Парни в тротиловом эквиваленте

– Не совсем, – признался Молодцов.

– Я недавно разговаривал по телефону с вашим прямым начальством. Генерал Филимонов не возражает, если группа, подчиненная вам, доведет начатую операцию до логического завершения.

– То есть вы хотите?..

– Совершенно верно, – подтвердил полковник. – Мы хотим, чтобы вы уничтожили лагерь сепаратистов, координаты которого добыли в ходе проведения этой операции. Это ведь не займет много времени. Особенно с учетом того, что мы обеспечим вас всем необходимым: транспортом, боеприпасами, провизией, медикаментами.

Константин устало откинулся на спинку стула. Он очень надеялся поскорее покончить с этим делом и отчалить домой. А тут…

– Когда стартуем? – осведомился он.

– Сейчас поужинаете, часика четыре отдохнете. Потом наша вертушка аккуратно доставит вас до предгорья. За остаток ночи доберетесь до заданного района. Ну а дальше все решения будете принимать сами. Не мне вас учить, как разбираться с бандитами. Такой вариант устроит?

– Устроит, – ответил Молодцов и тяжело поднялся со стула.

Подполковник сидел у открытого иллюминатора транспортной «восьмерки» и дословно вспоминал ответы бандита, задержанного в Белореченске. Информация, полученная от него, определенно могла помочь выполнить задачу по уничтожению горного лагеря террористов.

Во-первых, из объяснений задержанного бандита Молодцову стало ясно, что лагерем пользовалась не одна группа. В течение последних четырех-пяти суток обустроенный бивак покинули как минимум три небольших подразделения. Каждое из них имело свое задание и ушло по маршруту, о котором знал только старший. В данный момент лагерь пустовал.

Во-вторых, лагерь использовался террористами не только как место для укрытия и отдыха между вылазками. Он являлся еще и базой, где хранились запасы продуктов, теплых вещей, снаряжения, боеприпасов, взрывчатки и медикаментов. Фактически там имелось все, что было необходимо для ведения диверсионной работы. Обеспечением лагеря занималась специальная группа, приходившая из Турции, транзитом через Грузию. Графика ее визитов никто не знал.

В-третьих, этот бандит ничего не смог сказать о сроках возвращения других групп. Это означало, что Молодцову и его команде следовало проявить максимальную осторожность как при подходе к лагерю, так и потом, находясь на его территории.

– Учтем, – прошептал Константин, заметив, что винтокрылая машина начала снижаться.

Высадка группы состоялась на небольшой грунтовой площадке, оборудованной различными светотехническими штучками, – от красных габаритных огней до мощного прожектора. Она находилась на краю воинской части. Перед посадкой Молодцов заметил внизу стройные ряды автомобилей и пару строений, похожих на казармы.

– Погнали! – крикнул он своим людям, когда колеса вертушки коснулись земли и бортовой техник сдвинул назад дверцу грузовой кабины.

Бойцы по очереди покинули борт.

– Счастливо оставаться! – сказал Константин авиатору.

– И вам удачи!

До вылета подполковник успел полчаса поработать с картой. Он изучил местность, выбрал наилучший маршрут, рассчитал время движения. Если соединить точку высадки с лагерем прямой линией, то переход получался несерьезным – всего четырнадцать километров.

Но это по прямой. И на бумаге. Вживую так не бывает. На самом деле им придется топать по сильно пересеченной местности и постоянно вверх. Первую часть марш-броска спецназовцам предстоит выполнить в ночное время, что многократно усложняет задачу.

Открытую местность они обходили, по лесистым склонам передвигались плотной цепочкой. Молодцов выдвинул немного вперед снайпера Серегу Ковальчука. Приборы ночного видения имелись не у всех, поэтому скорость перехода была небольшой. Тем не менее за остаток ночи бойцы отмахали три с половиной километра.

В предрассветных сумерках спецназовцы остановились на десятиминутный привал, успокоили дыхание, попили водички, покурили.

Дальше они двинулись в обновленном порядке. Иван Лебединский заменил впереди снайпера. Молодцов со второй позиции переместился в замыкающие, где тоже было несладко. Теперь ему приходилось постоянно контролировать тыл.

В десять утра призывно пискнула небольшая рация, находившаяся в нагрудном кармане Молодцова. Его вызывал Иван.

– Мы почти на месте, – негромко доложил он.

– Ты уже заметил лагерь? – осведомился командир.

От него до Лебединского было никак не более пятидесяти метров. Сквозь частокол древесных стволов он не видел ровным счетом ничего.

– Да, что-то похожее. Глянь на карту.

Группа прекратила движение. Бойцы затаились в зеленке.

Константин склонился над развернутой картой.

Да, впереди действительно находился лагерь.

«Это какое-то чудо, что Ванька обнаружил его с дистанции в тридцать метров, – размышлял командир группы, осторожно раздвинув ветки куста и осматривая логово террористов. – Если бы он прохлопал ушами, а там в данный момент кто-то был, то… Нет, о таких вещах лучше не думать».

В неглубокой низине располагались несколько больших землянок, хорошо замаскированных дерном. Между ними виднелись протоптанные тропинки и несколько кострищ, обложенных камнями. Вокруг лагеря рос плотный кустарник вперемешку с высокими деревьями, и заметить его было крайне сложно.

Лебединскому повезло. Его взгляд случайно наткнулся на темно-синий свитер, забытый кем-то и качавшийся под порывами ветра на горизонтальной ветви.

Молодцов знаками распределил обязанности. Две четверки обходят лагерь слева и справа. Все остальные приближаются к землянкам вместе с подполковником.

Осмотр бивака со всех сторон также ничего не дал, и Константин отправил вперед двух бойцов.

– Никого, – через минуту доложил первый.

– Пусто, – вторил ему другой. – Можете подходить.

Молодцов оставил вокруг землянок дозорных и приказал спецназовцам войти в бандитское логово.

Здесь и впрямь не было ни души. Все кострища давно погасли, зола в них остыла. Ни звука, ни запаха. Ничего и никого.

Лебединский и пара бойцов на всякий случай осмотрели все ближайшие кусты, пролезли вдоль мелкого овражка. Двое бойцов нырнули в одну землянку, еще двое – во вторую.

Вскоре Константин принимал доклады:

– В дальней землянке никого. Там что-то вроде кухни: железная печка, запас дров, муки, сухарей, два ящика консервов, макароны, различные крупы.

– И у нас пусто. Под лежанкой обнаружили цинки с автоматными патронами и сорок штук гранат.

– А мы наткнулись на лазарет. Небольшая землянка на три лежачих места с приличным запасом медикаментов, бинтовых пакетов. Внутри устойчивый запах лекарств. Лежанка испачкана кровью.

– Понял, – сказал Молодцов. – Минируйте землянки. Надо сваливать.

Началась подготовка к взрыву лагеря террористов.

Десять человек наблюдали за обстановкой вокруг бандитской базы, а два подрывника споро делали свое дело. Перед началом минирования они посовещались и решили в каждой землянке заложить по два килограмма взрывчатки, для надежности усилить заряды бандитскими гранатами.

Так парни и поступили. Они быстро уложили в землянках заряды, подцепили к ним радиовзрыватели и отошли на безопасное расстояние. Когда ребята докладывали Молодцову о готовности к взрыву, внезапно ожила командирская радиостанция.

– Наблюдаю группу вооруженных людей на западе от лагеря. Удаление – сто – сто двадцать метров, – взволнованным голосом доложил дозорный.

– Численность?

– Пока насчитали троих… нет, уже четверых. Кажется, за ними идут и другие.

– Понял, – тотчас ответил командир и приказал: – Группа, к бою!

В ожидании противника спецназовцы расположились по обеим сторонам едва приметной тропы. Двум парням Молодцов приказал осторожно обойти место предстоящей схватки, потом вместе с дозорными ударить по отряду террористов с тыла и отрезать им путь к отступлению.

Остальные бойцы моментально рассредоточились по кустам. Заметить их позиции было чрезвычайно трудно. Они словно растворились в зеленке, стали частью лесистой низины. Константин видел лишь своего заместителя, присевшего рядом с ним, да Сашку Иванцова, лежавшего под кустом. Молодой старлей поднял «Вал», замер и напоминал каменную скульптуру. Ни одного движения, ни единой эмоции на лице. Сашка еще не привык к порядкам, заведенным в группе, пребывал в ее составе всего два месяца. Ничего, еще десяток операций, и парень притрется, станет таким же, как все остальные.

При использовании обычного, образно говоря, громкого вооружения сигналом к атаке служил первый выстрел командира. Сейчас, когда почти вся группа была вооружена бесшумными «Валами» и «Винторезами», Молодцов вытянул из нагрудного кармана радиостанцию и вдруг замер.

Он услышал голос кавказца, идущего во главе колонны.

– Ну вот и добрались до лагеря. Мы очень хорошо поработали, – устало проговорил он с изрядным акцентом.

Это означало, что в отряде были не только чеченцы и наемники-арабы, но и русские парни, завербованные главарями бандитов.

– После нашего нападения на районную администрацию они долго не придут в себя, будут нас помнить.

– А сколько нам осталось жить в лесу? – спросил чей-то молодой голос.

– Недолго. Несколько тренировок. Две-три боевые вылазки. Такие же, как сегодня. Потом вас всех отправят в Ирак. Вы будете во имя Аллаха воевать с неверными, создавать истинное исламское государство.

– А ты, Масуд, поедешь с нами в Ирак?

– А что я?.. Я тоже просился туда, но мне приказали готовить молодое пополнение. Так что придется мне остаться здесь.

Дальше Молодцов слушать не стал. Дистанция между ним и бандитами сократилась, стала минимальной.

– Начали! – приказал он.

Бой оказался скоротечным. Сказались опыт команды Молодцова и, конечно же, фактор внезапности. Никто из бандитов не ожидал, что их лагерь, хорошо замаскированный в густом лесу, будет обнаружен. Банда была не такой уж малочисленной, как Молодцову представлялось изначально, – около пятнадцати человек. Просто на переходе она растянулась на добрые полсотни метров.

Половина этих негодяев полегла сразу. Другая откатилась назад и попыталась дать отпор спецназовцам, но мощные пули «Валов» и «Винторезов» быстро расставили все по своим местам. В живых оставались только раненые бандиты, человек пять или шесть.

– Предлагаю бросить оружие и сдаться! – крикнул им Константин, предварительно дав команду своим ребятам прекратить огонь.

В ответ послышалась грязная ругань, грохнули несколько выстрелов. Потом прогремели два взрыва.

– Кажется, подорвали они себя, – прокомментировал этот факт Лебединский.

– Ну и черт с ними, – устало проговорил командир. – Следственным органам меньше канители.

Рисковать ему не хотелось, поэтому место, откуда минуту назад доносилась ругань, спецназовцы попросту закидали гранатами. На этом сопротивление бандитов и закончилось.

Руководство выслушало доклад Молодцова о ликвидации лагеря и еще одной банды и предложило ему посидеть на месте до прибытия силовиков и вертолетов. Константин нехотя согласился, выставил два усиленных дозора и разрешил подчиненным отдыхать.

– Вот смотрю я на Кирюху и душа радуется.

– Почему?

– Вроде не молодой, мелковатый, облезлый, образованием не блещет. А гон у него не прекращается. Постоянно за ним какие-то телки заплаканные вьются, готовые все отдать за пять минут общения с нашим героем.

– Ну и что? Молодец. Всем бы так.

– Я не против. Просто разобраться не могу, в чем секрет его кроется.

– По-моему, Кирюха хорошо умеет делать две вещи, которые не всем остальным под силу.

– Ну-ка поподробнее, пожалуйста.

Солнце поднималось все выше, становилось жарко. В ожидании местных силовиков прошел час. Дозорные только что сменились.

Молодцов лежал на молодой травке, прикрыв лицо кепкой. Рядом мирно посапывал Лебединский. Этот парень имел стальные нервы, засыпал в любом месте, в какой угодно час и в самой невероятной позе.

«Ну да, с другими нервами с Галкой – его голосистой женой – не проживешь», – подумал Молодцов и улыбнулся.

Впрочем, сам Ванька тоже не был подарком. Больше всего Костя ценил в нем высокие аморальные качества. Когда Галка сваливала к маме в Кострому, Лебединский использовал свободу по полной программе и бухал от всей души. Друзья отрывались так, что отголоски вольной жизни еще пару недель давали о себе знать в виде увеличенной печени и глаз, покрасневших от бессонницы.

Чуть дальше расположились два закадычных товарища, снайпер Сергей Ковальчук и подрывник Николай Колодин. Этих людей вроде бы мало что объединяло. Разве что возраст – обоим было по тридцать три. Первый родился и вырос в глухой деревне, окончил какой-то замшелый техникум при лесничестве, носил погоны прапорщика. Второй был родом из Ленинграда, имел два высших образования, прочитал всего Достоевского и дослужился до капитана. Тем не менее дружба меж ними сложилась крепкая и настоящая.

– Поподробнее? – переспросил Николай. – Запросто. Во-первых, Кирюха умеет грамотно снять бабу.

– Постой. Что значит грамотно? – не понял Ковальчук.

– Это значит в подходящем месте. Где-нибудь на дискотеке, в кинотеатре, на пляже или при других располагающих обстоятельствах. Ну и по-человечески, без пьяных выходок, оскорблений и наездов.

– С этим ясно. Что дальше?

– Во-вторых, новую знакомую надо уметь разговорить и заставить улыбаться.

– Это еще зачем? – опять озадачился снайпер.

– Затем, чтобы она не заскучала. Если в начале отношений женщина хоть раз зевнет, то считай, что ты больше ее никогда не увидишь.

Прапорщик с недоверием посмотрел другу в глаза и спросил:

– Ты серьезно?

– Абсолютно.

– Да уж. Я в этой дисциплине не силен. Выходит, мне до Кирюхи как нашему автопрому до немцев.

– Неужели все так плохо? – с улыбкой полюбопытствовал подрывник.

Товарищ лишь отмахнулся.

– Я способен на простейшую двухходовку. Могу анекдотец какой рассказать, не более. Помню, познакомился с одной кралей. Красивая – глаз не отвести. Долго я ее домогался и осаждал.

– А она?

– Ни в какую. Не ее я типаж, да и все. Хоть пополам тресни! Я и в кафе с ней, и в ресторан, и на выставки, и по ночной набережной. Говорим, смеемся, гуляем, а в партер – никак. Измором брал. Знаешь, что она мне сказала в конце концов?

– Понятия не имею.

– Отстань, говорит, Сережа. Я, мол, сплю только с блондинами. А я, понимаешь ли, брюнет с карими глазами. Потому пролетаю мимо кассы, блестя мужественной слезой на обветренной щеке.

Если вокруг не свистели пули и не надо было спасать мир, то эти двое могли болтать бесконечно. Тем для этого имелось предостаточно, но главным образом их споры и обсуждения касались баб, автомобилей, жратвы и политики.

Колодин, конечно же, был на голову выше товарища по эрудиции и сообразительности. Но в силу врожденной интеллигентности он никогда этими качествами не кичился и вообще считал, что мозгом наделен каждый индивидуум. Просто не все разобрались с инструкцией по его использованию.

По большей части он играл с Серегой в поддавки, выбирал самые простые темы для разговора, объяснял что-то на доступных и понятных примерах. Иногда, правда, капитан беззлобно подшучивал над товарищем. Благо причин для шуток тоже имелось предостаточно. К примеру, снайпер был невероятно чистоплотен. Он умывался во всех водоемах, встречавшихся на пути, хранил в карманах пару носовых платков, а в ранце носил смену белья.

– Зачем тебе на марш-бросках свежее бельишко? – удивлялись товарищи.

– Как зачем? Вдруг убьют, а я в грязном! – объяснял снайпер. – Что обо мне санитары в морге подумают?!

– Так мертвые же сраму не имут! Им же все равно!

– Это вам кто сказал? Мертвые?..

Молодцов вздохнул, открыл один глаз и посмотрел на часы. Группа куковала на лесной поляне уже полтора часа. Ни молотящего звука подлетающей вертушки, ни обещанных силовиков. Что-то у местного начальства явно не получалось.

Он повернулся на бок, прикрыл ухо кепкой и попытался уснуть.

Константин Молодцов окончил Рязанское десантное училище. Парень был высок, широкоплеч и мечтал стать генералом. Учился он хорошо, но до красного диплома немного не дотянул.

Едва молодой лейтенант успел доложить командиру бригады о прибытии для прохождения дальнейшей службы, как был назначен командиром взвода, отбывающего в Афганистан. На этом его веселая и относительно беззаботная юность закончилась. Наступили суровые военные будни с марш-бросками по сорок километров, с засадами на караванных маршрутах, с затяжными операциями в горах.

Из Афгана Костя вернулся командиром роты в звании старшего лейтенанта с двумя ранениями и тремя боевыми орденами. Примерно через год, отгуляв все накопившиеся отпуска, он прибыл в штаб бригады, где ему сообщили о переводе в некую серьезную структуру. Возражения не принимались, а на вопрос о структуре последовал уклончивый ответ: «Скоро сам все узнаешь».

Приехав к новому месту службы, Молодцов с удивлением узнал, что с недавних пор является сотрудником спецназа ГРУ. Он не расстроился от такого поворота событий, скорее обрадовался, потому как знал, что в эти части и подразделения попадали самые лучшие бойцы.

Изначально части специального назначения ГРУ готовились для войны с блоком НАТО. Основной их задачей являлись рейды по глубоким тылам противника. Во время совершения таковых подразделения должны были собирать и передавать командованию важнейшую информацию, нападать на крупные штабы, осуществлять диверсии, теракты, уничтожать стратегические объекты инфраструктуры.

Молодцову пришлось служить в отдельном полку специального назначения, входившем в состав Южного военного округа. Он по-прежнему был высок, статен, крепок и мечтал о генеральских звездах.

А еще этот офицер слишком долго жил холостяком и мог уделять внимание молодым красивым женщинам. Большинство очаровательных дам, встречавшихся на жизненном пути, считали его весьма привлекательным женихом и пытались окольцевать. Но Константин ненавидел зависимость, ценил свободу и не сдавался.

Его нервная система отличалась незаурядной прочностью. Наверное, именно по этой причине он никогда всерьез не курил, делал несколько затяжек лишь в исключительных случаях – когда ему было очень хорошо или совсем плохо.

Постепенно Молодцов стал одним из опытнейших офицеров части, с отличием окончил академию, дослужился до подполковника и должности заместителя командира полка. Когда назревала сложная командировка в горячую точку, его кандидатура в качестве командира группы рассматривалась одной из первых.

Гул летящей вертушки послышался только на исходе второго часа ожидания.

«Нерасторопно работают здешние силовики, – подумал Молодцов, потянулся и сел. – Немудрено, что у них под носом появляются бандитские базы».

Пара вертолетов села ниже, на равнине, где-то недалеко от окраины густого леса. Вскоре на связь вышел старший группы силовиков. Константин чертыхнулся, передал радиостанцию Лебединскому, и тот без труда вывел прибывших ребят на лагерь бандитов, уничтоженный спецназовцами.

Далее последовал ряд банальных и скучнейших мероприятий: видеосъемка трупов и землянок, разрушенных взрывами, опись трофеев, составление протоколов, погрузка всего этого на носилки и транспортировка вниз, на равнину.

Рядом с лагерем, уничтоженным группой подполковника Молодцова, силовики оставили засаду на тот случай, если в ближайшее время сюда вознамерится вернуться очередная банда. Остальные отправились вниз.

Среди силовиков, прибывших на место событий, выделялся невысокий живчик в очках, с гарнитурой от плеера или диктофона, воткнутой в уши. На его шее висел новенький цифровой фотоаппарат, но пользовался он в основном видеокамерой. Главными объектами съемки были тела убитых бандитов.

Не унимался этот тип и по дороге вниз, и даже внутри грузовой кабины вертолета отвлекал своей суетой от отдыха и ровного течения мыслей.

– Угомонись уже, укушенный! Поезд ушел, и рельсы разобрали, – проворчал Лебединский, когда тот случайно наступил ему на ногу.

– Не мешай человеку работать, – сказал Молодцов и устало вздохнул. – Это мы свое дело сделали, а им теперь придется пахать и пахать.

В аэропорту областного центра, куда прибыли два транспортных вертолета, спецназовцев встречал тот самый полковник с тонкими усиками, который ставил Молодцову задачу по уничтожению бандитского лагеря.

Завидев его, Константин почуял недоброе. Неужто опять в горы или в лесную глушь?

Он ошибся.

Полковник подошел к ним, пожал всем руки и поблагодарил за отлично проделанную работу.

Затем он отвел Молодцова в сторонку и сказал:

– Генерал Филимонов срочно отзывает вашу группу в Москву.

– А что случилось?

– Увы, я не в курсе. Кстати, через час с небольшим в том направлении вылетает наш самолет. Если есть желание, могу похлопотать, чтоб вас забрали. Или хотите передохнуть после операции?

– Нет, лучше уж сразу. Сполоснемся, переоденемся и двинемся вперед. Здесь найдется душ?

– Сейчас устроим, – заявил полковник, повернулся и показал рукой на отдельно стоящее здание. – Там зал для приема официальных делегаций. Идите к его входу. Я догоню.

Ровно через час посвежевшие и переодевшиеся в гражданку спецназовцы загрузили свои тяжелые сумки в багажное отделение пассажирского лайнера, а сами устроились в удобных кожаных креслах.

В Москве самолет должен был приземлиться через два часа. Чем не возможность расслабиться и хорошенько вздремнуть?