Наследник. Часть Первая

– Началось обращение.

Обращение? А, что, мать твою, тогда до этого со мной было? Да, я уже выгляжу, как существо из ада, а старик утверждает, что началось обращение?

Когда боль, будто сотни впившихся острых осколков, снова ударила, нещадно кромсая мои внутренности, я заскрежетал челюстями, борясь с желанием разорвать собственную грудь и вытащить то, что меня так с неистовством истязает. Внутренняя дрожь ощущалась, как удары молота о наковальню и чем больше я сопротивлялся, тем сильнее была агония. Я утрачивал контроль над своим телом. Теперь, оно казалось мне чужим, как злокачественная опухоль, которую так тщетно пытается отторгать крохи рассудка.

– Быстрее! В клетку! – потребовал старик. Его голос с трудом доходил до моих ушей и даже если бы он начал орать, я бы все равно ничего не понял.

Кто-то подхватил меня на руки, перекинув на плечо. Пол закружился воронкой, превратившись в одно сплошное коричневое пятно. Какое-то время, мое тело было в невесомости. Я лишь чувствовал небольшое колыхание собственных конечностей и терпкий аромат, доносящийся до моего носа, сменившийся на приторно-соленый. Шепот волн, напоминал шипение гремучей змеи, предупреждающе об атаке. Тело сжалось в порыве защититься, но как же я ошибался, когда думал, что спазм, охвативший все мои внутренности, всего лишь реакция организма на опасность.

Опасность…

Ярость и потребность разрывать поглотила меня без остатка.

Провал…

… я слышал рев, загнанного капканом, животного. Шарканье, будто кто-то карябал гвоздями железо. Когда агония становилась невыносимой, я кричал, требуя прикончить меня, чтобы прекратить муки. А моментами, кости издавали такой тошнотворный хруст, словно поселившееся во мне животное, жрало меня изнутри. Сухожилия, мышцы, кости, все это натянулось в струнку, как до предела натуженная тетива. Я цепенел. Зрение замылилось, только смазанные черно-белые тени, двигающиеся из стороны в сторону. Изо рта, дыхание вырывалось рваными клочками, и я никак не мог вдохнуть полной грудью, потому что легкие хорошенько придавило ребрами. Я пытался моргать, силясь прогнать пелену, но ничего не выходило… ничего…и снова провал.

Звуки сводили меня с ума. Невыносимый скрежет разрывал мой и без того, пошатнувшийся рассудок.

– Он пил из фляги? – обрывками донеслось до меня. Кто-то ответил ему. Я не разобрал. Что-то скользнуло по руке и груди. Я вскрикнул, когда кожу опалило звенящей болью.

Сколько это будет продолжаться? Сколько…

Я дернулся, как от хорошенького удара в челюсть. Распахнул глаза, натолкнувшись взглядом на вращающиеся лопасти вентилятора. Я пялился на него, как неандерталец на неожиданное появление огня, вслушиваясь в монотонный перескок механизма.

Где я, черт возьми?

Комната совсем не была похожа на халупу старика. Здесь не было книг, не было свалки из вещей, только огромная, королевских размеров, кровать. Слева, кресло, в котором дремал Эйдан. Сукин сын сопел, как ребенок, пока я пытался понять, что со мной происходило за эту неделю… год или столетие мук?

Я открыл рот, медленно вдыхая воздух. Сперва, легкие почувствовали давление, но затем, будто связывающий, до этого узелок, распустился, жадно поглощая кислород. Не знаю, сколько пинт воздуха я проглотил, но грудь настолько широко раздулась, что я на какое-то мгновение испугался, а не проглотил ли я аэростат,12 пока переживал обращение?

Смутные воспоминания обрывались на нескончаемой боли. Хотел бы я знать, через что прошел? Едва ли. Только одно успокаивало, что сейчас мне было намного лучше. Все, что перенес мой организм, осталось в прошлом, испытывая непривычную легкость. Каждый дюйм моего тела, плоти, был расслаблен. Погодите…

Срань… Господня…зачем мою голову пересадили к телу великана? Я и до этого был, как накачанный стероидами, качок, а теперь, превратился в его точную копию, только увеличенную в несколько сотен раз. Что они со мной сделали? Я шарил взглядом по своему обнаженному, раздувшемуся от огроменных мышц, телу и чертыхался, как неосмотрительно держать меня так, выставленным всем на глаза. Что если войдет кто-то из женщин? Штуковина, покоившаяся у меня на животе, даже в расслабленном состоянии, уже приводила в ужас. А если я увижу женщину, и звереныш начнет выделываться?

Я захотел прикрыться и, подтянув к себе руку, услышал мелодичный лязг.

Это что, еще такое? Цепь? Меня посадили на цепь, как взбесившееся животное? На запястьях, размером с мою голову, у меня были широкие браслеты с черными, крохотными камушками, похожими на тот же камень, из чего был мой талисман. От него, закручивалась в литые звенья, и сама цепь, волочащаяся по полу, до самой двери и исчезающая за нею.

– Очухался? – Я коротко глянул на Эйдана. Придурок таращился на меня с неприкрытым изумлением. – Черт, – он встал. – Да, ты огромный.

Спасибо, что напомнил, ублюдок. Я уже понял, что размером, с чертов Титаник, и все равно, кровать, на которую меня уложили, кажется соструганной для Дюймовочки. Мой затылок упирался в изголовье, а пятки свисали. Чего уж говорить, я занимал большую ее часть, оставляя место для чего-нибудь мелкого. Может, кота?

– Мой медальон. – О-г-о. Я был не меньше поражен и своим голосом. Низкий и грубый, как у двигателя.

– Теперь, он тебе не нужен. – Самодовольство проскочило в его тоне, отчего мне тут же захотелось выбить из уродца дерьмо. Я оскалился, чувствуя, как кончики клыков, царапают нижнюю губу. Отлично. Теперь, у меня рот полон интересных вещей, с которыми я очень хочу познакомить эту заносчивую задницу.

– Я убью тебя. – Прорычал я.

– Пойду, позову старейшину. – Хмыкнув, говнюк исчез за дверью, а я приподнялся на подушках, рискнув, избавиться от пут, до того, как старик появится. Подтянув к себе руки, я не продвинулся и больше, чем на полфута. На этом моя свобода заканчивалась. Поднажав, я потянул их на себя еще раз, напрягая мышцы до предела, пока каждая из них не стала размером с баскетбольный мяч, а цепи не завибрировали от натуги. Все, к чему я пришел, это к обратному сопротивлению и закипающей в груди, ярости. Я взревел, с остервенением дергая цепь, проклиная старого извращенца и всю его гребаную шайку.

Спустя уйму моих титанических усилий, в комнату заявился старый маразматик со своей сучкой – Эйданом. Они заработали статусы, благодаря своим ублюдским махинациям. Я не требовал отдавать мне трон и сотню шлюх в приданное, чтобы чувствовать себя королем гребаного королевства. Мне нужен, мой чертов камень, чтобы вернуться к исходному человеческому телу. Да… только, разве на браслетах это не тот же морион? Если так, то почему с ним, я все еще похожу на снеговика из Мишленовских шин? – Старик подошел к кровати, осматривая меня, как врач, разглядывающий под микроскопом амебу.

– Как ты себя чувствуешь?

– Сними цепи, старик. – Зашипел я, испепеляя его мрачным взглядом.

– Ты с успехом прошел полное обращение, Рэм. Но, я пока не уверен, что ты в силах контролировать себя. Ты должен понимать, что обращенные очень опасны для других.

Боится, что я разорву всех демонов на этом гребаном пляже? Прекрасно.

– Им нечего боятся. И тебе тоже. – Правда, у меня получилось вложить в каждое слово по увесистой унции угрозы, чего не мог не заметить старик.

– Однажды, я поверил словам Мора, когда он только-только прошел обращение. – Старейшина задрал рукав, выставляя вперед левую изуродованную руку. Атрофированная конечность напоминала иссушенную палку, с четырьмя деформированными пальцами. Пятая фаланга отсутствовала. Более того, я мог разглядеть очевидные рваные шрамы на затянувшейся коже. – Мне пришлось потратить кучу времени, чтобы научится писать правой.

Я и не думал, что старик в первых местах по инвалидности. Благодаря моему папаше, старикашка пострадал и теперь, будет держать меня до тех пор, пока я не покажусь ему достаточно собранным? Сколько еще пройдет времени?

– Извини, Рэм. Но придется подождать до завтра.

– Ты не можешь оставить меня так! – рявкнул я.

– Позже к тебе придет Лейла и даст тебе попить.

– Нет! – я дернул цепями. – Не смей! Не смей уходить!

Но, ублюдок ушел, как и Эйдан… я взревел, сотрясая комнату яростным криком, так что подо мной задрожала кровать. Потребность убить затопила меня по самое горло, что я начал задыхаться. Я жаждал вырваться из оков, чтобы прикончить говнюка или поглумится над ним, лишив его и второй руки, чтобы он больше не смел, творить подобные вещи. Я продолжал орать, выворачивая руки, наплевав на боль в запястьях и кровь, сочащуюся по рукам. Казалось, что с каждым движением, браслеты съеживались, врезаясь до костей, но это только еще больше подливало масло в огонь. Я еще больше бесился, чуть ли не подпрыгивая на кровати и колотя по матрасу ногами, в надежде раздробить гребаную конструкция пополам.

Потратив на бесцельные попытки, освободится несколько часов, я перестал сопротивляться, решив сменить тактику. Если мудак хочет, чтобы я обрел контроль – я дам ему это. Он получит свой ебаный контроль, но лишь дьявол знает, как быстро я его потеряю, чтобы разорвать ублюдка на куски.

Я затих, отвернувшись к стене. Прожигая в ней дыру, размером с танк и молча кипя от бешенства, я вынашивал план освобождения. Мне нужно заставить старика поверить, что я в норме, но зная себя, едва ли удержусь от желания вцепиться ему в глотку, стоит только рукам почувствовать свободу.

Слух отреагировал на едва различимый скрип двери. Повернув голову, я натолкнулся на Лейлу, стоящую у порога комнаты и опустившей глаза в пол. Не смотрит на меня, потому что я до сих пор, обнажен? Конечно. Никакая скотина не подумала даже о такой мелочи, как прикрыть меня, чтобы не смущать девушку.

Очень-мать-твою-логично.

– Я принесла тебе чай. – Она прошла в комнату, приближаясь к кровати. В руках у нее был высокий стакан с бледно-коричневой жидкостью. Я втянул носом, различив набор трав и сладость ягод. Очередной напиток демонов, после которого я потеряю способность держать себя в руках или напротив, некий транквилизатор для бешеных единорогов?

– Старик не изменил своего решения отпустить меня сейчас? – я старался говорить спокойно, с трудом сдерживаясь, чтобы не рявкать, как собака.

– Это не только для нашей безопасности, но и для твоей.

– А что с моей безопасностью?

Лейла закусила губу.

– Смотри на меня. – Приказал я, сведя брови. Робея, она все же, встретилась со мной взглядом, тут же густо покраснев. – Что с моей безопасностью?

– Ты можешь покалечить себя. – Ее взгляд упал на мои руки. Там где они лежали, простыня насквозь пропиталась кровью. – Боже, – охнула она. – Я позову старейшину.

– Нет! – гаркнул я, что Лейла вздрогнула. – Не надо его звать. И не обращай внимания. Я в порядке.

– Но тебе больно. – Слабо возразила она, потянувшись к моей руке.

Правильно, девочка. Если у меня не получилось заставить старика снять кандалы, так может твоя слезная просьба увенчается успехом? Они же не изверги? Им придется это сделать, чтобы обработать раны, которые, на самом деле, не причинили мне особого вреда. Я не чувствовал боли и совсем не боялся сдохнуть от потери крови.

– Старику на это наплевать. – Я притворно надулся. – Он думает, что я такой же, как Мор, но он ошибается.

– Я попробую его уговорить, снять их, чтобы обработать раны.

Я улыбнулся, выставляя напоказ клыки. Лейла смутилась еще больше, и еще гуще залившись краской.

– И ты не могла бы мне принести какие-нибудь штаны? – я выразительно кивнул на свой причиндал, на который Лейла боялась взглянуть. Но, я-то знал, насколько хорошо развито у женщин периферийное зрение. – Скажи, таким я тебе больше нравлюсь? – я хотел окончательно добить ее своим ядовитым обаянием. – Безвольным и доступным?

Лейла отступила назад. Ее взгляд вспыхнул, но не от удовольствия, как я думал, а от боли. Ей не нравились мои слова? Как странно. Мне казалось, девушка только и ждет, когда же я окажусь в подобном положении, чтобы использовать на мне, все свои женские штучки.

– Думаешь, мне нравится видеть тебя таким? – металл зазвенел в ее голосе. Она глубоко вдохнула, снова шагнув к кровати, и склонилась ко мне. Инстинктивно, я втянул аромат, исходящий от Лейлы и прикрыл глаза. Нет. Я скривился. Это не тот запах, который хочу чувствовать сейчас. – Попей.

– Не боишься, что я могу тебя укусить? – спросил я, когда стакан прижался к моим губам. Конечно, я не собирался причинять Лейле вреда. Она не причем, а вот старик и Эйдан – эти два говнюка, заслуживают хорошей взбучки.

– Нет.

Я медленно пил чай, пристально наблюдая за сосредоточенным лицом Лейлы. Сейчас, со всем моим новым демонским дерьмом, она казалась мне еще привлекательнее, но не настолько, чтобы возбудится. Член ни на йоту не напрягся, а взгляд, тем не менее, упирался ей в грудь. Ничего. Абсолютно ничего.

Похоже, став демоном, я превратился в импотента.

ГЛАВА 11

После ухода Лейлы, я уснул. Проснувшись, обнаружил на себе легкие, хлопковые штаны с завязками и еще одну немаловажную вещь, которая появилась в комнате – портрет моих родителей, что повесили напротив кровати. Я снова уткнулся взглядом в лица мужчины и женщины, задаваясь вопросом – а не хитрый ли это ход старика, чтобы вразумить меня? Дескать, твой отец был достойным правителем, и ты можешь стать таким же, если постараешься. Это начинало раздражать. Глянув на свои руки, я расстроился, что на мне до сих пор были браслеты, а кожа, от крови, выше запястий, покрылась черной коркой. Получается, Лейла не смогла уговорить старика снять путы… или сама решила, что так будет лучше. Дерьмо. Если уж говорить о правлении, то какой из меня король, если мои подчиненные не слушаются?

В комнату вошел Эйдан. Он сел в кресло, вытянув ноги и скрестив их в лодыжках. Задержав взгляд перед собой, парень нахмурился. И какого хрена он пришел? После того, как он напоил меня, забрал талисман и позволил сущности демона, вывернуть меня наизнанку, он рассчитывает на что-то, кроме моего ботинка в его заднице?

– Зачем пришел? – я заерзал на кровати, поражаясь, как только еще не заработал пролежни.

– Старейшину волнует то, что ты никак не отреагировал на Лейлу. – Он поднял на меня глаза. – Она тебя не возбуждает?

– Почему она должна меня возбуждать?

– Потому что она женщина. Для обращенного демона, эта первая потребность, которая затмевает все остальное.

– Значит, я не так нуждаюсь в женщине, как вам хотелось бы. – Проворчал я.

– Тебе нужен мужчина? – пораженно пробормотал Эйдан. Я поперхнулся, резко подавшись вперед. Цепи зазвенели.

– Ты охерел?! – рявкнул я. – По-твоему, я похож на любителя мужских задниц?! Пошел ты.

Придурок сощурил глаза, склонив голову набок.

– Когда я говорил, что Анабель мелковата для тебя, я имел в виду, что ты не можешь ее взять, потому что она не твоя женщина.

Охренеть, как интересно. А еще ты говорил, что у демонов вместо члена бейсбольные биты, которые не всем придут по вкусу. Это я хорошо запомнил.

– Ты хочешь ее. – Знающе, сказал он.

– С тобой, я ничего не буду обсуждать.

– Знаешь – что, Рэм, – Эйдан вскочил на ноги и ткнул на меня пальцем. – Ты окажешься самым худшим правителем за всю историю, если не выбросишь эту затею из головы.

– А может, я не хочу быть правителем? – злобно прорычал я. – Я не просил обращать меня. И уж точно не просил тебя срывать гребаный медальон, так что, отъебись от меня на хуй! – последнее, я проревел, испытывая дикую жажду оторвать к хренам его гребаную руку.

Эйдан оскалился, обнажив клыки. Он шагнул ко мне, угрожающе рыча и показывая всем своим грозным видом, что пришло время почесать кулаки.

Прекрасно. Именно тогда, когда я не могу ни атаковать, ни защищаться. Ублюдок будет колотить меня, как боксерскую грушу, пока не успокоится.

– Хочешь ударить меня, ублюдок? – гаркнул я, чувствуя, как безумие топит меня в собственном соку.

– Я сделаю это. – От ненависти, его глаза пылали ярко-желтым. – Когда ты будешь вне этих наручников.

– Так освободи меня! – заорал я, стиснув пальцы в кулаки.

– Пошел ты. – И он снова ушел, оставив меня наедине с бьющимися о череп, эмоциями. Дернув цепями, я обессилено выдохнул, призывая себя к контролю. Если так продолжится, то я навеки останусь прикованным к постели.

Еще через какое-то время, снова зашла Лейла. На этот раз в ее руках был поднос с едой. От аромата, у меня тут же засосало под ложечкой, а рот наполнился слюной, когда я увидел в тарелке жареное мясо. Она села рядом, поставив поднос себе на колени. Молча, взяла кусок и, оторвав от него немного, поднесла ко рту.

– Все еще не боишься меня. – Я открыл пасть, принимая пищу.

– Хуже уже не будет. – Отрывисто произнесла Лейла, отщипнув еще кусочек.

– В каком смысле? – жуя, пробормотал я. Черт, мясо было восхитительным. Нежное и сочное, как я и люблю.

– Если мужчине не нужна, – она проглотила определение, поджав губы. – Женщина, то, что может быть хуже этого?

Я перестал работать челюстями, уставившись на Лейлу. Сукин сын. Он сказал ей, что я запал на ее сестру или что-то в этом роде?

– Лейла…

– … я не стану пытаться, Рэм. – Она подняла на меня глаза, которые теперь блестели от подступающих слез. – Я соглашусь с любым твоим решением.

– Подожди, – я отстранился от ее руки. – Эйдан тебе что-то наговорил, да?

– Это было очевидно.

– Очевидно – что? – раздражался я.

– Ты хочешь Анабель.

– Что? – что, мать твою, такое она сейчас сказала? Я столько раз скрывал свое желание от чужих глаз, а стоило мне оказаться в демонской шкуре, так тайна вылезла наружу. Черт, да, я не отрицаю, я хочу Анабель, но я также понимаю, что она слишком молода для меня. Она ребенок, господи ты боже! Даже если и случится, что я залезу к ней в трусы, но не позднее ее совершеннолетия. – Ты…

– … я поняла это, когда ты появился у нашего дома. Твое возбуждение, – Лейла покачала головой. – И твой запах. Все говорило об этом.

Гребаный демонский инстинкт. Гребаный демонский нюх. Гребаные демоны. Как же я вас всех ненавижу!

– Посмотри на меня, Лейла. – Мой тон не терпел возражений. Когда она встретилась со мной взглядом, я четко и твердо произнес слова, в которых уже начинал сомневаться. – Никогда. Слышишь? Никогда, я не притронусь к твоей сестре. Я лучше отгрызу себе член, чем сделаю это. Ты поняла меня?

Она кивнула, опустив глаза. Слеза скатилась по ее щеке и упала прямо в тарелку.

– Я бы обнял тебя, но как видишь, старикашка не желает меня отпускать. – Лейла пожала плечами, шмыгнув носом. – Ложись ко мне.

– Что? – она встрепетнулась, округлив глаза.

– За неимением большего, я предлагаю тебе лечь рядом. Или ты против? – я лукаво сощурил глаза. Ну… не в моей природе обижать женщин. Да, я был грубым с Лейлой. Говорил обидные вещи и, тем не менее, не мог смотреть, как она плачет. Ведь, ее слезы были из-за меня, а я такой, что не прощаю себе подобной херни. Может, мне уже начать отгрызать себе член, чтобы искупиться?

Лейла кивнула. Она поставила поднос на пол и забралась ко мне на кровать. Я выругался, что цепь не достаточно длинная, чтобы девушке было, где развернутся, но, учитывая ее стройное тело, Лейла умудрилась втиснуться в небольшое пространство, между мной и краем кровати.

– Черт. Заберись на меня. Так тебе будет удобней.

Этим, я чертовски ошарашил Лейлу. Она зависла, хлопая глазами, будто я сказал, что небо зеленое, а земля фиолетовая.

– Ты уверен? – нерешительность в ее голосе, меня позабавила. Помнится, она когда-то проявляла инициативу первой, но сейчас стеснялась. Неужели, это из-за того, во что я превратился?

– Да.

Забавно. Лейла идеально умещалась на моей широкой груди. Ее волосы рассыпались, наполнив мои ноздри морским ароматом.

– Ты вкусно пахнешь. – Пробормотал я, изумляясь тому, что мне начинал нравиться ее аромат, а тепло ее тела, приятно расслаблял, избавляя мышцы от напряжения. Но, будь я проклят, я думал, мы просто вот так полежим, если бы не одно огромное, горячее и твердое НО. Мой дружок очухался, требуя к себе внимания. Я беззвучно выругался, надеясь, что Лейла ничего не заметит, но было поздно. Я услышал, как она громко сглотнула и застыла. Ее сердце грохотало, так что я ощущал ее биение грудью. Дьявол… я был возбужден и все из-за нее. Значит, дело было во мне. Просто тогда, я был слишком озабочен яростью и новыми ощущениями, пришедшими вместе с обращением, и поэтому так реагировал. Конечно, мой внутренний голос не говорил, что Лейла моя женщина – он молчал, только в данный момент, организм желал удовольствия.

И что мне делать?

Я ведь говорил, что между нами ничего не будет, а сейчас совершенно сбит с толку.

– Я, наверное, пойду. – Хрипло отозвалась Лейла, приподнимаясь надо мной. Проклятье, мне жутко захотелось схватить ее и подмять под собой. Задрать на ней юбку, раздвинуть ноги и получить освобождение.

– Лейла, – пророкотал я, согнув ноги в коленях, чтобы она остановилась. – Останься.

– Но, ты говорил…

– … говорил. – Я сглотнул. – И я по-прежнему верен своему слову. Я могу предложить тебе только дружбу. – Дрожь пронеслась по телу, молнией ударив в пах. – Но, сейчас, – в горле у меня пересохло. Я не мог произнести – хочу тебя трахнуть, потому что мои яйца скоро взорвутся. – Черт. Я не знаю, что сказать.

– Просто скажи, чего ты хочешь от меня сейчас?

Член ответил за меня, дернувшись под ней.

– Шшш…– опираясь на ладони, Лейла наклонилась ко мне и прижалась губами к моим губам. Я шумно втянул носом, невольно растворяясь в сладком и нежном поцелуе, который быстро перетек в жадный и порочный. Проклиная цепи, я только и делал, что сжимал кулаки, не в силах двинуться. – Я хочу унять твою боль, Рэм. – Простонала она, медленно покачиваясь на моих бедрах. У меня перехватило дыхание, а давление в паху стало невыносимым. Жар, разливающийся по венам, съедал меня живьем, опаляя каждую клеточку, заряжая ее животной похотью. Я зарычал, раздраженно дергая цепи и шипя, когда все мои рациональные мысли заняла одна сплошная, грязная фантазия, которую я немедленно хотел реализовать.

– Ебаные цепи! – рявкнул я, с безумием наблюдая, как Лейла опускается ниже, отмечая поцелуем мою грудь, живот, приближаясь к ноющей точке. – О, мать твою. – Сильно тряхнув головой, я цеплялся за контроль. Какого хрена я делаю? Я не должен допускать этого. Нет-нет. Она не моя. Она Эйдана. – Нет! – гаркнул я, дернувшись в путах. – Стой!

Лейла застыла с недоуменным взглядом. Ее грудь так же высоко опадала и поднималась, как и моя. Мы оба были возбуждены до предела, только со мной играла жажда остановить зудевшее напряжение, ее – покорно обслужить меня, будто я имею на это полное право.

– Я не могу. Нет, Лейла. Пожалуйста, уйди.

– Но…

– … уходи, черт возьми. – Сдавленно выдавил я. – Оставь меня в покое.

Мне было понятно ее изумление, но лучше остановится до того, как все случится. Не хочу после корить себя за то, что использовал Лейлу, и не смог отплатить ей той же монетой. Не в плане секса, конечно.

Она сползла с кровати и, не сказав не слова, вышла за дверь.

Снова пытаться избавится от браслетов – бессмысленно. Я пробовал тщетное количество, раз и только подводил себя к точке, у которой нет отправного пути.

Выпустив воздух сквозь зубы, я тупо смотрел на бугор, торчащий под штанами, и ненавидел себя таким… беспомощным.

У демонов нет своей воли. Воля – это слабость.

Слова Эйдана колотили меня по затылку, как монотонная капель из подтекающего крана. Как бы, не хотелось признавать, но в данный момент, моя свобода, зависела от старика. Черт, сколько же дней ждал Мор, чтобы поймать призрака свободы? А сколько придется ждать мне? Века? Я читал, что демоны веками ждут освобождения, а некоторые так и не познают этого ощущения. Не хочу быть одним из них.

Поерзав, я представил в голове одну из тех жутких картинок, после которых, нормальному мужику, хотелось бы блевать. На меня, это действовало, как антидот против возбуждения. Когда напряжение начало спадать, я ощутил пустоту в груди, словно меня лишили чего-то важного. Наверное, это слабость. Я побывал в центрифуге эмоций и ощущений. Стал не просто очевидцем, а участником краш-теста из которого мало кто выходит живым и невредимым, но я выжил.

Теперь, остается ждать вердикта старого маразматика… а когда наступит мой час, я вдоволь отыграюсь.

ГЛАВА 12

Я перекатился на живот, сунув под подушку руки, заканчивая досматривать сон, от которого ползли мурашки по всему телу… стоп. Я открыл глаза, соскочив с кровати, шокировано глядя на свои руки. Засохшая корка крови и широкие полосы, оставшиеся после браслетов, единственное доказательство, что меня удерживали.

Свободен. С меня сняли цепи и теперь, я могу быть свободным.

Какое-мать-его-счастье!