Солнце на дороге
Алекс расхохотался.
– Мне нравится ваше спокойствие, Николай Васильевич. Я не ошибся в вас. Слушайте. Вам предстоит дело очень сложное, но, если у вас получится, вы навсегда войдете в историю человечества. И я тоже. Мы вместе войдем. Речь идет о тайне бессмертия. Вы хотите в нее проникнуть?
Ни на секунду не задумываясь, Антошин ответил:
– Нет.
Ответ неожиданно обрадовал Алекса:
– Вот и хорошо! Не будет лишней романтики. Что вам нужно сделать? Вам нужно, как я уже сказал, прыгнуть в древнюю Русь. Для чего? Объясняю. Там росли молодильные яблоки. По преданию, тот, кто их съест, обретет бессмертие.
– Вы что, верите в этот бред? – искренно удивился Антошин.
Вопрос явно не понравился шефу.
Алекс встал, прошелся по кабинету, снова сел, выпил и произнес жестко, пожалуй даже излишне жестко:
– Люди путают мифы и сказки, Николай Васильевич. Вот проблема. Вы, например, знаете разницу? Не надо отвечать – потратим время. Сказки – это вранье. Мифы – это преувеличенная реальность. Понятно? По глазам вижу, что не до конца понимаете. Николай Васильевич, вы знаете, что я очень богатый человек. Знаете?
Антошин кивнул.
– А вам известно, откуда мое богатство?
– Я стараюсь не перегружать себя информацией, которая не нужна мне для дела, потому что…
Алекс снова не позволил договорить:
– То есть не знаете. Итак, откуда мое богатство? Я что-то украл? Я качал нефть? Я продавал автомобили? Ерунда. Я не умею всё это делать. Я – ученый. Вы знаете миф о «Летучем голландце» – странном корабле, который появлялся непонятно откуда и приносил беду? В историю с «Летучим голландцем» никто не верил – думали, сказки. А я знал: миф! Мне удалось поймать «Летучего голландца»… Не спрашивайте меня как. Это вопрос технологии. Капитану «Летучего голландца» было известно, где лежат затонувшие корабли, включая, разумеется, и те, которые везли клады. Мне удалось его убедить открыть мне эти тайны. Как? Это тоже вопрос технологии и денег. Любого человека можно убедить рассказать то, что тебе нужно, дав ему то, чего ему не хватает. Потому что наш мир так устроен, что в нем всем чего-нибудь обязательно недостает: кому – денег, кому – славы, кому – приключений… Дай человеку то, в чем он нуждается, и он расскажет тебе все, что знает, причем с радостью.
Антошин уже не раз замечал: когда Алекс начинает говорить, он не обращает внимания на того, кто находится рядом, произносит слова быстро, торопясь, будто убегая от погони. И вообще становится очень похож на сумасшедшего. Однако полковник знал: сумасшествие – болезнь бедных людей. То, что у бедных называется «сошел с ума», у богатых именуется «милыми странностями».
– Может быть, вы слышали историю про снежного человека, которого удалось поймать и посадить в клетку? – спросил Алекс и продолжил, не ожидая ответа: – Это сделал я. Демонстрация снежного человека в клетке оказалась довольно прибыльным шоу. Сейчас дрессировщики работают над тем, чтобы заставить его выступать на арене цирка. Задача оказалась трудной. Два дрессировщика уже погибли… Ничего, у других получится. – Алекс на секунду задумался, будто вспоминая, к чему он все это говорил. – Итак, настала пора проверить миф про молодильные яблоки, для чего вам и придется отправиться в прошлое.
Алекс откинулся в кресле и, казалось, впервые сфокусировался на Антошине – ждал ответа.
Полковник молчал. Поскольку прямого вопроса не было, он не видел необходимости отвечать.
Шеф встал, подошел к Антошину и произнес почему-то тихо, едва ли не шепотом:
– Древняя Русь – это некий совершенно удивительный мир. Он существовал по своим законам, и вам, полковник, волей-неволей придется эти законы познать. Помните, Николай Васильевич, что вы попадете в мир, в котором Бога еще нет.
– Там, наверное, были свои боги, – неожиданно для себя сказал Антошин.
Казалось, кто-то продиктовал ему эту фразу.
Алекс расхохотался:
– Вы как себе это представляете? Были одни боги, а потом им на смену пришли другие? Просто пересменка какая-то! А куда ж те делись, на смену которым Этот пришел? А? – Он продолжал смеяться. – Впрочем, с богами сами разберетесь. Прекрасно понимаю, что путешествие опасное. Не за зарплату же вам его совершать. Так вот, за прыжок в прошлое вы полу́чите…
Ручка как бы сама собой очутилась в правой руке Алекса, и таким же непостижимым образом в левой оказался блокнот.
Шеф написал сумму, вырвал листок и протянул его Антошину.
Сумма вызывала уважение.
– Но если вы принесете молодильные яблоки, к этой сумме прибавится еще три ноля.
– Сколько?! – выдохнул полковник.
Алекс словно не услышал вопроса.
– Итак, что же такое молодильные яблоки? Этого не знает никто. Где они растут? Неясно. Как выглядят? Никто не видел. В чем их суть? Это единственное, что про них известно, да и то по этому поводу есть разные мнения. Одни считают: тот, кто их съест, помолодеет. Другие – обретет бессмертие. Что, в сущности, одно и тоже. Я, признаться, склоняюсь ко второй версии. Ваша задача – доставить молодильные яблоки сюда. Хотя бы одно. Этого достаточно. Я отдам его своим химикам, они узнают его состав, после чего я стану хозяином бессмертия. Надо ли вам объяснять, что бессмертие очень дорогой товар? Вопросы есть?
Антошин никак не мог поверить в реальность происходящего: он должен отправиться в какую-то древнюю Русь, за дурацкими молодильными яблоками!
Однако листочек был вполне реален. Как и цифра, выведенная на нем.
Антошин налил себе виски и спросил, сам не зная зачем, может быть, для того только, чтобы время потянуть:
– Вы что, всерьез верите во все это?
Алекс посмотрел на Антошина. В глазах этого человека читалась отчаянная злая сила.
– Я дарю вам эту бумажку с цифрами, она вас будет вдохновлять, – без тени улыбки произнес Алекс. – Это первое. Второе. Я верю во всё, неприсутствие чего не доказано. Слово «неприсутствие» вас не смущает? Отлично! Если вы принесете мне доказательства того, что молодильных яблок нет, сумма увеличится на один нолик, принесете яблоки – на три. Это понятно? Вовсе ничего про них не узнаете – сумма не увеличится. Отправляться необходимо сразу после того, как получите необходимые инструкции. Вы же в прошлое, насколько мне известно, не прыгали никогда?
– Бог миловал… – вздохнул Антошин.
– Помилует и на этот раз, – позволил себе улыбнуться Алекс. – Если Он, конечно, миф, а не сказка… Аванс я перечислил на ваш счет, можете проверить. У вас, если не ошибаюсь, есть сын?
– А что?
– Если вы не вернетесь из этого путешествия, – а такое, должен вас предупредить, вполне вероятно, – я позабочусь о нем, можете не волноваться.
Алекс подошел к Антошину и произнес тихо:
– Николай Васильевич, вы мне искренне симпатичны, правда. Если вы вернетесь с яблоками, вам не надо будет думать о том, как прожить свою старость, понимаете? Но я прошу вас, полковник Антошин, прошу искренне: будьте там осторожны! Это странный мир. В мире, где нет Бога, возможно всё. Помните об этом и возвращайтесь. Я буду вас ждать. Редкий случай, когда бы я очень хотел заплатить человеку максимальную сумму. Понимаете меня? Так что вы там как-то… Не знаю… Осторожнее с жизнью своей, что ли… В смысле не часто рискуйте. – Алекс усмехнулся. – Кстати, многие склонны считать, что Бог – это сказка. Но вы-то, надеюсь, понимаете, что это – миф, и даже больше чем миф?
Антошин решил, что разговор окончен. Взгляд его упал на бумажку с соблазнительными цифрами.
– По рукам? – улыбнулся Алекс.
Антошин пожал протянутую руку, а потом сказал:
– А что я еще и умею-то, кроме как жизнью рисковать? Ничего. Значит, придется использовать это мое умение: выхода нет. И потом, а вдруг молодильные яблоки – это миф, а не сказка? Вдруг я сумею понять тайну бессмертия, а? Было бы неплохо. В моем возрасте приятно делать то, чего не делал никогда.
Алексу явно было неинтересно слушать не имеющие к делу рассуждения своего начальника охраны. Он поднялся, ни говоря ни слова, дошел до двери, открыл ее и только после этого бросил:
– Вам не надо говорить пафосные речи: не получается у вас. – И, уже выйдя в приемную, добавил: – Контракт подпишете у начальника отдела. Я очень прошу вас поторопиться…
И шеф убежал, оставив начальника охраны в своем кабинете.
Антошин подумал некстати, что впервые в жизни получил такое задание, которое не представляет не только как выполнять, но и где.
3
И вот он, полковник в отставке Николай Васильевич Антошин, лежал непонятно в каком времени, неясно в каком месте и с печалью оглядывал окружающий его мир.
Мир этот оптимизма не внушал.
Антошин готовился к тому, чтобы невидимым ходить по непонятному миру, есть невкусную, но полезную еду из тюбиков и искать молодильные яблоки.
Вместо этого он валялся в углу какой-то пещеры. Руки и ноги его были так крепко связаны, что казались приклеенными к телу. Хорошо, что эти люди, более всего похожие на разбойников, бросили полковника лицом к внутреннему пространству пещеры, а не к стене: Антошин мог видеть, что тут происходит.
Тусклые светильники неохотно освещали довольно большую пещеру. Посредине догорал костер, на котором жарилась туша животного. Вокруг костра сидели люди. Их грязная одежда и небритые лица доверия не вызывали.
В пещере стояла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием масляных светильников да чавканьем едоков.
Где-то в глубине монотонно и противно цокали капли воды.
Антошин совершенно не представлял, как он сможет выбраться из своего плена, но погибать в самом начале путешествия было совсем нелепо.
Хотя… Если учесть невозможность возвращения домой, это, может быть, не самый плохой вариант?
Но приказ… Полковник Антошин не мог себе позволить его не выполнить. Собственно говоря, единственное, что заставляло его сейчас существовать, – это обязанность выполнить приказ. По-другому он не мог. Не мог – и всё.
Один из разбойников сидел отдельно от всех остальных, ближе к центру. Полковник понял: это вожак. Предводители всех народов и времен всегда стремятся сидеть отдельно и поближе к центру.
Вожак был одет так же, как все. Он вообще мало чем отличался от остальных, если не считать огромной бороды, в которой утопали и глаза, и рот, и нос. Борода с узким лбом – вот что такое было лицо этого человека.
Разглядывать грязных разбойников становилось скучно. От тоски, безысходности и скуки Антошин начал уже засыпать, как вдруг услышал голос предводителя.
Тот произнес только одно слово:
– Гордость.
В этот момент Антошин понял, что чип-переводчик, вшитый в него, не исчез вместе со скафандром.
Разбойники сразу оживились, заулыбались, начали оглядываться на Антошина.
Один из них подошел к туше животного, отрезал кусок и бросил его полковнику.
Кусок упал сантиметрах в пятидесяти от Антошина.
От мяса шел соблазнительный запах, а тающий жирок по краям заставил полковника сглотнуть слюну.
Он потянулся было за мясом, но вдруг понял, что придется ползти за ним на глазах у разбойников, а потом есть кусок прямо с земли, без помощи рук, как собака. Нет, он не доставит этим людям удовольствия смеяться над собой.
Разбойники внимательно наблюдали за ним, а когда полковник замер, облегченно вздохнули и разом отвернулись.
Один из них подобрал предназначавшийся Антошину кусок мяса, вышвырнул его из пещеры.
Вожак вздохнул:
– Гордый человек… Он не может быть нашим рабом. Гордый человек не может быть рабом. – Он оглядел всех и спросил мрачно: – Кому?
«Неужто они решают, кому из них я достанусь? – пытался понять происходящее Антошин. – Хотелось бы знать: в качестве кого? Уж лучше б я съел этот чертов кусок мяса, стал бы рабом. Раб ведь всегда может убежать».
– Кому? – повторил вожак свой неясный вопрос.
Сначала встал один разбойник, молодой. Это был огромный человек, будто сложенный из квадратов. Голова – квадрат, туловище – квадрат, даже ноги и те казались квадратными.
Следом вскочил еще один – старый, тщедушный, с испуганным взглядом.
– Зачем? – спросил вожак, обращаясь к молодому.
– Мое дело, – ответил тот. Но, поймав недовольный взгляд вожака, добавил: – Боровой.
Вожак утвердительно покачал головой, как бы показывая, что ему все ясно.
Антошин не понимал ничего, кроме главного: ему совсем не нравилось начало его путешествия.
– Зачем? – спросил главный, обращаясь теперь к пожилому.
– Тебе ведомо зачем… – вздохнул пожилой. – Мне нужна новая кровь: у меня иссякают силы. Ведьмы ведают, как приготовить зелье, которое омолодит меня. Для приготовления зелья нужен гордый человек, ты знаешь. Нужна его кровь. Кровь гордого человека.
«Ничего себе! – вздрогнул Антошин. – Все идет к тому, что я стану послеобеденным развлечением и меня будут разыгрывать в непонятной игре».
Вожак вздохнул и спросил:
– Бык – в яме?
Вопрос почему-то обрадовал разбойников: они загалдели, заулыбались – в общем, начали вести себя как люди, предчувствующие хорошую забаву.
Пожилой разбойник недовольно пробурчал:
– Это нечестная игра. Ведь заранее известно, что я проиграю. – Старик внимательно оглядел своего молодого соперника и твердо произнес: – Я ведь не смогу его победить.
Разбойники печально затихли.
Их мрачный предводитель задумался, почесывая свою огромную бороду.
Борода зашевелилась – вожак заговорил:
– Почему нет? Ведь не только сила, но и ум. Ум и сила. Так?
– Так! Так! – радостно закричали разбойники и потянулись к выходу из пещеры, повторяя на все лады: – Ум и сила! Ум и сила!
Один из них легко, словно полковник был игрушечный, взвалил на плечи Антошина и вынес его из пещеры.
Лес шумел так неистово, будто всему миру: небу, солнцу, воздуху – всем хотел сообщить о своем существовании.
Лучи солнца скромно пробивались сквозь листву не для того, чтобы принести в мир духоту, но для того, чтобы сделать его цветным.
Короче говоря, мир намекал на то, что все будет хорошо. И это казалось Антошину подозрительным.
Разбойники пришли на поляну, посреди которой зияла огромная яма. В яму вела то ли сколоченная, то ли связанная наспех деревянная лестница.
Один из разбойников горящим факелом прочертил над ямой знак. Из глубины раздался рев животного.
Разбойники удовлетворенно загалдели.
– Жив! Жив! Жив! – послышалось в разных концах поляны.
Опутанный веревками полковник лежал под сенью огромного дерева и думал, что все это очень похоже на приключенческий фильм. Если бы он смотрел его дома на диване, а не здесь, под деревом, было бы даже интересно, чем дело кончится.
Разбойники расселись вокруг ямы.
Предводитель вышел вперед.
– Ты! – Он указал на молодого разбойника. – И ты! – Указал на пожилого. – Вы оба жаждете гордого человека.
Два разбойника отделились от остальных, как бы показывая, что они станут главными лицами действа, суть которого полковнику пока оставалась абсолютно неясной.
– Мы принесли сюда гордого человека, чтобы он сам видел: игра будет честной, – продолжил предводитель разбойников. – Тот из вас, кто победит в игре, получит гордого человека. – Разбойники одобрительно зашумели. – Игра будет честной… Вы знаете правила: надо спуститься в яму и вынести оттуда быка.
– Да! Да! Так! Так! – закричали разбойники.
Более всего они походили сейчас на футбольных болельщиков.
– Ум и сила! – закричал вожак.
– Ум и сила! – эхом откликнулись разбойники.
Вожак прошелся вокруг ямы.
Бык внизу затих. Он, так же как Антошин, видимо, ждал продолжения событий и, так же как полковник, ни на что хорошее не надеялся.
– Начнешь ты. – Предводитель показал на младшего. – Потом – ты. – Жест в сторону более пожилого. – Каждый должен вытащить быка из ямы. Как хотите. Как можете. Тот, у кого получится лучше, возьмет гордого человека.
Разбойники радостно завопили:
– Так! Да! Так!
«Меня разыгрывают в быка!» – усмехнулся про себя Антошин.
Квадратный парень прыгнул в яму и исчез.
Разбойники вскочили, подошли к самому краю, наклонили головы.
Бык нервничал, перебирал ногами, наклонял свою рогатую голову. Но в узком пространстве ямы он ничего не мог сделать против огромного человека.
Парень два раза ударил быка между рогами, и бык затих, поняв: бороться с этим человеком да и вообще с этим миром – дело абсолютно бессмысленное.
Бык был голоден и слаб. Ему надоела жизнь, которая не предлагала ему ничего хорошего. На что нужна такая жизнь?
Бык позволил разбойнику залезть под себя. Парень взвалил огромное животное на плечи и под одобрительный гул начал подниматься с ним из ямы по шаткой лестнице.
На последней ступеньке квадратный человек чуть зашатался.
Толпа ахнула.
Нога молодого разбойника уже замерла над землей…
Как всякому усталому пленнику, быку вовсе не хотелось на свободу. Он уже привык к своей яме. Конечно, там не было простора, но зато там было какое-то подобие жизни. А что его ждет на этом самом просторе, еще неизвестно. Бык привык не ждать от жизни ничего хорошего, он не любил изменений.
Животное инстинктивно подалось назад. Этого движения оказалось достаточно, чтобы парень не удержался и рухнул в яму вместе со своей ношей.
Толпа радостно закричала.
От отчаяния парень ударил быка ногой по костлявому боку и выскочил из ямы.
Он проиграл. Он стал неинтересен. Все смотрели на пожилого разбойника, который занимался странным делом – рвал траву.
«Все ясно, – понял Антошин, – он хочет выманить быка. Отлично!»
Перспектива остаться один на один с парнем, который поднимает на своих плечах быка, Антошина не радовала. Лучше уж стать пленником старика, остаться с ним один на один, а там уж…
Со стариком-то он справится! Полковник Антошин Николай Васильевич не позволит, чтобы из его крови варили что-то там омолаживающее.
Старик набрал травы и спустился в яму.
Обессиленный бык лежал на дне и усталыми глазами смотрел в пустоту. Глядел мимо человека, мимо ямы, мимо столпившихся наверху разбойников, мимо леса, мимо мира – в себя. Животное даже не пошевелилось, когда старик подошел к нему.
Старик склонился над быком и начал что-то шептать ему на ухо. Шептал долго. Но вот наконец бык перевел на него свой мутный взгляд.
Разбойники стояли по краям ямы, понимая, что на их глазах вершится некое таинство.
Старик улыбнулся, протянул животному пучок травы. Бык схватил траву быстро, но с достоинством.
Разбойники попытались выразить свой восторг, но старый разбойник жестом остановил их.
Он протянул к носу быка траву и сделал первый шаг спиной по лестнице.
Подумав недолго, бык поднялся. Он знал: еда – самое главное в жизни, за ней всегда надо идти, хоть на волю, хоть в просторы, хоть куда. Без еды умрешь.
И снова попыталась зашуметь толпа. И снова старик остановил ее повелительным жестом.
Лишь по реакции толпы и мог понять Антошин, что там происходит, и молча молил непонятно кого: «Только бы у старика получилось! Только бы у него вышло!»
Бык не умел ходить по лестнице. Но голод был сильней любых неумений. Огромное отощавшее животное начало медленно подниматься.
Все поняли, что старик победит и гордый человек, валяющийся под деревом, будет отдан ему. Разбойники были убеждены в этом.
Все, кроме одного.
И когда бык начал свое странное восхождение, тот самый парень, который только что проиграл, проскочил между окружившими яму товарищами и изо всей силы толкнул лестницу.
Бык рухнул на дно ямы, старик упал на него, вцепился в шею животного и зарыдал.
Вождь подошел к молодому парню.
«Сейчас он его убьет, – подумал Антошин. – Это же подлость, а не честная игра! Он убьет молодого за подлость, я достанусь пожилому. Все сбудется, как я хотел».
Но предводитель разбойников улыбался широко и радостно. Даже тень гнева не омрачила его лица.
– Ты победил! – выкрикнул он и обнял молодого. – Молодец! Все видели, что ты почти вынес быка. И главное, ты не позволил другому победить себя!
Разбойничья логика…
Антошин прикусил губу, чтобы не заорать от отчаяния.
Старик вылез из ямы, подошел к молодому, обнял его и произнес сквозь слезы:
– Сегодня ты сильней! Сегодня ты победил!
«Ужасные люди! Ужасные законы! Ужасная жизнь!» – Антошин перевернулся на другой бок, чтобы не видеть разбойничьего ликования.
Впрочем, разбойники радовались недолго. Представление закончилось, победитель определился, и они пошли в пещеру, видимо, как-то по-своему, по-разбойничьи отмечать это событие.
Ушли все. Кроме квадратного человека.
Человек подошел к Антошину, посмотрел на него. Наверное, этот свой взгляд он считал ласковым.
– Теперь ты мой, гордый человек! Мой! Я отдам тебя Боровому в жертву, и за это Боровой сделает хозяином леса меня. Меня!
Антошин понятия не имел, кто такой Боровой, но быть его жертвой не хотелось абсолютно.
Полковник посмотрел на квадратного человека. Снизу он казался еще огромнее. Шансов сбежать от него не было никаких.
4
Разбойник рывком поставил полковника на землю. Потом обошел, будто раздумывая, что делать с ним дальше.
Полковник Николай Васильевич Антошин бывал в разных передрягах. И на войне, и в то время, которое опрометчиво считали мирным. Он знал, что почти с любым человеком всегда можно договориться. Однажды ему даже удалось уговорить сумасшедшего фаната, взявшего заложников, отпустить ни в чем не повинных людей. С кем он только не договаривался за свою жизнь!
Но сейчас полковник Николай Васильевич Антошин прекрасно понимал, что с этим молодым разбойником договориться будет невозможно.
Одним рывком разбойник порвал веревки на ногах пленника, подтолкнул Антошина в спину: иди, мол.
На затекших, будто чужих ногах полковник двинулся мимо ямы и зачем-то заглянул в нее.
Бык лежал на самом дне. Он поднял голову и, как показалось полковнику, понимающе посмотрел на него.
Положение быка и Антошина было, конечно, похоже. И все-таки у полковника, в отличие от животного, был шанс, которым он собирался воспользоваться. Ничтожный, конечно, шансик, но все-таки был.
Бежать!
С руками, привязанными вдоль тела, это будет сделать очень сложно. Но так вот, безо всякого сопротивления, отдавать себя в жертву какому-то неведомому Боровому не годится.
Ноги, которые поначалу вообще отказывались идти, постепенно обретали силу.
Полковник понял, что больше ждать нечего, и бросился напролом через кусты.
Гигант нагнал его мгновенно, но Антошин этого ждал: он рухнул на спину, своими ногами захватив ноги разбойника.
Тот не ожидал нападения и повалился. Антошин вскочил и прыгнул на спину квадратному человеку. Разбойник взвыл от боли.
Что есть силы полковник ударил его ногой в лицо. Попал, видимо, куда надо: кровь хлынула на зеленую траву.
Квадратный человек был силен, но неловок: дрался он плохо. Антошин понял, что шансы на спасение растут.
Полковник размахнулся, чтобы стукнуть еще раз, и… почувствовал сильный удар сзади по шее, а потом по голове…
Когда Антошин пришел в себя, перед ним на траве сидели двое: молодой разбойник и старый.
– Да-а… – уважительно протянул старик. – Гордый человек! Очень гордый!
– Ага, – согласился молодой, вытирая кровь с разбитой губы. – Гордый человек, хороший.
Антошин с удивлением понял, что в голосе того, кого он только что избил, не слышно было ни обиды, ни злобы. Разбойники обсуждали полковника, словно бифштекс к ужину.
– Такой человек должен понравиться Боровому, – заключил старик.
«А может, они действительно хотят приготовить из меня ужин? Может, Боровой – это людоед и меня отдадут ему на съедение?» – пришла в голову полковника ужасная мысль, и он тотчас почувствовал, как противный холодный пот потек по позвоночнику.
Разбойники помолчали еще немного, а потом молодой спросил у пожилого:
– Ты откуда вообще тут взялся?
– Мы решили: один человек может не суметь принести жертву. Надо помочь. Помочь тебе должен я, потому что я проиграл.
Антошин понял: это – конец. Он не найдет молодильные яблоки. Он не узнает тайну бессмертия. Он никогда не вернется в свое время. Он никогда не увидит сына. Бороться с миром, в котором проигравший радостно помогает победителю, невозможно.
– Для того чтобы принести жертву, нужен жрец, – сказал пожилой.
Молодой переспросил:
– Жрец?
– Да, жрец. – Пожилой говорил медленно, словно не привык произносить сразу так много слов. – Тот, кто приносит жертву, – жрец. Поэтому он так и называется.
Эти слова явно взволновали квадратного человека.
Он поднялся, несколько раз кругами обошел лежащего Антошина, потом произнес: