Счастье в мгновении. Часть 2
– Высохнет. Ты посмотри, какая жара в Мадриде.
Я закатываю глаза, слыша слова Джексона, который имеет бесконечный запас аргументов в своем лексиконе.
– Я это видел, – с иронией произносит Джексон, проплывая ближе ко мне.
– Что? – Я откидываю голову назад, смачивая все волосы.
– То, что ты закатила глаза. Иди-ка ко мне, малышка…
Я смеюсь и резко отплываю, брызгаясь в его сторону.
– Что ты делаешь, Милана? – хохочет он, вытирая глаза от воды.
– На тебе, на тебе, – брызгаюсь я и громко смеюсь.
– Так, значит, так? – поднимает он шуточно голос.
– Я тебя сейчас поймаю! – игриво заявляет он.
– А вот и нет.
Я старательно усиливаю, что есть мочи, скорость плавания и уплываю от Джексона к берегу, но он захватывает мою ногу, не давая возможности плыть.
– Ай, Джексон! Я сейчас утону, отпусти.
– Я же сказал, что ты не уплывешь от меня!
Я изо всех сил выкарабкиваюсь из власти Джексона, но мои усилия не приводят к результату. Его крепкие руки полностью захватывают меня.
– Этот растрёпанный внешний вид с чёлкой делает тебя соблазняющей…
Я приоткрываю произвольно рот и касаюсь рукой до щетины на щеках у Джексона. Дотрагиваясь, я погружаясь в воспоминания, когда впервые коснулась его.
– А ты колючий… как ежик, – хихикаю я, улыбаясь.
– Тебя это заводит? – возбуждающим голосом выдавливает Джексон.
– Джексон! – толкаю его, упираясь о его накаченную грудь.
– Больно же! – морщится Джексон.
– Тебя это заводит? – повторяю вопрос.
Мы смотрим в глаза друг другу, произвольно улыбаясь. Мое тело кричит о любви к Джексону.
– Как насчёт ужина? – предлагает он, убирая волосы с моего лица за уши.
– Не откажусь, – смущенно отвечаю я.
– Тогда плывём к берегу?
– На перегонки? На три, – с насмешкой говорю я.
– Раз.
– Два, – выкрикиваю, смеясь, я.
– Три!
Набирая обороты, я практически переплываю Джексона, приближаясь к берегу.
«И плавать-то научилась».
Джексон устремляется под воду и оказывается через несколько секунд впереди меня.
– Малышка, что-то ты отстаёшь. Тебе мешает одежда!
Его чуткая пошлость в поддразниваниях мне безумно нравится. Я понимаю, к чему клонит Джексон. Мы оба чувствуем, как нарастает желание между нами. Ещё секунда, и мы не сможем остановиться…
– Эй, мы почти одновременно доплыли.
– Коне-е-е-чно… – усмехается он. Вот такого Джексона я знала всегда: веселого, счастливого, полного живучести. – Что желаешь на ужин? Какие предпочтения? – спрашивает Джексон, ступив на сушу.
«Тебя, Джексон», – отвечает мое подсознание.
Я, как мокрый суслик, выхожу из воды, на что Джексон, не прикрывая рот, смеется во все горло.
– Очень смешно. Замечу, вина лежит на тебе.
Джексон продолжает хохотать, затем, кашлянув, заявляет:
– Так, какие предпочтения, мисс Фьючерс?
Я выжимаю волосы, майку, а вот с джинсами беда. Не буду же я их снимать с себя перед Джексоном? Я резко выдыхаю воздух, отвечая на его вопросы:
– Я могла бы приготовить что-нибудь?.. Если имеются продукты. И если ты не против?
– Против!
Я не сомневалась. Он же стал принципиальным. Его ничего не устраивает.
– Против?
– Против, чтобы ты готовила одна. Приготовим что-нибудь вместе?
Я улыбаюсь. Его предложение весьма неожиданно, как и всё, что происходит сегодня.
Джексон устремляется вперед к домику, а я, захватив сумочку, оставленную на берегу, иду за ним следом. Я осматриваю себя, опустив вниз голову, ощущая, что моя одежда насквозь мокрая и кроме сушки ей больше ни чем не помочь. Как я буду в таком виде готовить еду? Не зная, как более корректнее задать вопрос о смене одежды Джексону, я все же пытаюсь сформулировать мысль.
– Джексон, не найдётся для меня лишней одежды?
– А зачем она тебе? – игриво отвечает Джексон.
– Давай без шуток, просто мне не совсем комфортно в этом…
– К сожалению нет. Но есть несколько новых белоснежных халатов, если подойдёт.
– Конечно, да, спасибо!
Приближаясь к дому, я обозреваю его пристальным взглядом со всех сторон. Миниатюрный двухэтажный высококлассный коттедж, утопающий в белых гроздьях душистой акации, внутри которого, наверняка, сделан ремонт, подобно пятизвездочному отелю. Безупречный палисадник, рассеченный дорожкой, ведущий к дому, с идеальным зеленым газоном по обе стороны захватывает у меня дыхание. Что-то похожее я наблюдала в фильмах, в сюжетах которых богатые и обеспеченные граждане, занимающие высокую должность или являющиеся крупными предпринимателями, владеющие империями, могли позволить себе купить высококлассный дом для проживания.
– Прошу, заходи, малышка, – прерывает мои захватывающие эмоции Джексон. – Чувствуй себя, как дома.
Я улыбаюсь и неторопливо прохожу в «царство» своего старого друга детства. Мой взгляд сразу падает на мраморные полы. На стенах коридора запечатлены фрески с ангелами, как в одном из залов музея. Я вскидываю голову. Мое сознание моментально поражает высота потолков, несмотря на то, что дом, как мне показалось, не очень большой. Глядя на пространство помещения, я восхищаюсь выбранным исключительным белым тоном интерьера. Входом в кухню служит большая искусная арка, расположенная правее. Глаз изумляет серебряного оттенка кухня со стеклянным столом и четырьмя виднеющимися богатыми стульями премиум-класса, на спинках которых изготовлены узоры-завитушки. Наличие панорамного остекления позволяет увидеть живописный вид на лужайку перед домом, великолепное озеро… Одна из дверей, ведущих, как я полагаю, в гостиную комнату, напротив нас в десяти метрах, закрыта. Левее – белого оттенка крутая лестница, необходимая для направления на второй этаж.
– Вау… – Сглатываю я от восторга, который испытываю в настоящую секунду. «Вот это до-о-м…» – Впечатляет, – круглые глаза застывают на моем лице.
– Я знал, что тебе понравится здесь, – выпаливает с насмешкой от моей реакции Джексон, и тут же добавляет: – Я хотел сказать, что…
Я смотрю на него, чувствуя на себе его тревожность, словно что-то нам мешает быть самими собой.
– Я поняла, Джексон. Мне безумно здесь уютно. – Я искренне улыбаюсь, дабы устранить неловкость. – А ты часто здесь проводишь время?
Джексон тихо смеется. Его почти обнаженное тело, заметные вены на руках дразнят меня, принуждая мыслить в другом направлении.
– Что-то не так?
– Я впервые здесь… – Джексон тянется за полотенцем и вытирает голову, добавляя, едва слышно, – с тобой…
От сказанных слов Джексоном, я цепляюсь ногой о ногу и меня начинает штормить.
Он купил этот шикарный дом, чтобы пригласить мою персону сюда?
– Ч-что? – бормочу я нечленораздельно.
– Ну ещё я был здесь, когда покупал его, заключая договор купли-продажи, – хохочет Джексон.
– То есть ты купил этот дом, чтобы… – Я храбро поворачиваю голову в его сторону.
– Чтобы приезжая в Мадрид было место, где жить, а не проводить ночи в гостиницах… – умело находит ответ Джексон, почёсывая нос.
Джексон врет. Обучаясь на психолога, я уже успела изучить в курсе психологии личности все уловки человека, который говорит ложь.
– А если быть честным?
Джексон не находит слов. И всё же между нами чувствуются годы разлуки, из-за которых мы значительно отдалились друг от друга.
– Милана, приготовим вместе пиццу? – уходя от темы, с нежностью в голосе, спрашивает Джексон, опуская вниз глаза.
– Супер!
– Я принесу тебе одежду и покажу месторасположение ванной.
– Да, спасибо…
Джексон моментально скрывается, оставляя меня одну среди мега просторного коридора, совмещенного с кухней. На пол капает вода от моей мокрой одежды, а по коже бегают мурашки от излишней прохлады в доме, вызванной работой кондиционеров. Буду верить, что это купание в озере не скажется на моем здоровье, так как болеть мне совершенно нельзя. Тем более с предстоящими на носу мероприятиями.
Он возвращается, одетый в прежнюю одежду.
– Держи, – сообщает Джексон, протягивая мне белоснежный халат, – ванная на 2 этаже, рядом со спальней.
Из его уст словно «спальня» прозвучало с вызовом.
– Как все запутано… – нервно смеюсь я.
– Наоборот, все очень просто, – предоставляет он моему вниманию улыбку и сосредоточенно треб лоб. – Я буду ждать тебя на кухне. Пока посмотрю, что там по количеству продуктов…
– Да, отлично, – говорю я, идя по лестнице на второй этаж.
Стоя под душем, тёплыми струями воды я прогоняю с себя терзающие мысли, захватывающие мой на половину функционирующий сознательный процесс.
Я без конца перекручиваю его слова: «Ты для меня – звезда, которая при одном сиянии возобновляет жизнь в моем организме. Без тебя мой внутренний мир – сух, мертв… Я не представляю себе возможным жить без тебя… Ты тот свет в конце тоннеля, который обогащает мою жизнь всем необходимым».
Сердце шепчет: «Я так тебя люблю…» Но я не осмелилась ничего промолвить о своей любви лишь с жадностью вцепилась в его губы, словно в них весь кислород. Я чувствую, как сияю живой энергией.
Всё то, что сейчас происходит между нами, приведёт к последствиям. Каждый из нас это понимает. Я уже дважды предала Даниэля, когда отдалась во власть чувств, поцеловав Джексона. И самое чертовски ужасное, что я продолжаю желать быть ближе к нему, вернуть всё, что было между нами когда-то. Мы же так нужны друг другу…
Вешая на сушилку мокрые вещи, я надеваю на обнаженное тело халат, данный мне Джексоном; просушиваю волосы, укладываю челку, снимаю макияж, так как от воды моя тушь уже давно стекла, оставив чёрные круги под глазами, которые уж точно не делают меня привлекательной.
Но, по возможности, обязательно стоит предупредить Даниэля, что я задержусь и приеду домой после ужина с Джексоном. Надеюсь, что моя одежда высохнет к тому времени.
Глава 16
Ощущая пронзающую боль в желудке то ли от отсутствия полноценного обеда и ужина, то ли от того, что я нахожусь вместе с Джексоном в этом удивительном сказочном месте в отсутствии других людей, постоянно мешающих нам, я решаю быстрее к нему спуститься.
Подглядывая за ним через пару ступенек лестницы, я вижу, как его рука касается смартфона, включая песню, по звучанию которой её можно идентифицировать – «Thinking out Loud» исполнителя Ed Sheeran. Под ритм начинающейся музыки он достает продукты из холодильной камеры. Он снова переоделся? На нем белые джинсовые шорты по колено, а верхняя часть его мускулистого тела не прикрыта. Это для того, чтобы соблазнить меня?
«Его вздутые вены на руках, накаченные мышцы делают его таким сексуальным…»
«Милана! Не позволяй себе думать об этом!»
Я спускаюсь по лестнице и у меня выскакивает:
– Ух ты… романтично.
Джексон, пронзая меня зеленым взглядом, отзывается:
– Я знал, что ты заценишь это… – Я подхожу ближе к нему. Он словно ощупывает мое тело, заставляя сердце стучать, как обезумевшее. – Вау…
Он расплывается в улыбке, прислоняя большой палец к своим губам, отчего мои щеки вспыхивают румянцем.
– Ты прекрасна в этом одеянии.
Вернее, как турист, остановившийся на ночь в гостинице. Но и в этом можно найти положительную сторону. Этот махровый белый халат приятно прилегает к телу, создавая ощущение мягкости.
Я с чувством волнения смеюсь:
– Спасибо, Джексон.
С его губ срывается соблазнительный короткий вздох. Он пристально смотрит на меня, как на статую в музее, и я разряжаю со сделанным спокойствием нашу романтично-напряженную обстановку вопросом:
– Ну что, будем готовить?
– Пиццу «Маргариту»? – предлагает, закусив нижнюю губу, Джексон, застывший на месте. В его глазах горит огонь, прожигающий меня насквозь.
– Нашу любимую, – робко улыбаюсь я, утопая в призывном взгляде его зеленых глаз.
– Разумеется. – Он отмирает, становясь рядом со мной, возле столешницы. – Смотри, вот тут, – показывает он рукой, с еще большей вздутой веной, которая, кажется, что непременно лопнет, – ингредиенты для теста, а для начинки, м-м… секунду. – Он отходит к холодильнику, стоящему возле входа в дом, и приносит пакет с продуктами. Из-за его прозрачности я вижу в нем овощи и разнообразные молочные продукты. – Я заказывал всё это утром, поэтому гарантирую их качество! – Я не перестаю наслаждаться звуками его низкого голоса.
– Ты спланировал ещё утром, что мы будем готовить пиццу? – прямо спрашиваю я, разводя тесто, которое по собственному рецепту получается при выпечке невероятно вкусным.
Джексон раскладывает содержимое пакета, отвечая:
– А почему бы и нет?! Я и вовсе не ложил…
– Не ложился? – смотря только на тесто, удивленно спрашиваю я.
– Ну как… – мнется он, явно не подумав до этого о сказанном, – не мог уснуть до пяти утра.
«Почему он не мог уснуть?..»
Я догадываюсь. Но… Вечно это «но».
– Как и я, бессонница, – неуверенно бормочу я и чуть громче добавляю: – И как ни странно, сейчас я хорошо себя чувствую.
– Как думаешь, какая причина нашей бессонницы? – Он пробегает пальцами по моей руке, лежащей на коврике, на котором я замешиваю тесто. Из-под ресниц видно, как он игриво улыбается. Я несколько раз моргаю, продолжая заниматься тестом и намеренно тянусь за мукой, устраняя мучительные прикосновения руки Джексона.
– Э… Ну так, очень много информации за день… – говорю я первое, что приходит мне в голову, – переизбыток чувств.
– Чувств? – оживленно выскакивает из него. Мой искренний ответ заставил его мгновенно вспыхнуть.
Я теряю или уже потеряла контроль над собой?
«Милана, теперь от дополнительных вопросов тебе не уйти, как на экзамене, брякнешь что-нибудь, не совсем подходящее по твоему вопросу, и затем начинается самый настоящий допрос от преподавателя…»
Собираясь с остатками здравого смысла, я все же произношу:
– Да, я думала о…
– О ком? – тут же вставляет Джексон, и я чувствую, как он внимательно смотрит мне в спину. Он играет со мной словами.
– О модельном, встречах, показах, – волнуюсь я, ускоряясь в движениях для создания эластичного теста.
– Да? – короткий смешок касается его губ.
– Да, а что в этом такого смешного?
– Нет-нет, ничего… – продолжает хохотать он. Я густо краснею. Надо же было так ляпнуть. – Совсем ничего, – с сарказмом дополняет.
– Джексон, ты издеваешься сейчас или как?! – неуверенно пытаюсь злиться я.
– Я? – Джексон закатывается в дурацком смехе. – Если только каплю.
– Большую каплю! – поправляю я, криво улыбаясь.
– Вы только посмотрите, малышка, начала злиться.
Я делаю резкий поворот головой в сторону Джексона и сдерживаюсь, дабы не засмеяться.
«Каждый из нас прекрасно осознает, почему мы не могли спокойно уснуть в ту ночь. Мы пребывали в мыслях друг о друге…»
– Джексон, давай распределим обязанности. Ты будешь резать овощи, – указывая пальцем, улыбаясь, говорю я, – а я буду заведовать всем остальным.
Джексон подвигается ко мне ближе, наклоняется, запихивая в моё обоняние пары «морского бриза с ноткой мандарина» и говорит шепотом, исполненным страстным желанием, в мое ухо:
– Хочешь показать свою независимость? Не находишь удовлетворения быть в моем подчинении?
Сердце пускается вскачь. При звуках этого сочного баритона, я не дышу и не моргаю. Его манящий голос заколдовывает каждую клетку моего тела, принуждая думать о запретном. Но ведь запретный плод, так сладок, не так ли?
– Да, – протягиваю так тихо я, словно мышка, скрывая свой истинный ответ.
Только одному человеку я хотела бы подчинить свой разум и тело. И этим человеком является он, Джексон Моррис.
Воздух между нами сильнее сгущается, наполняясь ощущением напряженности.
– Уверена? – трогая губами мочку моего уха, он произносит соблазняющими нотками своего мужского голоса.
– Как никогда и ни в чем в своей жизни, – отрезаю я, хватая ртом воздух, и отхожу на пару шагов, ополаскивая руки холодной водой, чтобы не позволить тесту прилипать к рукам при накладывании его на сковороду.
Я делаю всё, чтобы не давать ему поводов и не позволять ему сводить меня с колеи от его жаждущих продолжения прикосновений.
– А я вот нет. – Он с минуту безучастно смотрит на меня.
– Джексон, я хочу кушать! – уверенно проговариваю я, не отвлекаясь на привлекательность мыслей, действий, изливающихся от него. – Давай ускорим процесс приготовления пищи.
– Хочешь кушать или?.. – нежно, будто пропев, сообщает Джексон, повторно заигрывая. Почему в каждом его слове я слышу намек? Или я неверно толкую его мысли?
– Да! – слегка повышаю голос, а затем опускаю невольно взгляд к низу его живота и сглатывая, сообщаю: – Джексон, твои мысли сейчас…
Джексон не дает завершить мне мысль:
– Мои думы лишь об одном в эти минуты… – признается с жалостью он. – Ты права… Но всё, я уже сосредоточен на приготовлении нашей изумительной пиццы со свежими томатами!
Так лучше. Спокойнее. Или. Черт. Я уже не знаю, чего я хочу.
Сменяется игравшая песня на «Rise» Jonas Blue feat. Jack & Jack.
Джексон создает невидимую дистанцию между нами и молча нарезает помидоры, параллельно наблюдая за моим выражением лица. Вероятно, он имеет предположение, что мне якобы не нравятся его намеки, зачастую слишком «прямые» намеки. Он ошибается, если так думает. Но нам нельзя. Никак. Совершенно. Даже эти поцелуи. Целых два. Это просто поцелуи. Дружеские.
Мы так завуалировано говорим друг с другом, сопротивляясь своим настоящим чувствам. Мы убиваем их. Мы ведем себя так друг с другом, словно для наших чувств существует ещё одна жизнь.
– Овощи готовы! – доносит он, как будто исполнил приказ. Его настроение изменилось не в лучшую сторону. Но мне так нравился тот Джексон, который шутил и смеялся, сообщая скрытые в словах комплименты, подчас с ноткой скабрезности.
– Джексон Моррис, Вы гениальный повар! – торжественно произношу я. Джексон дергается от громкости моих слов. Я сошла с ума. Это точно. – Такие талантливые повара требуются в местной пекарне в моем квартале.
Шутить над Джексоном – моё второе кредо, идущее после писательства.
– Обхотаться можно, – серьёзно отвечает Джексон, даже не улыбаясь. Он обижен на то, что я обрываю все его действия и не даю ему свободно выражать то, что он чувствует?
Нужно его взбодрить. Пора вспомнить наше детство и подколоть Джексона. Это мне никто не запретит. Да и постыдного здесь нет.
Подсыпав ещё немного муки себе на руку, я медленно разворачиваюсь к нему, он в это время ищет приправы к пицце.
– Джексон, смотри-и-и-и… – специально протягиваю я, выжидая нужный момент.
Он резко, как солдат, оборачивается и вся мука, оставленная на моей ладони, ложится на лицевую часть его тела.
Я прыскаю от смеха, видя ошарашенные глаза Джексона, на ресницах которого мука, подобно излишнему нанесению пудры.
– ЧТО. ТЫ. ТВОРИШЬ, – отрывисто кричит Джексон смешным голосом, на миг не понимая, что произошло. – Ты же знаешь, что со мной шутки плохи? Или ты уже забыла?!
Я смеюсь до боли в желудке, не переставая смотреть на то, как «белый» Джексон стоит посреди кухни и кашляет, очищая от неё нос, глаза, рот.
– Ты-ты-ты… Ха… ха… ха… – Я задыхаюсь от смеха, который позволяет мне расслабиться и снизить нервозность и тревожность, которые поселились во мне с момента нашей встречи.
– Так, значит, битва миров? – хохочет вызывающе Джексон, влажными салфетками устраняя мои старания профессионального моментального макияжа.
– Тебе не выиграть! – показываю я жестом.
Он взирает на что-то через мое плечо, сосредоточившись на какой-то мысли. Я слежу за его глазами и утыкаюсь взглядом в клетку куриных яиц, осознавая, что он замышляет. Он все ещё помнит ту ночёвку у меня, на которой мы подобным образом играли друг с другом?
– А вот и нет! – обрываю я ход его прямого умысла. – Ты не сделаешь этого! – смеюсь от страха я.
– А вот и да!
Я так и знала, он не остановится. Джексон умело схватывает яйцо. Начинается настоящая битва, точно игра в «кошки-мышки». Я мечусь из стороны в сторону, убегая от него.
– Джексон! Если ты посмеешь разбить мне его на мою чистую голову, то я… – угрожаю шуточно я, бегая по кухне.
– Что ты?.. М-м-м? – усмехается он надо мной.
– Джексон, ну я же пошути-и-и-и-ла с мукой, – умоляющим голосом тяну я и продолжаю смеяться.
Я удираю от него, захватывая горсти муки по дороге, сыпля их ему в лицо, защищаясь.
– И я хочу пошутить! – Он носится за мной, как угорелый. – А ты быстрая!
– Ещё как… – поддразниваю я, пролезая под стол кухни.
– Ну что, готовься, Милана, я почти поймал тебя! – делает детский голос Джексон.
Я невольно выбираю сложный путь и через стол подбегаю к окну. Сбежать отсюда невозможно, только если выпрыгнуть. Джексон замедляет скорость и постепенно приближается ко мне, а я отхожу назад до тех пор, пока мое тело не упирается в батарею.
– Джексон, прошу, я только что помыла голову… – Я соединяю ладони друг с другом, прислоняя их к груди, умоляя его.
– Где-то я это уже слышал, – чувственно сообщает Джексон. – Не знаешь ли, малышка, кто говорил мне такие слова?
– Нет, мне неизвестно, – отвечаю я, с ужасом замечая, что Джексон находится в меньше метра от меня. – Быть может, твоя бывшая девушка? – намекаю я на себя, смущенно улыбаясь. Кровь приливает к щекам, отчего, мне кажется, что я вся горю.
Джексон подходит вплотную. Сердце проваливается куда-то вниз.
– Милана, отсюда тебе не сбежать! – хрипло бормочет он, глядя на мои сочные от огня, губы. Он пытается отдышаться.
Его прерывистое дыхание вызывает во мне огненную дрожь. Я ощущаю на себе тысячу чувств, которые он испытывает. Я отвожу глаза в сторону, чтобы не встречаться с ним взглядом, который ой как близко.
– Милана Фьючерс, скажи, ты все ещё любишь меня? – Он обвивает свои пальцы вокруг моего запястья, спрашивая низким голосом, на который невозможно ответить «нет».
Его вопрос приводит меня в тупик. Что мне делать? Что говорить?
Я стою и молчу, меняя направление головы и взираю через его плечо на кухонный стол, на котором покоится тарелка с красными аппетитными на вид яблоками.
– Скажи, ты все ещё любишь меня или разлюбила? – повторно, усиливая тон голоса, говорит Джексон, дыша мне почти в губы. С замиранием сердца я пытаюсь думать, но не получается. Я обессилена, чтобы ответить на этот вопрос.
– Джексон, – не глядя на него, начинаю я, – мы можем поговорить после того, как всё приготовим? – Мой голос дрожит.
– Почему ты не смотришь в мою сторону? – Я молчу, слыша удары сердца. «Умоляю, не бейся так сильно… Он услышит и все поймет… Миленькое сердечко, успокойся, прошу…» Он разглядывает мои пылающие жаром щеки. – Да ты вся горишь… – Он проводит по моей щеке большим пальцем, едва касаясь губ. – Но на этот раз, я не думаю, что это температура.
– Джексон, я… – тонко мямлю я и тут же: – Ты помнишь?..
– Я ничего не забыл, – серьезность в его голосе пугает меня. – Так ты боишься, что я узнаю ответ на вопрос в твоих глазах? – Он поднимает вторую руку, чтобы полностью перекрыть мне путь к отступлению.
Его слова наэлектризовывают каждую частицу моего тела. Я теряюсь. Я – не я.
– Джексон, так мы можем поговорить после ужина? – задыхаюсь я от нехватки воздуха.
Дыхание Джексона усиливается. Он всеми силами старается, чтобы я открыто призналась ему в том, что до сих пор люблю его… И с каждой минутой мои попытки о сокрытии своей любви к Джексону становятся тщетными.
Он обводит пальцем линию моего подбородка. Секунду молчит.
– Хорошо, – на мое удивление, соглашается он. – Сначала утолим жажду, – с сексуальным подтекстом выражается Джексон
– Зажд… Жажду? – округляю я глаза, заикнувшись.
– Голод, то есть.
Я улыбаюсь и быстро поднимаю на него глаза и затем отвожу их. Он создает смешок от своей фразы, убирает руки, которые для меня являются преградой, и я свободно прохожу обратно к столешнице, глубоко выдыхая.
Наложив овощи и отварную куриную грудку на сформированное тесто, Джексон, не разрешая поднимать мне тяжести, самостоятельно ставит противень в разогретую плиту.
– Через пятнадцать минут будет готово.
– Да, эта плита с высокой мощностью. Хочу такую же себе! Я в последнее время стала кулинаром, полюбила готовить еду. – Не знаю, с какой целью я протараторила это.
– Хозяюшка, – певуче отвечает Джексон, проводя рукой по щетине.
– Мы здесь будем ужинать? – уточняю я, чтобы красиво расставить столовые приборы. Люблю эстетику.
– Нет, но это сюрприз!
– Снова сюрприз? – улыбаюсь я.
– Да!
– Заманчиво.
– Я его сейчас доработаю и подойду к тебе.
– Хорошо…
Мне становится неловко от всех сюрпризов, которые делает для меня Джексон. Но все часы, проведённые вместе с ним, становятся для меня источником счастья, которого я давно не испытывала. Ещё немного, и мы полностью разорвём грань, отдаляющую нас друг от друга.