– Куда так торопишься? – недовольно спросил я и украдкой покосился в сторону Бога.
– Да пить охота, – пояснил Красный, передавая мне бутылку.
Я последовал его примеру и сделал примерно столько же больших глотков. Это было делом принципа: пить одинаково, чтобы каждый употребил поровну и в равной степени опьянел.
– Открывай сухари, – сказал я, ещё раз пригубив пиво.
Прокопенко с хрустом разорвал пачку, и несколько штук просыпались.
– Вот растыка! – проворчал я.
– Да ладно, не вопи, – огрызнулся Витёк.
Я протянул руку и вынул из пачки щепоть. Разгрызая закуску, я почувствовал терпкий солёный вкус.
– С салом и горчицей что ли?
Витёк взглянул на упаковку.
– Не, с хреном и перцем. Да какая разница, там одно и то же всё – химия сплошная, – глубокомысленно изрёк он.
Через пятнадцать минут мы расправились с литром нефильтрованного, и по телу растеклась приятная нега.
– Дало в голову? – спросил Красный.
– Да, есть немного.
– Тогда давай пройдёмся, надо всё выветрить до возвращения домой.
– Пошли, – согласился я.
Мы вылезли обратно через дырку в заборе и поплелись по жаркой пустынной улице. Из-за домов послышался колокольный звон, и я с готовностью посмотрел в сторону Бога, извиняясь взглядом за то, что выпил пиво и вообще за всё, что делаю в своей жизни непозволительного. Я знаю, что Бог прощает, но может и покарать, и я готов понести Его наказание в любую минуту.
– Куда ты опять смотришь? – услышал я голос Красного.
– Не важно, – сказал я, не желая снова вдаваться в лживые объяснения.
Наплевать. Может это пиво сделало меня таким расслабленным, а может то, что кроме Красного здесь больше никого не было, и забить на одно мнение было проще, чем на мнение многих.
– Что будешь делать на этой неделе? – спросил я.
– Завтра на рыбалку поедем с дедом. Рано утром, точнее, даже ночью. В прошлый раз в три часа выехали. Потом не знаю, к Делюге думаю сходить, в комп поиграть.
– Да, комп классная штука. А тебе дед не собирается купить?
– Неа, говорит это вредно для глаз. И вообще, сам знаешь: «товарищ Сталин объявил кибернетику лженаукой».
Он смешно изобразил интонации своего деда.
– Мне вот тоже не покупают что-то, – пожаловался я. – Сейчас уже все кино даже смотрят через компьютер, на дисках. А у нас всё видик.
– На дисках, да, – подхватил Красный. – Ди-ви-Ди ещё появилось. Но цены на них баснословные. Ты видел?
– Да. А что, может, до «Матрицы» дойдём? Полазим там.
– Да, погнали, – согласился Витёк.
И мы пошли в магазин техники «Матрица», в паре километров от наших дворов. По пути Красный затронул ещё одну неприятную для меня тему.
– Интересно, получится у Самсона трахнуть Ангелину, как думаешь?
– Не знаю, – ответил я зло и машинально добавил, – надеюсь, что нет.
К моему удивлению Прокопенко разделил мою надежду:
– Я тоже надеюсь, что нет. Бесят меня такие, как Штерн, если честно. Они как сраные буржуи, про которых дед рассказывает. Родился у богатого папочки на всём готовом и сейчас уже с детства всё самое лучшее для него. И девки ведутся на это. Хотелось бы верить, что Шубина не такая, но как показывает действительность…
Я шагал и хмуро смотрел себе под ноги.
– Что, скажешь я не прав? – потребовал ответа Красный.
– Не знаю, Витёк. Я, если честно, запал сильно на эту Ангелину, – снова, не подумав, брякнул я.
Чёрт, что со мной делает это проклятое пиво?
– А, забудь, – махнул рукой Прокопенко, ничуть не удивившись моим словам. – Для таких как мы это дело безнадёжное. Хочется верить, что в будущем что-то изменится, а пока что мы простые дети из бедных семей, нам такие как Ангелина не светят.
– Может, ты и прав, – сказал я, хотя в глубине души так не считал.
Не хотел считать. Мне нравилось верить в то, что Ангелина не такая как все, что она когда-нибудь оценит мои к ней чувства и воздаст им по заслугам. Я очень на это надеялся, и эта моя надежда пробуждала во мне блаженное состояние.
А Прокопенко не унимался:
– Понимаешь, какое дело, тёлки, они ищут где получше. Самсон, сразу видно, что вариант хороший. Х… ли: папа на крутой машине с водителем, почёт, деньги, уважение. Да и сам он тоже, что греха таить, не совсем урод, да умный к тому же. Девчонки попроще, не звёзды, они на таких даже не смотрят, потому что знают: ничего не светит. И вот среди них нам и надо выбирать подружек.
Я молчал, сжав зубы, а Красный продолжал:
– Да, я вижу, что тебе это неприятно, дружище, но ты же знаешь – мы одна команда. Ты меня вообще вот с таких лет знаешь, – он показал рукой уровень высоты, означавший, с каких именно лет. – Кстати говоря, ты зря так отворачиваешься от Фаинки.
Я с удивлением вытаращился на него:
– Ты это серьёзно?
– Абсолютно, а что тебя так удивляет?
– Вообще-то ей двенадцать лет, если что, или вообще одиннадцать.
– Так. Дальше?
