Закрытый регион
В полете они вспоминали былые походы, шутили, смеялись. Задание не выглядело таким уж трудным, чтобы вызывать в бойцах особую тревогу и напряженность. Тем более что до высадки оставалось много времени.
Профессионализм бойцов заключается не только в умении четко выполнять свою часть работы, но и в том, чтобы в нужный момент быстро переключаться и концентрироваться на самом важном. Так и в этом случае. Батяня не стал одергивать участников группы, когда они выдавали на-гора старые анекдоты и заходились задорным смехом.
Ему не хотелось слышать от бойцов разве что шутки, в которых обыгрывалось бы название провинции. Но не потому, что майор был таким деликатным и щепетильным. Крепкое словечко при случае он мог завернуть. Здесь же его смущало присутствие дамы. Впрочем, офицеры сами понимали особенность ситуации и соответствующих шуточек себе не позволяли.
Вирусолог пыталась освоиться, привыкнуть к мужской компании. Однако ей это плохо удавалось. Все-таки с момента знакомства с участниками группы прошло не так много времени. Да и особенность своего положения она волей-неволей все-таки ощущала.
До высадки оставалось порядка сорока минут. Планировалось, что это будет десантирование на парашютах. В том числе и грузовых, с контейнерами. В них находилась самая разная амуниция, необходимая для успешного проведения операции. Среди снаряжения имелись небольшой беспилотный летательный аппарат, а также несколько квадроциклов.
Оставалось лишь дождаться приближения самолета к указанному квадрату и начать десантирование. Сначала предполагалось сбросить контейнеры. Потом друг за другом выпрыгнули бы все участники группы. Эта операция была просчитана едва ли не до секунды.
Ведь самолет не должен был приземляться. Планировалось, что он, не дотягивая до точки невозвращения, развернется и возьмет курс на Буэнос-Айрес. Дозаправка воздушного судна не предусматривалась. Самолету следовало вернуться в столицу на том запасе топлива, который у него имелся.
Внезапно самолет резко встряхнуло. Все бойцы тут же пристегнулись ремнями. То же по настоянию Батяни сделала и вирусолог. Десантникам подобные передряги доводилось переживать ранее, даже не по одному разу. Поэтому они сохраняли спокойствие, хотя причиной тряски, которая вскоре повторилась и стала постоянной, была отнюдь не воздушная яма.
Самолет вошел в зону турбулентности. Впереди, как раз в районе, где планировалось десантирование, бушевала жесточайшая гроза. Это явление оказалось полной неожиданностью. Ведь при подготовке к вылету были изучены все прогнозы погоды для провинции Хухуй, существовавшие на тот момент.
Да что там прогнозы! Военный атташе и его помощник взяли метеоданные в чистом виде, чтобы лично подвергнуть их тщательному анализу. Тогда ничто не указывало на вероятность грозы. В указанном квадрате не должен был идти даже самый обычный дождь! Однако природа обыграла людей, преподнесла им весьма неприятный сюрприз.
Помощник атташе, сидевший за штурвалом, предупредил группу об опасности. Небо впереди было свинцового цвета. Его то и дело разрезали яркие вспышки молний. Потоки дождя обрушились на самолет. Гул двигателей не сумел заглушить характерный шум воды, ударяющейся о корпус.
– Я предлагаю развернуться и лететь назад, пока мы не достигли точки невозвращения, – заявил пилот.
– В приказе, полученном мною, нет ничего о нашем возвращении раньше выполнения задания, – ответил ему Лавров. – Если мы сейчас начнем летать туда-сюда, то не сможем пресечь деятельность секретной лаборатории. Может, там уже готовы новые вирусы? Пока мы вернемся, их снова отправят в Россию, чтобы заразить еще больше животных, а через них и людей. Предлагаю попытаться обойти эпицентр грозы и подкорректировать квадрат высадки. Если мы прыгнем в десяти или пятнадцати километрах от места, намеченного ранее, то ничего страшного не случится. Мы с этим расстоянием быстро справимся.
Участники группы однозначно приняли сторону командира, хотя и понимали тот риск, на который им пришлось идти. Пилот попытался оценить масштабы распространения грозовых туч и определить направление их движения. Судя по всему, гроза смещалась на юго-восток. Значит, следовало взять курс на запад, чтобы обойти непогоду стороной.
Военный дипломат это и сделал. Однако самолет продолжало трясти. Если бы не ремни безопасности, то всю группу подбрасывало бы словно мячики. Контейнеры были хорошо закреплены. В противном случае они просто пошли бы в пляс по салону, от чего могли бы пострадать члены группы.
Пилот продолжал бороться, выводить самолет за пределы грозы. Казалось, что еще немного, и ему удастся это сделать. Однако в самый ответственный момент, когда оставалось совершить последний рывок, в самолете отказала часть электроники. Она только что прекрасно работала – и вдруг вышла из строя!
Справиться с управлением в такой ситуации было куда труднее, чем несколькими минутами ранее. Помощник атташе лихорадочно размышлял о том, что необходимо предпринять в этих резко меняющихся условиях. В конце концов он попытался взять чуть ниже, выйти из эпицентра грозы таким вот образом.
Из его кабины сквозь разрывы облаков теперь можно было разглядеть пологие склоны, поросшие лесом. Видимость не ахти какая, но все-таки лучше, чем в эпицентре грозы. Секундное ликование охватило пилота. Ему подумалось, что все страшное уже позади.
Вдруг ему стало понятно, что прямо по курсу – горный склон. До него буквально рукой подать! Летчик в ужасе попытался взмыть, чтобы избежать столкновения. Однако было слишком поздно! Послышался душераздирающий скрежет. Брюхо самолета скользило по верхушкам деревьев, опускалось все ниже и ниже.
Тряска теперь была куда более сильной, чем во время вхождения самолета в зону турбулентности. Воздушное судно осталось практически без управления. Ремни безопасности перестали помогать людям.
Крепления одного контейнера оказались ослабленными. Новый мощный толчок привел к тому, что контейнер все-таки пошел гулять по салону, угрожая людям. Впрочем, его прогулка длилась не очень долго. Скрежет прекратился после тупого удара.
Самолет столкнулся со скалой. Кабина пилота оказалась сплющенной. Воздушное судно развалилось на части, которые не смогли удержаться на ветвях деревьев и вскоре рухнули на склон. Выжить при таком раскладе было практически невозможно.
Обильный дождь поливал окрестности. Треклятая гроза бушевала где-то в стороне, постепенно уходила на юго-восток. Если бы самолет вылетел из Буэнос-Айреса минут на 20-30 позже, то пилот имел бы реальную возможность избежать попадания в грозу. Пресловутое стечение обстоятельств разрушило четкий и слаженный план.
Сколько раз за всю историю человечества намерения людей перечеркивались вмешательством природы! Чаще всего, особенно в древности, мудрецы связывали это с промыслом неких высших сил. Они, мол, не позволили осуществиться человеческим замыслам.
В тринадцатом веке к берегам Японии подошли корабли монголов. Агрессоры были уверены, что еще одно государство вскоре падет под их мощью. Однако в тот момент, когда все было готово к бою, на монгольский флот налетел жесточайший ветер. Тайфун, который японцы позже назвали «камикадзе», то есть «божественный ветер», разметал вражеские корабли по всему морю.
Монголы, как и любой суеверный народ того времени, предпочли отказаться от намерений захватить Страну восходящего солнца. Они были уверены в том, что в их затею вмешались боги. Но что могло бы произойти, если бы эти ребята объяснили все лишь стечением обстоятельств? Вполне возможно, что они не отчаялись бы и снова попытались бы осуществить задуманное.
Диверсионную группу майора Лаврова нельзя сравнивать с монгольскими завоевателями тринадцатого века. И масштаб иной, и цели различные. Только вмешательство природной стихии оказалось парадоксально схожим. Но во всем ли?
8
В 30-35 километрах от места крушения самолета располагался поселок. Это был небольшой населенный пункт, в котором жили крестьяне, в основной своей массе бедняки.
Их жилье выглядело соответствующим образом: неказистые постройки из материалов, добытых по случаю. Такие дома там преобладали, но были и исключения.
Самым ярким из них являлся роскошный особняк, стоявший на окраине поселка. Красивое, величественное здание с видом на речку, обнесенное высоким каменным забором.
Охрана и собаки здесь, разумеется, тоже имелись. Жить в такой роскоши по соседству с вопиющей нищетой и не заботиться о своей безопасности было бы попросту нелепо. Аграрии, с виду совершенно смирные, вполне могли однажды воспылать классовой ненавистью и наведаться в здешний дворец, чтобы потолковать на доступном им уровне о социальной справедливости.
Подобное иногда случалось в самых разных местах нашей планеты. Порой не помогали никакие меры предосторожности.
Местный богатей из числа наркоторговцев считал, что учиться стоит на чужих ошибках. Поэтому он периодически баловал селян небольшими денежными подачками или бесплатно выдавал им продукты.
Но это ничуть не мешало ему держать порох сухим. Многочисленная охрана была хорошо вооружена и постоянно находилась в боевой готовности. Это был целый взвод, который при необходимости смог бы удержать на подступах к вилле взбунтовавшийся народ.
Сам Гильермо Отаменди, хозяин особняка, называл местных жителей народом лишь в том случае, когда ему приходилось высказываться публично. У себя дома, в повседневном общении со своими людьми он именовал соседей сбродом и быдлом.
Гильермо проводил время с двумя роскошными барышнями, которых он специально выписал из столицы. Девицы плавали в бассейне. Хозяин удобно устроился в шезлонге, попивал коктейль и наблюдал за ними.
Развлечение было так себе. Отаменди признавал, а его спутницы подавно не скрывали, что время здесь проходит скучно и однообразно. Это и понятно, ведь в поселке не было ни клубов, ни казино. Если бы они здесь и имелись, то можно себе представить, как в действительности выглядели бы эти заведения.
Конечно, можно было податься за развлечениями в ближайший крупный город. Расстояние до него составляло более сотни километров. Нет, для Гильермо оно не являлось препятствием. При желании он мог бы себе позволить провести уик-энд где-нибудь в Лас-Вегасе. Просто дома его держали дела. Он не мог сорваться с места, лично не убедившись в том, что они решены.
Естественно, это никоим образом не отменяло скуку – ни девчат, ни его собственную. Тогда хозяин виллы поразмыслил и предложил сегодня же устроить вечеринку, на которую пообещал пригласить друзей.
– Зажигательная музыка, море выпивки и еще что-нибудь погорячее, – нахваливал он, потягивая свой коктейль.
– А твои друзья не могли бы подъехать прямо сейчас? – кокетливым тоном спросила одна из сеньорит.
– Нет. Пока они все заняты. Но к вечеру точно появятся, – ответил тот.
– Хорошо. Будем ждать. Жаль, что они такие занятые, – сказала на это девушка.
– Ты же знаешь, что я тоже занятой, – с легкой ухмылкой отреагировал хозяин особняка. – Если я сейчас сижу здесь с вами, то это вовсе не значит, что я бездействую.
Гильермо не озвучивал при гостьях род своих занятий. Однако пересуды о том, что он промышляет контрабандой кокаина из соседней Боливии, ходили в округе давно. Была бы возможность выращивать самим коку, он взялся бы за это дело. Однако своих плантаций этого дивного кустарника в Аргентине по целому ряду причин почти нет.
Внезапно со стороны ворот послышались сигналы, подаваемые каким-то автомобилем. Кто-то явно спешил попасть за ограду, а охрана мешкала с тем, чтобы определить, стоит впускать этого торопыгу или нет.
Гильермо не знал, как на это реагировать, ибо ему не успели доложить об обстоятельствах происходящего. Однако совсем скоро даже без доклада все стало понятно. За воротами громко ругался пожилой мужчина. По голосу Отаменди сразу узнал Габриэля, своего отца.
– Да вы, черти драные, совсем нюх потеряли! – восклицал старик, обрушивая проклятия на головы замешкавшихся охранников. – Не можете, аспиды безмозглые, сразу узнать, кто к вам приехал! Я вам устрою! Все пойдете землю мотыгой колупать, коли уж такие тупые!
Сын вскочил с шезлонга, нацепил шлепанцы и спешно направился к воротам. На ходу он отдал приказ впустить старика и никак не реагировать на его угрозы.
– Отец грозен, но отходчив, если ему не перечить, – пояснил Гильермо, не желая возникновения конфликта накануне запланированной вечеринки.
– Папа, простите, – бросил он через открывающиеся ворота. – В охране новые люди. Они еще не во всем разбираются.
– Ты тоже хорош! – послышалось в ответ. – Хоть бы дал сперва отцу во двор заехать, а потом уже стал бы оправдываться!
Ворота полностью открылись, на территорию виллы въехал джип, которым лично управлял Отаменди-старший. При всей мнимой самостоятельности сына в бизнесе на самом деле тон задавал отец. Именно он являлся и мозгом и двигателем всего этого преступного гешефта.
Габриэль выбрался из машины и осмотрелся. Он увидел и растерянных охранников, и любопытствующих сеньорит. Полосовать сына при посторонних ему не хотелось. Поэтому отец предложил Гильермо отойти в сторону, где не было чужих глаз и ушей. Если не считать камер наблюдения, конечно.
– Хорошего же мне сына Господь послал! – в типичной для себя манере начал старик. – Вместо того чтобы заняться делом, он опять себе девок столичных выписал! Сколько можно? Скажи мне на милость!
– Папа, но это мне не мешает быть в курсе дел, – принялся оправдываться тот.
– Да? – недоверчиво переспросил родитель. – Скажи мне тогда, что произошло недавно в трех десятках километров на восток отсюда?
– Если там что-то и случилось, то рано или поздно мне об этом доложат, – с некоторой долей горделивости заявил сын.
– Ну так считай, что уже доложили! Устами твоего собственного отца! Это самый достоверный источник информации! – отреагировал на слова сына Габриэль. – В грозу в горах что-то приключилось. Я наблюдал странный взрыв на склоне. Что именно там произошло, не знаю. Может, метеорит грохнулся или спутник. Хотя не исключено, что этот шум как-то связан с армейскими учениями. Ты знаешь, что они иногда проходят в наших горах. Если это действительно орудует армия, то для нас такое очень некстати. Все эти маневры парализуют наши постоянные каналы доставки кокаина как минимум на несколько недель.
– Вот незадача, – задумчиво проговорил Гильермо и тут же добавил: – Если это военные, то надо будет попытаться пробить старые каналы доставки. Кажется, должно сработать.
– Да ты погоди! – урезонил его отец. – Не забывай, что вариант с военными может оказаться не самым страшным.
– Что? – удивленно проронил сын. – Ты имеешь в виду тех столичных дельцов, которые несколько месяцев назад пытались на тебя наехать?
– Именно их, – подтвердил старик. – За ними стоит огромная сила. Наркокартель! А у него к нам претензии. Мол, мы им всю малину портим, цены на кокаин сбиваем. Договориться хотели. В гробу я видел договоры с ними! Под себя ведь положить собрались. А на кой черт мне такой секс?! Послал их тогда. От ворот поворот дал. Так, может, они продолжают беситься? Что мы будем делать, если эти наркобароны прибудут в Хухуй для по-настоящему серьезных разборок? Вдруг загадочный взрыв имеет какое-то отношение к нашим конкурентам из столицы?!
– Вот дьявол. А ведь логично, – пробормотал Отаменди-младший и тут же уточнил: – А ты уже выезжал на место взрыва? Если это действительно дело рук столичных наркобаронов, то почему они выбрали именно то место?
– Я бы тоже хотел это знать, – сказал Габриэль и кашлянул. – Собирался туда проехать, но недавно прошли обильные дожди, и все горные проселки размыло. В общем, выведать лично, что там произошло, у меня не получилось. Поэтому, сынок, выходи на связь со своими людьми, которые сейчас в горах, и выясни, что же там произошло. Приблизительные координаты я тебе сообщу.
– И ты ради этого прикатил сюда? – несколько удивленно спросил Гильермо, внутри которого отчаянно боролись хладнокровный наркоделец и разбитной мачо, любящий шумные разгульные вечеринки.
Последний из них в данном случае явно брал верх.
– Да! Именно ради этого! – воскликнул отец. – Ты же мнишь из себя хозяина. Так почему бы хоть раз не пошевелить своей задницей ради дела?! Отцепись ты от этих чертовых девок и займись наконец-то полезным делом!
Возражать отцу было бессмысленно. Мачо глянул в сторону сеньорит, вздохнул и побрел к аппарату спутниковой связи. Здесь, в забытых богом горных местах, ничего другого и не было.
– Алло, Гомес? – справился он, когда стало ясно, что сигнал был принят. – Отлично. Здесь такое дело…
Отаменди-младший подробно расписал ситуацию и передал координаты места, где произошел взрыв. Собеседник внимательно слушал его, задавал уточняющие вопросы и под конец пообещал обязательно разузнать все, что ему было велено.
9
Самолет, потерпевший крушение, лежал на склоне горы, поросшем деревьями. Фюзеляж был разорван пополам. На многие метры кругом были разбросаны части обшивки и груза. Из топливного бака, пробитого во время крушения, вытекал керосин.
Труп пилота так и остался за штурвалом, хотя носовую часть самолета несколько сплющило. В салоне никто не подавал признаков жизни.
Лишь в оторвавшейся хвостовой части пришел в себя один из членов группы. Это был Батяня. Весь в крови, царапинах и ссадинах, он попытался понять, насколько дееспособен после случившейся трагедии. Как выяснилось, несмотря ни на что, у него не было ни одного перелома или вывиха. Сотрясения мозга также не случилось. Майора спасло то, что в момент крушения он находился именно здесь, в хвостовой части.
Надеясь на то, что его товарищам тоже удалось выжить, Лавров окликнул их. Однако никто не реагировал на его голос. В ответ слышалось лишь трепетание деревьев и хорошо различимый шум топлива, льющегося на землю.
Чуть позже командир группы услышал женский стон, раздавшийся у него за спиной. Вирусолог Виктория Машкевич, которая в полете сидела рядом с майором, оказалась жива.
Батяне пришлось изрядно поднатужиться, чтобы вытащить девушку из разбитого самолета. Он собрал волю и силы в кулак и постарался утащить ее подальше от места катастрофы. У девушки тоже не наблюдалось никаких переломов. Она отделалась лишь вывихом ступни да нервным шоком, вполне естественным после всего пережитого.
Попутно Батяня обратил внимание на то, что при падении несколько контейнеров с грузовыми парашютами выпали и лежали теперь в некотором отдалении от самолета. Это могло быть на руку спасшимся людям.
Ведь звук льющегося топлива продолжал недвусмысленно намекать на смертельную опасность. Острый запах керосина, который учуял майор, ничего хорошего не сулил. Самолет мог загореться в любую секунду. Для этого много не надо. Топливо могло воспламениться, попав на разогретый двигатель. Или же в него могла ударить искра. Мало ли что в недрах разбитого самолета способно было породить ее!
Андрей прекрасно осознавал все это и снова постарался оттащить вирусолога как можно дальше. В противном случае они оба сильно рисковали оказаться едва ли не в эпицентре огромного бушующего пламени. Времени для спасения было не так много. Майор это понимал и торопился.
Вскоре выяснилось, что спешил он не зря. Самолет, потерпевший крушение, быстро загорелся. Яркое пламя охватило его салон. Через несколько секунд грохнул взрыв. Клубы дыма и огня разлетелись на несколько метров вокруг.
Однако Лавров и Машкевич к этому времени находились на безопасном расстоянии от самолета. Взрыв не мог причинить им никакого вреда.
Что же в итоге получалось? В живых остались только два члена группы. Они оказались в незнакомой местности. Высадка ведь планировалась отнюдь не на этом чертовом склоне.
В заданном районе Батяня уж точно сумел бы сориентироваться. Все-таки не зря он усвоил перед вылетом столько информации о квадрате десантирования! Однако по известным причинам самолет был вынужден отклониться от установленного курса, прежде чем потерпел крушение. Возможно, если бы пилот остался в живых, он смог бы выяснить их местоположение. Однако помощник атташе был мертв.
Навигационная аппаратура вышла из строя еще в полете. Топографические карты, имеющиеся среди снаряжения, сгорели в пламени пожара, охватившего самолет. Так уж вышло, что ни связи, ни продовольствия, ни еще чего-то необходимого в распоряжении майора и девушки не имелось.
Однако при этом задачу, поставленную Москвой, уж точно никто не отменял! А раз так, то нужно было адаптироваться к изменившимся условиям и попытаться выполнить ее.
Безусловно, Андрей и Вика скорбели по соратникам, безвременно ушедшим из жизни. Но изменить то, что стряслось, было невозможно. Оставалось лишь молиться за упокой их душ и успешно провести операцию.
Батяня вспомнил о контейнерах, замеченных недавно. Когда пожар стих, он отправился к одному из них. Тот оказался измят, а находящийся в нем квадроцикл – разбит.
Дальнейшие поиски оказались куда более результативными. Сначала Лавров сумел отыскать целый контейнер с квадроциклом и грузовым прицепом к нему. Следом на глаза майору попался небольшой контейнер с беспилотником и некоторым запасом оружия.
Не прибегая к помощи девушки, он оттащил все в сторону и замаскировал. Сделать это надо было в обязательном порядке. Унести все с собой у них не получилось бы, а оставлять такое добро на видном месте было бы верхом наивности.
Андрей догадывался, что у крушения самолета и последующего взрыва могли быть невольные свидетели. Это означало лишь одно – рано или поздно сюда должны были заявиться какие-нибудь гости. Знать о том, что после крушения остался кое-какой груз, им было вовсе не обязательно. Впрочем, в случае плотного прочесывания местности хитрости Батяни могли не сработать.
10
Во дворе так называемой ветеринарной клиники стояли несколько тентованных грузовиков. Вокруг них суетились рабочие. Мистер Гаври и доктор Хуарес шли со стороны лабораторного помещения к внедорожнику, который стоял во главе колонны тяжелых машин. Ученый напоминал типичного киношного профессора, пребывающего немного не в себе. С одной стороны, он вроде и улыбался, с другой – в глазах его была заметна грусть.
– Понимаете, я ведь человек консервативный. Если уж привык к чему-то, то мне сложно менять эти привычки. Я тогда ощущаю себя очень странно, оказываюсь не в своей тарелке. А если все же приходится что-то менять, то потом я очень долго адаптируюсь к новой среде. Все-таки знакомая обстановка сильно помогает. Даже привычный вид из окна иногда способен вдохновить меня на открытия! Да-да! Я не преувеличиваю. Давно заметил за собой это, – проговорил он.
– Я вам охотно верю, – заявил Шон и подкрепил эти слова своей фирменной улыбкой. – Однако и вы мне поверьте. Все то, о чем вы сейчас говорите, скорее всего, является результатом самовнушения. Когда-то давным-давно вы подумали подобным образом, и эта мысль закрепилась в вашем сознании. Теперь на каждом новом этапе своей жизни вы возвращаетесь к ней и считаете любые перемены неким злом. Но в переезде для вас точно никакой беды нет. Наоборот, вы лишь приобретете, привыкнете к новым пейзажам за окном. Более того, я уверен, что они вдохновят вас на великие открытия. А что касается этого местечка, то сюда вы еще вернетесь. Правда, не сразу. Некоторое время все-таки нужно подождать.
– Я надеюсь, что все так и будет, – проговорил Эрнан, бросая взгляды на суетящихся людей.
Рабочие занимались установкой на столбах и стенах каких-то устройств, напоминающих то ли датчики, то ли счетчики. Ученый не понимал, каково их предназначение, а спрашивать у хозяина не решался.
Шон все понял и объяснил:
– Все это элементы новой системы сигнализации. Мы не можем допустить, чтобы весь здешний комплекс зданий был разворован или, не дай бог, разрушен какими-нибудь ретивыми молодчиками из числа местных криминальных элементов. Вы же знаете, что таких, к сожалению, хватает в нашей стране. Не все патриоты своей родины. Многие думают только о собственном кошельке. Вот что неприемлемо.
Возможно, любой другой собеседник в два счета сумел бы раскусить Гаври, заметить абсолютно неискренний, наигранный тон слов, произносимых им. Но Хуарес этой фальши просто не улавливал. Такая слепота часто нападает на националистов, когда собеседник начинает говорить с ними их собственными словами.
Ученый согласился с тем, что подобная проблема существует, и выразил уверенность, что ее решением следует активно заняться сразу же после освобождения от британцев Мальвинских островов. Хозяин слушал его, утвердительно кивал и время от времени вставлял нужные одобрительные восклицания.
Наконец они дошли до головного джипа. Громила в темных очках открыл им дверцу. Собеседники сели в машину. Через несколько минут она покинула территорию ветеринарной клиники. За ней тронулись в путь и грузовики.