Пасынки Джихада
– Нет, я не понял – зачем нам надо…
– Затем, что кровью забрызгает.
Я встал со стула, сделал шаг за спину Андрея и положил левую руку ему на голову. Затем выдернул из внутреннего кармана свой боевой нож и одним движением располосовал казаку горло.
– Бульк!
Точно, забрызгало. Не с ног до головы, но по пояс – точно. Когда вскрывают артерию, в первый момент брызжет метра на три и более.
Андрей умер, так и не поняв, что с ним случилось. Хорошая смерть, легкая и безболезненная. Ни тебе пыток, ни отчаянных воплей, ни конвульсий. Многие из тех, что имели со мной дело, о такой смерти просто мечтали…
* * *– Ты… Ты че, совсем е…нулся, придурок?!
Это Ильяс. У Артура вообще слов нет, рот разинул, смотрит на меня и глазами хлопает.
– Вам какую задачу поставили?
– При чем здесь задача?! Ты вообще думаешь, что делаешь?!
– У вас проблемы со слухом? Я спросил, какую вам поставили задачу…
Ильяс смотрит на меня с прищуром, по-особому. Во взглядах я немного разбираюсь. Я не психолог, конечно, но мне частенько доводилось бывать в ситуациях, когда на меня бросались люди. И не для того, чтобы обнять, а совсем наоборот.
Ильяс сейчас вполне готов на меня броситься. Артур вытирает кровь с лица рукавом тельника, сомневается, не понимает еще, как себя вести в данной ситуации.
А Ильяс готов. Не обязательно насмерть, а просто – отшлепать засранца.
Я, вообще, не богатырь. Среднего роста, худощав, у меня лицо чуть ли не детское. Этакий румяный застенчивый десятиклассник. Ильяс рядом со мной – Терминатор. Человек, незнакомый с нашей спецификой, уверенно скажет, посмотрев на нас: убьет одним ударом. То есть Ильяс меня убьет.
Но Ильяс в специфике разбирается. Он прекрасно знает, что командиром ДРГ (диверсионно-разведывательной группы) первого попавшегося ботаника не поставят. И его не обманешь внешней хрупкостью противника.
Даже если не брать в расчет то, что я командир, за мной сейчас явное преимущество. У меня в руке отличный боевой нож, а оружие Ильяса и Артура в дорожных сумках. Я только что с небывалой легкостью, хладнокровно убил человека, совершенно мне не угрожавшего, которому вроде бы даже симпатизировал. То есть я готов действовать так и далее… и нетрудно догадаться, как я поступлю с человеком, который будет мне хоть чем-то угрожать.
Кроме того, как я понял, Ильяс тоже неплохо разбирается во взглядах и прочих составляющих конфликтной ситуации. Мой взгляд сейчас излучает спокойствие и непоколебимую уверенность в том, что я прав.
– Если хочешь напомнить, что ты командир, так и скажи. Только зря стараешься. Мы все прекрасно помним: ты командуешь, мы подчиняемся. Ты лучше скажи, за каким х… ты тут всю эту х… устроил?!
Пока Ильяс мне нравится. Хороший боец, быстро соображает. Ситуацию оценивает правильно. Артур немного потуже. До сих пор рот ни разу не раскрыл, застрял на фазе недоумения. Но ничего, посмотрим, как будет дальше.
– Ты там одно слово упустил.
– Какое слово?!
– Вы не просто подчиняетесь, а – беспрекословно. Правильно?
– Да ну, какая, на хер, разница?! Это сейчас при чем? Ты лучше скажи мне, командир, бл…, как мы сейчас будем…
– Разница есть. Очень существенная разница между «подчиняться» и «беспрекословно подчиняться». Если непонятно, напомню: подчиняться – это «после долгих уговоров, угроз и обещаний они согласились выполнить его распоряжение». А беспрекословно – это не задумываясь, мгновенно, как по команде «ложись!», когда прилетела граната противника. То есть кто не выполнил команду – труп, все это прекрасно понимают, поэтому выполняют молниеносно.
– Нет, ты скажи, что мы сейчас с этим будем…
– Я скомандовал отойти к стене. Вы не выполнили команду.
– Но мы же не на операции, – прорезался, наконец, Артур. – Мы просто сидели, бухали…
– Мы на операции. Каждую минуту, даже секунду нашего нахождения здесь мы на операции. Поэтому на будущее: внимательно слушайте команды. Все просто, братья мои. Я дал простую команду. Если бы вы ее выполнили, были бы сейчас чистые. А я бы и не стал ему горло резать. Просто кольнул бы в сердце и все. И не пришлось бы вам тут убирать.
– Нам?! Убирать?!
Ильяс презрительно скривился, оттопырил нижнюю губу и сделал «пффф!». Красноречивый жест из серии «пошел ты в жопу со своими приказами». Артур укоризненно покачал головой и посмотрел на меня, как на слабоумного.
– Чего тут убирать? Свалим сейчас через окно и всех делов. Нас никто не видел…
– Нет, братья мои. Из этой ситуации есть только два выхода. Первый – сложный и трудоемкий: вы вдогонку валите вот этих двоих, прячете все трупы – это ваше дело, где и как, – и наводите здесь идеальный порядок. Второй – очень простой: я снимаю вас с операции и отправляю обратно. Подожду, когда пришлют других бойцов. Вот и все. Времени на размышление – минута…
Нет-нет, не торопитесь с выводами: если кто-то все же подумал, что я маньяк или просто маскирующийся садист, это заблуждение.
Я этих ребят не знаю. Они меня тоже, как, впрочем, и друг друга. Нас свели вместе буквально накануне заброски в тыл противника и отрекомендовали: вот бойцы, прошли огонь, воду и все такое прочее, вот командир – мастер, подчиняться беспрекословно. Так было задумано, и для предстоящей нашей деятельности это очень правильное решение.
Но я не привык слепо полагаться на людей, которых не знаю. Любой благоразумный человек даже деньги свои не доверит тем, кого плохо знает, не говоря уже о чем-то более ценном, типа здоровья или жизни. А в нашей работе это вообще непозволительная роскошь, зачастую сопряженная со смертельным риском.
Мне нужно просто проверить их «деловые качества». Нам очень скоро предстоит заниматься такой дрянью, что даже не всякому головорезу по плечу. Поэтому мне надо посмотреть, как мои бойцы убьют двух беззащитных людей. В том, что у них есть опыт убийства себе подобных, я ни капли не сомневаюсь – других мне просто не дали бы. Но тут есть небольшие нюансы.
Одно дело – убить врага в бою. Неважно, как: выстрелом в упор, подкравшись сзади, ножом, гранатку бросить… Это ведь все в горячке схватки, когда твоей жизни реально угрожает опасность и все вопросы бытия сводятся к самому простейшему: «кто быстрее?»
И совсем другое дело, когда тебе приходится убивать совершенно беззащитного человека в обычной обстановке. Никакого адреналина, никакой опасности, есть задача и человек, которого надо убить.
Так вот, у некоторых, даже матерых, диверсантов в этом плане есть маленький пунктик. Они либо вообще не могут убить беззащитного человека, либо с огромным трудом преодолевают себя, когда приходится это делать. Это может показаться странным, но среди нашего брата (а с точки зрения обычных людей мы – моральные уроды) таких товарищей я встречал гораздо чаще, чем можно было бы ожидать.
А в этой операции мне такие товарищи совсем не нужны. Потому что убирать придется не просто беззащитных людей, а даже…
Впрочем, об этом несколько позже. Сейчас мне надо проверить, как мои бойцы ликвидируют двух беззащитных мужчин. Никаких экспромтов и риска: сейчас ночь, времени навалом, мы на первом этаже, окно выходит в заросший кустарником двор… в общем, экспериментируй сколько угодно.
Кроме того, надо заодно отрегулировать отношения в звене «бойцы – командир». А то уж больно легкомысленно хлопцы относятся ко мне – скорее всего, из-за моей обманчивой внешности. У них же нет на руках специально подготовленного послужного списка, одно лишь чтение которого могло заочно внушить соответствующее уважение к моей внешне невзрачной персоне. Хотя такого списка в природе и не существует. Хе-хе…
– Почему бы нам просто не свалить отсюда? Артур верно говорит – нас никто не видел…
– Три трупа. Не каждый день случается такое. Ну и что – никто не видел? Нам здесь работать. На фига нам лишняя активность органов в районе операции?
Насчет трех трупов никто даже не засомневался. Сослуживцы Андрея были приговорены автоматически, когда я решил его убрать.
– Ну ясно… Поможешь?
– Не-а. Сами. А я вон на ту коечку прилягу. Там чисто.
– Не понял… Мы что, собираемся здесь ночевать?
– Естественно.
– Зачем?!
– А попробуй сам. Быстренько, пораскинь мозгами.
Ильяс смотрит на меня тяжелым взглядом, в котором легко угадываются разные желания насчет моей невзрачной персоны. Думать не хочет. Зачем лишний раз мозги напрягать? Одно дело, когда надо быстренько прокачать оппонента в критической ситуации – тут все работает на уровне автоматизмов. И совсем другое, решать логические шарады в перспективе неприятной физической работы, которой, в общем-то, специалистам такой квалификации заниматься не пристало.
– Вот поэтому я командир, а вы – бойцы. Были трое контрактников и вдруг исчезли. Это, опять же, может кое-кого заинтересовать. А нас тоже трое. Заночуем, завтра спокойно выпишемся, и все – проблема снята.
– Они тут уже целый день. Думаешь, их не запомнили?
– Расчетный час в двенадцать, – деловито вставил Артур, засучивая рукава. – Пересменка с девяти до десяти. Выписываться лучше всего в одиннадцать: новая администраторша и новая дежурная по этажу, они их не видели.
– Вот так все просто, – я одобрительно посмотрел на Артура и спихнул с облюбованной кровати товарища, который через пару минут будет трупом. Товарищ промычал что-то нечленораздельное и, свернувшись калачиком на полу, продолжал дрыхнуть. – Ну что, вы определились?
– Ладно, мы займемся этим, – Ильяс шумно вздохнул и покосился на меня. – Говоришь, если бы мы сразу выполнили команду, не стал бы горло резать?
…А я и не сомневался. Они оба прекрасно знают, что их ждет за неповиновение. Наказание одно, приговоров никто не выносит, а бежать просто некуда. Достанут везде. Сами себя загнали в капкан, что поделаешь.
– Естественно, не стал бы. Зачем нам лишняя грязь?
– Ну ты суров, командир… Значит, все с полпинка выполнять, как «ложись!» при броске гранаты… Хм… Значит, сурово наказал нас?
Ильяс саркастически щерится, но его ухмылка выглядит натянутой. Он уже оценил объем работы. Спрятать три трупа едва ли не в центре города, пусть даже и ночью – это еще та задачка!
– Наказал, но не сурово.
– Не сурово?!
– Нет. Вы оба живы. И здоровы…
Глава 3
Сергей Кочергин.
Куда вы, полковник?
5 ноября 2003 г. Пятигорск
…По команде «поехали» мы тут же дисциплинированно стартовали, без всяких пауз. Машина прогрета, периодически включаем, топим салон.
Вариант номер два – это захват вне усадьбы. С Урицкого выскакивает «таблетка» Иванова, поворачивает направо и ломится к усадьбе Руденко. Мы пристраиваемся к ней борт в борт, ограничивая противника в свободе маневра (проще говоря, растопыриваемся парой на всю проезжую часть, фиг обогнешь). «УАЗ» второй наблюдательной пары заезжает с проспекта и перегораживает основной маршрут выдвижения объекта. Вот и все, больше никаких затей. В нашем деле – чем проще, тем лучше. Меньше шансов напортачить.
Из-за поворота выскочила «таблетка», с большим заносом (сыро – жуть! – да и Петрушин за рулем…) и с зубодробительным скрежетом тормозов завернула направо.
– Пристраивайся сбоку! – скомандовала рация голосом Иванова. – Четвертый, поднажми – я тебя пока не вижу!
Я повернул влево, быстро нагнал «таблетку», и мы дружно помчались вниз по улице.
– Четвертый, это Костя. В самом деле, пора бы его «УАЗу» уже нарисоваться…
Подлетели почти впритык, начали тормозить, приготовились спешиваться…
В этот момент грязный «мерс» стартовал с надсадной пробуксовкой и рванул к проспекту. И увез Руденко!
– За ним!!! – рявкнул в рации Иванов. – Четвертый, ты где?!
«Мерс» беспрепятственно проскочил до проспекта и свернул налево, к выезду из города.
– Да заглох, блин! – пожаловался в эфир Костя. – Проклятый металлолом!
– Уроды, – оценил ситуацию Вася. – Вроде башка такая большая… а руки из жопы растут. Одно слово – головастики…
Мы выскочили на трассу и погнали к выезду. Но без особой надежды. Не на наших железяках за таким зверем гоняться. И точно, «немец» сразу пошел в отрыв, стремительно удалясь к выезду.
– Уйдет, – покачал головой Вася. – Мы ж, блин, конспираторы, даже с гаишниками связи нету…
Утешало одно: этим дурацким побегом Руденко сам себя сдал. А достанем мы его в любом случае. Не уйдет же товарищ в горы!
Дальнейшее поведение наших убегантов было странным: если учесть, что они действительно «духи».
Нормальные «духи» сейчас должны соскочить с трассы и «огородами» убираться из Пятигорска как можно дальше. Тут арифметика простая: дальше по трассе усиленный пост милиции, с бронетехникой и бетонными блоками. Мы, если пасем их, по идее обязательно должны предупредить товарищей на посту. А еще им надо как следует попетлять, заметая следы, и обязательно поменять тачку…
«Мерс» неожиданно остановился у придорожного базарчика, метрах в трехстах от поста. Двое выскочили из машины и бросились к торговым палаткам.
Куда это вы, красавцы?! Тачку менять? Глупости. Тут ровно, как стол, растительности и строений нет, за версту видно, кто на чем выезжает.
– Ага! – кровожадно пробурчал Вася, вываливаясь из машины еще на ходу – я едва начал притормаживать.
– Хотя бы одного – живьем! – напомнил по рации Иванов. – Оружие не доставать, держать наготове. Нечего людей пугать, чай, мирный город…
Я выскочил из машины и припустил вслед за более расторопными Петрушиным и Васей. Иванов с Глебычем деловито вцепились в полковника Руденко и потащили его из вражьей машины на свет божий. Краем глаза я отметил, что наш фигурант выглядит так, будто совсем не соображает, что, вообще, с ним сейчас происходит. Только что был дома, в шлепанцах и трико, а тут – на тебе, тащат…
Все получилось быстро, но шумно. Мы с Васей, как приличные люди, бежали по проходам, огибая палатки, а стодвадцатикилограммовый Петрушин двигался кратчайшим путем. Вот я не додумался тогда – это надо было снимать на камеру! Наш ходячий танк снес все лотки, что попались на пути, опрокинул пару нерасторопных торгашей, не успевших увернуться, но к финишу прибыл раньше всех.
На финише были две грузовые фуры, и еще четверо кавказцев сугубо дальнобойного обличья. Все такие дородные и мясистые, под стать «гостям» Руденко.
Владельцы фур, люди житейски опытные, на нашу нездоровую беготню отреагировали адекватно: один начал наматывать на руку ремень, а трое разом принялись засучивать рукава. А «гости», добежав до фур, развернулись и, тяжело отдуваясь, стали расстегивать куртки. В их светлых очах была отчетливо оформлена мысль: «Ну вот, теперь и поговорить можно!»
Характерная деталь: оружия ни у кого из них не было. Или до ужаса продуманные «духи», или…
И даже ведь к монтировкам руки не тянулись! Зрительный фокус – на Петрушине, в глазах предвкушение легкой победы. Их шестеро, все крепыши, а у нас только Петрушин богатырь. Я просто длинный и худой, а Вася вообще… короче, вы в курсе.
– Ну, спасибо! – Петрушин даже зажмурился от удовольствия. – Отдохнем, братие…
Отдыхали мы разухабисто, но недолго. Спустя двадцать секунд все шестеро были водворены лицами в грязь. Еще минута ушла на «доработку», обычную в таких случаях возню, когда клиента не ломают наглухо, а просто роняют для профилактики. На месте происшествия царила деловитая суета: публика подтянулась – сочувствующие и праздные наблюдатели. Вася сноровисто окольцевал запястья «гостей» наручниками, я без особых осложнений объяснился с оперативно прибывшими для разборок «крышующими» точку ментами (ксива, «террористы», секретная операция, ваше начальство в курсе!).
Менты сообщили, что вот этих четверых, с фурами, они знают. Это дагестанцы, катаются тут не первый год, все в завязках с деловыми людьми, считай, практически местные.
А вот этих двоих?
Нет, этих не знаем. Впервые видим.
Дагестанцы предъявили документы, спокойно дали себя обыскать и позволили произвести досмотр фур. По поводу соучастия пояснили – не знаем, кто такие. Просто ситуация так сложилась: видим, злые военные бегут за земляками… Сами подумайте, как настоящий мужчина должен поступить в такой ситуации?
Ну и ладно. Дагестанцев переписали, под честное слово отдали стражам порядка, вытребовав клятвенное обещание (не у дагестанцев, а у стражей – судя по всему, они этих товарищей очень конкретно «кроют») в течение суток не покидать город. Мало ли, вдруг пригодятся?
В общем, дагестанцев отпустили, а «гостей» забрали, вместе с «мерсом» и полковником Руденко в нагрузку.
Руденко был в трансе. За каким чертом «гости» от дома увезли? Ничего не понял! Сами бросились удирать – ладно, могли на что-то рассчитывать, в конце концов, это их личное дело… А его-то зачем? Ему ведь все равно деваться некуда!
«Пленные» смотрели зверем, общались больше через «не хочу», и то, только ввиду присутствия убедительного Петрушина. Назвались аварцами, на «чехов» не велись, документы у них были в полном порядке. Зачем приехали? Просто в гости. Хороший человек, решили заехать, «уважение сделать»…
К сожалению, проверить факт национальной принадлежности прямо на месте не представлялось возможным. Знакомых аварцев поблизости нет, а дагестанцы с фурами отпадают – если не соучастники, то как минимум сочувствующие.
Руденко был бледен, на «просто в гости» нервно дернул личиком и судорожно вздохнул.
– Ну-ну…
Петрушин многозначительно крякнул и посмотрел на Иванова. Во взгляде спецназовца легко читалось типичное для такого случая предложение: ближайший пустырь, плоскогубцы, десять минут – полный расклад…
– Вот еще! – Иванов пренебрежительно хмыкнул. – Была нужда возиться… Сейчас доставим в контрразведку, там с ними займутся. Расскажут все как миленькие. И даже то, чего никогда не знали…
* * *Иванов тут же позвонил на мобильный своего старого приятеля – подполковника Братковского (это начальник дивизионной контрразведки) и вкратце посвятил его в суть дела. Братковский кочевряжиться не стал и с ходу вписался в процесс. Нет, я не слышал всего разговора, но Иванов общался с приятелем буквально минуту, обещал совсем мало, а в конце беседы удовлетворенно пробурчал:
– Ну, молодец. Вот за это – люблю…
По дороге подобрали безрукий экипаж № 2 – посадили их в трофейный «мерс», который конвоировал Петрушин, а Глебыча оставили ремонтировать «УАЗ». Бледнолицый Руденко попросил заехать домой, переодеться. Показалось ему вдруг, что в таком затрапезном виде неприлично появляться на территории родной дивизии. Напомню, контрразведка у нас располагается в городке дивизии.
В этой просьбе преступнику было отказано, и не потому что Иванов вредный сатрап, а просто в силу оперативных соображений. Пусть пока родня пребывает в приятном неведении.
Преступник опасался напрасно, никто из подчиненных («бывших» пока не скажешь, еще ведь все доказать надо и довести дело до суда) его не увидел. Контрразведка, в соответствии со старой доброй традицией, размещается в здании дивизионного узла связи. А узел примостился на задворках, рядом со вторым КПП (транспортным). Показали удостоверение, дежурный уже был в курсе – Братковский предупредил насчет нашего приезда, пропустили нас без проблем. Проехали тридцать метров, встали в тупичке, между входом и глухим забором – добро пожаловать в родные пенаты, товарищ в домашних тапочках. Никто и не смотрит…
Задержанных передали коллегам Иванова, которые уже потирали лапки в предвкушении неурочной работенки и каких-то там лавров (наш вождь обещал приятелю поделиться успехом, коль скоро таковой воспоследует вообще).
Иванов просил коллег не стесняться и проявить в ходе беседы всю широту легендарной чекистской задушевности. Коллеги обещали – не подведем. После такого дружеского напутствия мы оставили дивизию и в полном составе выдвинулись на предателеву дачу. Давно, давно руки чесались, да все никак нельзя было – как бы не спугнуть гада! А теперь можно. Теперь мы там разберем все до последнего винтика…
Дед, охранявший дачу, слова против не сказал. Никаких постановлений ему не понадобилось (а у нас и не было), видимо, сам бывший военный. Как только увидел нас – сразу все понял.
– Ага! Значит, правильно я думал. Откуда бы все это у простого вояки? Значит, ворует и не делится…
Деда разубеждать не стали, а Лиза в порядке ознакомления поинтересовалась, сколько Руденко платит за охрану своей собственности. Сторож было насупился, но Лиза успокоила: вопрос праздный, к теме отношения не имеет, деньги отнимать никто не будет.
– Пять тысяч, – сообщил дед и сокрушенно вздохнул. – Да, работа была – не бей лежачего. Ну теперь-то уж все, накрылось оно медным тазиком…
– А я вот не могу позволить себе такую роскошь, – сурово заметил Иванов. – В смысле – наемного сторожа за пять штук. Хотя тоже полковник и получаю даже больше.
– Да, это полноценный оклад зрелого прапора, – согласился Петрушин. – Ну не падла ли?
– А тут дама, – напомнила Лиза.
– Ну, извиняюсь. Но разве не скотина, а? В то время, как вся страна по уши в поту и в дерьме, по колено в крови…
Разбирать по винтикам ничего не пришлось. Скрепленных винтиками деталей не было, кругом залежи свежих пиломатериалов. Если перекладывать штабеля, возились бы неделю. Спасибо, сторож подсказал:
– Если ищете чего, так вон, в столярке. Он, как приезжал, всегда туда нырял…
На двери столярной мастерской, которой в ближайшем будущем (или теперь уже не в ближайшем?) предстояло стать флигелем во дворе большой усадьбы, висел здоровенный амбарный замок. Так-так, это уже интересно. Для чего замок, если тут сторож круглосуточно?
– И что там? – спросил Иванов у сторожа.
– Понятия не имею, – пожал плечами дед. – Окна заставлены изнутри, заперто, никаких отдельных инструкций на этот счет не было…
С могучим замком возиться не стали – Петрушин просто вышиб дверь плечом и пригласил всех входить. Ну и ничего там особенного не было. Верстак, небольшая циркулярка, плиты ДСП у стен… Осмотревшись и простукав стены и пол, довольно быстро обнаружили спрятанный под половицами ящик из-под выстрелов к «РПГ-7».
– О! – обрадовался Вася. – Вот оно!
Ящик был забит под завязку завернутыми в целлофан папками, в которых аккуратно хранились чистые бланки различных официальных бумаг.
И чего там только не было! Наградные листы, представления на фирменных бланках, удостоверения ко всяким разным нагрудным знакам, типа «За отличие в службе» всех степеней, сами знаки, в картонных коробочках и промасленной бумаге, отпускные билеты, командировочные, различные накладные на все виды военного имущества, предписания, временные бланки разрешений на право хранения и провоза чего-то там и еще пара десятков наименований других приятных мелочей. Все с печатями и штампами – ставь номера исходящих, подписи и готово дело.
– Да, дела… – озабоченно почесал макушку Иванов. – Ищите, хлопцы, ищите. Должно же оно где-то быть…
Искали со всем тщанием, перевернули мастерскую верх дном, все плиты вытащили на улицу, доски отовсюду отодрали… «Оно» как будто растворилось в воздухе. Опросили сторожа, тот подтвердил: нет, кроме столярки, никуда не заходил. Вы сами посмотрите, и так видно…
Да, видно. Кроме столярки, тут и прятать негде. Сторожка – крохотный сарай два на два, с топчаном и самопальной печкой. На всякий случай осмотрели, сторож не возражал.
Осмотрели для очистки совести и территорию, сделали вывод, что с началом сезона дождей тут никто ничего не трогал и вообще, мимо тропинки не ступала нога человека. И понятно, что такие вещи совать в штабель досок никто не будет.
А что совать-то? Да все те же документы, удостоверяющие личность и дающие право беспрепятственного передвижения в особой зоне, о которых говорилось десятком страниц ранее. Удостоверения личности, военные билеты, спецпропуска. В ящике запасливого кадровика было все что угодно, только не было там ни одного интересующего нас документа…
Тут очень вовремя позвонил Братковский. Обрадовал. Аварцы запираться не стали, быстренько раскололись. Гхм-кхм… Руденко обещал им за приличное вознаграждение перевести их срочнослужащих детишек из Пятигорска в Махачкалу. Вроде бы уже все в процессе, вопрос решится, как только привезут в дивизию очередную партию молодого пополнения… Допрашивали по разным углам, прокачали каждого по личностным факторам – не похоже, чтобы ребята договорились заранее. Руденко, скрепя сердце, подтвердил…
– Вот такие дела… – Иванов откровенно загрустил. – Так… Мы сейчас к нему домой съездим. Надо машину посмотреть. Если не хочет огласки и скандала, пусть домой позвонит, придумает что-нибудь насчет машины. Не хочет сотрудничать – без проблем, вломимся официально, с санкциями и полным обыском…
Насчет санкций, разумеется, полковник загнул. Но Руденко, естественно, об этом не знал, да и вообще, не в том он был положении, чтобы сейчас бить себя ногой в грудь по поводу законности проводимых нами мероприятий.