– Остальные органы у вас тоже расположены не там, где им надо быть? – опять не удержалась от колкостей девушка. – Может, мне расположение других органов тоже проверить? Печени, почек, чего еще я забыла.
– Нет, мой главный орган находится там, где ему и надо быть. – Артем, как гипнотизер, посмотрел на Катю и со стула пересел на кровать. Но в эту минуту дверь комнаты открылась и в проеме возникла Нюра Пройдохина.
– Посторонние должны освободить комнату, – Нюра показала на ходики с кукушкой, висевшие на стене. – Время уже одиннадцать. А ты здесь что забыл, Артем? Иди, там тебе кто- то звонит. Приятный женский голос.
Артем не забыл о своем обещании: он объяснил Нюре, в какую передрягу попали Андрей и Катя, и попросил коменданта сделать для девушки исключение.
В общем-то, можно было ничего и не объяснять. Нюра знала, что Артем по заданию Семена Корешкова негласно следит за Андреем, стараясь фиксировать в специальной тетради почти каждый его шаг на территории «Анти -общежития». Еще ночью Артем переслал Корешкову информацию о чрезвычайном происшествии, участником которого стал Андрей. Оперативно были переданы и фотографии Кати. В самых разных ракурсах. Артем надеялся, что за выполненную работу он получит неплохое вознаграждение. Алименты с такого вида нелегального дохода он не выплачивал.
Как только все ушли, Катя набрала номер своей подруги Клавы Клык и в красках, подробно, рассказала ей о своих последних приключениях.
– Это просто геморроидно, высший класс, ох…ть можно- восклицала Клава. – А как же теперь Федя? Если он обо всем узнает, тебе не позавидуешь. А не послать ли его на х….
Клава трудилась стоматологом и обладала прямым и острым, как хирургический нож, характером. Ее лексикон наполовину состоял из матерных слов и жаргонных словечек. При этом душой Клава оставалась очень сентиментальной и ранимой женщиной, а ненормативная лексика служила для нее броней от внешних непредвиденных угроз.
– Федя встретил белого медведя, – ответила Катя.
То, что отношения с Федором придется прерывать, Кате было ясно, как божий день. К Федору девушка в последнее время боялась притронуться и принимала его ласки как тяжелый груз, а вот Андрея, когда он находился рядом, ей хотелось приласкать, обнять, сказать ему что-нибудь приятное. От приветливого, теплого взгляда Андрея Катя таяла, как снег под апрельским солнцем. Достаточно было испытать такое хотя бы один раз, чтобы понять, чем настоящая любовь отличается от суррогата.
Стакан Стаканыч
Степан Степанович Полянский, редактор газеты «Голос Вселенной» – коллеги по работе часто называли Степана Степановича «Стаканом Стаканычем» за его пристрастие к алкоголю- был поглощен подсчетом материалов в очередном номере газеты с упоминанием имени президента федерации Владимира Тургинова, – разумеется, только позитивных материалов. Министерство печати в последнее время требовало публиковать как можно больше статей, в которых бы реальные успехи в разных сферах жизни связывались с указами президента. Когда таких успехов катастрофически не хватало, получалось, что благодаря «поддержке» Тургинова в семьях празднуют рождение двойни, ремонтируются дороги между планетами, одерживают громкие победы спортсмены, ведется борьба с неплательщиками за услуги ЖКХ, изобличают террористов – и д.т и т.п. В общем, из газетных статей выходило, что федерация в едином порыве решает важные задачи, поставленные президентом.
«Выборы на носу, – вздохнул Стакан Стаканыч, – всегда так, что ж, теперь придется заниматься арифметикой. Главное сейчас – мобилизовать, расшевелить бюджетников, ведь на выборы в основном ходят только они. Если, не дай бог, Тургинов проиграет Ухорезову, я могу своего кресла лишиться. – Двадцать один, двадцать два», – редактор продолжил подсчет. В эту минуту дверь в кабинет распахнулась и перед утомленным взором редактора предстал корреспондент Андрей Мурашов.
– Степан Степаныч, я принес материал-бомбу, – репортаж с места совершения теракта, – у Андрея горели глаза и весь он напоминал Данко, собирающегося вырвать из груди сердце. – В поезде, в котором я вчера ехал, в одном из вагонов прогремел взрыв. Есть погибшие и раненые. Я смог сделать несколько снимков с места трагедии, успел побеседовать с командиром группы спасателей. Лучшего материала для первой полосы в очередной номер не придумать.
– Подожди-подожди, не гони, – Полянский открыл сейф и достал початую бутылку водки, тарелку с бутербродами, и две серебряные стограммовые стопки. – Это большая удача Андрей, что ты не пострадал. Нужно отметить такое везение. Об этой трагедии, конечно, уже вся федерация знает. Ведется расследование. Так что мы, разместив твой материал, вряд ли кого-то заинтересуем. Давай для начала пропустим по рюмочке, ты успокоишься, и мы все спокойно обсудим.
Андрею приходилось раньше пить с шефом, но не один на один, а в кругу коллег. Полянский без труда за полчаса мог «уговорить» пол-литровую бутылку водки и остаться в здравом уме, – лишь мясистый нос Стакан Стаканыча принимал красно-фиолетовый оттенок.
– Степан Степаныч, как вы не понимаете, лишь раз в жизни выпадает шанс написать такой репортаж, – Андрей положил готовый материал на стол редактора. – Я, между прочим, за несколько минут до трагедии случайно вышел из вагона, в котором произошел взрыв. Так что, действительно, мне в каком-то смысле повезло.
– Вот за это и выпьем, – Полянский сильно дрожащей рукой разлил водку по рюмкам, – За везение. Настоящим журналистам всегда везет. Я ознакомлюсь с твоим материалом, но ты должен понимать, что такую вещь без согласования с министерством, на свой страх и риск, я поставить не смогу. К тому же до выборов осталось несколько недель, а здесь теракт, ЧП. Конечно, такие события не скроешь, но и муссировать эту тему сейчас нам вряд ли разрешат. Ты еще молодой, горячий, не понимаешь тонкостей большой политики. – Стакан Стаканыч наполнил рюмки по второму разу. – Приходится иногда жертвовать малым, чтобы сохранить что-то большое, важное.
Полянский начал философствовать в привычном для себя духе, его нос стал покрываться фиолетовыми пятнами. Андрей тоже захмелел. Алкоголь, как известно, развязывает языки.
– Буквально час назад мне позвонили из «Анти-газеты» и предложили сотрудничество, – Андрей посмотрел в глаза шефу, – сказали, если я отдам им для публикации свой репортаж с места теракта, получу очень большой гонорар. Уж не знаю, откуда им стало известно о том, что я стал свидетелем и невольным участником этого печального события.
– Ты случайно не блейфуешь, – шеф икнул. – «Анти-газета» – это оппозиционное издание, которое поддерживает Ухорезова. В каждом номере всегда есть сомнительного качества материалы с критикой Тургинова. Попросту говоря, беспардонно обливают грязью нашего президента. Если ты опубликуешься в «Анти-газете», считай, что в «Голосе Вселенной» ты уже не работаешь. Да и меня по головке не погладят, скажут: редактор не доглядел, пора ему на пенсию. Кстати, в случае победы на выборах Тургинова, министерство печати нам повышенные премии обещает выплатить. Я сегодня же отправлю твой репортаж на согласование в министерство, и завтра все станет известно. Так что, наливай, выпьем за нашего президента.
Андрей в ответ ничего не сказал, работой в «Голосе Вселенной» он не дорожил, давно хотел попробовать себя в другом качестве, стать более независимым и свободным. К тому же очень привлекательной казалась сумма гонорара, обещанная Семеном Корешковым.
В «Анти-газете» ценились острые правдивые материалы, хотя не гнушалось издание и заказными статьями, особенно в период предвыборных кампаний. Что, в общем-то, считалось обычным делом.
В кротовой норе
Андрею не терпелось увидеть свой материал опубликованным. После разговора с Полянским он не находил себе места, и наконец, утомленный неопределенностью, связался с Семеном Корешковым и сообщил ему, что готов перейти работать в « Анти-газету».
–Молодец, старик, давно пора, – без раздумий одобрил это решение Корешков, – как говорится, большому кораблю – большое плавание. В «Голосе Вселенной» ты, как в смирительной рубашке. Ждем, приезжай.
Публикация в «Анти-газете» репортажа с места теракта принесла Андрею известность. Журналист старался поддерживать эту добрую репутацию новыми яркими материалами, рвался в командировки, в «горячие» точки федерации.
В «Анти-газете» можно было без суеты, в спокойной обстановке обдумывать материалы, хватало времени и на дневниковые записи. Совсем не такая атмосфера царила в «Голосе Вселенной», где каждый номер готовился с колес, в горячке, с обнаженными нервами.
Правда, Андрею не очень нравилось, как бездоказательно, однобоко и только с критической точки зрения в «Анти-газете» расписывалась деятельность президента Владимира Тургинова. Выходило так, что во всем он виноват, многое делает не так, как надо. При этом успешно реализованные проекты космического олигарха Федора Ухорезова всегда выставлялись на страницах издания, как ходовой товар на витринах. Не трудно было догадаться, что «Анти-газета» финансируется Ухорезовым.
«Да, никуда не деться от этой политики, – думал иногда Андрей, – наверное, независимая пресса – это недостижимый идеал. Порой и не разберешься, кому приходится служить – богу или дьяволу. А с другой стороны, если есть плюс, значит, обязательно должен быть минус. Любой атом – это соединение плюса и минуса. Протон – это плюс, он в ядре атома, а электрон имеет отрицательный заряд. Выходит, что электрон –это дьявол, он может быть одновременно в разных местах. Правда в анти-мире есть положительно заряженные антиэлектроны – позитроны. Если позитрон столкнется с электроном – мало не покажется. Будет очень большой взрыв. От такого взрыва может новая вселенная возникнуть. Если Тургинова столкнуть с Ухорезовым, наверное, тоже рванет.»
Дальше этих аналогий Андрей идти в мыслях боялся. Ведь он сам чуть не оказался в эпицентре одного взрыва…
– Зайди ко мне, разговор есть, – размышления журналиста прервал звонок редактора, Семена Корешкова. Семен сообщил Андрею о том, что на ближайший понедельник запланировано очередное испытание машины времени.
– Ты не передумал? Дело это добровольное.– Корешков вгляделся в Андрея с каким-то необыкновенным вниманием, как будто перед ним был не человек, а картина Леонардо да Винчи «Тайная вечеря». – Никто ведь не гарантирует твоего возвращения.
– Разве от такого откажешься. – Андрей поправил съехавшие на лоб волосы. – Нет уж, этот вопрос решенный. Если я откажусь, потом до конца жизни буду об этом жалеть…
Андрей не стал сообщать Кате об испытаниях машины времени и своей роли в этом рискованном предприятии. Сказал только, что нужно срочно выехать на несколько дней в командировку. «Как вернусь, сразу позвоню», – пообещал Андрей, заехавший на несколько минут в «Анти-общежитие», чтобы проститься с девушкой.
–Вот так дела, – огорчилась Катя. – Я останусь совсем одна, хотя нет, я не так давно познакомилась с местным электриком – Артемом Алмазовым. Мужчина с высоким напряжением.
– Быстро Алмазов тебя вычислил, – Андрей ходил по комнате и не мог решить, какие вещи ему взять с собой. – Артем – местная достопримечательность. Иногда возникает ощущение, что он сильнейший магнит, а женщины гвоздики, которые попадают в поле притяжения этого магнита. Я так, тебя предупреждаю. Наверное, он уже признался, что ни разу в жизни не видел таких глаз, как у тебя. Таких небесных бирюзовых глаз.
– Да, на комплименты он щедрый, но про бирюзовые глаза ничего не говорил. – Катя достала из сумочки зеркальце и внимательно посмотрелась в него, – в «Анти-общежитии» мне оставаться нельзя, даже не знаю, где бы мне бросить якорь. Хотя, наверное, слетаю на Янтарную, нужно один вопрос решить. Не забывай почаще со мной связываться. Мне недавно вмонтировали в ноготь указательного пальца правой руки последнюю модель космофона. Вот смотри, видишь, – это серебряное напыление с нанопокрытием. Я лишь дотрагиваюсь до пальчика и связь с тобой установлена. Более того, – ты передо мной на поверхности ладони, как на экране. Очень удобно. Все в моих руках.
Катя, конечно, не стала уточнять, что продвинутую модель космофона ей подарил Федор Ухорезов.
Если ноготь на указательном пальце девушки имел серебряное напыление, то на остальных пальцах ногти имели темно-синий оттенок. Синий небесный цвет был любимым цветом девушки.
«Когда я окажусь в прошлом, такой чудо-аппарат вряд ли установит связь со мной, – подумал Андрей, – а находясь в черной дыре, даже бог не сможет позвонить архангелам и рассказать, что он испытывает».
– Конечно, Катюша, я обязательно позвоню, не задерживайся надолго на Янтарной. Гариона очень красивый город, есть что посмотреть. Помимо Алмазова здесь немало достопримечательностей. – Андрей поцеловал девушку и погладил Джексона, поднявшего рогатую голову.
– Вот, у Алмазова тоже такие рога есть, – не удержался от шутки журналист.
Запись из дневника Андрея Мурашова.
«Перед стартом меня поместили в некую камеру, где время текло с обычной скоростью. Конечно, долго и нудно инструктировали, как действовать в тех или иных ситуациях. Было решено, что меня переместят на два дня на планету Земля в начало 22-ого века. Предупредили, что если возникнет реальная угроза для моей жизни, специальный датчик в лаборатории на Гарионе просигнализирует об этом, и я буду мгновенно возвращен, так сказать, на круги своя.
Честно говоря, очень боялся оказаться в кротовой норе – в этой бешено вращающейся сердцевине черной дыры. Как известно, попасть в нее легко, а вот выйти из этой пасти дьявола довольно проблематично. Но без кротовой норы в прошлое никак не попасть. Других технологий для путешествий в безграничном океане времени пока не изобрели.
Преодолев кротовую нору я, как утверждали ученые, окажусь в другой камере, где время течет гораздо медленнее, чем в нашей космической федерации. Если на Гарионе проходит час, то в этой камере за обычный час истекает всего одна минута. По идее, выбравшись на божий свет из камеры с более медленным ходом времени, я должен оказаться в прошлом. Все настроили так, что «десантироваться» я должен был в начало 22-ого века. Мне даже одежду подходящую подобрали, дали денег и снабдили универсальным мини- роботом переводчиком, способным найти общий язык хоть с самим чертом.
Как известно, Земля в начале 22-ого века переживала тяжелые времена, испытывая жесточайшее кислородное голодание. Последствия парникового эффекта, увеличение в атмосфере углекислого газа привели к тому, что средняя температура воздуха на Земле к этому периоду выросла на 10 градусов. Таяние льдов Арктики приняло лавинообразный характер. В результате за пятьдесят лет глобального потепления уровень Мирового океана поднялся на 15 метров и бушующие, все сметающие на своем пути потоки воды начали смывать целые государства и затоплять материки.
Усугубляло катастрофу то, что углекислый газ и метан в больших объемах высвобождались со дна океана, из разбуженной земной коры и очнувшейся вечной мерзлоты. Как оказалось, мерзлота не такая уж вечная. Именно человек, а не гигантский астероид, оказался повинен в разрушении экосистем, десятки тысяч лет сохранявших Землю уникальным райским уголком Вселенной.
Случилось это несмотря на то, что ученые-экологи еще задолго до точки невозврата били в колокола, призывали правителей сесть за стол переговоров и объединить усилия в работе по восстановлению безопасного климата на Земле, созданию промышленности с нулевыми выбросами. Но этот призыв не был услышан, а потом наступил момент, когда уже не имело никакого смысла вносить какие-то коррективы в деятельность человека. Затопило Голландию, Данию, Юго-Восточную Азию, почти весь Китай, Бангладеш, Флориду, Аляску и многие другие части старого света.
