Книга Кормилица по контракту - читать онлайн бесплатно, автор Татьяна Александровна Бочарова. Cтраница 3
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Кормилица по контракту
Кормилица по контракту
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Кормилица по контракту

– Слышишь меня? – нетерпеливо произнесла Евгения Гавриловна.

– Слышу, не глухая, – буркнула Валя и тут же пожалела, что сорвалась. Надо молчать, все сносить. Кто она тут такая? Живет Христа ради, в любой момент тетка может ее турнуть. Значит, нужно смириться и терпеть, пока не будет денег на то, чтобы уехать.

Евгения Гавриловна ничего не сказала, ушла из кухни в комнату. Минут десять возилась там, затем хлопнула входная дверь. Валя облегченно вздохнула и взялась за посуду.

Ровно в половине девятого она вышла из дома. Утро было пасмурным, накрапывал мелкий дождик. Валя не стала раскрывать зонтик, брела по тротуару не спеша, подставив лицо под прохладные капли. В кармане легкой болоньевой курточки лежали паспорт и трудовая книжка.

Универсам еще не открылся, но внутри уже был народ. Через стеклянные двери Валя увидела вчерашнего охранника. Он оживленно беседовал с хорошенькой миниатюрной шатенкой в короткой юбке и остроносых туфельках на шпильке.

Валя тихонько постучала по стеклу. Парень обернулся, заметил ее и указал пальцем куда-то вбок. Ничего не поняв, Валя недоуменно пожала плечами.

Охранник приблизился к дверям и, сложив ладони рупором, прокричал:

– Зайди через служебный вход!

– А где он? – крикнула в ответ Валя.

– Там. – Парень снова махнул рукой в сторону.

– Ясно. – Валя обошла здание слева и очутилась у другой двери. Она была открыта. Совсем рядом стоял грузовик, из которого двое мужиков выгружали ящики с хлебом.

– Посторонись! – рявкнул один из них. – Не то косу оторвем!

Валя строго глянула на шутника. Он был совсем молодой, может, на пару годков постарше ее самой, некрасивый, весь в рыжих веснушках, но веселый и обаятельный. Прикольный, как сейчас говорят.

– Как звать? – поймав ее взгляд, поинтересовался паренек.

– Валентиной. А тебя?

– Меня Валеркой. Работать тут будешь?

– Да.

– Небось в колбасном? – догадался грузчик.

– Там.

– Пойдешь вечером в кабак? Я угощаю.

– Посмотрим, – уклончиво ответила Валя.

Она не собиралась с ходу заводить близкие знакомства. Во всем нужно знать толк, и нечего бросаться за первым, что идет в руки. Однако парнишка ей понравился – даром что страшненький, зато не жадный. Пожалуй, с таким можно будет провести вечер, но только не сегодняшний.

– Ну смотри, смотри, – хитро усмехнулся Валерка и понес ящик с булками в дверь.

Валя зашла вслед за ним и сразу же наткнулась на Люсю. Та стояла, держа в руках раскрытую пудреницу, и обводила губы ультрамодной помадой.

– А, вот и ты, – узнала она девушку, – рановато явилась, но это хорошо. Документы с собой?

Валя кивнула.

– Прекрасно. Муртаза Аббасовича пока что нет, мы твои бумаги отдадим Лиде, это наш секретарь. Она снимет копию с паспорта и выпишет тебе медицинскую книжку. На днях съездишь в поликлинику, пройдешь необходимых врачей. Полиса не надо, у Муртаза Аббасовича там договоренность. Ясно?

– Да.

– Тогда идем. – Люся, как накануне, подхватила Валю под локоть и потащила за собой по узким, извилистым коридорам.

Вокруг громоздились бесчисленные ящики, терпко и вкусно пахло чесноком и солеными огурцами.

– Сюда. – Люся завела Валю в небольшую светлую комнатку, где у включенного компьютера сидела полная некрасивая женщина с обрюзгшим серым лицом и носом уточкой.

– Доброе утро, Лидочка, – лучезарно улыбнулась Люся.

Серолицая в ответ слегка наклонила голову.

– Вот, эта девушка теперь у нас будет работать. Ты оформи ей все, что нужно, а потом Муртаз Аббасович заберет ее трудовую. Ладно?

– Давайте документы, – проговорила секретарша. Голос у нее был такой же тусклый и серый, как и лицо.

Валя вынула из кармана куртки полиэтиленовый сверток и протянула его женщине. Та извлекла оттуда паспорт, раскрыла, быстро пролистала страницы, цепким, опытным взглядом осмотрела фотографию.

– Можете идти, копию я сниму. За паспортом зайдете вечером. Книжка к тому времени тоже будет готова.

– Лидочка, ты ангел, – с благодарностью пропела Люся и, не моргнув глазом, добавила: – А выглядишь просто супер! Пошли. – Последнее адресовалось уже Вале.

Покинув секретарскую, Люся наклонилась к ее уху и, сильно понизив голос, произнесла назидательным тоном:

– Советую с ней не ссориться. Себе дороже будет.

– С кем? С этой Лидочкой? – удивилась Валя. Ей трудно было представить существо более безобидное, чем эта неуклюжая, толстая клуша с увядшей, нездоровой кожей.

Люся многозначительно хмыкнула.

– Ну, для тебя она, пожалуй, будет не Лидочка, а Лидия Александровна, впрочем, как и я – Людмила Ивановна. Но суть не в этом.

– А в чем? – наивно поинтересовалась Валя.

– А ты не понимаешь? – Люся насмешливо прищурилась. – Эх ты, молодо-зелено. Лидка у нас в магазине первый человек, Муртаз Аббасович ее сильно… уважает. – Она выразительно подчеркнула последнее слово.

– За что уважает? – не уловив интонации, спросила Валя.

– Вот дура! – рассердилась та. – Любовница она его, сечешь или нет?

– Она? Любовница? – не веря собственным ушам, воскликнула Валя. Люся поспешно прикрыла ей рот ладонью.

– Тише ты, идиотка, там, за дверью, все слышно. Да, любовница. Хозяину именно такие и нравятся, чтобы в теле и возраст не слишком молодой.

– Да ведь у нее ни рожи, ни кожи! – шепотом возмутилась Валя.

– Много ты понимаешь в рожах, – с усмешкой проговорила Люся. – Все, ладно, хватит треп разводить. Магазин уже открывается. Пойдем, познакомлю тебя с напарницами, они тебя и учить всему будут. Только нужно форму надеть, у нас с этим строго.

Через десять минут Валя в симпатичном голубеньком фартучке и такой же косынке уже стояла за прилавком колбасного отдела. Высокая, черноглазая и чернобровая женщина лет сорока пяти терпеливо и спокойно объясняла ей, как пользоваться машинкой для нарезки. Ее звали Зоя Васильевна, она исполняла в отделе обязанности старшего продавца.

– Вот, глянь. Берешь батон, делаешь два надреза, здесь и здесь. Снимаешь оболочку. Потом кладешь колбасу на доску и вот так. – Продавщица умело запустила аппарат. С другой стороны доски на лоточке один за другим стали появляться аккуратные округлые кусочки.

– Видишь, как просто? – Зоя Васильевна вытащила наполнившийся лоток, затянула его пленкой и, кинув на электронные весы, нажала на кнопку. Тут же из прорези выскочил ценник с указанием веса продукта и его стоимости. Зоя Васильевна приклеила его на целлофан и протянула лоток Вале. – Вот и вся наука. Хочешь попробовать сама?

– Хочу. – Валя решительно потянулась за остатком батона, но Зоя Васильевна поспешно перехватила ее руку.

– Э, нет, погоди. Первый блин всегда комом, так я тебе, чтобы уродовать, другую колбасу дам, просроченную. – Она сбегала в подсобку и принесла новый батон, по виду ничем не отличавшийся от того, на который покусилась Валя. – Видишь, срок реализации – до пятнадцатого августа, а сегодня уже двадцать второе. Мы несвежим товаром не торгуем. – В голосе продавщицы прозвучала гордость.

Валя взяла колбасу, в мгновение ока очистила шкурку и, сунув в машинку, принялась нарезать. Зоя Васильевна стояла рядом и мягко подбадривала ее:

– Так, так. Хорошо. Все получается, главное, не отвлекайся. – Она поднесла готовый лоток к глазам и придирчиво осмотрела куски. – Ничего для первого раза. Многие куда хуже режут. Молодчина, ловкая девочка. Теперь порежь еще самостоятельно, а я пока отойду.

Зоя Васильевна принесла Вале еще батонов пять просроченной колбасы, на самом деле абсолютно свежей. Девушка устроилась в углу, за крайней машинкой, и взялась за дело с утроенным рвением. Ей непременно хотелось уже сегодня начать обслуживать покупателей.

Однако пришлось смирить свое нетерпение. Вернувшись минут через сорок, Зоя Васильевна оглядела аккуратно упакованные лоточки и, удовлетворенно кивнув, произнесла:

– А теперь сядь и понаблюдай, как работают девочки. Заодно приглядись к названиям и сортам изделий. Да, и, главное, не стесняйся спрашивать, если что-то непонятно – тебе любой ответит.

Она снова исчезла. Валя со вздохом выполнила приказание и села на стоявшую рядом шаткую сосновую табуретку, с любопытством оглядываясь по сторонам. Народу еще было немного, и в отделе работали всего три продавщицы. У той, что находилась к ней ближе всех, молоденькой, коротко стриженной блондинки, на груди висел бейджик «Марина». Девушка ловко взвешивала сосиски и ветчину, нарезала колбасные батоны и время от времени молчаливо косилась на новенькую. Валя наконец решилась с ней заговорить.

– Привет, – негромко сказала она, – меня зовут Валя. Тебе сколько лет?

– Двадцать, – коротко ответила Марина и выхватила с витрины длиннющую сосисочную гирлянду.

– Давно здесь работаешь?

– Четвертый месяц.

– Ну и как? Ничего?

– Тяжело, – так же тихо и бесстрастно проговорила девушка, взвешивая сосиски, – сейчас-то что, покупателей почти нет. Это конфетки. А вот ближе к обеду, да потом, с пяти до семи, такое начнет твориться – в туалет не сходишь.

– А платят исправно? – озабоченно поинтересовалась Валя.

Марина невесело усмехнулась.

– Платить-то платят. Да только штрафы эти проклятые насмерть душат. За все штрафы – за опоздание, за то, что не так посмотрела на покупателя, за малейшую ошибку. А как не ошибиться, когда к вечеру в глазах рябит от этой колбасы!

– Чего ж тогда ты отсюда не уйдешь? – спросила Валя, в глубине души уверенная в том, что драконовские меры хозяина ее не коснутся: она-то не будет опаздывать, а тем более ошибаться.

– А куда уйдешь-то? – со вздохом произнесла Марина. – Я ж не москвичка, прописки у меня нет, комнату в общежитии снимаю. Так просто нигде не устроишься, нужно терпеть. Вот подкоплю побольше опыта, может, перейду в «Перекресток», там, говорят, зарплата в полтора раза выше.

– Девушки! – раздался от прилавка капризный и требовательный женский голос. – Может, хватит болтать на рабочем месте? Народу раз два и обчелся, а вы заставляете покупателей ждать.

Валя и Марина, как по команде, вздрогнули и подняли глаза. За витриной стояла низенькая крашеная тетка с корзинкой и с неприязнью смотрела на них.

– Простите, пожалуйста, – извиняющимся голосом произнесла Марина, – что вы хотели?

– Мне полкило «Вегуса» в нарезке и грамм триста молочных сосисок, – потребовала тетка.

– Сейчас. – Марина принялась поспешно выполнять заказ. Пока она резала колбасу, Валя потихоньку вытащила с витрины сосиски, завесила их и, упаковав в пакет, приклеила ярлык. Тетке они протянули товар почти одновременно.

– Молодежь! – ворчливо заметила та, беря покупки. – Все-то вас учить надо, чтобы не лодырничали!

Марина дождалась, пока она ушла, и, обернувшись к Вале, проговорила трагическим шепотом:

– Ну, что я тебе говорила? И так каждый день: не только рот раскрыть, а вздохнуть некогда. Хорошо еще, что жаловаться не побежала, а то чуть что, они к Людмиле Ивановне идут или к Галине.

– А кто они такие, Людмила Ивановна и Галина?

– Менеджеры по работе с клиентами. Людмила Ивановна еще и персоналом занимается. Тебя вот кто сюда принимал?

– Она.

– И меня. Ничего себе женщина, душевная. Галка, вот та настоящая стерва. Всегда под монастырь подведет, даже если ты ни в чем не виновата. Да вон она, собственной персоной. – Марина махнула рукой в зал. Валя увидела ту самую хрупкую девушку в мини, с которой утром оживленно болтал охранник.

– Такая молодая? – удивилась она.

– Да ты что, молодая! – возмутилась Марина. – Ей уже двадцать восемь.

– А выглядит на восемнадцать. Красивая. – Валя завистливо поедала взглядом наделенную административными полномочиями девицу.

– Будешь красивой, если каждый день бегать по массажным кабинетам да по соляриям. Ты на прическу ее глянь, баксов сто стоит.

– Когда же она все успевает? – изумилась Валя.

– А чего ей не успевать? – недобро усмехнулась Марина. – Она ж колбасу не вешает! Опять же, мамаша ее тут на теплом месте. Секретарша наша, Лидия Александровна. Галька у нее под крылышком, как сыр в масле. Только и делает, что пакостит всем да любовников меняет, как перчатки. Ей все можно, только нам ничего нельзя. Сейчас вот с Пашей мутит, не знаю, надолго ль.

Галина, будто услышав, что разговор идет о ней, навострила уши и обернула к колбасному прилавку хорошенькое острое личико. Взгляд ее уперся прямиком в Валю. Она подняла тонкие бровки, постояла немного, а затем подошла к ним.

– Здравствуйте, Галина Вячеславовна, – чинно поздоровалась с ней Марина.

– Доброе утро, Мариша. У вас новенькая, гляжу. Как зовут?

– Колесникова, Валентина, – представилась та, стараясь говорить хоть и вежливо, но с достоинством, не заискивая.

– Уже работаешь? – сладко осведомилась менеджер.

– Пытаюсь.

– Умница, – похвалила Галина и, покосившись на сосредоточенную Марину, произнесла фальшиво ласково: – Что-то ты хмурая, Мариночка. Не приболела ли?

– Нет, Галина Вячеславовна, все в порядке.

– И голова не болит? – продолжала лить патоку Галина.

– Говорю же, нет.

– Ну-ну. – Менеджер понимающе покивала. – А то помнишь, третьего дня, когда ты мужчине вместо семисот грамм «ливерной» двести завесила – тогда головка-то «бо-бо» была. Верно?

– Верно, – совсем тихо, себе под нос буркнула продавщица.

– Вот я и решила, может, сейчас тоже что-нибудь? А то, вижу, покупательница ушла из вашего отдела недовольная, просто жуть. Как бы жалобу не написала.

Марина уже и не пыталась отвечать, стояла, молча опустив глаза, и теребила подол фартука. Вале стало ее ужасно жалко. Точно ведь, стерва эта Галька! Всю душу из человека вынет!

Она уже открыла рот, чтобы сказать что-нибудь колкое, но вовремя опомнилась. Да что ж это с ней! Сегодня утром нагрубила тетке, сейчас собралась ссориться с начальством. Ее ведь даже на работу толком не приняли, в любую секунду могут выгнать.

Галина между тем, добившись того, чего хотела – полной подавленности и страха, – еще раз медово улыбнулась и отошла от прилавка.

– Слава тебе господи! – Марина незаметно перекрестилась. – Значит, она все видела и слышала: и как мы с тобой болтали, и как баба та взъерепенилась.

– Да ладно тебе переживать, – попробовала успокоить новую подругу Валя, – увидишь, все обойдется.

– Твоими бы устами да мед пить, – грустно проговорила Марина и подошла к очередному покупателю. – Что желаете?

Вале стало скучно. Прошло уже полтора часа, как она торчит в отделе, а дела настоящего нет. И куда подевалась Зоя Васильевна? Можно уже обслуживать покупателей или надо дальше сидеть как чурбан, глазеть на эту пессимистку Маринку?

Не успела она это подумать, как позади раздался знакомый спокойный голос:

– Вот и я. Заждалась, поди? Как успехи?

Зоя Васильевна стояла рядом и улыбалась мягко, по-доброму, чем-то напоминая Нину. Валя тоже улыбнулась в ответ.

– Все хорошо. Могу я поработать самостоятельно?

– Теперь, думаю, можешь. Пройди вот сюда. – Зоя Васильевна вывела ее из угла и поставила между Мариной и другой девушкой, веселой, рыжеватой толстушкой. – Мариша, Вера, следите за новенькой. Пусть она будет у вас на подхвате.

– Проследим! – задорно пообещала толстушка и ехидно подмигнула Вале. – Чего зеваешь? Вон твой покупатель.

У прилавка действительно стоял пожилой мужчина приятной наружности, с седым ежиком волос и добродушным загорелым лицом.

– Здравствуйте! – в тридцать два зуба улыбнулась ему Валя. – Чего желаете?

– Доброе утро, девушка, – приветливо проговорил загорелый, – мне, пожалуйста, полкило краковской, и порежьте, если вас не затруднит.

«Ого, какой!» – с восторгом подумала Валя и, перекинув косу за плечо, весело прощебетала:

– Что вы, конечно, не затруднит. Это же наша работа. Сейчас все сделаем в лучшем виде.

За ее спиной насмешливо хмыкнула Вера. Валя обернулась, сердито сверкнув глазами.

– Ты что?

– Я ничего. – Та невозмутимо пожала плечами.

– А чего фыркаешь?

– Да это я чихнула. Насморк одолел.

Валя смерила ее уничтожающим взглядом и занялась краковской. Через пару минут она с сияющей улыбкой подала загорелому лоток.

– Вот, пожалуйста. Приятного вам аппетита.

– Большое спасибо, – поблагодарил мужчина и, положив колбасу в корзинку, двинулся к соседнему прилавку.

На его месте оказалась молодая краснощекая женщина. У ее ног вертелся малыш лет четырех, из-за прилавка виднелась лишь его стриженая макушка.

– Девушка, мне венских сосисок триста грамм и окорок.

– Нарезать? – с готовностью поинтересовалась Валя.

– Нет, не надо. Миша, не трогай стекло руками, оно может разбиться! – Женщина дернула ребенка за рукав.

Тот тут же отчаянно заревел. Краснощекая принялась его увещевать вполголоса:

– Ой, как стыдно! Что тетя о тебе подумает? Вот сейчас нас как выгонят из магазина!

– Не выго-онят! – орал пацаненок. – Не вы-ыго-онят!!

– Не выгоню, не выгоню, – успокоила малыша Валя, – гляди, какие сосиски красивые, длинненькие. Сейчас я тебе их взвешу и положу в пакетик. А ты их сам понесешь. Хорошо?

Ребенок затих и посмотрел на Валю удивленными, полными слез глазами.

– Хорошо? – еще ласковей повторила та.

– Холосо. – Малыш звучно шмыгнул носом и протянул ручонку. – Давай капет.

– Не капет, а пакет, – засмеялась Валя, – подожди чуть-чуть.

Она быстро завесила сосиски и окорок, отдала один сверток матери, а другой ребенку.

– Спасибо, – искренне поблагодарила краснощекая. – Он такой капризуля, хоть вообще с ним в магазин не ходи.

Они ушли. Больше за прилавком никого не было.

– Тебе бы воспитателем работать в садике, – насмешливо проговорила Вера, – смотри, какой у тебя подход к этим соплякам.

– Было бы у тебя три младших сестры, тоже бы имела подход, – сухо ответила Валя.

– А у тебя три сестры? – оживилась Вера.

– Да. Одной десять, а младшим по семь.

– Двойняшки? – догадалась Вера и прибавила уже другим, свойским тоном: – Я сама двойняшка. Только у меня брат. На четыре минуты младше.

Валя смотрела на девчонку без прежней настороженности. Честно говоря, она нравилась ей куда больше, чем затюканная, тихая Маринка. За словом в карман не полезет, зато с такими весело.

– Здесь есть обеденный перерыв? – спросила Валя, чтобы поддержать завязавшийся разговор.

– Есть, но обедают все по очереди, чтобы не оставлять покупателей без обслуживания. А ты поболтать хотела? – проявила проницательность Вера.

– Хотела, – призналась Валя.

Она действительно страстно нуждалась в общении. Шутка ли сказать – со вчерашнего утра ей довелось произнести не более трех десятков слов. Это было ужасно мучительно для человека, который привык стрекотать без умолку и всегда находиться в гуще событий.

Надежда на общение с теткой отпала у Вали еще вчера утром. Получалось, магазин отныне являлся для нее единственным местом, где она могла наговориться всласть.

– Ладно, – успокоительно проговорила Вера, глядя на огорченную физиономию новенькой, – не расстраивайся. Успеем потрепаться и во время работы. Тут главное – держать ухо востро, чтобы никого из начальства рядом не было. А покупатели и подождать могут, не баре.

Такой подход к делу Валю весьма обрадовал. Она продолжала обслуживать очередь, но теперь ее внимание было равномерно поделено между людьми по ту сторону витрины и Верой, работающей рядом в поте лица. Девушки оживленно, хоть и вполголоса переговаривались.

Оказалось, что Вера – коренная москвичка, причем живет поблизости от дома Евгении Гавриловны, она в позапрошлом году окончила школу, поступала в торговый, но провалилась. Родители устроили ее в «Надежду», и с тех пор она тут.

– Уходить не собираюсь, – сообщила Вера, – мне здесь нравится. Это пусть Маринка ищет, где покруче, она у нас все мечтает о тридевятом царстве, тридесятом государстве. А нам с Катюшей, – она кивнула на третью девушку, нарезавшую колбасу чуть поодаль, – у Муртаза в самый раз. И ты привыкнешь, я же вижу, ты крепенькая, не из нервных. – Вера дружески похлопала Валю по плечу.

Они еще поболтали о том о сем, обсудили личную жизнь, а вернее, отсутствие таковой, и наконец сговорились после работы посидеть в баре напротив универсама.

– Я угощаю, – великодушно пообещала Вера.

Валя с охотой кивнула.

Марина, отлично слышавшая всю беседу и явно обиженная на то, что ее, по негласному соглашению, исключили из компании, с ожесточением орудовала машинкой, время от времени бросая на сослуживиц уничтожающие взгляды.

Незаметно приблизился обед. Народу в зале прибавилось, у прилавка с колбасами уже теснились, дыша друг другу в затылок, человек пятнадцать, если не больше. Валя и Вера теперь не успевали переговариваться, каждая, едва обслужив одного покупателя, тотчас переходила к следующему. К девушкам присоединилась Зоя Васильевна и еще одна продавщица, рябая, востроносая девица с давно не мытыми, сальными волосами. Ее звали Альбина, говорила она с заметным акцентом – Валя долго прислушивалась и все не могла понять, с каким. Наконец она не выдержала и спросила об этом Веру.

– С Карпат, молдаванка, – пояснила та, – беженцы они, всей семьей сюда приехали. Там у них детей мал мала меньше, вот Альбинка и пашет за всех, чтобы хоть как-то прокормить эту ораву. Мать-то у нее инвалид.

Альбина, почувствовав, что ее обсуждают, нервным жестом пригладила и без того прилизанную голову, втянула ее в плечи. «Небось такая же трусиха, как Маринка», – решила про себя Валя, хотя Альбина почему-то внушала ей больше симпатии.

Она выпрямилась, давая секундный отдых уставшей спине.

– Девочки, – негромко проговорила Зоя Васильевна, – ступайте перекусите. Сначала ты, Валюша, потом Мариша. Вера, ты пойдешь последней, не возражаешь?

– Ничуть, – беззаботно отозвалась та, хотя Валя отчетливо видела, что та устала не меньше ее.

Сама она была рада сделать передышку – от сосисок и колбас уже рябило в глазах, руки с непривычки дрожали. Валя отошла от машинки, сняла целлофановые перчатки и направилась в подсобку.

– У тебя полчаса, – сказала ей вслед Зоя Васильевна.

Валя кивнула и юркнула за дверь. Первое, что она увидела в коридоре, был старый венский стул. Он оказался как нельзя кстати. Валя, не раздумывая, плюхнулась на него, с наслаждением вытягивая измученные трехчасовым стоянием ноги. Есть не хотелось, а вот пить ужасно.

«Посижу чуть-чуть и вскипячу себе чаю, – решила она. – Наверняка тут имеется чайник, а заварку у кого-нибудь одолжу».

Мимо прошел давешний рыжий грузчик, Валера, неся за плечами огромный мешок с картошкой. Увидев Валю, он хитро подмигнул.

– Отдыхаем?

– Отдыхаем.

– А чего ж не обедаешь?

– Аппетита нет.

– Непорядок, – усмехнулся Валера, – с такими щечками, как у тебя, аппетит должен быть отменный. – Он приостановился, спустил мешок на пол и деликатно поинтересовался: – Может, у тебя того… средств нет? Так ты скажи, не стесняйся, я одолжу. С получки отдашь.

– Спасибо, Валер, со средствами у меня все о’кей, – соврала Валя. Ей не хотелось посвящать парня в свои проблемы: пока что он ей никто – ни сват, ни брат.

– Ну, как знаешь, – легко согласился тот, снова подхватывая мешок. – А насчет вечерочка не забудь, думай быстрей. А то я другую найду, посговорчивей. – Он засмеялся и скрылся за поворотом коридора.

Валя посидела еще немного, потом зашла в комнату отдыха, поставила чайник и, позаимствовав пакетик «Пикквика» у обедавшей там кассирши, сделала себе стакан крепкого чая. Та же кассирша угостила ее бутербродом с сыром, от которого Валя не отказалась, сочтя, что одалживаться у женщины совсем не то же, что у мужика, имеющего на тебя явные виды.

После этого она почувствовала себя бодрой, отдохнувшей и вернулась в зал на пять минут раньше позволенного срока. Марина, едва заметив ее, тут же покинула свое место и двинулась в подсобку.

– Ну что, подкрепилась? – с улыбкой осведомилась Вера.

– Вполне, – ответила Валя, умалчивая, что ее рацион составил лишь стакан чая с бутербродом.

– Ходила куда-нибудь или с собой еду брала?

– С собой.

– А я в кафешку смотаюсь, – мечтательно произнесла Вера, – тут совсем рядышком отличная забегаловка. За полтинник запросто можно перекусить.

«Ничего себе, за полтинник», – с ужасом подумала Валя, прикидывая в уме, в какую сумму выльется такой ежедневный перекус. За неделю выходило почти четыреста рэ, а в месяц, стало быть, больше полутора тысяч, почти треть от зарплаты. «Нет уж, – сказала она себе. – Я и чаем с бутербродом обойдусь. И вовсе незачем быть такой пампушкой, как эта Верка».

– О чем задумалась, Валентина? – мягко спросила Зоя Васильевна. – Устала?

– Нет.

– Тогда работай. Вон, очередь ждет.

Валя кивнула и поспешила к очередному покупателю.

К концу дня у нее немного болела голова, но в целом она чувствовала себя сносно. Они с Верой повесили в шкаф форменную одежду, вместе зашли в секретарскую, забрали паспорт, новенькую, пока что совершенно пустую медкнижку и, как договаривались, пошли в бар.