– Я ни за что не поверю, что кто-то убил мисс Чейн, – вставил констебль, качая головой. – Там ведь не осталось ничего ценного. Но я, конечно, поеду, сэр. Это дело чести. Так что если вы дадите мне время надеть пальто и разрешите сказать моей жене, чтобы она грела остатки ужина до моего возвращения, то я поеду и проведу расследование.
Клик ничего не ответил. Он просто вернулся к ожидавшему его лимузину и сел в него, полный нервного нетерпения. Снова и снова его мысли возвращались к той темной фигуре, пересекавшей лужайку, и к сладкому, коварному запаху жасмина, который ударил ему в нос. Несомненно, за этим убийством стояли индусы, а он оставил эту беспомощную молодую девушку на их милость! Какой же он дурак! Они обязательно вернутся, чтобы закончить свою адскую работу – месть, на осуществление которой ушло двести лет.
Неудивительно, что его терпение почти достигло предела, когда констебль Робертс, демонстрируя величие закона, надел наконец шлем и ботинки, затянул ремень и забрался в машину рядом с Кликом. Вид у констебля стал более учтивым и подобострастным, как только он разглядел, в какой роскошной машине оказался, и по дороге мистер Робертс щедро поделился всей информацией о семействе Чейн, которой владел.
– Я признателен, что вас интересует мое мнение, сэр, – сказал он, удовлетворенно попыхивая сигарой, которую ему предложил Клик. – Что касается мисс Чейн – я знаю, что тридцать лет назад ее бросил старый сквайр Брентон, то есть отец сэра Эдгара. Он был хорошим, порядочным человеком, но когда обнаружил, что мисс Мэрион с причудами, то взял и смылся. Не успели все оглянуться, как он вернулся с молодой женой, хорошенькой крошкой Винни, и с младенцем, нашим сэром Эдгаром. Мисс Мэрион тогда отгородилась от всех, и у нее не было других слуг, кроме старого Тиммса и его жены, как я недавно говорил. К ней никто не ходил, и я не думаю, что мистер Джунга Далл снова может навестить ее, после того как она обошлась с ним. Ох и сцена у них была, сэр!..
– Стойте, вы о чем? – прервал его Клик. – Что за сцена? Где? Когда? Вы что-нибудь знаете об этом?
– Так уж вышло, что знаю, – напыщенно произнес констебль Робертс. – Мой юный Джим, маленький шалопай, выбрал именно этот день, чтобы прогуливать уроки, и в тот самый момент, когда старуха… – я имею в виду, старая леди, прошу прощения, сэр, – столкнула мистера Далла в воду…
– Столкнула в воду? – недоверчиво повторил Клик. – Пожилая дама столкнула джентльмена в воду, констебль?
– Ну да, она это сделала, и Джим сказал, что умение этого джентльмена ругаться стало для него эталоном.
– Чернокожий джентльмен бегло ругался по-английски? – уточнил Клик.
– Да, преотлично для варвара ругался, это просто чудо какое-то! Но все это произошло из-за того, что он хотел пойти на рыбалку…
– На рыбалку?.. Индус хотел пойти на рыбалку?
Брови Клика сдвинулись, выражая глубокое размышление о свалившейся на него мешанине разрозненных сведений.
– Да, сэр, знаете, на территории Чейн-Корта, которая спускается прямо к реке, есть неплохое место с прозрачной водой. По словам моего Джима, мистер Джунга сначала пошел спросить у старой леди разрешения порыбачить, но, так и не получив ответа на свой продолжительный стук в парадную дверь, взял, как говорится, что-то вроде французского отпуска[7 - Французский отпуск – уход или отъезд без уважительной причины и уведомления.] и самовольно спустился к тому месту, где и начал ловить рыбу. И вот, сэр, как я понимаю, старая леди увидела его из окна усадьбы, вышла и начала обвинять его в воровстве. Он попытался успокоить ее, но она размахнулась и толкнула его в воду, и, как я уже говорил раньше, Джим с тех пор стал ужасно выражаться! Нет, это неудивительно, сэр: холодная вода в любое время неприятна, а когда ты индус и тебя, так сказать, бросают в нее, – этого достаточно, чтобы любой вышел из себя. Я, конечно, не говорю, что этот джентльмен самый приятный человек, какого вы хотели бы встретить на дневной прогулке…
Клик ничего не отвечал, но его брови время от времени приподнимались, а губы сжимались, как всегда, когда он сталкивался с неразрешимой проблемой. Конечно, здесь вероятна месть как мотив, но могло оказаться и нечто большее. С какой стати индусу притворяться, что он хочет ловить рыбу? Тем более что он предположительно брахман из высшей касты, для которого отнятие жизни у любого существа, даже самого низкого, является непростительным грехом. Если только он не шпионит под видом рыбалки, идя по следу этого злополучного драгоценного камня – «Пурпурного императора». В то, что индусы зайдут так далеко, чтобы убить мисс Чейн, Клик не верил. И все же… Его мысли вернулись к этому темному бородатому лицу в белом саване.
– Хм, – бросил он небрежно. – Хорошо, Джунга ведь высокий бородатый мужчина, я полагаю?
Они быстро приближались к воротам Чейн-Корта, и констебль, повернувшись на сиденье, посмотрел на него.
– Что, Джунга Далл, сэр? – спросил он с ноткой удивления в голосе. – Нет, сэр, на его лице ни малейших признаков растительности. Он часто спускается в деревню выпить… Вполне приличный джентльмен, который и мухи не обидит. Нет, сэр, он и ребенка не обидит! Нет, мистер Джунга Далл такого делать не будет, и если вы думаете, что он участвовал в этом… Нет, сэр! Клянусь собственной жизнью!.. Мы ведь уже почти приехали, да? Мне очень жаль, что такая юная леди крепко спит в одном доме с трупом. Не рискованно ли было уезжать, сэр?
– У меня не было выхода, – раздраженно бросил Клик, потому что та же самая мысль мучила его с тех пор, как он помчался по подъездной аллее. – Мне пришлось бы рассказать ей, в чем дело, если бы я разбудил ее, бедняжку. А она была слишком разбита, чтобы пошевелиться в течение следующих двух часов.
– Во всяком случае, не настолько сильно, чтобы не зажечь свет, – сказал констебль Робертс, указывая в направлении дома, и Клик, оторвав взгляд от дороги, увидел зрелище, которое заставило его резко вильнуть в сторону. Ибо темный заброшенный дом, в котором он оставил спящую девушку и тело ее единственной родственницы, был теперь ярко освещен сверху донизу, и из-за штор одной из комнат виднелась голова служанки в чепчике. А ведь он бродил здесь по пустым комнатам всего полчаса назад.
– Эти дьяволы вернулись! – завопил Клик, прибавляя скорость. – Нельзя терять ни минуты. О боже, только бы она была в порядке!
Он резко затормозил у дома.
– Поторопись, парень, ради бога, поторопись!
Но говорить констеблю Робертсу, чтобы он поторопился, не было никакой необходимости, потому что, полностью осознавая неотложность дела, он, тяжело дыша, уже поднимался по ступенькам крыльца.
– Заперто, – отрезал Клик, нащупывая пальцами ручку двери. – Попробуем с другой стороны. Вы идите направо. Я загляну в окно бального зала.
Резко развернувшись, он исчез, прежде чем грузный констебль Робертс успел отдышаться. Теперь стало совсем темно, и, как только мужчины оказались вне досягаемости ярких автомобильных ламп, их окутала пелена мрака. Но у Клика был электрический фонарик, и он, быстро шагая, направлял его свет на кусты и окна.
Повернув за угол, он снова увидел окно бального зала и добрался до него в мгновение ока. К своему ужасу, он обнаружил, что оно не только закрыто, но и заперто изнутри на засов!
Клик застонал от отчаяния и направил луч фонарика на гладкую лужайку перед домом. Этого оказалось достаточно лишь для того, чтобы осветить несколько футов в гуще деревьев, оставляя дальше непроглядную темноту. Но Клику хватило и этого, потому что, как только свет проник в сгущающийся туман, стало видно движущуюся фигуру женщины в шарфе из золотых кружев, наброшенном на голову, из-под которого ниспадал дождь темных распущенных волос. Шарф полностью прятал ее лицо и почти закрывал плечи, закутанные в алый атлас.
Атлас в марте! И опять женщина! Вторая женщина, на его глазах пересекающая лужайку. Первая была в белом, а теперь в алом. Это выглядело так жутко, так неожиданно, что у Клика голова пошла кругом.
В мгновение ока незнакомка исчезла.
Он повернулся, чтобы броситься в погоню, но тут же столкнулся лицом к лицу с запыхавшимся мистером Робертсом.
– Все двери заперты, сэр, – проговорил тот, тяжело дыша. – В чем дело, я не знаю. Но это истинная правда, и я готов поклясться в этом!
– Тогда ничего другого не остается, как идти напролом, – сказал Клик. – Ну же, констебль. Нельзя терять ни минуты.
Глава IV. Дом теней
Констебль Робертс поспешил, и с весьма похвальной скоростью, учитывая его полноту. Клик, проходя мимо длинных французских окон, через одно из которых ему удалось проникнуть в дом всего час назад, остановился, чтобы убедиться, что и они теперь заперты на засовы.
Освещая себе путь электрическими фонариками, мужчины взбежали по короткой лестнице, ведущей к парадной двери.
– Кто-то зря времени не терял, – прошептал Клик, думая о том, как легко он вошел сюда с леди Маргарет совсем недавно. – Нет смысла пытаться взломать эту дверь, а окна сейчас закрыты ставнями и решетками. Единственное, что можно сделать, – это попытаться сбить их.
Секундой позже мистер Робертс изо всех сил заколотил в дверь, и грохот разнесся по всему дому. Оба мужчины напряженно прислушались, ожидая ответа. Прошла одна, две, может быть, пять минут; эхо ударов стихло, и в свете фонарей они видели только напряженные, выжидающие лица друг друга. Ни глаз, ни ухо не могли уловить никаких признаков движения внутри дома.
– Не знаю, как мы туда попадем, – сказал констебль Робертс, нахмурив густые брови. – Но во имя закона нам придется вломиться.
И как будто само упоминание закона обладало сверхъестественной властью: в доме послышались звуки, шорохи, шаги… Нервы обоих мужчин были на пределе. Какое-то мгновение они стояли, прислушиваясь, пока резкий скрежет раздвигаемых засовов не достиг их слуха, а еще через секунду огромная дверь медленно повернулась на петлях. Мягкое сияние ламп вырвалось наружу и отбросило круг света на ступени. Клик и Робертс остолбенели от изумления, потому что в дверях, глядя на них со справедливым укором, величественно стоял безупречный дворецкий. Их сердца, казалось, на мгновение перестали биться, и они смотрели на него в немом замешательстве.
Первым пришел в себя Клик. Он обратился к дворецкому с максимально бесстрастным лицом.
– Мы немедленно хотим видеть леди Маргарет Чейн, – резко бросил он. – Сейчас же, пожалуйста!
Дворецкий слегка отодвинулся в сторону, как будто это был самый обычный визит в мире.
– Ее светлость удалилась на ночь, сэр, – последовал неожиданный ответ. – Я посмотрю, примет ли вас хозяйка – мисс Чейн.
– Мисс Чейн? – резко переспросил Клик.
– Боже мой! Но она же мертва! – крикнул разъяренный констебль, прежде чем Клик успел его остановить. – Этот джентльмен приехал за мной, чтобы показать тело. Во имя закона я собираюсь обыскать это место.
Ошеломленный этим сообщением, с вытаращенными глазами и бледным, как тесто, лицом, мужчина отступил на шаг, и, воспользовавшись представившейся возможностью, Клик вошел в дом, а за ним Робертс.
– Это просто нелепо! – наконец обрел дар речи дворецкий, как будто только сейчас осознал всю серьезность положения; затем, повысив голос, он повторил последние слова: – Мисс Чейн мертва!
А потом – за эту ночь произошло много странных вещей, но Клику показалось, что теперь сама Земля остановила свое движение – дверь комнаты, которая, как он знал, была столовой, рывком открылась. В дверном проеме появилась фигура, заставившая сердце подпрыгнуть в груди. Это была женщина, которая совсем недавно лежала мертвой у его ног. Перед ними предстала сама мисс Чейн!
– Мисс Чейн мертва? Что означает эта дерзость? – спросила она резким, пронзительным голосом, при звуке которого румяное лицо констебля побагровело от гнева. Он сорвал с головы шлем и яростно дернул себя за чуб.
– Прошу прощения, мисс Чейн, ваша светлость, – заикаясь, пробормотал он, – за то, что побеспокоил вас… но этот… этот человек… – он чуть не задохнулся от своих слов, – пришел и оторвал меня от прекраснейшего ужина, чтобы сказать мне, что вы были убиты… Умоляю вас простить… И что леди Маргарет, которую он привез на своей машине, спит одна в пустом доме. Я большой дурак, раз поверил ему, ваша светлость, но на моем месте вы бы сделали то же самое…
