытными рукамион переделывает«Про луну»на более выдержанное«Про камни»,считая,что не на что больше пенятьи что напечатаниеобеспечено…А я бы советовалкамниснять.Вдруг у редакторакамнив печени?Как это начинается
Очертанья машины неотразимы.Остальное —не очень обычно для глаза:подъезжает к школев роскошном ЗИМеученица второго класса.И хотя это дико,хоть в это не верится,но она,на землю ступив едва,говорит шоферу,хлопая дверцей:«Машинуподашьв два».И шофер,здоровенный дядя,уезжает,сумрачно глядя…Танетолько девять,Таня утром встанет,Танеможно делатьвсе,что хочет Таня.Озорные ямочкина щечках «ангелочка».Танечкау мамочкиединственная дочка.Потому так рьянои с таким стараньеммама постоянножизни учитТаню.Как только «крошка»шагнет до дверей,читает нотацию мать:«Твой папа начальник —и в нашем дворене с кемтебе играть».Танечка маме верити не подходит к двери.Семейство частенько в панике:«Тане конфеток хочется!Танечка хочет баиньки…»Я знаю,чем это кончится.С каждым днем она будетв капризах упрямей,будет наглой и злой,и, в конце концов,очень стареньким,милым папе и мамеоткровенноплюнет в лицо.А они будут ахать:откуда такое?Вспоминать,какой она нежной была,говорить,что ребенка испортили в школе,что общественностьвовремяне помогла,говорить о Танюшебез прежнего шика,причитать над случившимсядолго и слезно…Дорогие родители,а ведь не поздноисправитьошибку!Если вамребенок единственныймил,если вамсудьба дорога его,распахните для девочкиокна в мир,о котором не знает онаничего.Ведь потом онадетства уже не вернет, —не умеющей житьне помогут слова, —васи вашу слепую любовьпроклянет!И по-моему,будет права.«Испытание»
1956
Утро
Владимиру Соколову
Есть граница между ночью и утром,между тьмоюи зыбким рассветом,между призрачной тишьюи мудрымветром…Вот осиновый лист трясется,до прожилок за ночь промокнув.Ждет,когда появится солнце…В доме стали заметней окна.Спит,раскинув улицы,город,все в нем —от проводов антенныхдо замков,до афиш на стенах, —все полно ожиданием:скоро,скоро!скоро!! —вы слышите? —скороптицы грянут звонким обвалом,растворятся,сгинут туманы…Темнота заползаетв подвалы,в подворотни,в пустые карманы,наклоняется над часами,смотрит выцветшими глазами(ей уже не поможет это), —и она говорит голосамитех,кто не переноситсвета.Говорит спокойно вначале,а потом клокоча от гнева:– Люди!Что ж это?!Ведь при мне вытоже кое-чторазличали.Шли,с моею правдой не ссорясь,хоть и медленно,да осторожно…Я темней становилась нарочно,чтобы вас не мучила совесть,чтобы вы не видели грязи,чтобы вы себяне корили…Разве было плохо вам?Развевы об этом тогдаговорили?Разве вы тогда понималив беспокойных красках рассвета?Вы за солнцелуну принимали.Разве явиновата в этом?Ночь, молчи!Все равно не перекричатьразрастающейся вполнеба зари.Замолчи!Будет утро тебе отвечать.Будет утро с тобой говорить.Ты себя оставьдля своих льстецов,а с такими советами к намне лезь —человек погибает в конце концов,если он скрываетсвою болезнь.…Мы хотим оглядетьсяи вспомнить теперьтех,кто песен своих не допел до утра…Говоришь,что грязь не видна при тебе?Мы хотим ее видеть!Ты слышишь?Поразнать,в каких притаилась она углах,в искаженные лица врагов взглянуть,чтобы руки скрутить им!Чтоб шеи свернуть!…Зазвенели будильники на столах.А за ниминехотя, как всегда,коридор наполняется скрипом дверей,в трубахс клекотом гулким проснулась вода.С добрым утром!Ты спишь еще?Встань скорей!Ты сегодня веселое платье надень.Встань!Я птицам петь для тебя велю,Начинается день.Начинаетсядень!Я люблю это время.Яжизнь люблю!Выбор
Вот здесь бы остаться! —Леса за окошком бескрайны.Подальше б от станцийрвануть к себе ручку стоп-крана,сказать себе:брось, тыособенной доли не требуй!Останься,чтоб простосмотреть на июньское небо,из речки напиться,потрогать чудные растенья,подсвистывать птицам,шмелиное слушать гуденье…Чего ты все ищешь?Довольно по свету шататься!Останься,дружище!Ведь это же легче —остаться.Останься!И сразуне будет стучать в перепонках,не будет ни грязи,ни тряски,ни плача ребенкав соседнем купе,ни тоски,ни слепящего пота…Неужто тебеубежать от всего неохота?!Да разве забыл ты,как жгли тебя южные полдни,как чьи-то заботыбывали твоими?Ты вспомни,как ездил,как жил,как за горло хватала усталость…Ну ладно…Решил.Я останусь.Пусть так…Я останусь…Ведь мне будет легче…Ведь я заслужил это право…Пусть лягут на плечитяжелые росные травы,пусть так, как всегда,будут мимоидти эшелоны…Но будут гудеть поездаи мелькать за окном запыленнымнемые разъезды,таежные, хмурые чащи…Но кто-тозаймет мое местов вагоне стучащеми будет мечтатьо путях,неизведанных самых,и будут встречатьне меняна далеких вокзалах!Я струшу.Сбегу.Будет песня моя не допета…Нет, я не могу.Не хочу.Не согласен на это!Нет, я не останусь!Пусть душно и пыльно в вагоне, —нет, я не устануза ветром бросаться в погоню!Пусть жребий мне выпалбез снаобходиться помногу,но если есть выбор,то я выбираю —дорогу!В поезде
Поездпо мостам пылил,резал ночь с разгона…Парень ехал в тамбурежесткого вагона.На окно высокоеопершись затылком,парень пил«Особую»прямо из бутылки.Он не брал закуски,выл с тоскою пьяной:– Еду я к Маруське,девкеокаянной!Путь-дорога длинная,двадцать двадня…УлицаНеглинная,примешь лименя?Улица хорошая, —больше ничего, —громким было прошлоесынатвоего.Повернула зимушкавсенаоборот…Колыма-Колымушка —северный курорт!Так чтоне утешитглупый разговор.Я ведь —отсидевший!Я ведь —во-о-р!Похрустят сотенкис месяцили два…Только…может, все-таки…нужен я?А?Или…как ни трогай…как ни гляди…мне опять дорога?..Парень!Погоди!Раз уж крыть нечем,может, помогу, —я тебе отвечу,парень,как смогу.У тебя из многих,как ты ни крути,будут две дороги,будут два пути.Первый:братцы-урки,была не была! —В темных переулкахтемныедела.Может, он и легче…Только, все сгубя,этот путьдалечезаведет тебя.Этот путь протянетсядолгиегода.Насовсем ты,парень,пропадешь тогда.Слышишь? —будет хуже,сгинешь ни за грош!..А насчет«Не нужен» —этотыврешь!Ноешь про такое,душу теребя.Врешь,чтоб успокоитьсамого себя.…Говоря по совести,все вокругждет твоих мозолистых,сильныхрук.Грубо,не жалеючи,кончу разговор:будет потруднее,чембыло до сих пор!Голову ломаешь,о судьбе скорбя?Люди, —понимаешь? —Людиждуттебя!А в конце у повеститихие слова.Дело было в поездеЛенинград – Москва.Было тихо,толькослышалось одно:дребезжало тонков тамбуреокно.Торопливо по лесугрохотал состав…Парень спал,мозолистыерукиразметав.Речка иня
Над ущельями,над сутолокой круч,над дорогой,убегающей вниз,уцепившийся за солнечный луч,жаворонок легкий повис.Я его не слышу.Для меняжаворонок этот —не в счет.Я пришел туда,где течетмаленькая речка Иня.Что, казалось бы, такогов ней?Ручеек течет меж камней.Переплюнуть можно,вброд перейти,перепрыгнуть без усилий почти.Речка, речка!Понимаешь ли ты,почемупо перекрученной тропея пришел твоей напиться воды,я пришел за песней к тебе?…В белой пене,в тучах брызгсгорячавниз,в долину,ты летишь с вышины,вдохновенно и сердито урчаи локтями раздвигая валуны.Холод тонкихмартовских льдинты несешь в темно-зеленом нутре…У меня приятель есть один, —он скривился б,на тебя посмотрев.Он сказал бы,брови выгнув в дугу,оглядев твой бешеный бег:– Этих глупыхмаленьких рекя никак понять не могу.Для чего они?Кому нужны?И вообще зачем в нихвода?Если в речкенет глубины,разве ж это речка тогда?Разве ж она сможет,звеня,славу о себепронести?..Ты прости его,речушка Иня!Несмышленый он еще.Ты прости.Ожидание
Таклюбимых не ждут у порога.Такк больному не ждут врача…Пыльна рыжихстепных дорогах —хоть картошку пеки – горяча.Люди мнут фуражки в руках,от полей глаза отводя…Я впервые увидел,какждут дождя.Ждут,выдумывая всевозможные сроки,ждут,надеясь на чудо,ждут,матерясь:– Пусть дороги развозит!Плевать на дороги!Лишь бы дождь.Пусть тогда, хоть по горло,грязь. —А земля горит.От жары —как в броне.А земля говорит:– Помогите мне!Без воды,без дождябольше я не могу…Помогите!Ведь яне останусь в долгу! —Как ей скажешь:– Выдержи!Подожди! —Чем поможешь?Минуты, как вечность, идут…Люди ждут и молчат.Люди курят и ждут…Ты мне пишешь:в Москве у васснова дожди.Снова дождь.По бульвару опять не пройдешь.Снова дождь.По обочинам мчат ручейки.Дождь идет по Москве —теплый,ласковый дождь…Там скрываются от него, —чудаки! —надевают плащи,открывают зонты,начинают погоду ругать с утра,ходят хмурые…Если б увидела ты,как, негаданновымахнув из-за бугра,мчит,дороги не разбирающий,через полек намнапрямик,так пылящий,будто пылающий,сельсоветовский грузовик.Председатель выпрыгивает на ходу,он кричит,а глаза блестят, как от голода:– Будетдождь!Мне сейчас…звонили из города… —Пошатнулся.И дальше, словно в бреду: —Туча…мне звонили…свернула сюда…к нам идет…Если мимо, то…быть…беде…Ты мне пишешь,что вам надоела вода.Напиши,напиши мне об этой воде!О дождях напиши мне!О том,как тяжелвоздух перед грозой…На погоду не жалуйся!Напиши,чтоб он был, этот дождь,чтоб он шел!Пожелай нам ливня,пожалуйста.«Любовь…»
Любовь.Мы об этом читали в книжках.Любовь.Мы такое понять не могли.Но постепенно мужали мальчишкии вот до нее доросли.А помнишь —мы с ней не хотели знаться,и часто, пути для себя выбирая,ее мы считали,лет до тринадцати,чувством,которое все презирают.Строгая кинжалы ножом перочинным,ровесниц вгоняя сраженьями в трепет,решали мы, что настоящий мужчина —тот,который девчонок не терпит,а если случалось,то знал любой,смеясь,читали на стенах прохожие:Вова + Лида = любовь.А тут – не такая!А тут – не похожая.А тут —то близкая, то далекая,пришла и выволокла на улицу.Первая(мне говорили: легкая),верная(мне говорили: забудется!).Мне говорили:ни в коей мерелюбовь пошатнуть тебяне должна!Мне говорили,а я не верил…Мне говорили так,а онаопять будоражила и удивляла,то криком крича,то дразня,то играя.Смеяться и плакать она заставляла,и не было ей ни конца, ни края!Она была в жестах,в улыбках и взглядах,она была в ссорах,в словах откровенных,она была в каждом движеньеи в клятвах,наивных,смешных,но действительно верных…Отрывок из поэмы «Совесть»
…В девятьсот семнадцатом родился,Не участвовал и не судился,В оккупации не находился,Не работал, не был, не умею,Никаких знакомых не имею.Родственников за границей нету,Сорок три вопроса и ответа,Сорок три вопроса и ответа —Просто идеальная анкета.……………………………………………………Одного вопроса нет в анкете.Нет того, что в сердце нам стучится,Ханжескому пафосу противясь,А когда ты думать разучился,Несгибаемый, как пень, партиец?Твердым шагом проходил в президиум,Каялся, когда кричали: «Кайся!»И не падал, и не спотыкался,Потому что, кто ж споткнется сидя…Да, мальчики!
Мы – виноваты.Виноваты очень:Не мыс десантомпадали во мглу.И в ту —войной затоптанную —осеньмы были не на фронте,а в тылу.На стук ночнойне вздрагивали боязно.Не виделини плена,ни тюрьмы!Мы виноваты,что родились поздно.Прощенья просим:виноваты мы.Но вот ужеи наши судьбыначаты.Шаг первый сделан —сказаны слова.Мы начаты —то накрепко,то начерно.Как песни,как апрельская трава.Мы входим в жизнь.Мы презираем блеянье.И вдруг я слышу разговор о том,что вот, мол, подрастает поколение.Некстати… непонятное…Не то…И некто —суетливо и запальчиво, —непостижимой злобойувлечен,уже кричит,в лицо намтыча пальцем:«Нет, мальчики!»Позвольте,он – о чем?О чем?Нам снисхождения не надо!О чем?И я оглядываю их:строителей,поэтов,космонавтов —великолепных мальчиков моих.Не нам брюзжать,не нам копить обиды:и все ж такиво имявсей земли:«Да, мальчики!» —которые с орбитыкосмическойв героиснизошли!Да, мальчики,веселые искатели,отбившиесяот холодных рук!Я говорю об этомне напраснои повторять готовна все лады:Да, мальчики в сухих морозах Братска!Да, мальчики, в совхозах Кулунды!Да,дерзновенноумныеочкарики —грядущеенеслыханных наук!Да, мальчики,в учениях тяжелых,окованныестрогостьюброни.Пижоны?Ладно.Делоне в пижонах.И наше поколенье —не они.Пусть голосято непослушных детяхв клубящемсяискусственном дымулихие спекулянтына идеях,не научившиесяничему.А нам смешныпророкинеуклюжие.Ведь им ответить сможем мы сполна.В любом из нас клокочет революцияЕдинственная.Верная.Одна.Да, мальчики!Со мною рядом встаньтенад немощьюпридуманнойвозни.Да, мальчики!Работайте, мечтайте.И ошибайтесь, —Дьявол вас возьми!Да, мальчики,выходим в путь негладкий!Боритесьс ложью!Стойте на своем!Ведь вы не ошибетесьв самом главном.В том флаге, под которым мы живем!«Слова бывают грустными…»
Слова бывают грустными,слова бывают горькими.Летят они по проводамнизинами,пригорками.В конвертах запечатанныхнад шпалами стучат они,над шпалами,над кочками:«Все кончено.Всекончено…»О разлуке
Ты ждешь его теперь,когдавернуть его назаднельзя…Ты ждешь.Приходят поезда,на грязных спинахприносяследы дорожных передряг,следы стремительных дождей…И ты,наверно, час подрядтолкаешься среди людей.Зачем его здесь ищешь ты —в густом водовороте слов,кошелок,ящиков,узлов,среди вокзальной суеты,среди приехавших сюдасчастливых,плачущих навзрыд?..Ты ждешь.Приходят поезда.Гудя,приходят поезда…О немникто не говорит.И вот уже не он,а ты,как будто глянув с высоты,все перебрав в своей душе,все принимая,все терпя,ждешь,чтобы он простил тебя…А может,нет его уже…Ты слишком поздно поняла,какон тебе необходим.Ты поздно поняла,что с нимты во сто крат сильней была…Такая тяжесть на плечах,что сердцесплющено в груди…Вокзал кричит,дома кричат:«Найди его!Найди!Найди!»Нет тяжелее ничего,но ты стерпи,но ты снеси.Найди его!Найди его.Прощенья у негопроси.Письмо домой
Мама, что ты знаешь о ней?Ничего.Только имя ее.Только и всего.Что ты знаешь,заранее обвиняее в самых ужасных грехах земли?Только сплетни,которые в дом приползли,на два месяца опередив меня.Приползли.Угол выбрали потемней.Нашептали и стали, злорадствуя, ждать:чем, мол, встретит сыночкародная мать?Как, мол, этот сыночек ответит ей?Тихо шепчут они:– Дыму нет без огня. —Причитают:– С такою семья – не семья. —Подхихикивают…Но послушай меня,беспокойная мама моя.Разве можешь ты мне сказать:не пиши?Разве можешь ты мне сказать:не дыши?Разве можешь ты мне сказать:не живи?Так зачем говоришь:«Людей не смеши»,говоришь:«Придет еще время любви»?Мама, милая!Это все не пустяк!И ломлюсь не в открытые двери я,потому что знаю:принято такговорить своим сыновьям, —говорить:«Ты думай пока не о том», —говорить:«Подожди еще несколько лет,настоящее самое будет потом…»Что же, может, и так…Ну, а если – нет?Ну, а если,решив переждать года,сердцу я солгу и, себе на беду,мимо самого светлого счастья пройду, —что тогда?..Я любовь такую искал,чтоб —всего сильней!Я тебе никогда не лгал!Ты ведь верила мне.Я скрывать и теперь ничего не хочу.Мама, слезы утри,печали развей —я за это жизнью своей заплачу.Но поверь, —я очень прошу! —поверьв ту, которая в жизнь мою светом вошла,стала воздухом мне,позвала к перу,в ту, что сердце так бережно в руки взяла,как отцы новорожденных только берут.Странный февраль
Что это с февралем?Что он,сошел с ума?С крыши – капель ручьем,а говорят:зима…Звоном разбужена рань, —как о таком судить?Что ж это ты, февраль,шутки вздумал шутить?Пожалуйста, это брось, —прими посолидней вид, —лужи-то хотьзаморозь,а то ж это просто стыд —выше нуля в тени,в парке сплошная грязь…Слышишь, февраль,крутаниснегом в последний раз!Ну-ка, тряхни стариной!Разбудоражь нам кровь,снежною белизнойозимь в полях укрой…Выглядишь киселем.Станьнастоящим малым!Будь собою,будь февралем,не притворяйся маем!Без тебя
Алене
Хотя б во сне давай увидимся с тобой.Пусть хоть во снетвой голос зазвучит…В окно —не то дождем,не то крупойс утра заладило.И вот стучит, стучит…Как ты необходима мне теперь!Увидеть бы.Запомнить все подряд…За стенкою о чем-то говорят.Не слышу.Но, наверно, – о тебе!..Наверное, я у тебя в долгу,любовь, наверно, плохо берегу:хочу услышать голос —не могу!Лицо пытаюсь вспомнить —не могу!…Давай увидимся с тобой хотя б во сне!Ты только скажешь, как ты там.И все.И я проснусь.И легче станет мне…Наверно, завтрапочта принесетписьмо твое.А что мне делать c ним?Ты слышишь?Ты должна понять меня —хоть авиа,хоть самым скоростным,а все равно пройдет четыре дня.Четыре дня!А что за эти днислучилось —разве в письмах я прочту?!Как эхо от грозы, придут они…Давай увидимся с тобой —я очень жду —хотя б во сне!А то я не стерплю,в ночь выбегубез шапки,без пальто…Увидимся давай с тобой,а то…А то тебя сильней я полюблю.По поводу
14 мая в клубе нашего института состоится лекция на тему:
О любви и дружбе
Лектор: действительный член о-ва по распространению политических и научных знаний кандидат педагогических наук Л.И. Миролюбова.
До того суха,до того длинна,до того надсадноначала говорить,будто трость вчера проглотила онаи никак не может переварить…С научных высот своего величияделая экскурс в прошлое,она приводила цитаты различные,цитаты очень хорошие.Она рассыпаласькомками слов,Вздымала левую бровь,сурово доказывая,что любовь —просто влеченье полов,что этогонадо бояться,как оспы,что до сих порзаблуждаются многие,что мы,с точки зрения биологии,просторазличные особи.Шуршали страницы…С тупым стараньемоначаса полтора зудела,наверно, считая,что делаеткрайненеобходимое в жизнидело…Стучала весна в переплеты оконныеветвями деревьев,порывами ветра…А в зале сиделилюди влюбленныеи грустно смотрели на лектора.Им так надоелотупыми казаться,так скулы сворачивало в зевоте,что я невольно стал опасатьсяза жизньуважаемой тети.Ребятам,обычно таким веселым,от скукихотелось под поезд лечь…Гражданка,особь женского пола!Прервите,пожалуйста,речь!Если людина этой лекции спят,что же будет(представить себе не берусь я!),если вас попросят сделать докладо другом,ну, допустим,о кукурузе?!…Неужели вамникогда,никтоне кричал:«Люблю!»,не дарил цветов?Неужели никто вас не ревновал,не писал вам,в губы не целовал?!Неужто не рады выэтой весне?!Товарищ!Да что вы!Смеетесь над нами?Неужто вы так и родились:в пенснеи с золотыми зубами?О временно прописанных
Взбалмошные воробьи чирикали.Сгребали дворники снежные комья…Клава сказала:– У нас вечеринка,будут мои знакомые… —И вотнажимаю звонок легко,за дверью —стук каблуков.Вешалка заляпанавелюровыми шляпами.Две,четыре,восемь,десять,красные,синие.Будто продают их здесь,будто в магазине я.Раздеваться велено.Смотрю неуверенно,а она, с усмешкоюшарф теребя:– Ну?Чего ты мешкаешь?Ждуттебя… —Шагнули стал —ковры,хрусталь.На стенке реденькотри портретика.Смотрю —не верю своим глазам:Дружников,Кадочникови Тарзан…– Скорей проходи…Пожалста,знакомьтесь… —Но вначалея вижу только галстукмеж двумя плечами.Кокетливый и длинныйкусок хвоста тигриного,который к рубашкеприколкой прижат,и все обрамляет зеленый пиджак.Крик моды:могучие ватные плечи,фасона:«А ну, брат, полегче!»и ярко-малиновые штанысомнительной ширины.А владелец галстукастоит ужеи плечами пожимает:– Что ж… —Гнусовато,со смягченным «ж», —Жерж.Вот стул.Просю садиться… —И, волосы поправивши, тонким мизинцемтрогает клавиши.Он сообщил мне сразу сам,что папа где-то в главке зами все такое,и засимимеется у папы «ЗИМ».– А я учился в ГИТИСе,потом – в металлургическом.Но и металлургияне моястихия.Печальный факт.Теперь куда б почище? —Подался на филфак,но тутскучища.Опять тетради…Он морщил лобик маленький.Двадцатилетний дядя,сыночек маменькин.Эдаки жил онза мамой да за тетями:– Жорочка,скажи нам!Жорочка, что тебе? —Сбивались с ног —попил ли?Поел?И россынокцарьком в семье.Сыпались «карманные»прямо с небаманною.Раскраснелась вывеска,стала привлекательной.В магазинах выискалгалстук сногсшибательный.Заказал себе пальто,плащ по моде,а потомне вспоминал о лекциях неделю,тягучим бриолином мазал гривуи за обедом напевал игриво:«Никто меня не холит,не коктейлит…»И, став вполне законченным пижоном,шагал, по улицам ступая чинно.А мама часто говорила:– Жора,зачем ты ходишь,если есть машина? —По горло вечно занятый папашагорой за сына своего стоял…Сейчас передо мною«чадо ваше»окурокмолча тушит о рояль,сдувает пепели, брезгливо морщась,на ногти тупо смотрит и ворчит:– А вообще-то,ослабела мощность.Не та эпоха!Не техарчи… —И, махая рукой устало,томно цедит:– А что осталось?Кинуть грамм полтораста горькой,а потом с подружками дошлымипрошвырнуться по улице Горького,мостовуюпомятьподошвами!Модным шарфом укутав горло,дефилировать,встречным кивая…И, как будто ему подвывая,загнусавила вдруг радиола.Чей-то голосустало цыганскийпел о ветре в степи молдаванской,пел об ангелахразных расцветок,о бананах,свисающих с веток,пел о дальнем, заброшенном мире…Потянуло гнилью в квартире.Слово за слово,песня за песней.Будто это с пластинок плесеньнаплывает, вползает в уши…– Получается вроде скушно… —Жоржик встали к дивану вразвалочку:– Сбацаем фоксик,Аллочка!Холеная рука.Косые взгляды.В зубах«Дукат»,запачканный помадой.С поволокой,сонныеглазки нарисованные.Такполучилось, —Алласначалагде-то училась,что-то кончала,и даже как будтоона еще помнит, что домахранится под спудомненужная книжка диплома.С завидным успехом«на блеск утомительный бала»страницы конспектови совесть она променяла.Она променялатоварищей,дружбу,работуна модные туфли,на сплетни,на суперфокстроты.И, книг не читая,зато превосходно умелаона разбиратьсяв изделиях «Главпарфюмера»,в шикарных прическах,в наборе цветов маникюра…Она заучила,что дети испортят фигуруи что, мол, романтикаскоро кончаетсясамымтипичным желанием —только бывыскочитьзамуж,да так, чтобы(боже!)завидовать стали подруги,да так,чтоб побольшезарплата была у супруга!Да так, чтоб – машина!Да так, чтобы в центре квартира!…А жизнь проходила,а жизнь стороной проходила,а жизни не скажешь:«Помедленней!Не успеваю…»Послушай,так как же?Откуда ж взялась ты —такая?…………………………………………………..Дверь —и сразу как будто горус плеч.Асфальт со сколотым льдом.Передо мноювесенний город,а за спиной —дом.Многоэтажный красавец взнесенк звездам самим как будто…Постой!А может, ты видел сон?Может,ты перепутал?Может,такого не было?Нопрямо над головойна улицувывалило окнофоксакошачий вой.Подошвами шаркая в теснотес ухмылочкою уверенной,еще в квартире танцуютте,кто в жизнипрописан временно!Еще в квартиреопять и опять«Жоржики»что-то вопят.Снова столбом дым папироси ходуномпол.Снова…Имею один вопрос:а до какихпор?Авторизация