Пираты государственной безопасности

Пролог

Московская область,

Рублево-Успенское шоссе, Жуковка

Месяц назад

По Рублево-Успенскому шоссе летел кортеж из четырех автомобилей. Обычный кортеж, каких за сутки в здешних краях проезжает не менее сотни. Впереди, по-хозяйски и изредка взвизгивая сиреной, раздвигает поток полицейская машина сопровождения с включенными проблесковыми маячками. Второе и четвертое авто набиты профессиональными телохранителями-охранниками. Посередине – «членовоз с важной и чрезвычайно занятой персоной». Простые жители окрестных сел давно привыкли к светопреставлению и завыванию сирен, рядовые участники дорожного движения, вынужденные простаивать в немыслимых пробках, провожают сии кавалькады усталыми взглядами и крепкими выражениями.

На сей раз в уютной утробе «членовоза» восседал действительно важный представитель властных структур – господин Артюков. Торопиться ему было некуда – рабочий день в Кремле завершился, – однако по-другому ездить по родной столице он не привык.

Кортеж лихо проскочил поворот на Раздоры, пролетел мимо череды дорогих автосалонов и, обогнув торговый центр «Базар», нырнул вправо – к центральной улочке Жуковки, сплошь застроенной роскошными особняками. Казалось бы, еще минута-другая, и драгоценного чиновника доставят к гранитному крыльцу его «бюджетного» жилища.

Но не тут-то было.

Едва кортеж выехал на Т-образный перекресток и поравнялся с тремя мусорными баками, как в одном из них взорвался мощный заряд.

Полицейский автомобиль успел проскочить перекресток и не пострадал. Первую черную «Ауди» с охраной крутануло ударной волной и отбросило на противоположный тротуар. Основная сила взрыва аккурат пришлась на «членовоз», который опрокинуло на бок. Вдобавок в него врезалась замыкавшая кортеж машина с телохранителями.

Через несколько секунд оба автомобиля пылали посреди дороги. Вокруг них бегали полицейские и уцелевшие охранники, пытаясь вытащить из горящих салонов выживших людей…

Московская область;

национальный парк «Лосиный Остров»,

ФГБУ «Клиническая больница»

Около месяца назад

Как ни странно, но на обширной территории знаменитой Кремлевской больницы не нашлось даже скверика с лавочками, где можно было спокойно побеседовать о делах, не опасаясь прослушки. Поговаривали, будто на третьем этаже, где когда-то лечились Сталин, Молотов, Ворошилов, Буденный, Жуков, Андропов, Черненко, Ким Ир Сен и десятки других легендарных личностей, имелся зимний сад, но туда выздоравливающий Артюков идти с навестившим его посетителем побоялся. Решили прогуляться по тропинке, пролегающей по зеленому газону вдоль длинного корпуса клиники.

Одетый в спортивный костюм Артюков шел, прихрамывая и опираясь на тросточку, правая рука, «упакованная» в гипс, висела на перевязи, лицо «украшало» несколько полосок пластыря, а обгоревшие в пожаре волосы были ровно подстрижены «под расческу». В общем, выглядел он вполне сносно, учитывая, что в момент мощного взрыва оказался всего в шести метрах от его эпицентра.

Рядом, приотстав на полшага, выздоравливающего коллегу сопровождал Сеченов – пожилой мужчина в белой рубашке, наглаженных брюках и сверкающих новенькой кожей туфлях.

– Считаешь, взрыв организовал Баталов? – спросил Артюков.

Это был не вопрос, а скорее намерение услышать подтверждение собственных предположений.

– У нас с тобой достаточно врагов, – негромко ответил Сеченов, – но на подобные выходки у большинства не хватит духу. А Баталов – кавказец, матерый боевик, прошедший две войны, поэтому лично у меня сомнений в личности, организовавшей покушение, нет.

С десяток шагов Артюков проделал молча. Затем приостановился, чтобы успокоить сбившееся дыхание, и угрюмо проговорил:

– Сегодня приезжали из Генеральной прокуратуры. Целая делегация, черт бы их побрал! Сидели битый час с диктофоном в руках и выспрашивали.

Сеченов вопросительно посмотрел на коллегу, и тот, пожав плечами, пояснил:

– Премьер поручил Генеральному лично контролировать расследование, вот они и засуетились.

– Надеюсь, версию о Баталове ты не озвучил?

– Я обгорел и получил несколько осколков взрывного устройства, а с головой у меня все в порядке.

– Спрашивали, кого подозреваешь?

– Разумеется. Высказал две версии: либо кто-то из недовольных коммерсантов, не получивших подряды в Сочи, либо обнаглевшие лидеры оппозиции. Пусть прокачивают эти направления – там работы на несколько лет…

Тропинка закончилась, впереди серым пустырем простиралась автомобильная стоянка. Потоптавшись на границе зеленого газона и асфальта, мужчины медленно направились в обратную сторону.

Зашуршав пачкой сигарет, Артюков озабоченно поинтересовался:

– Сколько Баталов потерял на оружейных поставках?

– Около пятидесяти миллионов, – ответил Сеченов, доставая зажигалку и поднося пламя к дрожащему кончику сигареты.

– Долларов? Евро?

– Все операции рассчитывались в долларах.

– Не так уж и много, чтобы устраивать охоту с фейерверками, – выдохнув дым, обиженно буркнул Артюков.

– Но и не мало, чтобы простить.

– Так что ты предлагаешь?

– Он не успокоится, пока не отомстит. Тебе повезло – два убитых охранника и по осколку в конечности. В следующий раз он точно кого-нибудь из нас завалит. Нужно срочно что-то предпринимать.

– Добром нам этот конфликт не уладить. Ты ведь знаешь о его связях – он вхож не только к премьеру.

– Вот и я о том же.

Сделав несколько затяжек, Артюков зло отбросил окурок и предложил:

– Может, нанять ребят из ФСБ или ФСО? – Увидев, как поморщился Сеченов, он горько улыбнулся. – А что? Подстроят автомобильную катастрофу или подошлют снайперов…

– Думаешь, на этом все закончится? Убийство Баталова только разозлит его шайку. Есть у меня одна красивая задумка, но она нуждается в доработке и…

– В чем еще?

– В твоем содействии.

– В каком именно?

– Нужны подробности засекреченной информации по готовящейся сделке с Гайаной.

– Ого! – почти шепотом выдавил удивление Артюков. – Хочешь слить ему эту информацию?

– Почему бы не рискнуть? Он азартен до больших денег – клюнет.

– А знаешь, что с нами сделают, если узнают?..

– Я точно знаю, что с нами сделает Баталов, если мы не уладим конфликт.

Минуту подумав, Артюков махнул здоровой рукой:

– Ладно, выкладывай свою задумку. Постараюсь помочь…

Московская область,

Рублево-Успенское шоссе, Жуковка

Около месяца назад

По шоссе мчались два представительских автомобиля. Первый был набит вышколенными охранниками, на заднем сиденье второго скучал Сеченов. Машины его кортежа также были оборудованы мигалками, но водители включали их в самых крайних случаях. Не любил хозяин привлекать излишнего внимания. Да и спешить было некуда.

Сеченов сидел на заднем сиденье с закрытыми глазами – то ли дремал, то ли предавался воспоминаниям, то ли выстраивал очередную многоходовую комбинацию. Водитель и начальник охраны наблюдали за дорогой и помалкивали, стараясь не беспокоить шефа…

Сразу после визита в Кремлевскую больницу он позвонил Баталову и предложил встретиться для серьезного разговора. В голосе Баталова звучало откровенное презрение, смешанное с недоверием.

– Однажды вы меня уже подставили. Хотите развести еще разок? – насмешливо спросил он. И сам же ответил со зловещими нотками в голосе: – Нет уж, господа, увольте. Настало время платить по счетам.

– Нет-нет, Заурбек, никаких подстав – даю слово! И вообще, прошу забыть все старые обиды, – поспешил успокоить его Сеченов, чувствуя, как спина покрывается холодным потом. – Я как раз и хотел уладить то недоразумение, которое бросило тень на нашу дружбу. Уверяю, тебе понравится мое предложение. Давай договоримся о встрече – я готов приехать, куда и когда угодно.

Покладистость, сговорчивость, трусливый голос произвели на собеседника впечатление, однако осторожный Баталов не изменил своим принципам и предложил свой вариант:

– Хорошо, я сам найду тебя. До встречи…

На том короткий телефонный разговор закончился.

Поначалу Сеченова охватила легкая паника. Зачем он позвонил этому страшному человеку?! А вдруг террористический акт, организованный в Жуковке, – дело рук вовсе не Баталова, а кого-то другого? Мало ли кому Артюков перекрывал кислород за время работы в высших эшелонах власти! Мало ли кто точит на него острые зубы!..

Однако хорошенько подумав, через пару дней он успокоился. Во-первых, все реальные подозрения упрямо сходились на личности Баталова. Во-вторых, конфликт с ним действительно затянулся и когда-нибудь грозил прогреметь таким же взрывом, какой случился на центральной улице Жуковки. Так что устранение хитрого, решительного и мстительного кавказца по-любому обещало дать положительный результат.

Заветную информацию по секретной сделке с Гайаной Артюков добыл буквально несколько часов назад, после чего позвонил Сеченову и попросил привезти в Кремлевскую больницу настоящий шашлык из баранины. Это был условный сигнал, означавший, что он получил интересующие сведения. Сеченов немедля отправился в Лосиный Остров и, завладев нужными деталями, наконец возвращался под вечер домой…

Перед плавным поворотом на Барвиху кортеж неожиданно обогнал полицейский автомобиль. Взвыв сиреной и прижимая лидирующую машину, экипаж ДПС недвусмысленно намекал на необходимость остановиться.

– Какого черта им надо? – тихо выругался начальник охраны. – Совсем, что ли, нюх потеряли?

Кортеж упрямо двигался в сторону Москвы, но на траверзе церкви Покрова Пресвятой Богородицы дорогу преградил второй полицейский автомобиль. Этот факт заставил начальника охраны оглянуться и вопросительно поглядеть на шефа.

Тот не спал. Прищурившись, пару секунд оценивал ситуацию и скомандовал:

– Остановитесь! Возможно, навстречу едет президент или премьер…

Начальник охраны связался с заместителем, сидевшим рядом с водителем первого автомобиля, и кортеж, плавно замедляя скорость, «причалил» к обочине.

Однако, к удивлению Сеченова и охранников, вместо встречного кортежа одного из первых лиц государства по примыкающей дороге – со стороны поселка Раздоры – выскочили несколько огромных внедорожников. Лихо развернувшись на шоссе, они заблокировали пару представительских машин, а полицейские экипажи при этом с поразительной скоростью исчезли.

Охрана высыпала наружу и заслонила автомобиль с шефом, послышались щелчки пистолетных затворов. Из внедорожников, в свою очередь, выпрыгнули крепкие ребята, вооруженные автоматами. Положение складывалось явно не в пользу охраны пожилого чиновника.

– Не дергайтесь, – буркнул он, выбираясь из салона. – Кажется, я догадываюсь, чьи это орлы…

Охранники и парни из внедорожников спокойно курили, стоя чуть поодаль друг от друга. Оружие из рук молодых мужчин исчезло – зачем привлекать внимание проезжавших мимо по оживленной трассе?

Одетый с иголочки кавказец лет сорока играл желваками и сверлил собеседника злым и одновременно насмешливым взглядом. Он был светлокож, рыжеват и на первый взгляд запросто сошел бы за жителя средней полосы России. Кавказские корни выдавал сумасшедший акцент и неистовая жестикуляция, сопровождавшая почти каждую фразу.

– К чему весь этот маскарад?! – приглушенно возмущался чиновник. – Мы должны были встретиться в тихом укромном месте и спокойно поговорить о чрезвычайно серьезном деле. А ты чуть ли не устраиваешь перестрелку!

– Нет, уважаемый Игорь Михайлович, – здесь я шуметь не стал бы, – прошипел в ответ кавказец. – Но ты ведь знаешь, что за пределами Рублевки полно безлюдных местечек, где я мог бы устроить перестрелку или заложить на обочине дороги пару мощных фугасов. А еще ты знаешь, что долгов я не прощаю.

Сеченов незаметно вздохнул. О расчетливой мстительности Заурбека Баталова ему было отлично известно, иначе он не стал бы разрабатывать тонкую и многоходовую комбинацию по сливу важнейшей информации.

О темном прошлом Баталова и впрямь ходило много легенд. Будто начинал он в первую чеченскую кампанию в вооруженном формировании амира арабо-мусульманской группы в Чечне Абу аль-Валида, затем был назначен его преемником, но позже отошел от командования военными операциями и занялся снабжением чеченских соединений оружием, боеприпасами и современными средствами связи, на чем и заработал немалый капитал. Ну а позже и вовсе перебрался в Москву, где подмял под себя несколько крупных структур в бизнесе.

– Ладно, забудем прошлые обиды, – наконец произнес чиновник, щелчком отправляя окурок за обочину. Сколько ты потерял на той неудачной сделке?

– Много, – коротко ответил чеченец. – Очень много.

– Меня интересует конкретная цифра, – настаивал Сеченов, словно не знал ее.

– Около пятидесяти миллионов долларов.

– Прилично. Но я постараюсь предложить гораздо больше.

– Что значит «предложить»? И почему я должен тебе верить? Ведь однажды вы с дружком меня уже подставили! Конкретно подставили!!

– Да, Заурбек, так уж получилось, и мы виноваты перед тобой. Но пойми: у тебя просто нет выхода.

Кавказец продолжал буравить Сеченова ненавидящим взглядом, а тот, будто не замечая этого, спокойно продолжал:

– Либо ты в порыве мести уничтожишь нас каким-нибудь изощренным способом и, разумеется, ничего, кроме морального удовлетворения, не получишь, либо поверишь мне и за несколько недель заработаешь приличную сумму. Действительно очень приличную.

Постепенно гнев в глазах Баталова угасал, сменяясь азартом и заинтересованностью – вероятно, практичность брала верх над эмоциями.

– Насколько сумма больше потерянной? – спросил он.

– Ровно в двадцать раз.

Несколько долгих секунд кавказец недоверчиво изучал одутловатое лицо российского чиновника.

– Присядем в мою машину, – предложил тот, уловив перемену. – Там спокойнее и нет лишних ушей…

Беседа в салоне представительского автомобиля длилась более получаса. Мимо продолжали проноситься дорогие иномарки обитателей Барвихи, Жуковки, Усово, Горок и прочих роскошных местечек Рублевки. Пару раз туда и обратно медленно проезжали бело-синие машины, из окон которых на странное скопление крепких мужчин трусовато глазели сотрудники полиции. Охранники Сеченова и головорезы Баталова успели выкурить по паре сигарет и выпить несколько бутылок минеральной воды, а их боссы все о чем-то совещались…

Наконец тихо щелкнули замки задних дверок, и чиновник с кавказцем покинули душный салон. Охранники с головорезами примолкли и тут же побросали окурки.

Негромко переговариваясь, боссы задержались у левого борта черной машины. И чеченец настороженно поинтересовался:

– Этот разговор останется между нами?

– Видишь ли, Заурбек, – спокойно и рассудительно произнес чиновник, – если о сливе информации по Гайане узнает ФСБ, нас с Артюковым ждут большие неприятности. Очень большие! Так что мы рискуем не меньше твоего и разглашать ее не намерены.

Помолчав, будто взвешивая все «за» и «против», Баталов задал последний вопрос:

– Значит, судно выходит ровно через сорок дней?

– Да. И, согласись, это достаточный срок для качественной подготовки.

– Не знаю. Слишком необычное дельце. Слишком необычное…

– Но оно того стоит! Если соберешь подходящую команду, найдешь соответствующее оборудование, тщательно продумаешь операцию – все получится. И будем считать, что мы с Артюковым вернули тебе долг с баснословными процентами. Ну, по рукам?..

Принимая окончательное решение, кавказец смотрел на кроны растущих по обочине деревьев. Его раздирало сомнение, но в глазах сверкали искорки, потушить которые уже было невозможно.

– Да-а-а… – задумчиво протянул он, – миллиард долларов – барыш приличный. Да беда в том, что взять его будет непросто.

– Я бы сказал, очень непросто. Но если все получится – ты обеспечишь на всю жизнь себя, детей и внуков.

Наконец Баталов хлестко ударил ладонью по протянутой ладони чиновника:

– Согласен.

– Вот и славно, – обрадовался тот. – Предлагаю встретиться через пару дней и обговорить детали.

– Я сам позвоню тебе и назначу место встречи…

Развернувшись, кавказец быстро исчез в темной утробе внедорожника, его люди спешно заняли свои места. Взревев движками, огромные машины умчались туда, откуда приехали, – к поселку Раздоры.

Сеченов тоже сел в свой автомобиль.

– Прикажете ехать дальше? – поинтересовался начальник охраны.

– Да, поехали.

Кортеж из двух представительских авто плавно тронулся и, аккуратно вписавшись в поток, двинулся в сторону столицы.

Некоторое время чиновник устало смотрел в окно на проплывавшие мимо пейзажи, потом ухмыльнулся и прошептал:

– Да, дельце интересное. Что ж, возьмись за него, Заурбек, возьмись. Только смотри не надорвись…

Глава первая

Российская Федерация,

Москва – Североморск – Баренцево море

Около месяца назад

Очередная командировка не предвещала больших сложностей, нервотрепки, рисков и прочих аттракционов. Единственное неудобство, заставившее поволноваться командование отряда боевых пловцов, было связано с ее неожиданностью.

Звонок на сотовый телефон поступил от шефа – генерал-лейтенанта Горчакова – в субботу вечером. Я мчался на своем старом «шведе» на Остоженку, где в уютным ресторанчике поджидала одна стройная милашка по имени Василиса. В голове клубились мечты о ведерке с ледяным шампанским и развороченных горах паюсной икры, о развратном продолжении вечера в моей квартирке под тихие звуки сладострастного блюза…

До ресторанчика оставалось не более трех кварталов, и… вдруг завибрировала мобила, старательно высветив на экране ненавистный номер.

– Собери людей, – без предисловий приказал шеф, – через три часа жду шестерых человек на аэродроме в Чкаловском.

– Куда и на сколько дней? – вздохнул я, мысленно произнося тираду из сплошного мата.

– На север. Срок командировки зависит от качества и скорости исполнения поставленной задачи.

– Задача сложная? Молодежь для обкатки взять?

– Возьми пару человек, – отозвался шеф после короткой паузы.

– Понял, – буркнул я и дал отбой.

Затея посидеть в ресторанчике в обществе молодой прелестницы, с плавным переездом в обиталище широкой кровати окончательно лопнула. Меня не покидало такое чувство, будто я только что объелся пельменями из тарелки, на дне которой был красочно изображен жирный лобстер.

Вздохнув, я принял вправо и нажал на тормоз. Мой «швед», с дизайном от итальянских наркоманов, кое-как втиснулся в случайную прореху.

«Ладно, – подумал я, – жаловаться на судьбу не пристало: столь внезапные звонки и спешные сборы иногда практикуются в нашем ведомстве. Что делать – мой отряд по-своему уникален, и некоторые из задач никто другой выполнить не в состоянии. К тому же все мои коллеги-пловцы носят погоны офицеров Военно-морского флота, и приказ для нас – дело святое…»

Набрал номер старого друга и заместителя – капитана второго ранга Георгия Устюжанина:

– Привет! Чем занят?

– Шашлычок на даче готовлю. Подъезжай, через полчасика будет готов.

– Увы, Жора, в следующий раз. Боюсь, и тебе его отведать не придется.

– Что, опять?.. – В голосе друга прозвучали разочарование и усталость.

Немудрено – всего три дня назад мы вернулись с Дальнего Востока, где пришлось изрядно потрудиться при обезвреживании старой торпеды в акватории одного из морских портов.

– Да. Горчаков только что осчастливил. Через три часа ждет в Чкаловском.

– Черт… Успеть бы прорваться через все пробки.

– Успеешь. Собирайся и рви по МКАДу, а я пока обзвоню других.

– Постараюсь. Но ты ведь знаешь, какой из меня автогонщик…

Вообще, профессия боевого пловца уникальна. Взять хотя бы меня или любого офицера из нашего «Фрегата». Мы не имеем ни одной гражданской специальности, но запросто задерживаем дыхание на четыре минуты и знаем все о подводном снаряжении и дыхательных аппаратах – как отечественных, так и зарубежных. Мы малосведущи в правилах дорожного движения, зато с легкостью управляем всевозможными судами и подлодками любого класса. Мы никогда не занимались наукой, но расскажем о морских обитателях подробнее ихтиолога с ученой степенью.

Пора представиться. Я – Евгений Арнольдович Черенков. Чистокровный славянин, ростом под два метра и весом чуть более центнера. Мне тридцать шесть. Я ношу погоны капитана второго ранга и командую особым отрядом боевых пловцов «Фрегат-22». Мои подчиненные – люди особого склада и закалки, прошедшие уникальную по сложности подготовку. Таких, как мы, – не более сотни на всю Россию, что невероятно мало в сравнении с элитой сухопутных спецподразделений, да и методика нашей подготовки являет собой тайну за семью печатями. Когда-то советским пловцам приходилось учиться у итальянцев, немцев и англичан, а сейчас эти господа не прочь позаимствовать кое-что из наших технологий создания идеального боевого пловца.

Моя карьера стартовала так давно, что я с трудом припоминаю, с чего начинал. Мама была профессиональным музыкантом и получала гроши, но мы не бедствовали. Она давала мне двадцать пять копеек в день, а я умудрялся на эти деньги прилично питаться в школьном буфете.

В первые двадцать лет жизни мне отчаянно везло: я рос здоровым и бесплатно получал хорошее образование, верил в справедливость и не боялся ни бандитов, ни педофилов, ни врачей, ни людей в милицейской форме. Трижды в неделю мама провожала меня в общедоступный бассейн, расположенный в трех кварталах от дома, и передавала тренеру – седовласому добряку Вениамину Васильевичу. С ним тоже сказочно повезло: во-первых, он был заслуженным мастером спорта и чемпионом Европы, а во-вторых, когда я поумнел и окреп, он взял меня с собой на Черное море, где к обычному снаряжению добавилась диковинная штуковина – акваланг. С той незабываемой поездки морские глубины стали для меня заветной мечтой.

Так незамысловато и буднично обыкновенное увлечение, навязанное мамой «для общего развития детского организма», превратилось в серьезную спортивную карьеру: я показывал неплохие результаты, побеждал на чемпионатах, выигрывал кубки. И постепенно ковал свое будущее.

Георгий успел прорваться сквозь плотные дорожные пробки, а я умудрился в то же время обзвонить десяток коллег и набрать команду для очередной внеплановой командировки.

И вот мы уже сидим в спартанском салоне небольшого военно-транспортного самолета, взлетевшего с взлетно-посадочной полосы Чкаловского и взявшего курс на север. Нас шестеро. Из опытных пловцов, помимо меня и Устюжанина, в команде еще двое: капитан третьего ранга Михаил Жук и капитан-лейтенант Игорь Фурцев. В этих ребятах я уверен, как в себе. В качестве «прицепа» для обкатки на глубине мною прихвачены два молодых пловца, зачисленные в отряд чуть более месяца назад.

Один из них – старший лейтенант Рогов, высокий шатен с россыпью веснушек на щеках и скулах. До «Фрегата» он служил в школе младших специалистов Черноморского флота в должности старшего инструктора водолазного дела. Неплохой парень, с покладистым и ровным характером, довольно быстро нашел общий язык с нашими ребятами и столь же стремительно овладевает тонкостями профессии боевого пловца.

Второй новобранец – мичман Гарин, прибывший к нам с Балтики. Он коренаст, слегка медлителен, говорок выдает настоящего сибиряка. Мичман – единственный среди новичков, кому приходилось до службы во «Фрегате» ходить на глубину с ребризером.

Оба успешно прошли испытательные тесты и в целом показывают неплохие результаты в постижении азов профессионального дайвинга. Гарин постарше и поопытнее, Рогов – самый молодой на сегодняшний день пловец во «Фрегате». Но это исправимо. Пролетит годика два – психика с навыками окрепнут, и он станет полноправным членом нашей команды.

Как правило, в ответственных командировках нас сопровождает Горчаков, однако в этот раз его задержали в Москве какие-то важные дела. Что поделаешь, у генерала свои обязанности и заботы. Да и задачу сверхсложной не назовешь, случалось и похуже.

После набора самолетом высоты парни достают хороший коньяк, салями, лимончик, шоколад. Я принимаю для порядка сто миллилитров и, поудобней устроив голову на высокой спинке, закрываю глаза. Нет, спать не хочется. Просто, по обыкновению, дословно вспоминаю разговор с шефом и спокойно обдумываю предстоящую работу. Парни знают о моей привычке и не беспокоят…

К моменту окончания средней школы я стал двукратным чемпионом России среди юниоров по подводному плаванию. Скорее всего на этих соревнованиях меня и заметили ребята из засекреченных спецслужб. За три месяца до выпускного вечера я получил вежливое приглашение в Управление КГБ. В задушевной беседе мне предложили зачисление без вступительных экзаменов в Питерское высшее военно-морское училище.