Черные дьяволы

Селим прибыл раньше установленного времени. В 13.43 он зашел в комнату Фарида, доложив:

– Твое приказание, саиб, выполнено. Караван встретил, шесть гранатометов получил.

– «РГП» в «УАЗе»? – спросил Нардани.

– Нет, я приказал перегрузить их в казарму размещения боевых групп.

– Хорошо! Молодец! А вот наш агент задание не выполнил. Ему не удалось узнать, о чем начальник штаба батальона, подразделения которого патрулируют южный сектор, инструктировал личный состав взвода, выходящего в рейд.

– Это объяснимо! Агент же служит в тылу.

– Но он все же сообщил ценную информацию. А именно: количественный состав патруля, выходящего на патрулирование сегодня, остался прежним. Американцы не посчитали нужным после случая в Джангри усиливать мобильный наряд. А что это значит? То, что они не рассматривают возможность нападения на их патруль. И это очень хорошо! Так! Не будем терять время, вызывай Алима с Мохаммедом. Проведем совещание – и вперед, на позиции.

– Слушаюсь!

Моджахеды собрались в комнате Фарида через пять минут, немного задержавшись на быстрый обед.

Расселись вокруг карты, лежащей перед командиром. Нардани провел синим карандашом извилистую линию, начертав неправильной формы овал, и объяснил:

– Как вы поняли, это маршрут движения мобильного патруля пехотного батальона, контролирующего северный район окрестностей Кабула. Он проходит через четыре населенных пункта – кишлаки Чармак, Джахакель, Сабанкох и Джангри. Протяженность маршрута – шестьдесят два километра, но это по карте, с учетом же наличия многочисленных повреждений дорог, особенно между Чармаком и Джахакелем, а соответственно, и объездов, фактически протяженность маршрута составляет не менее семидесяти пяти километров. Особенности состояния дорог, а также рельефа местности вынуждают американцев затрачивать на преодоление маршрута три часа, поддерживая среднюю скорость двадцать пять километров в час. Но медленно они идут в начале и середине пути, а на последнем этапе патрулирования скорость увеличивают. Вчера подобное ускорение привело к гибели молодой женщины и грудного ребенка, за что сегодня американцы должны понести жестокое наказание. Перед тем как изложить свой план, я хотел бы услышать варианты акции возмездия, предлагаемые командирами боевых групп. – Фарид взглянул на Алима: – Тебе слово, брат!

Алим предложил устроить засаду на участке дороги между кишлаками Джахакель и Сабанкох, где колонна американцев вынуждена двигаться медленно.

Нардани кивнул, перевел взгляд на командира второй группы:

– А что предложишь ты, Мохаммед?

Тот ответил:

– Думаю, удобнее атаковать колонну янки из рощи, что находится на подъезде к кишлаку Чармак.

– Ясно! Оба варианта имеют право на рассмотрение, но не более того. Вы сделали ставку на то, что на указанных участках патруль следует медленно, объезжая множество естественных препятствий. Но не учли, что в это время американцы наиболее сосредоточенны и внимательны. Они также понимают, что наиболее уязвимы в данной обстановке. Поэтому готовы к отражению нападения. И рощу наверняка держат под прицелом своих пулеметов.

Мохаммед воскликнул:

– Но не у Джангри же или на участке от последнего селения до Кабула отрабатывать колонну?

– Нет, конечно, потому что американцы, по крайней мере сегодня, не пойдут через Джангри, прекрасно понимая, какой прием им могут устроить жители кишлака, только что похоронившие женщину и ребенка, убитых предыдущим патрулем. Я уверен, что они используют объезд через кишлак Багихель. Селение небольшое, к тому же большинство мужчин уйдут в Джангри. Там можно без особых проблем пройти потенциально опасный последний участок маршрута. И вот на выезде из кишлака, там, где дорога проходит между двух холмов, и следует устроить засаду американцам.

Алим спросил:

– А если все же янки пойдут через Джангри? Вновь увеличат скорость и протаранят кишлак, показав тем самым, что не считают местных жителей способными защитить себя, продемонстрировав, кто сейчас здесь настоящий хозяин? Разве такое невозможно?

Нардани ответил:

– Практически невозможно, теоретически – вполне возможно. От янки можно ожидать всего. А наглости, цинизма и надменности им не занимать. Я рассматривал и этот теоретически возможный вариант, поэтому предлагаю организовать две засады. Основную – в районе кишлака Багихель, где сосредоточить основные силы, и запасную – на выезде из Джангри, куда направить группу из шести человек, причем разделив гранатометы поровну. По три в каждую группу. Это позволит у Багихеля полностью уничтожить патруль американцев, у Джангри как минимум нанести ему серьезный ущерб.

– Что ж, похоже, Фарид и сейчас прав, – проговорил Мохаммед. – Я согласен с его планом.

Согласились с вариантом Нардани и Алим.

Убедившись, что подчиненные поддержали его, и это немаловажно при проведении боевой акции, требующей согласованности действий каждого бойца, Фарид поверх карты положил начерченную от руки схему местности у кишлака Багихель:

– Тогда, братья, действуем так. На Джангри пойдет Алим с пятью бойцами своей группы. Оставшиеся пять воинов перейдут в распоряжение Мохаммеда, который усиленной группой оборудует позиции основной засады. Задача Алима проста. Разместить бойцов по обеим сторонам дороги в канавах или любых других естественных укрытиях примерно в километре от границы кишлака. При появлении «Хаммеров» – обстрел их из гранатометов и стрелкового оружия с последующим докладом и отходом на горную базу. Для передвижения группы, Алим, задействуешь «УАЗ», на котором Селим привез гранатометы. Основная группа выдвигается за внедорожником. Задачу основной группе Мохаммеда я поставлю лично и на месте. Общее руководство акции возмездия и группами на мне. Все действия только по моей команде, включая и отход. Основная группа будет также отходить на главную базу. Здесь, в усадьбе, до возвращения отряда останется в качестве охраны Селим и люди резервной группы. Вопросы?

– Как насчет связи между группами? – поинтересовался Алим.

Фарид ответил:

– Связь применяем в исключительных случаях, при докладах и для передачи команд на последующие после основной акции действия, в частности при отходе и при необходимости корректировки его вариантов. На подходе к брошенному селению, откуда ведет дорога на базу, в эфир не выходим. И еще, касаемо группы Алима. Ни в коем случае бойцы запасной группы не должны быть замечены населением Джангри. Нам стихийный мятеж в кишлаке не нужен, а он может вспыхнуть, если мужчины Джангри увидят вооруженных воинов и поймут, для чего они прибыли к селению. Впрочем, это касается и основной группы. Мы должны нанести мгновенный удар по противнику, уничтожить его и быстро скрыться с места боя, исключив вероятность вражеского преследования. Так в восьмидесятых годах действовали советские подразделения спецназа. И им малыми силами удавалось не только уничтожать довольно крупные и неплохо подготовленные в Пакистане отряды наших соплеменников, но и без потерь уходить из района боестолкновения. К слову, русские никогда не бросали своих. Ни раненых, ни мертвых. Трупы убитых иногда заваливали камнями, но всегда позже возвращались за ними. Они умели воевать. И мы должны воевать с американцами, как это делали русские. Но достаточно слов, пора выезжать. Делимся на две группы прямо здесь, отсюда и расходимся по позициям. Алим, быстро определи, кого возьмешь с собой, а группы сядут в машины, которые должен подогнать к воротам Селим. – Нардани взглянул на заместителя: – Ты меня понял, Селим?

– Понял, командир!

– Отлично. За дело!

Командиры групп вышли из дома и объявили построение своим подчиненным. Проведя разделение групп, объявили посадку во внедорожник. В 14.50, опережая на десять минут выход американского патруля, машины моджахедов отправились к Джангри и Багихелю. Им предстояло пройти от пятнадцати до двадцати километров.

В этот же четверг, 10 июля, день в N-ском отдельном пехотном батальоне начался с подъема в 7 часов утра. Общее построение после завтрака провел начальник штаба, так как командир убыл в штаб бригады, чтобы передать полковнику Фрину обещанную характеристику на лейтенанта Вульфа.

– Ночь прошла спокойно, Эдди? – поинтересовался Бобби Рэмпси у комбрига.

– Если бы, – ответил полковник. – В пять утра зазевавшегося часового у караульного помещения снял снайпер.

– Убил?

– Да! Пуля попала рядовому в шею. Черт бы побрал этих снайперов, еще один гроб отправлять в Штаты.

– Послушай, полковник, нам прекрасно известно, что против гарнизона действуют две бригады – пуштунов и белуджей. Их так и называют – охотниками за американцами, будто мы какие-то беззащитные кролики. Не пора ли принять меры и нанести по ним удар?

Фрин кивнул:

– Пора, Боб, давно пора. Вопрос, как и где нанести этот удар. Снайперы занимают позиции каждый раз на новом месте. Они работают в одиночку, местное население поддерживает их и готово укрыть в любую минуту. Сегодня утром я выслал комендантский взвод прочесать район, откуда был сделан выстрел. И что? Ничего. Никто никого не видел, никто ничего не слышал. Определили дом, с крыши которого стрелял снайпер. В нем живет семья из восьми человек – муж, жена да шестеро детей. Так даже дети не проговорились о том, что у них был посторонний человек.

– Может, стрелял сам хозяин дома?

– Проверили. Нашли охотничье ружье, пару гранат, советских «РГД-5», пулеметную ленту. На крыше – ни единого следа. Баллистики же точно указали на этот дом. Что делать? Арестовать главу семейства? Так целый квартал поднимется. И какие у нас есть основания задерживать его?

– Заключение баллистиков.

– Этого недостаточно и не является основанием для обвинения хозяина дома в совершенном преступлении. Мало ли кто мог забраться на крышу его хибары? Так что не все так просто, Боб!

Рэмпси воскликнул:

– Но если мы будем бездействовать, то скоро нас начнут отстреливать пачками.

Комбриг взглянул на боевого товарища:

– Не обижайся, Боб, но твоим парням не следовало бы в кишлаках сбивать мирных жителей. Слишком уж они у тебя пугливые. Убийство часового, возможно, не имеет отношения к происшествию в Джангри, так как отряды пуштунов и белуджей давно охотятся за нашими военнослужащими, но что-то мне подсказывает: случай в кишлаке еще аукнется нам. И, что самое дерьмовое, Боб, мы ничего не можем сделать, дабы предотвратить последствия возможных контракций со стороны моджахедов. Но ладно, поезжай в батальон, мне пора в посольство. Отбивать твоего Вульфа.

– Он в равной степени мой, как и твой. Лейтенант – наш подчиненный, и мы обязаны защитить его!

– Конечно, Боб!

Комбат вернулся в часть. Оставив машину у технического пункта парка, пошел в штабной модуль через плац. Высокие пирамидальные тополя начисто скрывали его от той части города, что вплотную примыкала к охранной зоне батальона.

На плац со стороны офицерского модуля вышел лейтенант Донвей.

Комбат подозвал его:

– Считаю, и прямо сказал об этом Бену, что он допустил ошибку, приняв решение увеличить скорость колонны в населенном пункте. Впрочем, сейчас это уже не актуально.

Комбат похлопал подчиненного по плечу:

– Я рад, что у тебя боевое настроение. И все же сегодня не устраивай игры со смертью, будь предельно осторожен на марше. Удачи тебе, Брюс!

– Благодарю, сэр! Все будет о’кей!

– С Анни Вильсон тоже?

– Почему нет? Она нравится мне, и, кажется, это чувство взаимно!

– Ну-ну, иди! До инструктажа осталось не так много времени.

– Есть, сэр!

Лейтенант вновь козырнул, четко развернулся и пошел к санчасти.

Майор же подумал, провожая взглядом удаляющуюся стройную фигуру офицера:

– Молодость! Ей все нипочем! И смерть представляется такой далекой, что о ней просто не думаешь. А она рядом, в постоянном поиске очередной жертвы. Будь прокляты войны. Большие, малые. И прокляты те, кто развязывает их.

Сплюнув на бетонную плиту плаца, комбат продолжил путь к штабному модулю.

Ровно в 12.00 лейтенант Донвей прибыл в модуль Управления части на инструктаж. Он был в обычном расположении духа, Анни сегодня неожиданно согласилась провести вечер вместе с лейтенантом, чего сам Донвей не ожидал. А где вечер, там и ночь. А Анни, стройная, в меру полноватая блондинка вполне может стать женщиной Брюса. Лишь бы патрулирование прошло спокойно. Но Донвей верил в свою исключительность. Он не мог погибнуть. Смерть на войне – не его участь. В приподнятом настроении он постучал в дверь отсека начальника штаба. Услышал:

– Войдите!

Прошел в служебное помещение одного из заместителей командира батальона, доложил:

– Господин капитан, лейтенант Донвей на инструктаж в связи с выходом подчиненного взвода на боевое дежурство прибыл!

Капитан Стоун взглянул на часы:

– Вы пунктуальны, Донвей, и это хорошо. Присаживайтесь за стол-приставку.

– Есть, сэр!

Лейтенант устроился напротив начальника штаба.

– Донвей! Командир батальона с сегодняшнего дня приказал изменить привычный маршрут патрулирования территории ответственности батальона. Изменения касаются последнего этапа рейда. До кишлака Джангри патруль следует ранее утвержденным маршрутом, а вот далее, не входя в Джангри, он должен свернуть влево и обойти кишлак через селение Багихель. Тем самым протяженность маршрута увеличивается до семидесяти километров, то есть на восемь километров. Режим движения остается неизменным. Вне населенных пунктов скорость – до сорока миль в час, в кишлаках – до тридцати. Дистанция между машинами соответственно тридцать и пятнадцать метров. Особое внимание следует уделить участку между кишлаками Чармак и Джахакель, где дорога сильно разбита, а также роще, расположенной у селения Сабанкох. Вам, лейтенант, известно, что произошло вчера в Джангри. Связь – по прохождении каждого этапа маршрута. Происшествие вызвало волну возмущения у афганцев. Это может трансформироваться в желание нанести нам ответный удар. Поэтому во время совершения марша быть готовым ко всему. В случае нападения на колонну вы должны, по возможности не вступая в бой, на повышенной скорости выйти из опасной зоны, доложив о нападении в штаб батальона. Если же избежать боестолкновения не удастся, организовать круговую оборону, так же немедленно сообщив об этом в батальон. Мы тут же вышлем вам подмогу и привлечем для поддержки авиацию. Вопросы ко мне есть?

– Нет, – ответил лейтенант, – все ясно.

– Можете идти.

Донвей козырнул:

– Есть, господин капитан, – и отошел от комбата.

Ровно в 15.00 колонна мобильного патруля из трех «Хаммеров» и 18 бойцов взвода лейтенанта Брюса Донвея, пройдя контрольно-пропускной пункт гарнизона, вышла на маршрут выполнения боевой задачи. О чем агент моджахедов тут же оповестил Фарида Нардани. Колонна отошла от города без проблем, выехала на дорогу, ведущую к кишлаку Чармак, до которого было 14 километров. Машины шли, строго соблюдая порядок движения, установленный штабом, выдерживая скорость 40 миль в час и дистанцию между машинами в двадцать метров. Пока состояние дорожного полотна позволяло это. Лейтенант, находясь в головной машине, внимательно следил за обстановкой, осматривая поочередно то левую сторону от дороги, то правую, осматривая наиболее тщательно склоны холмов. Справа вдали виднелась горная гряда. Первый этап маршрута колонна прошла без проблем. Миновав отчего-то совершенно внешне безжизненный кишлак Чармак, начальник патруля вызвал по бортовой радиостанции передовой машины штаб батальона.

Неожиданно вместо дежурного по части ответил сам командир батальона:

– 301-й! Я – Оазис! Слушаю тебя!

Справившись с удивлением и некоторой растерянностью, Донвей доложил:

– 301-й прошел первый этап марша без происшествий.

– Ничего подозрительного во время движения не заметил? – спросил комбат.

– Никак нет, кроме того, что сегодня на улице кишлака Чармак не было ни людей, ни животных! Хотя жители не покинули селение, по крайней мере женщины. В кишлаке пекут лепешки и готовят пищу. Над селением густой дым от их глиняных печей!

– Продолжай движение, и если что… немедленный доклад мне. Сегодня я буду сопровождать вас в эфире!

– Принял! До связи, Оазис!

– До связи, 301-й!

Лейтенант, отключив связь, осмотрел в бинокль оставшийся сзади кишлак. Обзору мешало пылевое облако, поднятое «Хаммерами», но Донвей смог увидеть, как на улице селения появились люди. Значит, они на время попрятались, пропуская вражеский патруль.

К офицеру обратился водитель головной машины:

– Сэр! Начинается сильно поврежденный участок дороги! Необходимо сбросить скорость.

Донвей усмехнулся:

– По-твоему, я не знаю, что за дорога между двумя следующими кишлаками?

– Никак нет! Но без вашего разрешения я не имею права изменить режим движения!

Лейтенант отдал приказ колонне:

– Внимание всем! Снижаем скорость до необходимой для преодоления сложного участка дороги. Водителям второй и третьей машины ориентироваться по головному автомобилю, дистанцию не уменьшая. Командирам отделений быть в готовности к отражению нападения с флангов и тыла. Пулеметчикам занять позиции для ведения огня. Выполнять приказ!

Отключив бортовую станцию, Донвей отдал команду водителю своей машины:

– Солдат! Скорость – пятнадцать миль в час!

– Есть, сэр! – ответил рядовой. – Скорость – пятнадцать миль в час!

Без происшествий колонна прошла и второй, и третий этап марша. В кишлаках Джахакель и Сабанкох лейтенант Донвей наблюдал ту же картину, что и в Чармаке. Улицы селений были абсолютно пустыми. Приближался кишлак Джангри. Не выходя на вершину холма, с которого был виден Джангри, начальник патруля приказал водителю головной машины свернуть на грунтовку, уходящую влево, передав по колонне:

– Внимание! Идем в объезд Джангри на Багихель. Всем быть предельно внимательными. Мы вошли в зону наиболее вероятного нападения противника.

После чего переключил связь на штаб батальона:

– Оазис, я – 301-й! Прием!

И вновь ответил майор Рэмпси:

– Оазис на связи!

– Примите доклад. Не выходя к Джангри, колонна патруля пошла на Багихель. Обстановка спокойная, ничего подозрительного не замечено. Пока, по крайней мере, не замечено.

– Я понял тебя, 301-й! Остался последний этап. Тебе надо пройти каких-то восемь километров, чтобы выйти из потенциально опасной зоны. Будь внимателен. Мы готовы помочь тебе по первому сигналу!

– Принял, Оазис! До скорой встречи на базе!

– Надеюсь, так оно и будет! Конец связи!