– Мировые… что? – Верум подумал, что ослышался.
– Задницы, – терпеливо повторил Улит, словно разговаривал с умственно отсталым. – Сначала он планировал назвать выставку «Крыша мира», а потом решил, что это название слишком банально, и назвал «Мировые задницы». Понимаешь, оттолкнулся от обратного. «Крыша мира» – «Задница мира», а там и до мировой задницы недалеко. Новаторство, понимаешь, да?
– Ничего не понимаю.
– Сейчас поймёшь. Ардей ведь гений. Все его задницы вылеплены из глины, и без помощи рук.
– Это как? При помощи ног?
Улит наклонился к Веруму и громко прошептал:
– Он их вылизал языком.
Верум запрокинул голову и расхохотался. Бармен встрепенулся.
– Ты чего хохочешь, деревенщина?! Это оригинально! – ощетинился Улит. – Выставка имела успех. Многие задницы были проданы за большие деньги!
– Действительно, нужно быть гением, чтобы суметь продать глиняные жопы за большие деньги.
Улит не уловил сарказма и поведал об одной из прошлогодних выставок, свою популярность на которой обрели пудовые шары из грязи, блёсток и патоки. Их продали по 50.000 водных за штуку.
– ЭКЛИ точно означает Элитный Клуб Любителей Искусства? – развеселился Верум.
– Именно искусства. В отличие от некоторых, мы, эклийцы, способны восхищаться и ценить. Наш девиз: «Восхищайся прекрасным и оригинальным. Цени прекрасное и оригинальное». А не всякие там устаревшие и никому не нужные банальные деревья, луга, канавы и прочую природную дребедень. – Улит любовно дотронулся до набалдашника своей стальной трости.
– И продаёте прекрасные глиняные задницы.
– Одно другому не мешает.
– А, пополнение! – бодро воскликнул мужской голос.
Улит с Верумом обернулись. К стойке подошёл усатый мужчина средних роста и телосложения в серо-сливовой робе. Он подмигнул «новичкам», уселся на табурет и обратился к бармену:
– Приветствую, Эр!
– Здравствуй, Михудор, – печально молвил Эр.
– Сегодня мне не помешает куриный суп, картошка со свининой, или лучше свинина с картошкой. И особенно не помешает кружка крепчайшего кофе.
– А компот?
– Компот?
– На кухне компот пропадает.
– Пускай пропадает, компот мне помешает.
Эр кивнул и ушёл в проём позади. Михудор обратился к «новичкам»:
– Добро пожаловать на Яппу! С начальником космопорта уже виделись?
Мужчина ощерился, обнажая желтоватые зубы. Его улыбка напоминала одновременно волчий и лисий оскалы. Потемневшая на солнце кожа, выступающий тупой подбородок, нагловато-весёлые глаза человека умеющего быть и обаятельным, и хамоватым… Веруму Михудор не понравился сразу.
«Этому усатому палец в рот не клади – тёртый калач», – подумал он.
– Обед с опозданием обычно ведёт к ужину с опозданием, – изрёк Михудор. – С утра одолел проклятущий инженер! Скопить бы денег поскорее, плюнуть в рожу этому засранцу и открыть своё дело.
– Мы не новички, – поправил заранее приосанившийся Улит. – Мы здесь с важным поручением.
Верум незаметно пнул Улита по щиколотке, чтобы поменьше болтал. И также незаметно получил в ответ по лодыжке.
– И здесь не совсем официально, – из вредности добавил Улит.
Веруму захотелось размозжить голову сына известного писателя чем-нибудь этаким. Например, фаянсовым унитазом.
Эр принёс заказ.
– Благодарю, – сказал усатый и взялся за ложку с твёрдым намерением выесть и выпить всё подчистую. – С утра не жравши. Загнал проклятый инженер, загнал сукин сын!
Расправившись с супом, мужчина вытер салфеткой рот и спросил наугад:
– Вам в Язду? Могу подбросить.
– Нет, – сказал Верум.
– Да, – сказал Улит.
– Мы на рейсовом, – сказал Верум.
– Зачем ждать до вечера, когда я освобожусь через час? У меня машина – домчим быстрее любого автобуса! – предложил Михудор.
– Действительно, Верум, зачем ждать до вечера, когда можно выехать через час? – поддержал усатого Улит таким тоном, словно Верум не мог понять очевидного. – А так нам в Гимгилимы.
– В Гимгилимы? – неизвестно чему обрадовался Михудор. – Могу и в Гимгилимы. Знаю, знаю этот городишко. Жил там как-то с одной мадам.
Усатый сунул в рот кусок свинины и аппетитно заработал челюстями. «Как саранча», – подумал Верум.
– Так ты повезёшь нас в Гимгилимы? – спросил Улит.
Михудор прожевал.
– Повезу, но дайте несколько минут.
Глотнул кофе и продолжил:
– И час. Довершу начатое на стройке и отпрошусь. С вас за поездку до Гимгилимов всего… – мужчина окинул взглядом твидовый костюм Улита и явно недешёвые ботинки, – тысяча ерджи.
– Ерджи – это муслинские деньги, – сказал невпопад Улит.
