Кандидатура Эдуарда III Английского была отвергнута, так как он происходил от французских королей по женской линии. Эдуард вынужден был уступить и принес Филиппу VI вассальную присягу за свои французские владения.
После этого король Англии Эдуард III объявил Филиппа VI «узурпатором, а себя – законным правителем Франции»[6]. И отныне лишь ждал удобного случая, чтобы вновь предъявить свои претензии на французский престол с оружием в руках. В итоге все это вылилось в Столетнюю войну между Английским и Французским королевствами.
Глава 2
Период Столетней войны
Начало Столетней войны
Столетняя война на самом деле длилась не сто лет, а сто шестнадцать. Она продолжалась с 1337 по 1453 год. Собственно, это была даже не война, а серия войн, которые то разгорались, то утихали.
Столетняя война – это противостояние двух держав в долгом контрапункте. ‹…› По мере развития этого контрапункта происходил не только переход от войны во Фландрии к войне в Бретани или от набега на Нормандию к битве за Гасконь. При этом еще и конфликт из-за наследства сменялся столкновением наций, феодальная война – монархической. За войной, где побеждали лучники, следовала война, где тон задавали пушкари. И тем не менее это был один и тот же конфликт, которому век, порой смешивая все карты, придавал новое обличье.
ЖАН ФАВЬЕ, французский историкЭто была самая обыкновенная семейная ссора, и обе стороны, участвовавшие в ней, – французские. Плюс конфликт между родственниками Эдуардом и Филиппом осложнялся взаимными претензиями на Гиень, герцогство на юго-западе Франции, подвассальное французской короне, но принадлежавшее английским королям.
Начало войны, формально объявленной 1 ноября 1337 года, ознаменовалось взаимными ударами, нанесенными с моря. Англичане захватили остров Кадзан у фламандских берегов, что и стало первой их победой, одержанной над французами в растянувшейся на сто с лишним лет кровопролитной войне.
В августе 1338 года король Эдуард III высадился во Фландрии, а в июле следующего года напал на приграничные районы Франции. Король Филипп VI, несмотря на наличие у него сильной армии, уклонился от решительной битвы.
ОБРАТИМ ВНИМАНИЕФилипп VI был сыном графа Карла де Валуа, а тот был сыном короля Филиппа III Смелого. Король Эдуард III был сыном короля Эдуарда II и Изабеллы Французской, а последняя была дочерью Филиппа IV Красивого, старшего брата Карла де Валуа. То есть Филипп VI и Изабелла (мать Эдуарда III) были двоюродными братом и сестрой.
Историк Уильям Стирнс Дэвис в своей «Истории Франции» пишет: «Боевые действия начались в 1337 году и велись бессистемно»[7].
В 1340 году у побережья близ города Слёйс французский флот, состоявший из трех эскадр под общим командованием адмирала Гуго Кирье, был полностью уничтожен англо-фламандским флотом. В этом бою король Филипп VI потерял более 200 кораблей и 30 тысяч человек. Люди прыгали за борт, чтобы спастись от града английских стрел. Море стало красным от крови. Про сражение говорили: «Если бы Бог дал рыбе возможность говорить, то она заговорила бы по-французски, так как съела очень много французов»[8].
С этого времени англичане стали безраздельно господствовать на море: во всех франко-британских войнах их флот оказывался сильнее французского.
Сражение при Креси
Все попытки прийти к мирному соглашению оказались безрезультатными, и летом 1346 года король Эдуард III высадился в Нормандии.
А потом оба короля встретились на границе Фландрии и Пикардии, где Эдуард III расположился лагерем на окраинах леса Креси, в пяти милях от Абвилля, где находился король французов. Войска были утомлены, и Эдуард III решил ожидать здесь неприятеля и, несмотря на огромную несоразмерность своих сил, дать решительное сражение.
– Здесь мы остановимся, – говорил он. – Не пойду дальше. Здесь я на земле моей матери, и здесь я буду защищать это наследство от противника моего Филиппа де Валуа.
Согласно этому распоряжению установили палатки. Английский лагерь охватывал все поле. Французы занимали Абвилль. Филипп VI знал, что Эдуард остановился у Креси и ждет нападения. Король Филипп говорил: «Если Богу будет угодно, завтра мы сразимся».
В пятницу, 25 августа 1346 года, король французский пригласил к обеду в свой дом в Абвилле всех главных военачальников. Роскошно угощая, он просил их быть единодушными без ненависти и гордыни. И каждый это обещал. Праздник весело продолжался, и было уже поздно, когда французские сеньоры разошлись по своим домам. А в то время как они пили и забавлялись, король Эдуард, стоя на коленях в своей молельне, просил у Господа помощи, дабы с честью выйти из предстоящего трудного положения.
На рассвете 26 августа Эдуард III вместе с сыном присутствовал в церкви на богослужении. Выходя из церкви, он дал боевые распоряжения и образовал из своих три корпуса. Когда распоряжения были отданы, а каждый граф, барон и рыцарь узнали свои обязанности, король английский сел на небольшого коня и в сопровождении полководцев объехал все ряды, убеждая своих сеньоров мужественно охранять его честь и защищать его права. Окончив осмотр войск и всех ободрив, он возвратился к отряду, приказав всем выпить по чарке и пообедать. После обеда все возвратились к своим отрядам и расположились к отдыху, чтобы со свежими силами встретить наступление неприятеля. Король твердо решился не нападать самому, но выжидать наступления противника.
Король Филипп VI тоже поднялся рано утром и слушал богослужение. Его окружали все сеньоры, простые же воины были расположены по деревням в окрестностях Абвилля. Некоторые отряды находились даже в Сен-Рикере.
Армия французского короля насчитывала в своих рядах более 60 тысяч человек, в том числе 10 тысяч генуэзцев и значительное число пеших солдат, беспорядочно размещенных в войсках. Число англичан едва достигало 25 тысяч человек.
Дорога между Абвиллем и Креси сплошь покрывалась войсками. Когда выступил король Филипп, его люди за три мили от неприятельского лагеря, еще не видя впереди себя никого, обнажили мечи и двинулись вперед с криком: «Смерть врагам!»
Рыцари наступали в середине этой беспорядочной толпы без предварительных распоряжений и инструкций. Некоторые из советников короля встревожились:
– Государь, – говорили они, – необходимо предварительно определить движения отрядов и отделить пеших от конных. В противном случае первые будут передавлены последними. Вместе с тем необходимо послать трех или четырех всадников вперед для разведки расположения неприятеля.
Этот совет понравился королю, и он тотчас же послал четырех всадников, которые так близко подъехали к англичанам, что смогли совершенно точно узнать его положение. Англичане заметили их, но позволили возвратиться безвредно, делая вид, будто не замечают. Скоро четыре разведчика вернулись к королю и его советникам.
– Что там нового? – спросил нетерпеливо Филипп VI.
Но никто из всадников не желал говорить прежде своих товарищей, и король приказал объясниться Моану де Базелю, принадлежавшему к армии короля Богемии.
– Государь, – отвечал Моан де Базель, – я буду говорить по приказанию Вашего Величества и согласно с мнением моих товарищей. Англичане расположены тремя отрядами и не имеют никакого желания отступать. Со своей стороны, я посоветовал бы остановить войска в поле на целый день и подождать прибытия арьергарда. Утром будет возможно рассмотреть положение неприятеля и определить, с какой стороны удобнее начать атаку. Поверьте, государь, англичане будут ожидать и сами не начнут нападения. Если же начнется сражение теперь, то утомленным войскам трудно будет иметь дело с отдохнувшим неприятелем.
Король одобрил этот благоразумный совет, и все начальники поскакали к отрядам, чтобы передать знаменоносцам приказание короля остановиться. Передовые отряды, повинуясь приказу, остановились, но задние, не желая оставаться в хвосте, продолжали подвигаться вперед. Со своей стороны, передовые отряды, увидев приближение товарищей, тоже двинулись вперед.
Напрасно король Филипп накануне убеждал сеньоров быть единодушными без зависти и гордости. Никто не сдержал обещания, никто не следовал советам храброго Моана де Базеля. И ни король, ни военачальники не могли заставить людей повиноваться. Все воины желали показать себя, свою силу и важность.
Англичане увидели возле себя французскую армию и тотчас начали отступать. Задние же, вообразив, что передовые уж сразились и отступают, бросились в беспорядке назад. С каждым часом увеличивалось общее смущение. Король Филипп VI заметил, что наступил решительный момент. Кровь забурлила в его жилах, так он ненавидел англичан:
– Выдвиньте генуэзцев и начинайте сражение!
Флорентийский хронист Джованни Виллани, рассказывая в своей «Новой хронике» о сражении, говорил, что в составе войска французского короля «находилось шесть тысяч генуэзских арбалетчиков и других итальянцев, ими командовали мессер Карло Гримальди и Оттоне Дориа»[9].
Утомленные генуэзские наемники, прошедшие пешком шесть миль под тяжелым вооружением, не имели никакого желания сражаться и громко высказали это своим начальникам. Слова их облетели все ряды и дошли до графа Алансонского, раздраженного до крайности.
– Бейте этих негодяев, – закричал он, – если они отказываются атаковать!
Между тем как генуэзцы колебались и медлили, натягивая свои арбалеты, небо потемнело, и проливной дождь с громом и молнией обрушился на землю.
Когда небо прояснилось, и воздух сделался чист, солнце ударило прямо в глаза французам. Англичане, не двигаясь с назначенных им мест, наблюдали за передвижениями неприятеля.
Наконец, генуэзцы приготовились и получили новое приказание наступать. Чтобы устрашить врага, они испустили пронзительный крик, но англичане оставались совершенно неподвижными. Они вторично испустили такой же крик и сделали шаг вперед, но англичане продолжали оставаться в том же положении. Еще раз закричав, генуэзцы выдвинулись, подняли свои арбалеты и начали стрелять. Тогда английские стрелки сделали шаг вперед, и град стрел осыпал генуэзцев.
По словам хрониста Жана Фруассара, английские стрелы «стали падать и сыпаться на генуэзцев столь густо, что это напоминало снег»[10].
Генуэзцы не могли равняться в искусстве стрельбы с англичанами. Стрелы, вонзавшиеся в головы, руки и лица, испугали ряды наемников, и все вскоре обратились в бегство. Но позади находились ряды французских воинов. Король Филипп VI, недовольный такой слабостью наемников, в ярости закричал:
– Бейте эту сволочь! Они только мешают нам!
Воины не заставили повторять это приказание. Напрасно генуэзцы пытались как-то отбиваться. Французы рубили этих несчастных, падавших под их ударами мертвыми. В это время англичане продолжали стрелять. Ни одна из стрел не пропадала даром. Они поражали людей и лошадей, которые, падая, увлекали за собой всадников, остававшихся в полной невозможности подняться без посторонней помощи. Одновременно с тем, как воины пробивали себе кровавую дорогу сквозь ряды генуэзцев, поражая союзников, прежде чем поразить врага, слепой король Богемский[11], окруженный своими приближенными, услышал начало сражения.
– Что делается в поле? – спросил он Моана де Базеля, находившегося верхом подле него.
– Монсеньор, – отвечал печально рыцарь, – генуэзцы отступили, и король приказал их убивать. Страшный беспорядок царит в нашем войске. Генуэзцы падают, увлекают других и затрудняют всякое движение.
– Это урок для нас, – ответил король. – Где мессир Карл, мой сын?
– Монсеньор, мы этого не знаем, но полагаем, что участвует в битве…
Слепой король поднял руки к небу, потом опустил их на шею лошади.
– Сеньоры, – сказал он, – вы мои слуги, мои боевые товарищи, и я прошу вас, я приказываю вам вести меня вперед так, чтобы я мог поразить врага мечом своим.
Рыцари переглянулись. Они понимали, что для слепого человека это равносильно самоубийству. Но честь для них была дороже всего, и они согласились. Привязали своего короля к седлу боевого коня, и Филипп поскакал на англичан…
Знатные французские сеньоры тоже сражались храбро. Они прорывались сквозь ряды стрелков и бились с врагом рукопашным боем.
Король Эдуард III окружил своего сына Черного принца цветом своего рыцарства, но сам оставался в отдалении. Рыцари, окружавшие принца, послали гонца к его отцу:
– Монсеньор, – сказал гонец, – французы сильно теснят нас, и принц, ваш сын, изнемогает.
Король Англии спросил:
– Разве мой сын убит, опрокинут или ранен, что не может обойтись без помощи?
– По милости Божьей, нет, – отвечал гонец, – но битва продолжается долго, а ваш сын утомлен и нуждается в помощи.
И тогда король Англии сказал:
– Возвращайтесь к тем, кто послали вас, и передайте им от меня строгий запрет присылать ко мне за помощью, пока сын мой жив. Я желаю, чтобы сегодня вся честь победы принадлежала ему.
А тем временем усилия французов значительно ослабели. Король Филипп VI с отчаянием увидел своих воинов отступающими под ударами англичан, и бросился вперед в надежде соединиться со своим братом графом Карлом Алансонским и Луи де Невером, графом Фландрским. Но в это время его адъютант, увидев, как пали оба доблестных воина, схватил под уздцы лошадь короля и принудил его осмотреться. Ряды французов редели все больше и больше.
А тут еще ударили английские пушки. Флорентийский хронист Джованни Виллани утверждает, что пушки нанесли опустошительный урон на поле боя, указывая при этом, что они продолжали стрелять в том числе и по французской коннице:
«В дело вступили также бомбарды, сотрясавшие воздух и землю с таким шумом, что, казалось, разгневался Бог-громовержец. Они наносили большой урон людям и опрокидывали лошадей. ‹…› Сзади напирал отряд герцога Алансонского, который прижимал генуэзцев к повозкам, и те не могли ни остановиться, ни стрелять, находясь под огнем из луков и бомбард, так что потеряли множество убитых и раненых. ‹…› Всадники все время натыкались на трупы генуэзцев из первого полка, которыми было покрыто все поле, а также на упавших и мертвых лошадей, израненных стрелами и выстрелами из бомбард»[12].
Кончилось все тем, что из всей массы рыцарей и воинов, бросившихся в битву, на ногах осталась небольшая горсть.
– Государь, – сказал адъютант, – уезжайте отсюда. Время не терпит, не заставляйте убить себя бесполезно. Если вы теряете теперь, то можете вознаградить себя в другой раз.
И он силой увлек Филиппа VI от этого злополучного места, где остались безжизненными столько благородных сеньоров.
Короля провожали только четыре барона, и если бы неприятель преследовал их, то король Франции попал бы в плен. Но англичане торжествовали победу и не двинулись с места для преследования беглецов.
Несчастный король бежал, оплакивая своих павших друзей, и, наконец, достиг замка Бре. Ворота были заперты, и подъемный мост поднят, когда шесть рыцарей потребовали входа.
– Кто стучит в такой час? – спросили из-за ворот.
И король ответил:
– Отворите, это несчастный король Франции.
Мост опустился, и король въехал в замок. Он был истощен, его шлем и доспехи носили следы битвы. Под ним были убиты две лошади, и с утра он ничего не ел. Сев за стол, Филипп VI закрыл лицо руками, и с ним никто не осмеливался заговорить. Король плакал.
– Там остались мой брат и лучшие из товарищей, – наконец сказал он.
Окружавшие его рыцари были печальны, и, как и король, они не могли коснуться до приготовленных для них кушаний.
В полночь король уехал, не желая рисковать попасть в плен, и вскоре достиг Амьена.
Как потом выяснилось, король Эдуард III построил своих лучников в пять шеренг. Тактической новинкой англичан стало размещение части спешенных рыцарей в рядах лучников, что должно было показать, что дворяне готовы разделить все опасности с простолюдинами, и английское войско представляет собой общенациональную армию.
Историк К.В. Рыжов пишет об этом сражении так:
«С утра густой туман скрывал английскую армию. В поисках неприятеля французы в полном вооружении прошли шесть миль и были сильно утомлены. К тому же беспрерывный дождь размочил тетивы на луках генуэзских стрелков. Когда выглянуло солнце, и открылись позиции англичан, рассудительные люди предлагали Филиппу отложить сражение до другого дня, чтобы дать воинам отдохнуть. Но пылкие бароны увлекли короля своими речами. Он согласился начать сражение, в котором, по-видимому, имел все шансы на победу. Однако хитроумные действия Эдуарда опять расстроили все его надежды. Английский король разместил на холмах своих стрелков, прикрыв их тремя рядами рыцарей. Атака французов разбилась о дружное противодействие англичан. Тучи стрел и огонь пушек внесли сильное расстройство в их ряды. Атака захлебнулась. Англичане перешли в наступление и стали теснить врага. В ожесточенном бою пало, по различным свидетельствам, около 1200 французских рыцарей, а также до 15 тысяч оруженосцев и пехотинцев. Сам король отважно бился в первых рядах, но его мужество не могло изменить ситуацию. Поздно вечером граф Геннегауский чуть не силой увел Филиппа с поля боя и тем сохранил ему жизнь»[13].
Французские потери в этом сражении оцениваются разными историками по-разному: от 10 тысяч до 30 тысяч человек, хотя наиболее вероятной цифрой представляется 15 тысяч убитых и раненых, включая 11 принцев и 1200 рыцарей. Среди убитых с французской стороны оказались Карл II, граф Алансонский (брат Филиппа VI), Луи I де Шатильон, граф де Блуа (племянник Филиппа VI) и многие другие высокопоставленные дворяне.
Историк Уильям Стирнс Дэвис в своей «Истории Франции» говорит о том, что погибли 11 князей, 80 рыцарей, имевших право вести свое войско под собственным знаменем, 1200 обычных рыцарей и 30 тысяч простых воинов. По его словам, «такие потери ошеломили Францию»[14].
Англичане осадили портовый город Кале и взяли его в июне 1347 года. Все это заставило короля Филиппа VI любой ценой искать мира, который и был заключен в сентябре 1347 года.
А 22 августа 1350 года король Филипп VI умер.
Историк Уильям Стирнс Дэвис делает о нем такой вывод:
«Филипп VI Валуа был не совсем бездарным правителем, но непоследовательным и безрассудным. Такой правитель плохо подходил для руководства страной в дни, когда на нее напал опасный внешний враг»[15].
Французский историк Бернар Фан пишет о короле Филиппе так:
«Филипп VI купался в экзальтации рыцарских ценностей, к которым он был глубоко привязан. Его королевское предназначение не встречало настоящих трудностей, но его власть не делалась от этого менее хрупкой»[16].
Историк К.В. Рыжов пишет:
«В последние годы своего правления Филиппу удалось сделать несколько важных приобретений на юге. В 1349 году он купил у бездетного графа Вьеннского провинцию Дофине, а у майорского короля – графство Моннелье. Это, однако, не улучшило состояния французского королевства, которое после смерти Филиппа перешло к его наследникам в очень расстроенном состоянии»[17].
Иоанн II Добрый, второй король из династии Валуа
Иоанн II Добрый родился 26 апреля 1319 года. Когда его отец стал первым королем Франции из династии Валуа, Иоанну было всего девять лет. И его воцарение было связано с тем, что все сыновья короля Филиппа IV Красивого (старшего брата его деда Карла де Валуа) умерли, не оставив наследников мужского пола.
Чтобы защитить трон от претендентов, Филипп решил женить своего сына Иоанна сразу после достижения совершеннолетия (по тогдашним законам – в 13 лет), чтобы сформировать сильный династический союз.
Первоначально планировался брак с Элеонорой Вудстокской, сестрой короля Англии Эдуарда III, но вместо этого Филипп сделал выбор в пользу Бонны Люксембургской, которая была на три года старше и уже могла родить наследника, обеспечив таким образом будущее династии.
Иоанн достиг совершеннолетия 26 апреля 1332 года, а свадьба состоялась 28 июля в церкви Нотр-Дам в Мелёне, в присутствии 6 тысяч гостей.
Иоанн получил титул герцога Нормандии, но его положение там осложнялось тем, что большинство местной знати было тесно связано с Англией.
К 1345 году нормандские мятежники, число которых увеличивалось, начали приносить оммаж Эдуарду III, тем самым ставя под сомнение законность власти королей из династии Валуа.
А потом произошло сражение при Креси – одно из важнейших сражений Столетней войны. В нем отец Иоанна потерпел поражение, а потом Эдуард III осадил город Кале, который сдался ему через одиннадцать месяцев, став базой англичан в Северной Франции.
Следующим важным сражением Столетней войны стала битва при Пуатье.
Битва у Пуатье
Перемирие между Францией и Англией закончилось, и английский правитель герцогства Гиень Эдуард Черный принц (сын Эдуарда III, получивший такое прозвище из-за цвета своих доспехов) совершил опустошительный набег на Лангедок, дойдя до самых Пиренеев. 19 сентября 1356 года в битве у Пуатье англичане вновь наголову разбили превосходящие силы французов.
У англичан было около 7 тысяч человек, в основном лучников и копейщиков. Французская армия насчитывала до 20 тысяч человек, в основном тяжелых и легких кавалеристов. Они были выстроены четырьмя отрядами один за другим: первый отряд – под командованием маршалов де Клермона и д'Одрегема, второй – под командованием 19-летнего сына короля Карла, третий – под командованием герцога Орлеанского, а четвертый – под командованием самого короля.
Французские конники атаковали англичан. Маршал Жан де Клермон нанес удар по позициям графа Солсбери, надеясь пробить в них брешь, но был встречен тучей стрел, и погиб одним из первых. Его людям так и не удалось вклиниться во вражеские позиции. Маршала Арну д'Одрегема, атаковавшего позиции графа Уорвика, ждал аналогичный конец. Спешенные рыцари дофина Карла направились вверх по обильно поросшему виноградом склону и также были встречены ураганом английских стрел. Несмотря на тяжелые потери, французы приблизились к линии обороны, и завязалась ожесточенная рукопашная схватка. Французам едва не удалось прорваться, но англичане сумели сохранить свои позиции. В конце концов, при непрерывной поддержке огнем фланговых лучников английским тяжелым всадникам удалось отогнать атакующих.
Обе стороны понесли тяжелые потери, и, видя, как пострадало войско дофина, командовавший третьим отрядом герцог Орлеанский, брат короля, смалодушничал (а может быть, проявил предусмотрительность, все зависит от точки зрения) и увел свой отряд с поля боя.
Зато в атаку пошел четвертый отряд, возглавляемый лично Иоанном II Добрым. Англичане контратаковали его с фланга, и завязался страшный рукопашный бой. Израсходовав все стрелы, английские лучники присоединились к ставшему всеобщим побоищу. Этого французы не выдержали и обратились в бегство. Доблестный король Иоанн, по старинным рыцарским традициям сражавшийся в первых рядах своих воинов, был взят в плен, как и его младший сын Филипп.
Французы в сражении при Пуатье потеряли около 3 тысяч человек, и примерно столько же попало в плен. Потери англичан неизвестны, но составили, вероятно, около тысячи убитыми и примерно столько же ранеными.
Продолжение Cтолетней войны
Главная причина неудач французов заключалась в том, что во Франции в те времена сословия еще находились в полном разъединении, и всю военную силу составляли практически одни рыцари, которые еще и враждовали между собой и разделялись на группировки, из которых некоторые бургундцы стояли даже на стороне врагов. Между тем в Англии все сословия уже сложились в одну нацию и действовали единодушно, то есть военные силы, выставляемые англичанами, были не сословным, а всенародным войском.
А кончилось все тем, что перевезенный в Англию король Иоанн был вынужден заключить с королем Эдуардом очень тяжелый для Франции мирный договор, по которому англичане получили в свое владение Нормандию, Перигор, Лимузен, Пуату, Анжу, Мэн, Турень и Сентонж, а их владения в герцогстве Гиень увеличились вчетверо.
Эдуард III пребывал на вершине славы, но он явно желал «откусить больше, чем мог прожевать»[18]. Штурм Парижа истощил силы его армии, а захваченные им французские провинции были начисто разорены войной и не могли снабжать солдат провиантом. Эпидемия в армии вынудила Эдуарда отступить и согласиться на мирный договор, который и был подписан 8 мая 1360 года возле французской деревни Бретиньи (недалеко от Шартра).
За деньгами для своего выкупа (англичане потребовали за это 3 миллиона золотых экю) король Иоанн II Добрый возвратился во Францию, оставив в заложниках своего сына герцога Анжуйского, но тот, нарушив данное слово, бежал. Огорченный этим король Иоанн, которому еще не удалось собрать нужную сумму, добровольно вернулся в Англию, чтобы заменить сына. Английский король был поражен таким благородством своего противника и окружил его самым искренним вниманием. Тем не менее весной 1364 года король Иоанн тяжело заболел и 8 апреля умер в Лондоне.