Эгоист

Глава 6

Девушка с секретом

Если хочешь сохранить секрет, надо скрывать его и от себя.

– Да, господин! – произнесла девушка и стала стягивать с себя кружевную ткань.

Эдмунда всегда привлекали худенькие девушки с ярко выраженными ягодицами и большим бюстом, но в последнее время ему это все начинало надоедать. Да, они были по-своему красивы, но, видя его, богатого и щедрого, они превращались в одинаковых, будто куклы, созданий. Словно изготавливались на одной фабрике, отвечая требованию «как понравиться Эдмунду Райту». Каждая хотела, чтобы он забрал ее с собой. Ему же хотелось чего-то другого: простого общения и хорошей жизни, как у всех.

В обычной жизни на его пути встречались только модели и девушки, чьи родители заведовали крупными корпорациями.

Девушка, сняв с себя абсолютно все, стала медленно ползти на четвереньках к своему господину. Что касается секса, Эдмунд обожал доминировать: он любил видеть в женском поле не только восхищение, но и страх, особенно когда дело доходило до постели. Но не каждой красивой особе выпадал шанс попасть в кровать к самому мистеру Райту, он выбирал только тех, кто его правда чем-то завлек или удивил. Часто дело всегда доходило лишь до того, что девушки снимали его напряжение, и он уходил, оставляя за собой не только деньги за обслуживание, но и большие чаевые сверху.

Грубая мужская рука схватила тоненькую шею; он сжал ее, отчего поток воздуха уменьшился, но девушка не подавала виду. Он долго смотрел в ее ярко-голубые глаза и пытался найти в них что-то, за что можно было зацепиться, сделать так, чтобы мозг понял: она другая, но все было тщетно. Те же глаза и та же пустота. Она потянулась к нему за поцелуем, но он отвернулся.

Нутро ни одного мужчины нельзя изменить, любой из них подвластен искушению и соблазну, эти страшные грехи ходят за ними по пятам, поглощая мысли и заставляя снова согрешить.

Эдмунд не являлся исключением, он любил разнообразие и открыто об этом говорил. Хоть ему и было почти тридцать, ни о каком создании семьи речи не шло. Он практически уверился, что состарится в полном одиночестве.

Происходило это из-за того, что он не верил в любовь. Да, у него был пример – родители, но он считал это исключением.

Как бы глупо это ни звучало, но Эдмунд верил, что существуют неприступные девушки, похожие на бутоны роз или тюльпанов, что раскрывались не сразу. Возможно, если бы ему попалась такая же девушка, как из сказки «Красавица и Чудовище», то он бы точно поверил в любовь.

Он не заметил, как чуть не задушил девушку перед собой, сжимая ее горло.

– Господин… – задыхаясь, произнесла она, и его рука ослабла. Девушка стала судорожно глотать воздух и кашлять.

– Пошла вон! – грубо проговорил Эдмунд, и та сразу же выбежала из комнаты.

Он был зол, сжал кулак и нанес удар по стеклянному столу; тот моментально треснул и разбился на тысячу осколков. Злость Эдмунда выглядела страшно, а он ненавидел, когда его внутреннее эго не получало то, что ему надо. Его заводил страх и мольба о пощаде, и, скорее всего, если бы не родители, он бы стопроцентно стал серийным убийцей. Он хмыкнул над глупостью собственных мыслей.

Одиночество поглощало его, и он терялся в нем, оставляя реальный мир и людей. Он не считал себя хорошим, у него был отвратительный характер, грязные и пошлые мысли. Но что, если даже такой, как он, все же…

Его мысли прервал Оскар.

– Эдмунд, что произошло? – поинтересовался он, входя. – Что эта тварь тебе сделала?

– Ничего… – Эдмунд попытался успокоить свой пыл и, сделав глубокий вдох и выдох, повернулся к другу.

– Все нормально?

– Да, сейчас я спокоен. – Он откинулся на спинку кресла.

– Я выгоню ее прямо сегодня.

– Не стоит… Она не виновата, дай мне кого-то, кто уже был со мной, и будь любезен принести мне виски с сигарой.

– Как скажешь, – ответил Оскар и ушел, оставив Эдмунда в полном одиночестве.

Через несколько минут в комнату зашла женщина, что обслуживала его на прошлой неделе.

– Прошу, мой хозяин. – Она подошла к нему и встала на колени.

– Я скучал по тебе, – хрипло сказал он и, потянув ее резко за волосы, стал целовать, грубо и некрасиво, он получая от этого огромное наслаждение. – Развлеки папочку, – забрав с подноса виски и сигару, он сел в кресло и стал наблюдать за женщиной, за ее фигурой, движениями, слишком открытыми позами…

Джоанна

Я решила прогуляться ночью возле дома; ночной воздух умеет успокаивать. Я надела наушники и пошла по району, дошла до парка, присела на лавочку и просто закрыла глаза. Ветер окутывал мое тело, словно давая понять, что оберегает меня…

Но как только я захотела отпустить все мысли и насладиться мгновением, в голове сразу появились картина сегодняшнего дня. Мистер Райт с его крепкой, накачанной фигурой, на крутом авто, смотревший на меня темными, полными стального холода, глазами… Такой соблазнительный и сильный… А его аромат… Я вдруг поняла, что мои мысли зашли не туда. Да, возможно, меня привлекали такие мужчины, но я понимала, что они на таких, как я, не смотрят…

Мне позвонила мама.

– Алло, – продолжая сидеть с закрытыми глазами, ответила я.

– Ты далеко ушла?

– Нет, я в парке.

– Уже поздно, и тебе опасно гулять одной на улице.

– Мам, кому я нужна, ты видела, как я одета?

– Джо, ты опять за свое?

– Извини, я уже иду.

Мама прокашлялась.

– Эм-м-м… Если я дам тебе ключи от машины, ты сможешь ее заправить?

Кажется, мама настолько не хотела лишний раз садиться за руль, что решила вновь дать мне машину, несмотря на то что наверняка догадалась, кто был виновником аварии.

– А разве заправка сейчас работает? – спросила я.

– Да, помнишь, у дяди Эндрю? Она круглосуточная, поезжай туда. Мне завтра утром надо рано выехать, и я не успею, а тебе все равно делать нечего.

– Хорошо, я сейчас приду, – ответила я и направилась обратно.

У меня были мысли о том, что мама не просто так решила отправить меня ночью заправлять машину, но спрашивать не хотелось.

Подойдя к дому, я взяла ключи и, заведя машину, поехала к дяде Эндрю.

На заправке я заметила стоявшую там дорогую машину, что-то вроде «мерседеса» – кто-то реально приехал в эту глушь заправляться?

– Дядя Эндрю! Ау! Это я, Джоанна! – кричала я, но никого не было.

Машина, стоявшая сзади, была полностью тонированная, отчего у меня прошел табун мурашек: интересно, там кто-то сидит?

Я стояла лицом к окошку дяди Эндрю и просто боялась повернуться, особенно после того, как услышала звук открывающейся двери…

Глава 7

Манящий аромат

Люди могут закрыть глаза и не видеть величия, ужаса, красоты, и заткнуть уши и не слышать людей или слов. Но они не могут не поддаться аромату. Ибо аромат – брат дыхания.

Джоанна

Я продолжала стоять как столб. Мне правда было страшно, такое чувство, словно я снималась в фильме ужасов. Ночь. Вокруг никого. Вдали слышится вой волков, еще и такая местность, где тебя могут расчленить в любой момент, а никто не поможет, еще и дядя Эндрю исчез.

Я продолжала накручивать себя, пока не поняла, что шаги прозвучали совсем близко; в отражении я увидела мужскую фигуру.

– Прощайся с жизнью, Джоанна Моррис, сегодня ты точно умрешь… – сказала я сама себе.

– Если бы я не услышал ваш голос, то решил бы, что передо мной стоит мужчина, – облокотившись на подоконник, который смачно заскрипел, немного улыбнувшись уголками губ, произнес мистер Райт.

– Вы меня до смерти напугали, – схватилась я за сердце. – Совсем, что ли, крыша поехала?

– Я чувствовал адреналин, когда видел, как ты застыла на месте, – сказал он, и только сейчас я обратила на него внимание: он был одет с иголочки, как и утром, только костюм был другим, а еще от него исходил очень вкусный аромат дорогого парфюма.

– Ты следил за мной? – спросила я, игнорируя то, что он назвал меня мужчиной, ведь я была с этим согласна.

– Нет, зачем мне это надо?

– Я разбила твою машину.

– Меня забавляет то, что вы разговариваете со мной на «ты», ни один человек не позволил бы себе такого.

– Ой, простите, сударь, я даже не знаю вашего имени, о чем идет речь? – картинно ахнула я.

– Вы правда играете роль занозы в заднице или являетесь такой на самом деле?

– Вы меня оскорбляете.

– Правда? Я и не заметил.

Я отвернулась, сделав вид, что разговор окончен. Хотя такая беседы отчего-то даже начинала мне нравиться.

Я новь повернулась к нему.

– У меня нет бензина в машине… и, походу, я здесь надолго, – примирительно сообщила я.

– Какое совпадение, у меня то же самое, – хмыкнул мистер Райт.

– Мне интересно, вы вроде бы человек богатый, что вы потеряли в таком захолустье? – вновь перешла я на «вы». Хочет – получит.

– Водитель завез меня сюда и ушел в поисках того самого Эндрю.

– О, так вы без водителя как без рук, – скрестив руки на груди, сказала я.

– Почему вы такая грубиянка?

– На улице росла, двор воспитал, слышали?

– Признайтесь: вы ведь не такая? – вдруг прошептал он, наклонившись к моему уху.

– А что вы обо мне вообще знаете? – усмехнулась я.

– Вы закомплексованная, замкнутая, держащая на мир обиду девушка. Но не грубиянка.

Я дернула плечами.

– Будь по-вашему. Или по-твоему. Все равно.

Отсутствие дяди Эндрю начинало напрягать.

– Тебе холодно? – глядя на то, как я пыталась себя согреть, спросил вдруг мистер Райт.

– Нет, – отрезала я.

А потом он вдруг подошел ближе и обнял меня, отчего мое сердце судорожно застучало. Меня никогда не обнимали мужчины, не считая того случая, когда я несла по школьному коридору огромную стопку папок; тогда одноклассники подкинули мне кожуру от банана, я поскользнулась и свалилась бы пятой точкой на кафель, благо рядом оказался Генри, который как раз и смог заключить меня в объятия и спасти от падения. Нас сфотографировали и еще полгода развешивали эти фотографии по всей школе, мол, два дурака нашли друг друга…

– Сейчас тебе лучше? – вывел меня из мыслей мистер Райт; его крепкие руки и горячее тело моментально привели меня в чувство, а ментоловое дыхание едва не свело меня с ума.

– Да, уже нормально, – оттолкнула я его и отошла подальше.

– Тебя никогда не обнимали? – усмехнулся он.

– С каких пор мы стали говорить на «ты»? – Я вдруг поняла, что он перешел границы, которые сам же и установил.

– Ты еще с самой первой встречи говорила со мной на «ты».

– А теперь я хочу говорить на «вы»! И вообще, почему я с вами разговариваю? – посмотрела я на него и направилась обратно к своей машине.

Я села за руль и просто стала наблюдать за Райтом, но он даже не двинулся с места, а продолжал стоять и пялиться на меня.

Наконец на парковке появились две фигуры: дядя Эндрю и, видимо, тот самый водитель.

– Дядя Эндрю! – Я вышла из машины и позвала его.

– О, Джоанна, дорогая, рад тебя видеть, – пожал он мне руку.

– И я, куда вы пропали?

– Я был в своем доме, в последнее время никто сюда не приезжает в такое время, поэтому я даже хотел закрыть заправку.

– Можно мне десять литров? – передавая ему деньги, сказала я.

– Конечно, без вопросов. Как твои родители?

– Все нормально, – улыбнулась я.

– Передавай им привет и скажи Альфреду, что я бы хотел его видеть.

– Обязательно. Спасибо, – поблагодарила я мужчину и краем глаза посмотрела на стоящего у заправки мистера Райта.

Я отвлеклась, а когда подняла глаза на экран, то увидела там больше двадцати литров.

– Что происходит? – не понимала я, а потом увидела, как мистер Райт возвращается к машине, хитро улыбаясь. – Это ваших рук дело?

– У тебя и правда нет денег, пусть хоть этот полный бак останется моим для тебя подарком. – Он подмигнул и сел на заднее сиденье.

Это он сейчас мне сказал? Он посчитал меня нищей, неспособной оплатить бензин?

Я не растерялась и достала со своей сумки красную помаду, подошла к его машине и написала на стекле: «Катитесь к черту, мистер Райт».

Глава 8

Ночной клуб

Кроме того, в клубе слишком громко, чтобы разговаривать, так что после пары рюмок каждый чувствует себя центром внимания, и при этом полностью отрезан от окружающих.

Эдмунд

– Мне заехать за вами, мистер Райт? – спросил водитель.

– Нет, думаю, я приеду с ребятами. Спасибо, – ответил я и вышел из машины.

Я прошел через всю очередь и зашел в клуб. Меня знали все, поэтому у меня всегда был ВИП-билет на проходы в подобные заведения.

В какой-то момент жизни я перестал любить ночные клубы, это уже не забавляло, особенно когда на меня вешались девушки легкого поведения.

Я прошел вдоль зала и направился на второй этаж, где был танцпол, люди сидели в открытых комнатах и… творили безумие.

В конце зала я встретился с Сандрой.

– Привет, – грустно произнесла она.

– Что-то случилось? – Я приобнял ее за плечи, и мы присели на диван.

– Шон опять употребляет… – начала она, и я видел, что эта тема ей совсем не нравилась.

Я не мог назвать Сандру легкодоступной, но и порядочной ее назвать язык не поворачивался. Золотая середина, что ли…

– Где он?

– В туалете, нашел дилера и пошел выкупать порошок.

Я нервно сглотнул.

– Надо его найти, – привстал я, но она меня остановила.

– Не стоит, поверь, он сейчас не в лучшем состоянии…

– Что с ним происходит?

– Проблема в семье, родители разводятся.

– И это плохо?

– Да, Эдмунд. Шон любит своих родителей, и, представь себе, ему больно видеть, как спустя двадцать семь лет они разводятся со скандалами и обидами.

– Ну или он просто расстроен, что его карточка перестанет пополняться, так ведь?

Я знал, что Шон полностью зависел от своего папаши. Хоть мы и были почти ровесниками, он так, к сожалению, и не познал, что такое труд и какова цена денег.

– Зачем ты так говоришь о нем? Он же твой друг…

– Сандра, я говорю правду, хватит обвинять меня в этом. Он не подросток, он взрослый человек, который продолжает жить за отцовский счет.

– А ты не так живешь?

– К твоему сожалению, нет. Если ты забыла, я напомню, что мои родители переехали в Нью-Йорк, мой отец держит свой бизнес, а я держу здесь свой. Есть еще вопросы?

– Но ведь это все построил твой отец…

– Да какая разница? Я его сын, и раз отец посчитал нужным привлечь меня к своей компании, значит, он надеется на меня и уверен во мне.

– Ты ничего не понимаешь…

– Это ты ничего не понимаешь, Сандра. Ты защищаешь наркомана! – стал я переходить на повышенный тон. – Твой друг в один день умрет.

Я ушел. Направился в уборную, предполагая, что Шон там, но никого не обнаружил.

– Какие люди, Эди! – обнял меня сзади пьяный Кевин. Мы с ним учились в одном университете, и этот засранец все время подставлял меня. Признаться честно, мы люто ненавидели друг друга.

– Сколько можно называть меня «Эди»? – оттолкнул его я, отчего тот влетел в стену.

– Ты че творишь?

– Приди в себя, Кевин, снова вкидываешься?

– Может, мне хочется откинуться, как твоему дружочку Шону, – рассмеялся он.

– Где он? – Я прижал его к стене и взял за грудки.

– А знаешь, теперь я точно понял, вы и правда голубки. Из-за этого наша миленькая Сандра остается неудовлетворенной, – продолжал смеяться он, за что я врезал ему кулаком прямо в челюсть; кажется, у него вылетел зуб; Кевин упал.

– Ты что, рехнулся?

– Я задал тебе вопрос! Где Шон? – давя ему обувью на горло, спросил я.

– Твой любовник на крыше, – прохрипел он, за что я врезал ему еще раз ногой в живот.

Я помчался на выход к лестнице и забрался на крышу; теперь я точно знал, чем все закончится. Наверху увидел Шона, который сидел в позе лотоса, и с ним рядом еще парочка неадекватных людей, явно наркоманов. Только этого мне сейчас не хватало…

– Шон! – окликнул я его и медленно подошел.

– Я думал, ты не придешь, – посмотрел на меня друг невидящим взглядом.

– Что ты принял? – подошел я к нему ближе.

– Не подходи, Эд. – В его руках был шприц, который Шон поднес к вене.

– Что ты делаешь? – крикнул я. – Ты же мне обещал! Шон!

– Ха-ха, ты тоже мне многое обещал, Эдмунд, одно из главных: «Я никогда тебя не брошу», – пародируя мой голос, произнес он. – А что в итоге? Тебе важен только ты сам! Твои грязные деньги и эти падшие телки. – На его глазах появились слезы. – Ты предал меня!

Шон встал и направился к краю крыши.

– Остановись! Давай поговорим!

– Мне надоело каждый раз разговаривать с тобой. Меня уже тошнит от того, что я почти каждый день вижу, как Сандра плачет, моя жизнь превратилась в ад, родители ни во что меня не ставят, я никому не нужен!

Я сделал шаг к нему, выставив руки вперед.

– Ты нужен мне, Шон! Ты мой единственный лучший друг!

– В этом вся и проблема Эдмунд, я думал, что твой лучший друг…

– Только тебя я смог впустить к себе домой, только ты знаешь меня настоящего, можешь выслушивать часами всякую чушь, которую я тебе говорю, только ты меня и понимаешь, Шон. Разве в этом есть что-то плохое?

– Ты так и ничего не понял, Эдмунд. Твоя жизнь состоит из тусовок, денег, однодневных женщин… Твой отец рассчитывает на тебя, ты успешный бизнесмен и важен окружающим. Ты не можешь понять, что значит быть одиноким, никому не нужным и никем не понятым! А ты… ты продолжил жить как раньше, сделал вид, что у меня ничего не происходит. И когда я понял это, понял, что тебе все равно, как и всем остальным, тогда в моей жизни появились прекрасные друзья, которые разбили мне жизнь на «до» и «после». Знаешь, как их зовут? – Он истерично засмеялся. – НАР-КО-ТИ-КИ! – И попятился к краю.