В России под водой оказалось все Поволжье, как ливнем смывает с лобового стекла машин пылинки, так потоп стер с лица планеты Астрахань, Санкт-Петербург, Москву. Стихия, как ненасытное жуткое чудовище, поглотила тысячи деревень и поселков вместе с жителями и предметами быта. В Сибири образовалось огромное море. Погибли миллиарды людей.
Впрочем, элита государств и приближенные к элите люди, каким-то чудом спаслись. Новый островок жизни возник в освободившейся ото льдов Антарктиде. Именно в Антарктиде я должен был оказаться по замыслу ученых-физиков, отправлявших меня в прошлое.
– Я не удивлюсь, если ты встретишь Ноя, – пошутил один из физиков, – спроси у него, почему он на этот раз выбрал Антарктиду, а не гору Арарат.
Но, как говорится, гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Еще при приближении к горизонту событий – это невидимая граница черной дыры – я почувствовал жуткую боль в ногах: казалось, кто-то со страшной силой тянет меня за обе ноги. В эти секунды я вспомнил, как казнили пленников в Золотой Орде: сначала несчастных намертво привязывали к четырем лошадям, затем заставляли лошадей одновременно рвануться в разные стороны. Таким образом, приговоренного к такой казни человека, разрывало на части. В какой миг мне показалось, что я тоже буду разорван на мелкие кусочки, да что там на кусочки – на атомы, а может быть даже на кварки. Конечно, это большая честь стать частью черной дыры, но лучше все-таки задохнуться в женских объятиях, чем оказаться размолотым прокрустовым ложем кротовой норы.
И вдруг все изменилось. Передо мной мчались по дороге машины, я стоял на тротуаре. Где-то высоко в небе висел большой красный шар. Мимо меня проходил люди. Многие из них улыбались. Красивая миловидная женщина остановилась в двух шагах от меня. Она читала книгу и не обращала на окружающих никакого внимания. Вот прошла, низко опустив голову, дремучая старушка. За собой она катила сумку-коляску. К ручке коляски была привязана георгиевская ленточка. «Решения XXX съезда КПСС – в жизнь» – красочные транспаранты с таким странным призывом украшали фасады некоторых зданий. «Это явно не Антарктида», – невольно подумалось мне.
Я пошел, как говорится, куда глаза глядели. Очень хотелось есть – никто ведь не сказал мне, сколько времени я провел в кротовой норе – но сильное чувство голода подсказывало, что сутки, а то и больше, точно прошли. Это же чувство помогло мне отыскать в одном из переулков столовую. С большим удовольствием ел вкуснейший борщ со сметаной. На второе взял жареную картошку с домашней котлетой. Запил все компотом. За обед заплатил всего лишь 90 копеек. Вполне удовлетворенный, я откинулся на спинку стула и стал наблюдать за теми, кто находился в столовой. Вроде бы обычные люди, да, одеты слишком просто, но явно не нищие и не маргиналы.
Неожиданно к столику, за которым я сидел, подошел мужчина, чем-то сильно отличавшийся от окружающих. Я вгляделся в него и… обомлел, точнее говоря, проглотил язык: на меня в упор смотрел президент нашей космической федерации Владимир Тургинов…
Разговор с президентом
Или точная копия президента. Характерный прямой греческий нос, выражение лица знающего себе цену человека. Человека, похожего на актера Жерара Депардье. На всякий случай я протер глаза: вдруг это мне все снится.
–Кажется, где-то мы встречались, – президент поставил на стол поднос и стал расставлять тарелки с обедом. – Если мне не изменяет память, вы журналист, работаете в «Голосе Вселенной?»
– Работал, – ответил я, – сейчас я сотрудничаю с «Анти-газетой».
– Вот так номер. – Тургинов поднес ко рту ложку с супом-харчо. – А как же вы оказались здесь?
– Если бы вы сказали, где я нахожусь, я был бы вам очень благодарен. Дело в том, что я в качестве подопытного астронавта принимаю участие в испытаниях машины времени. Есть такой журналистский ход: попробовать сыграть чужую роль, чтобы материал получился зримым, ярким и конкретным. По замыслу, я должен был оказаться на планете Земля в начале 22 века. Но что-то, видимо, пошло не по сценарию: не похоже, что я попал в запланированный отрезок времени. Не подскажете, где я и каким образом вы здесь оказались?
– Вопрос не простой, но раз так вышло, я вам все расскажу. – Тургинов вилкой разломил кусочек курицы, щедро облитый темно-красным кетчупом. – Сейчас мы находимся в столовой научно-исследовательского института физики передовых технологий. В одной из параллельных вселенных. Уж не знаю как, но вы попали именно в эту параллельную вселенную, где время течет гораздо медленнее, чем в нашей космической федерации.
Здесь нет олигархов, нет капиталистов. Вся вселенная – это развитое социалистическое государство. Мы поддерживаем экономические и культурные связи с другими мирами, наша валюта очень крепкая и стабильная. Тарифы на услуги ЖКХ предельно низкие. Более того, каждый год они уменьшаются. Жители нашей вселенной самые читающие по сравнению с обитателями других миров. И с рождаемостью, кстати, здесь все в порядке. Всюду царит любовь. А если люди друг друга любят, то и время тогда для них останавливается. Они времени не замечают. Может быть, поэтому время здесь идет так медленно. Что еще важно, мы с уважением и почтением относимся к истории наших предков. И считаем, что те, кто боролись за светлые идеалы справедливого социального строя – настоящие герои. И развенчивать их никто не собирается. Кажется, великий Пушкин сказал: «Ни за что на свете я не хотел бы переменить Отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам бог ее послал…». Мы тоже другой истории не хотим.– Тургинов отломил кусочек черного хлеба и поднес его ко рту. – Слишком много было заплачено за все, что мы сейчас имеем.
Всю эту информацию я с трудом переваривал. Неужели передо мной действительно Тургинов?
– То есть вы и здесь президент?
– Можно сказать и так. Дело в том, что когда в нашей федерации начались непродуманные реформы, я был на стороне тех, кто предлагал не разрушать социалистический строй, а лишь ограничиться некоторыми изменениями. Понятно, что тогда я еще не был президентом. В состав нашей партии входил ряд известных политиков, несколько выдающихся ученых-физиков. Нас поддерживали миллионы наших сторонников, но, как известно, к власти пришли силы, разрушившие социализм. Вот тогда-то мы решили попробовать переместиться в одну из параллельных вселенных, чтобы продолжить там дело, которому мы остались верны. Наши ученые-физики держали в строжайшем секрете свои разработки по мгновенному перемещению в пространстве и времени. Конечно, мы сильно рисковали, когда решили применить эти разработки на практике, но у нас все получилось. Сюда удалось переселить несколько миллионов наших единомышленников. Более того, я мечтаю возродить социализм и в нашей федерации, поэтому, собственно, и совмещаю две должности. Кстати, в федерации об этом никто не знает. Нет, теперь об этом знаете вы. Думаю, когда вы вернетесь на Гариону, о нашей встрече никому не расскажете, ведь иначе мне не разрешат участвовать в предстоящих выборах, Ухорезов может импичмент инициировать. Он только и ждет, где бы на меня взять компромат.
– Начинаю сомневаться, что я смогу вернуться на Гариону, ведь испытания машины времени можно признать неудачными, – растерянно произнес я.
– Не волнуйтесь, о вашем возвращении я позабочусь. – президент отпил из стакана густой, похожий на кровь, темно-красный томатный сок. – Из этой параллельной вселенной проделан тайный квантовый тоннель в пространстве, соединяющий ее с галактикой Млечный путь. Именно этим тоннелем я всегда пользуюсь. Так что, возвращение домой я вам обеспечу. А когда будете писать репортаж, я бы посоветовал вам сделать акцент на социальных благах государства, в которое вас переместила машина времени. Разве вас не удивили цены на продукты питания, низкие тарифы на услуги ЖКХ. Здесь бесплатное образование, в том числе и высшее, бесплатная медицина. Чем бы вы не заболели, вас будут лечить бесплатно. Не нужно будет думать о том, хватит ли вам денег на операцию или на лекарства. Эти цели, кстати, вошли в мою предвыборную программу.
– Очень не хотелось бы опять протискиваться сквозь кротовую нору в черной дыре, – я попробовал заявить о своих интересах. – В черной дыре невольно чувствуешь себя верблюдом, которого пытаются продеть через игольное ушко. Может быть, есть другие пути возвращения в нашу федерацию?
– Никаких черных дыр не будет, – засмеялся президент. – Эту технологию придумали физики, которые работают на Федора Ухорезова. Хотя, вы же сами захотели участвовать в этом научном эксперименте.
– Если черных дыр удастся избежать, то и мой репортаж не будет черным, – я попытался пошутить, хотя понимал, что на самом деле заключаю негласный договор с президентом. Договор о мирном сосуществовании и сотрудничестве.
– Извините, сигаретой не угостите, курить хочу, умираю, – решился попросить я.
– К сожалению, здесь никто не курит, – Тургинов допил томатный сок и понес поднос с опустевшими тарелками к отдельно стоящему столику.
Конечно, я раньше слышал о параллельных вселенных. Реально в них верил. Более того, я мысленно соглашался с учеными-физиками, которые считали, что мы каждый день оказываемся в границах той или иной параллельной вселенной, просто это не замечаем. Точнее говоря, не чувствуем их, не ощущаем, не воспринимаем. Нет у нас таких органов, которые могли бы распознать эту реальность.
Хотя, у меня были прецеденты, когда мне казалось, что я каким-то волшебным образом перемещался в одну из параллельных вселенных. Помню однажды я шел по оживленной, наполненной разными звуками улице Гарионы. Мимо с бешеной скоростью проносился общественный транспорт, обгоняя друг друга, мчались по дороге атомобили (автомобили на атомной тяге), по тротуару, чуть ли не касаясь друг друга, спешили прохожие. В один из моментов, устав от беспорядочного мелькания перед глазами, я свернул в ближайший переулок, преодолел несколько метров – и вдруг осознал, что оказался в каком-то другом, незнакомом мне мире. Во-первых, меня поразила почти абсолютная тишина. Слышно было лишь, как щебетала где-то в ветвях цветущей яблони птица. В небольшом, затянутом изумрудной осокой пруду, важно плавала серебристо-матовая утка, а за ней, причудливо изгибающимся хвостом тянулись восемь забавных утят. У моих ног золотистым ковром расстилалась лужайка с устремленными к солнцу одуванчиками. Старые одноэтажные деревянные дома с резными наличниками казались музеем под открытым небом. Раньше мне никогда не приходилось бывать в этом месте. Может быть, поэтому на контрасте с гудящей, оживленной центральной улицей, этот тихий робкий мир показался мне чем-то вроде параллельной вселенной. И еще удивило отсутствие людей. Больше пяти минут поблизости никого не было видно, кроме грациозной величественной утки в пруду, видимо, возомнившей себя важной павой. Только потом, приглядевшись, я заметил под ветвями раскидистой ивы мальчишку-рыбака. Он сидел, не шевелясь, видимо, очень боялся спугнуть карасей.
Действительно, складывалось впечатление, что я провалился в пространстве, а не свернул с главной улицы в маленький проулок. Конечно, что-то подобное не один раз испытывали многие люди.
Также полностью согласен я с теми, кто считает, что каждый человек – это не просто отдельная планета, как выразился поэт, а отдельная вселенная. Так что, поразмыслив, я отнесся к своему неожиданному путешествию в параллельную вселенную и обнаружению в ней Владимира Тургинова, как к чему-то само собой разумеющемуся. Если это и чудо, то самое обыкновенное.
На Янтарной
После того, как Андрей уехал, Катя еще двое суток провела в «Анти-общежитии». Пробовала за это время несколько раз связаться с Андреем, но в ответ каждый раз слышала: «Абонент не отвечает». На всякий случай проверила наногаджет, связавшись с Клавой, – на этот раз осечки не было.
– Странный твой новый знакомый, – резюмировла Клава, – словно испарился. Все они мужики такие, козлы. Сильно не огорчайся, подожди немного, может быть и отыщется…
Катя, чтобы отвлечься от неприятных мыслей, стала собираться на Янтарную. Купила в дорогу голубую шелковую вуаль, отороченную басмой, решив, что такая вещь подойдет к ее бирюзовым глазам. Коротко постриглась, чтобы вуаль хорошо держалась.
– Такая вуаль защитит вас в открытом космосе или на необжитых планетах и от лазерных лучей, и от рентгеновского излучения, – объяснил продавец. – В составе басмы не только тонкое серебро, но и новые материалы с переменной прозрачностью на основе графена. В таком необычном скафандре вы будете чувствовать себя комфортно, к тому же вуаль легкая, как пушинка.
В дополнение к вуали Катя купила невидимый, как воздух, плащ из нанотрубок, совмещенных с плазменным окном. Такие плащи, имеющие «подкладку» из материалов с переменной прозрачностью, по утверждению производителя, служат надежной защитой как от обычных стальных пуль, так и от лазерного оружия. Конечно, Кате не хотелось бы проверять этот плащ в деле, но лучше заранее подстраховаться, чем попасть впросак, когда возникнет реальная опасность.
Катя приянтарилась – то есть прилетела на планету Янтарная – поздно вечером. Мини-звездолет с двигателем на анти-веществе в управлении ничего сложного не представлял – все команды пилота выполняла автоматика.
На небольшой взлетно-посадочной площадке, освещенной прожекторами, Катя увидела хорошо знакомый ей звездолет Федора Ухорезова. Красивый космический корабль имел форму юлы. В его отливающих золотом боках отражалось скромное деревянное здание космопорта и часть гранитного панно с изображением улыбающегося Ухорезова. Ни у кого больше во всей федерации не было такого звездолета – эксклюзивный корабль служил чем-то вроде лакмусовой бумажки для распознавания Федора. «Поддержим нашего кандидата! Голосуем за новую жизнь!» – эти, словно парящие над панно билборды, развеселили Катю. Она никак не могла поверить, что Федор может стать президентом. К тому же не совсем было понятно, для кого собственно предназначались плакаты: Янтарную, которая находилась в собственности Кати, могли посетить в случае каких-то ЧП или представители службы безопасности, или работники инспектирующих органов. Также разрешалась делать посадку на частной планете при аварийных ситуациях любым пролетающим в радиусе 5 световых лет космическим кораблям. Прецедентов таких не было и Янтарная почти всегда пустовала, как чья-нибудь дача на Земле в зимнее время.
Правда, Катю иногда навещала ее подруга Клава, которая, не прибегая к помощи спонсоров (не хочу зависеть от козлов-мужиков, говорила стоматолог), купила себе мини-планету недалеко от Янтарной.
«Принесла, нелегкая, гостя- подумала Катя, – хотя, может оно и к лучшему. Нужно с Федором поговорить. Ни планета мне не нужна, ни он сам».
Примерно в километре от космопорта выгибал темно-фиолетовую спину океан. Чувствовалось его свежее дыхание. Катя с удовольствием вдохнула полной грудью пропитанный морской солью воздух. «Почти как на Земле, – взгрустнулось девушке, – только жалко, что здесь не растут ни березы, ни клены, ни ясени. Степь кругом янтарная, хотя, по словам Ухорезова, где-то есть сосновые леса, что –то вроде тайги.»
Обычно Катя добиралась до домика пешком – приятно было размять ноги после долгого полета, ощутить свою силу и молодость, но в этот раз, в сгущающихся сумерках, идти не хотелось. Катя решила воспользоваться антигравитационным магнитным поясом, позволяющим левитировать над планетой со скоростью от 5 до 50 километров в час. Легкий ветерок оказался попутным, так что через несколько минут девушка увидела внизу покрытую тонкими серебряными пластинами сланцевую кровлю двухэтажного дома. Из трубы вился сизый дым – Федор любил растапливать камин, даже когда температура воздуха не опускалась ниже отметки «минус». Свет горел только на первом этаже, в гостиной, как раз там, где находился камин.
Одно из окон второго этажа неожиданно открылось и Катя, успев с ловкостью ведьмы скользнуть за трубу, различила в неярком свете незнакомого мужчину. Незнакомец раздвинул створки окна и недовольно пробасил: «Жарко, как в аду». Мужчина чем-то напомнил девушке мифологического Сатира. Бросался в глаза раздвоенный приплюснутый нос, покатый череп не имел растительности, верхняя толстая губа чуть нависала над вытянутым вперед подбородком. «Да, только ветвистых рогов на голове не хватает, – мысленно дополнила Катя складывающийся в сознании образ. – Сразу видно, такой тип не выругавшись, не перекрестится. Хотя, он вряд ли вообще когда-либо крестился». Незнакомец минуты две покурил – приятно запахло какой-то травкой- и затем словно растворился в темной комнате. «Да уж, меня здесь точно не ждут, – решила Катя, – мальчишник, похоже на предвыборную сходку. Свалюсь как снег на голову».
Девушка, отстегнув магнитный пояс, легко проникла через раскрытое окно на второй этаж. В правом углу стояла широкая двухспальная кровать с овальным каркасом из красного дерева, обитого крокодиловой кожей. Ухорезов привез специальным рейсом эту диковинку из столицы Туманности Андромеды – Кобры. Иногда Кате казалось, что Федор любил кровать больше, чем ее.
Ничего не изменилось в обстановке: та же, занимающая добрых пол-стены над кроватью репродукция картины Аньело Бронзино «Венера, Купидон, Безрассудство и Время», фотографии в самшитовых рамках, прикроватная тумбочка из дуба, чуть мерцающий экран телевизора, два стула с широкими резными спинками, расписанными золотыми лилиями по лазурному полю. «Да, это не комната в «Анти-общежитии», – невольно подумала Катя. В углу, отключенный от питания, стоял Кузя – робот-слуга. Катя развязала рюкзак, вытащила футляр-террариум. Покормила хамелеона кусочками банана. Затем поставила Кузю на подзарядку. Так все обычно происходило и раньше, в прежние приезды на Янтарную, в этот раз все чувства девушки затмевала растущая тревога от предстоящего тяжелого разговора с Федором.
Катя оставила рюкзак на кровати и уже в шаге от лестницы внезапно остановилась, услышав мужские голоса, доносившиеся снизу.
О чем говорил Федор с «Сатиром», девушка долго понять не могла. Оба сидели в удобных креслах, метрах в трех от камина, за небольшим столиком. На столике лежал то какой-то чертеж. Незнакомец, склонившись над ним, карандашом-указкой, что-то показывал Федору.
– Вот смотри, если на 47 градусов отклонить ось вращения ближайшей к нам умирающей звезды и нацелить ее на Землю, то поток гамма-излучения сотрет в порошок все живое на этой старушке. Как рассчитали наши физики, достаточно будет одного месяца работы такой лучевой пушки, чтобы Земля превратилась в обугленную пустыню. Если не станет Земли, где, как известно, живут миллионы избирателей, готовых проголосовать за Тургинова, ты точно победишь на выборах, – услышала Катя голос незнакомца. Девушке пришлось приникнуть ухом к одной из половиц.
– Хандсман, ты с ума сошел, – Федор отклонился от столика, – ты предлагаешь сжечь Землю. Да если кто-то узнает об этом проекте, нас самих сожгут.
Катя, включив встроенный в ноготь космофон, просунула указательный палец правой руки в узкую щель между половицами. Навела резкость на чертеж. Заработал диктофон. Одновременно с записью шла передача фиксируемого материала на космофон Андрея.
«Должен же он когда-то отозваться, журналист хренов, здесь судьба Земли решается, а он в своей командировке», – эти мысли проносились в голове девушки, как ракеты.
