Двериндариум. Мертвое
Я осторожно вытянула из ее ладоней руки. Прикосновение кожи перчаток было неприятно. И не стала отвечать. Но видимо, что-то в моем лице уверило собеседницу в ее правоте.
– Ты знаешь, что такое любовь, а значит, поймешь меня! Ну и потом… это ведь и правда невероятная удача для тебя, Вивьен. Ты ведь понимаешь это. Ты будешь изображать меня, но ведь Дверь откроешь именно ты. И все останется с тобой, Вивьен. Навсегда. После Двериндариума ты просто уедешь и счастливо проживешь свою жизнь. Ты станешь свободной и богатой, Вивьен. Пять раз. Ты откроешь Дверь пять раз. Ты ведь понимаешь?
Я кивнула, не в силах говорить. Сердце билось так быстро, что становилось больно. Мысли неслись галопом, а дыхание срывалось. Нет, это не может быть правдой. Это слишком невероятно!
– Твое лицо, Вивьен, – Ардена улыбнулась, неотрывно глядя на меня. – Тебе просто повезло родиться похожей на меня. Считай, что творец решил наградить тебя за годы лишений. Думаю, жизнь в приюте была несладкой. Но после Двериндариума все изменится. Ты получишь все, о чем мечтала. Достойную работу, деньги, сможешь купить свой дом. Ты ведь хочешь свой собственный дом, верно? Не чужой и сырой чулан, а собственный дом… Вернешься сюда, в твой Лурден, купишь то поместье за рекой. С белыми колоннами. Неплохо для сироты из приюта, ведь так? Ну или выберешь любой другой город империи. Ты больше не будешь прислуживать…
Голос Ардены журчал ручейком. Она говорила и говорила, описывая жизнь, о которой я всегда мечтала. А я думала о том, чего Ардена не знала. Двериндариум… Дар Двери. Дар. Дар Мертвомира людям. Дар невероятный, порой пугающий, но дающий такие возможности, о которых человек может лишь мечтать.
И еще…
Перед глазами снова встало искаженное лицо Ржавчины. В ту последнюю ночь он разбудил меня. От него пахло дешевым вином. А слова казались бредом умалишенного. Ржавчина запинался, иногда начинал смеяться и путался в словах. Конечно, его слова не могли быть правдой.
Или… могли?
Я не знала. Я лишь вздрагивала, когда слышала слово – Двериндариум. Ведь Ржавчина тоже говорил о нем.
– Вивьен, так ты поможешь мне? – Ардена снова схватила мои руки. Край перчатки загнулся, показав темное пятнышко на ее запястье. Но девушка тут же поправила манжет.
Я осмотрелась. И словно вдруг увидела привычные вещи чужими глазами. Сколы и царапины на круглом столике. Одинокий огонек в лампе – мы экономили не только на дровах, но и на масле. Моя юбка – старая и слишком тонкая для осени. Стертые башмаки. Загрубевшая кожа на руках, короткие ногти. Дешевая глиняная чашка, которую я не успела убрать.
Все чужое. Нищее. Скудное. Что ждет меня завтра? Ни дома, ни семьи, ни монет в кармане… Что мне делать и куда идти? Может, Ардена – это ответ на мои молитвы? Может, и правда – удача и помощь? Ведь должно и мне повезти, ну хоть раз?
И я кивнула.
Гостья из столицы выдохнула и откинулась на спинку кресла.
– Я знала, что ты не глупа. Девушка с моим лицом не может быть дурочкой! – Она рассмеялась. И деловито вытащила из своей крохотной сумочки записную книгу и ручку в золотом корпусе.
Я озадачено покосилась на торбочку, первый раз увидев такую вещь. Нет, я не совсем дремучая и слышала об изменителях, способных создавать так называемые пустые карманы. А потом размещать их в сумках или даже домах, создавая огромное пространство за тесной оболочкой. Слышала. Но видеть не доводилась.
– Первое и самое главное – прекрати таращиться на все с таким недоумением, – оборвала Ардена. – Это провинциально. И совсем на меня не похоже. Нам придется над этим поработать. Над этим… и многим другим. – Она окинула меня скептическим взглядом и тяжело вздохнула. – Да, работы море… а времени совсем мало. Ты должна стать мною. Никто не должен догадаться о подмене.
Что? Я похолодела.
– Догадаться? Это значит… О-о-о… В Двериндариуме будут ваши знакомые?
– Неблизкие, не волнуйся, – поморщилась девушка. – Если ты кого-то там встретишь, то можешь просто с ними не общаться. Никто не удивится, поверь. Я, то есть ты – теперь Ардена Левингстон. Ты можешь позволить себе любые капризы!
– Но как же менталисты, – прошептала я страшное слово. – Февры, способные проникать в разум! В Двериндариуме наверняка есть хоть один! Что, если он захочет увидеть мои воспоминания?
Ардена рассмеялась.
– Глупая девочка! Не забывай, кто я! Представителей старшего рода можно проверить лишь по предписанию Верховного Совета Законников. Так что можешь не беспокоиться.
Она помолчала, задумавшись.
– Есть лишь один человек… от которого стоит держаться как можно дальше.
– И кто же это?
– Мой старший брат.
Я моргнула и рассмеялась.
– Брат? И вы надеетесь его обмануть? Это совсем не смешно. Он поймет с первого взгляда, что я – не вы!
– Успокойся. Мы с братом не виделись тринадцать лет. Мы вообще встречались лишь раз в жизни, и ему тогда было десять лет, а мне и того меньше. У нас с Кристианом общий отец, но разная жизнь. Не переживай, нашего с тобой сходства достаточно, чтобы обмануть и его. Мы с ним практически незнакомы. У тебя будет мое лицо и мои документы, никто даже не заподозрит, что ты – не я. Никому это и в голову не придет! Просто… держись от него подальше.
– Вы не общались с братом?
– У нас разные взгляды на жизнь, – прищурилась Ардена. – Очень разные. Мой старший брат слишком… слишком… Он просто проклятый выродок, понимаешь? Чудовище!
Я не понимала, и девушка капризно надула губы и опустила ресницы, скрывая блеск глаз. Я терпеливо ждала, размышляя, насколько же плох этот неизвестный Крис, что Ардена не сдержала бранного слова.
Гостья повертела в руках свою муфточку.
– Не буду скрывать, мы с Крисом не ладим. Он считает меня… легкомысленной. Я его просто терпеть не могу. Мы никогда не были близки, никаких семейных ужинов и прочего, если ты понимаешь. Мы не интересуемся жизнью друг друга. Но сейчас все это нам лишь на руку. Поверь, Крис тоже будет держаться от тебя как можно дальше. Все, что нам надо сделать – это немного тебя подправить.
– То есть как это, подправить? – не поняла я.
Ардена лишь рассмеялась.
* * *Я даже не успела осознать изменения своей жизни, как меня закружил ураган по имени Ардена Левингстон. Право, эта девушка могла бы служить двигателем на том огромном стальном корабле, который недавно спустили на волны Грязного Моря. И на энтузиазме и энергии Ардены этот гигант вполне мог бы добраться до Колючего Архипелага, за которым зиял пропастью конец земли.
Не спрашивая моего мнения, гостья потащила меня на второй этаж, в тесную комнатушку, которую я гордо считала «своей». Ардена окинула презрительным взором узкую кровать, заправленную выцветшим покрывалом, трехногий столик, сундук и вешалку в углу. Это была обстановка моего жилища.
– Собирай вещи, нам надо торопиться. Хотя можешь ничего не брать, если твои наряды сродни тому, что сейчас на тебе. Ну, что смотришь? Поторопись!
Командные нотки в ее голосе резанули слух, и я огрызнулась:
– Я не ваша служанка. И прежде мне надо поговорить с госпожой Фитцильям…
– Срок твоей отработки закончился, так что можно не объясняться… – Девушка задрала подбородок и окинула меня быстрым взглядом. – Но я рада, что у тебя есть зубки. Так будет больше схожести между нами. А что касается твоей старой госпожи… – Внизу звякнул колокольчик, и Ардена хмыкнула. – Я сама с ней поговорю. Мы уезжаем через десять минут, Вивьен. И я не люблю ждать.
Взметнув вихрь юбок и опустив вуаль, аристократка хлопнула дверью.
Я растерянно присела на край кровати. Голова слегка кружилась. Неужели все происходящее – правда? И прямо сейчас я возьму холщовую сумку со своими скудными пожитками, выйду из магазинчика и отправлюсь в новую жизнь? Нет, я и сама собиралась это сделать, но вот так…
Неужели я попаду в Двериндариум?
К горлу подкатил комок.
Я даже не понимала, что чувствую. Радость? Скорее, растерянность.
А с другой стороны, что мне терять? Окинула взглядом комнату. Ничего. В Лурдене нет ничего и никого, что могло бы меня здесь задержать.
И внутри словно что-то переключилось. Я сорвалась с кровати, сунула в сумку футляр с портретом, вторую юбку, комплект скромного белья, расческу… И остановилась. Неужели это… все? На столике лежит книга, но она не моя. Я лишь читаю ее украдкой, потому что вечером нельзя долго жечь лампу, надо беречь масло. Что еще? Кувшин с водой, покрывало, которое я штопаю для госпожи Фитцильям, ее же шаль, в которой нужно поправить спущенные петли, и ботинки – их требовалось отнести в мастерскую за мостом.
Ардена права – я жила здесь на правах служанки. И только.
А моего здесь ничего нет.
Накинув старый латаный плащ, я пошла вниз. Уже на лестнице услышала голоса. Первый принадлежал вдове Фитцильям, он звучал растерянно и даже испуганно. Второй – властный и жесткий, конечно, был голосом моей новой знакомой.
– Родственница? – вопрошала хозяйка книжного магазинчика. – Но ведь Вивьен сирота… У нее нет родственников!
– И поэтому вы так выгодно купили сироту за пару грошей. Очень удобно!
– Я была добра с девочкой… обучала этикету и манерам!
– С вашей бесплатной служанкой, давайте называть вещи своими именами, – оборвала Ардена, и я поспешила вниз. – Вивьен я забираю с собой, она моя дальняя… кузина. Да, кузина. Потерянная. Теперь она нашлась, и мы уезжаем.
– Но куда? – всплеснула руками почтенная вдова.
А увидев меня с сумкой, и вовсе побледнела до синевы.
– Вивьен, милая… но как же… я ведь думала… Рассчитывала! Что же я теперь буду делать?!
– Купите за несколько медяков новую прислугу, довольно причитать, – поморщилась Ардена. Вуаль закрывала ее лицо наполовину, но не скрывала презрительно изогнувшиеся губы.
Госпоже из столицы хотелось скорее покинуть этот дом.
– Вивьен?
Я неловко переступила с ноги на ногу, не зная, как вести себя с госпожой. Она была добра ко мне, учила и наставляла, но никогда не позволяла лишнего. Она и правда была моей… хозяйкой, подчеркивая дистанцию между нами.
– Но я ведь думала…
– Мне жаль вас расстраивать, госпожа Фитцильям, – медленно проговорила я. – Все случилось так неожиданно…
– Значит, это правда? Ты уезжаешь?
– Да. – Я помолчала, ощущая ком в горле. – Хотите, я загляну к господину Томасу? Попрошу его прислать кого-нибудь из своих мальчишек, помочь вам в первое время. Надо вычистить камин, и я не успела вынести ведро из помывальной… Но полки и полы чистые, и я перебрала запасы…
– Довольно! – терпение Ардены заканчивалось. – Твоя отработка завершилась месяц назад, Вивьен! Я узнавала. Так что хватит болтать, нам пора ехать!
Мне хотелось обнять старую госпожу, но я не решилась. Лишь коснулась ее плеча, стянутого жестким твидом старомодного жакета.
– Берегите себя, госпожа Фитцильям.
Она кивнула. На бледных щеках цвели две пунцовые розы румянца. И глаза смотрели с недоумением ребенка.
Мое сердце сжалось, но я лишь снова кивнула и пошла вслед за Арденой, которая нетерпеливо постукивала ногой у входа.
На улице все же пошел дождь, пришлось накинуть капюшон плаща.
– Вивьен!
Звякнул колокольчик, выпуская старую госпожу. И в мои руки легка знакомая круглая коробка.
– Вот. Возьми. На память обо мне, – задыхаясь, произнесла женщина. – На память…
И вернулась в дом. Зеленая дверь закрылась.
А я заторможенно приоткрыла крышку и посмотрела на две фарфоровые чашки.
– Да сколько можно тебя ждать! – не сдержалась Ардена, выглядывая из экипажа. Возница – здоровенный мрачный мужик – тоже глянул недовольно, хотя, возможно, ему просто досаждал дождь.
Я оглянулась на закрытую дверь, снова почему-то кивнула и взобралась на жесткое сидение. Ардена тут же задернула занавеску, словно отрезая меня от Лурдена.
И от прошлого.
Глава 3. Новая я
Но если я надеялась, что моя спутница позволит тихо попрощаться с местностью, в которой прошла вся моя жизнь – я глубоко заблуждалась.
Стоило экипажу вырулить на основную дорогу, как Ардена кинула мне на колени записную книгу и ручку.
– Иви-Ардена Левингстон. Записывай. Родилась тринадцатого сливня в семейном поместье Белуар в пригороде столицы. Родители…
Девушка увидела, что я продолжаю сидеть, и топнула ногой.
– Хватит на меня смотреть! Ты будешь записывать? Ты должна выучить мою биографию! Хотя бы основную ее часть. Имена родственников и прочее! И все это ты должна знать так, чтобы от зубов отскакивало! И убери куда-нибудь эти ужасные чашки! Прошу! Так ты будешь писать?
– Я запомню, – сквозь зубы проговорила я. Но чашки все же убрала.
Ардена скептически хмыкнула. Ее глаза зло сверкнули, и девушка принялась засыпать меня названиями, датами, именами, титулами и родственными связями. Дождь барабанил по крыше экипажа со все усиливающейся силой, моя голова начинала гудеть, а спутница все говорила. А потом требовательно приказала:
– Ну и что из этого ты способна запомнить? Повтори хоть что-нибудь!
Запинаясь, я перечислила то, что смогла сохранить в памяти. И на мгновение почувствовал себя лучше, увидев удивление в глазах аристократки.
– Что ж… недурно. Ты не глупа, это радует. И у тебя цепкая память. Это повышает наши шансы на успех. Какая удача…
Она на миг прикрыла глаза, размышляя. И тут же встрепенулась.
– Продолжим!
– Постой! Когда мы, то есть я… Когда я должна прибыть в Двериндариум?
– Через пять дней.
– Пять дней? – Я подскочила и стукнулась головой о потолок экипажа. – Пять? Но это невозможно!
– Я не виновата, что этот Лурден находится в такой дыре! Конец земли и то ближе! Хотя это тоже к лучшему… Но теперь на счету каждая минута. Ночью мы прибудем в Анрис – это единственный приличный город рядом с Лурденом. Там приведем тебя в порядок, – еще один скептический взгляд, – насколько это возможно, конечно. И утром сядем в имперский экспресс.
Я чуть не задохнулась, услышав о знаменитом поезде. Но ни удивиться, ни восхититься Ардена мне не позволила.
– У нас нет времени! Никаких вопросов! Никаких охов и ахов! Никаких удивленных взглядов! Забудь сейчас же! У нас слишком мало времени!
– Но…
Аристократка наклонилась ко мне и прищурилась.
– Или ты не хочешь в Двериндариум?
– Хочу, – тихо, но твердо произнесла я.
– Тогда молчи и запоминай, Вивьен. Второго шанса у тебя не будет.
И на меня снова обрушился град из названий и дат.
К сумеркам я уже готова была завыть, но лишь послушно повторяла неизвестные мне события. Я выстраивала их в своей голове, изо всех сил пытаясь представить, что это именно я родилась в роскошном поместье. Что это я росла, окруженная прислужницами и нянюшками. Что это у меня было несколько комнат, заваленных игрушками.
Что я не нищенка-сирота, а несравненная Иви-Ардена, с пеленок привыкшая к власти и богатству. Если бы мы повстречались два года назад, вряд ли безумный план мог увенчаться успехом. Но, видимо, Ардене Левингстон сам Божественный Привратник открывал двери везения. Ее любила удача. Потому что два года рядом с вдовой Фитцильям все же меня обтесали. Старая госпожа очень старалась из приютского дикого зверька сделать подобие человека. Заставляла читать и писать, учила манерам и рассказывала бесконечные истории о своей жизни в высшем свете Лурдена. Я сомневалась, что в нашем провинциальном городке вообще имеется высший свет, но молча впитывала то, что вещала госпожа Фитцильям. К тому же, я как-то незаметно пристрастилась к книгам. В приюте чтение считалось позорным, за это могли и отдубасить как следует. Так что поначалу жизни у вдовы я оглядывалась каждый раз, беря в руки книгу. А потом привыкла. И не заметила, как полюбила это занятие. Фолианты в старых обложках неожиданно открыли мне новый, совершенно потрясающий мир, в который хотелось окунуться.
Так что шанс у меня был. И я сделаю все, чтобы этим шансом воспользоваться.
– Последний год я проживала вдали от столицы, – пояснила Ардена. – Отец отправил меня на морское побережье, в Орвин. Это довольно уединенное место. Орвинская обитель славится на всю империю.
Девушка едва заметно поморщилась. Я смотрела в ее лицо, ловя малейшие изменения мимики и пытаясь их повторить.
– Мое уединение дает тебе преимущество. Я выпала из светской жизни на целый год и вполне могла измениться. Так что если в Двериндариуме ты все же встретишь моих знакомых… сможешь сослаться на силу морского воздуха, который сделал тебя совершенно иной. Поняла?
– Значит, своего любимого ты тоже встретила в Орвине? – спросила я.
Ардена нахмурилась, постучала пальцами по жесткой коже сидения. И ответила кратко:
– Да. Там.
И на некоторое время замолчала, рассеянно глядя на ручейки дождя, плетущиеся по стеклу. Правда, тишина длилась недолго.
К сумеркам мы прибыли в Анрис. Я бы хотела рассмотреть город – первый крупный город в моей жизни, но дождь лил как из ведра, а Ардена злилась. Возница остановил возле трехэтажного дома с огромными львами, стерегущими мраморную лестницу. Потом помог госпоже выйти и распахнул над ней огромной зонт. Мне оставалось лишь плестись следом, вздрагивая от холодного дождя, затекающего за шиворот.
– Это чье-то поместье? – шепотом спросила я, когда мы вошли в огромный холл, богато украшенный позолотой, лепниной и витражами. Под потолком сияла тысячью свечей люстра. Внутри каждой колбы бился живой огонь – работа одного из двери-асов. Так называли счастливчиков, которым повезло открыть Дверь.
Спутница на мой вопрос лишь закатила глаза.
Впрочем, ответ пришел в виде женщины в переливающемся одеянии. Позади нее застыли статуэтками несколько миловидных очаровательных прислужниц.
– Благодарю за посещение салона роскоши и изящества «Золотая Птица», – запела хозяйка, приближаясь, – как я могу к вам обращаться?
– Госпожа Дирс и моя кузина Вивьен, – быстро произнесла Ардена. Свое настоящее имя она предпочла скрыть. Как и лицо. Но, похоже, здесь это никого не удивляло.
– Очень, очень рада! У нас вы сможете познать негу и красоту, у нас ваша прелесть станет несравненной! Только у нас вы сможете насладиться искусством прославленных двери-асов, способных из любой пичужки сотворить прекрасного белого лебедя…
– Вот этим вы и займетесь! С ней! – Ардена, так и не поднявшая вуаль, повелительно указала на меня. – Я хочу, чтобы вы сделали из этой мышки не просто лебедя, а девушку, способную войти во дворец императора. Все понятно?
Вряд ли хозяйке было понятно, в ее глазах мелькнуло удивление и даже пренебрежение, стоило рассмотреть мой наряд и башмаки. Но золото в руках Ардены заставило госпожу мило улыбнуться.
– Тогда начнем с купален. Иветта, займись! А мы пока все обсудим. Прошу, садитесь. Какой чай вы предпочитаете? Или, возможно, кофе?
Дальше я не услышала, потому что прислужницы утащили меня вглубь особняка. Провели по коридорам к огромному помещению, затянутому паром. Здесь находилось несколько купален-чаш, мраморные столики и куча непонятных мне приспособлений. Не успела я возразить, как меня раздели, и одежда полетела в корзину для мусора. А меня засунули в первую чашу. Я ойкнула, когда над головой сомкнулась горячая вода. Впрочем, ощущение было приятным. И новым. В доме госпожи Фитцильям я мылась в тесной кадушке, а вода всегда была еле теплой. А про помывку в приюте я даже вспоминать не хотела…
Так что сейчас я блаженно зажмурилась, зависая в исходящей паром чаше. Хотя по въевшейся под кожу привычке и посматривала настороженно из-под ресниц – не выгонят ли. Но девушки лишь ободряюще улыбались.
От воды остро пахло хвоей и нежно – розовым мылом. Несколько раз прислужницы бодро доливали в чашу что-то белое, то ли молоко, то ли какой-то отвар – чтобы кожа стала нежной и гладкой.
Я даже почти задремала, но меня вытащили, растянули на горячем каменном столе и принялись массировать, скрести, натирать жесткой рукавицей, бить веником, мазать чем-то липким и вонючим, снова скрести, мазать и мыть. Порой казалось, что мне сдирают кожу, а когда ноги и руки залили горячим воском и принялись отдирать его вместе с волосками – я и вовсе взвыла и попыталась уползти, но мне не дали.
Я думала, что мое приютское прошлое подготовило меня к любой жизненной пакости, но тогда я ничего не знала о процедурах в домах роскоши!
К чести этого дома, работающие в нем девушки не позволили себе ни одной ухмылки при виде моих натруженных рук, загрубевших пяток или обломанных ногтей. Иветта лишь раз цокнула языком, увидев шрамы на моем боку. Рубцы сплетались в узор – странный и жутковато-притягательный.
– У нас есть целитель, двери-ас, способный убрать такие застарелые отметины, – доверительно поведала Иветта. – Правда, потребуется несколько посещений, слишком глубокие шрамы. И рисунок такой странный… словно рукотворный…
– Не беспокойтесь, – оборвала я, невольно скопировав тон Ардены. – Этот шрам я убирать не собираюсь.
Не зря же я вытерпела эту боль. В качестве обезболивающего тогда пришлось использовать дешевое вино, которое тоже где-то раздобыл мой лихой друг.
«Этот нож сделал один из двери-асов, – шептал мне Ржавчина, пока я кусала от боли губы. Бок горел огнем, словно меня поджаривали. Но я молчала, боясь привлечь к нам внимание настоятелей. Очередная линия – и я зашипела сквозь зубы, а Ржавчина вдруг прижался губами к моей шее. Его лицо было бледным, даже рыжие глаза выцвели. – Потерпи… Это волшебный нож. И теперь ты всегда будешь помнить обо мне. А еще – мы найдем друг друга, где бы ни оказались…»
Наверняка Ржавчина врал, и нож был самым обычным, позаимствованным на кухне приюта. Но я верила. Так было легче терпеть боль…
– Госпожа? Проснитесь…
Кажется, я задремала.
Открыла глаза и села, с удивлением тронула свою кожу. Такой мягкой и нежной она не была даже в день моего рождения! Я вытянула ноги и растопырила пальцы, изучая. Аккуратные ноготки, розовые пятки и – ни единого волоска! Изумительно! Моя кожа сияла, словно ее присыпали золотой пудрой!
– Эликсир господина Бартуфлоя, – пояснила с улыбкой Иветта. – Он поистине выдающийся двери-ас, говорят, его эликсиры и притирки заказывают даже из столицы. Эффект сохранится около месяца, потом процедуру необходимо повторить. Но пойдемте, ваша кузина уже сердится, что мы работаем слишком долго…
На меня накинули бархатный халат с золотыми кистями, ноги сунули в мягкие тапки. И провели в другую комнату. Здесь на диване пила кофе Ардена, и ей услужливо что-то говорил толстенький лысоватый господин.
Его взгляд метнулся к моей голове, и глаза стали размером с блюдце в руках Ардены.
– Вы шутите? Из этого, – меня дернули за прядку волос, – сделать то, что вы хотите? Цвет я поменяю, но длина? Невозможно! Это сколько же в нее надо влить… ускорить… Немыслимо! Необходимо шесть посещений. Шесть!
– Вы сделаете все сегодня, – отрезала моя мнимая кузина. – Сейчас. Иначе я найду другого ускорителя. Того, кому нужны сто золотых, потому что вам, видимо, не очень.
Толстяк жадно ахнул. Я тоже. Это за что же Ардена желает вывалить такую кучу монет?
– Но вы осознаете риск? – уже другим, елейным тоном, спросил мастер. – Ближайшие дни девушка будет мучиться от слабости, головных болей и тошноты! Возможны и другие последствия. Все же это слишком быстрое ускорение роста волос…
– Она потерпит. – Милая кузина на меня даже не взглянула. – Приступайте.
– Нам нужно много холодной воды, – смирился мужчина. Наши взгляды встретились, и в его мелькнуло легкое сожаление. – Закройте глаза и попытайтесь расслабиться.
Его руки легли на мою макушку. Я ощутила легкое тепло. Поначалу оно было вполне терпимым, но стало нарастать. В горле пересохло, виски сдавило. К моим губам поднесли стакан с водой, и я жадно выпила. Открыла глаза, глянула в зеркало. Моргнула. Мои короткие прядки отросли до лопаток.
– Вы ускоряете рост волос! – изумилась я. – Удивительно!
– Рад услужить, госпожа, – с удивительным изяществом поклонился мастер. – Правда, ускорение идет и за счет ваших ресурсов, так что вам надо есть и пить. Красота требует сил и стойкости!
Мне подали другую кружку – с жидким шоколадом, щедро сдобренным сливочным маслом, ванилью и корицей.
Когда волосы еще удлинились, разболелась голова. Но я стойко терпела, понимая, что мне необходима шевелюра Ардены. Я выпила еще две кружки шоколада и графин воды, мастер-причесочник вспотел и даже, кажется, похудел. Но когда он отступил, а меня развернули к зеркалу, я не поверила своим глазам. По моим плечам рассыпались золотые локоны, достающие до талии. Мое лицо в обрамлении светлых прядок стало иным. И невероятно похожим на лицо Ардены, которое она скрывала под вуалью.
Напоследок мастер нарисовал мне над губой точку-родинку.
Теперь мы действительно выглядели с Арденой близнецами.
Мнимая кузина склонилась надо мной, рассматривая с жадным интересом. Ее глаза блестели сквозь дымку ткани.