Маленькие друзья больших людей. Истории из жизни кремлевского ветеринара

Мне живо представилась картина, наступившая после окончания анестезии. Вот тут-то и начнет с собакой твориться самое страшное. При таком обширном изъязвлении ушной раковины боль будет похожа на прикосновение к растерзанной коже железа, раскаленного добела.

Собака с неистовой силой, ревя и воя на всю огромную квартиру, начнет трясти головой, чесать уши лапами, разрывая их в клочья и одновременно терзая душу хозяйки… Одним словом, Жуня раздерет уши еще сильнее и они будут выглядеть гораздо хуже, чем до моего вмешательства. Тогда какой смысл в таком зверском лечении? Опять садизм какой-то, и все. К тому же кто мне разрешит так издеваться над больной собакой?

Напившись крепкого кофе, до самой поздней ночи я изучал различные справочники по фармакологии, отоларингологии, химии, биохимии и токсикологии и еще многие другие нужные книги. Выписывал в блокнот химические вещества и их формулы, лекарственные препараты, составлял из них различные комбинации и схемы лечения. Потом все зачеркивал и брался за новые. Затем снова и снова проверял на совместимость отобранные компоненты и рассчитывал предполагаемый лечебный эффект. Из нескольких десятков вариантов к утру на листе бумаги осталось не более восьми.

Короткий сон, и в семь часов я уже на ногах. Но ехать к больному Жунечке было еще преждевременно. Кое-какие мысли по лечению у меня уже имелись. Мне оставалось только воплотить их во что-то материальное.

Быстро проглотив завтрак, я первым делом направился в ближайшую аптеку, которая открывалась в восемь утра, где без труда приобрел некоторые из необходимых компонентов будущих лекарственных смесей. Остальные же составляющие моих прописей надо было добывать совершенно в других местах. В аптеках они не продавались. В «кремлевке» их тоже не было.

В семидесятые годы, да и позже, если кто-то еще помнит, можно было не иметь сто рублей, а иметь сто друзей. В этом случае любая вещь, которой не было в открытой продаже, у тебя обязательно будет. Причем совершенно бесплатно. Так что к вечеру необходимые ферменты, окислители и антибиотики лежали в моем холодильнике.

Утром следующего дня в своей лаборатории на точнейших аналитических весах я взвесил нужные количества сухих веществ. С помощью специальной импортной микропипетки отмерил биологический окислитель, фермент и сильнейший анестетик, который еще не использовался в клинической практике.

Каждую навеску я добавлял в раствор противовоспалительного препарата, налитого в стеклянную колбу под своим номером. Затем ставил колбу на подставку над газовой горелкой и нагревал. Когда кипение переходило в бурление, снимал готовую смесь и после быстрого охлаждения добавлял антибиотик, а колбу плотно закрывал тугой резиновой пробкой.

Эта работа выполнялась в условиях стерильного бокса, который мы обычно использовали для приготовления вакцины и клеточных культур. Подобным я мог гарантировать, что в уши больной собаки никакая другая инфекция извне занесена не будет.

После приготовления одного варианта все повторялось снова, но в других пропорциях и с другими реагентами. И так восемь раз, в восьми вариантах.

Потом я ставил каждую из восьми колб на электромагнитную мешалку, аналог домашнего миксера, и долго следил, как небольшой стальной сердечник, быстро вращаясь, равномерно перемешивал мое изобретение. А мозг сверлила все та же постоянная мысль: получится у меня с лечением Жуни? Или все мои старания будут потрачены впустую, а задумка на поверку окажется всего лишь жалким поползновением изобретательской деятельности?