Сборник рассказов Платановая аллея

Глеба всегда тянуло к богатой легкой жизни. На фитнесе он познакомился с Артемом. Они стали если не друзьями, то хорошими приятелями.

Ира видела Артема несколько раз, невысокий, с волнистыми темными волосами и выпуклыми глазами, он ходил в очках с небольшим минусом. Благополучный, всегда стильно одетый… Повезло удачно родиться, как сам Глеб говорил об Артеме, заглушая чувство зависти… С очень ровной, больной спиной. Глеб рассказывал, что один день Артем ходил на фитнес, а другой весь день лежал на иголках, чтобы нормально ходить. У него был брат с ДЦП.

Фамилия Артема была известна всем крупным и средним предпринимателям города. Говорили, что его отец владеет сетью продуктовых магазинов, обувных и развлекательным центром. Глеб рассказывал:

– Когда отец Артема женился на его матери, получил в приданое несколько магазинов и за время брака успел утроить свое состояние. Очень умный, говорят. Много работает, по выходным и праздникам. Артем в основном с матерью и братом ДЦПшником.

Глеб часто рассказывал Ире об Артеме. Ира внимательно слушала. Глеб приоткрывал ей завесу в мир богачей, которые живут по совсем другим законом. И то, что казалось Ире диким и противоестественным, для кого-то было нормальным, само собой разумеющимся. Ей нравились эти разговоры, она узнавала много нового, очень отличающегося от ее привычной реальности.

– Артем с четырнадцати лет начал по порносайтам ходить, порнуху смотреть, – делился Глеб. – Родители, когда получили счет за Интернет, просто офигели. Отец вызвал его к себе, показал распечатку сайтов, которые Артем смотрел… Говорит, знаю, чем ты вместо учебы занимаешься… Решили снимать ему шлюх. В шестнадцатый день рождения ему сняли проститутку с большой вагиной, чтобы она все хорошо сделала и мальчику было не больно. Когда она закончила, вышла из его комнаты, отец ждал Артема у входа и ехидно спросил: – Ну как? Понравилось?… – Сволочь… Вот о нем родители заботятся… Вот повезло! Мне бы так… – в голосе Глеба сквозила зависть. – А проститутке какого? Практически под статьей ходит. Совратила мамолетку. Статья.

– Родители еще с пеленок, когда рождаются дети, подбирают им пару, чтобы породниться с друзьями, богатым или влиятельными. Подбирают девочек и мальчиков, чтобы примерно подходили по возрасту. Знакомят в шесть-семь лет. Они не видятся часто, чтобы не стать друзьями. Мальчикам родители с шестнадцати лет снимают проституток, чтобы нагулялись до свадьбы.

– Будущая жена Артема на семь лет младше, ему двадцать один, ей четырнадцать. Алиса. Рыженькая такая. Ровесница его брата. Сначала она предназначалась для брата, но когда он родился больным, невеста перешла Артему. Она резус-отрицательна, а он резус-положителен. Резус-конфликт. Со второй беременностью могут быть проблемы. До ее совершеннолетия Артем «нагуливается», снял трем элитным проституткам квартиры, навещает их один-два раза в неделю. Все модельной внешности, выше метра семидесяти пяти, чтобы если уж снимать, так моделей… Платит по сто долларов за раз. Отец покупает ему и других, каких ему хочется. Проститутки стараются, книги специальные читают, обезболивающие пьют, горло обкалывают, ноги качают, по двести раз приседают, чтобы прыгать подольше. Артем им рассказывает, что, если они будут стараться, он на них женится.

Сразу на всех? – спросила Ира.

– Врет, чтобы они больше старались… Никогда на шлюхе не женится, но всегда рассказывает… Родители Артему полдома отдали. У него отдельный вход. Когда хочет – приезжает, когда хочет – уезжает… Он там вечеринки с друзьями устраивает, приглашает девушек… Четыре-пять для компании нормально… Говорят, что проституткам нравится заниматься сексом. Еще и деньги за это получают. И удовольствие, и доход…

– Он с проститутками не целуется, для поцелуев у него будет только жена. Должно остаться что-то только для нее, целоваться он будет только с ней…

Понятно…

– Ну и что? Удовольствие от поцелуев намного меньше, чем от секса… – Глебу не нравилось целоваться. – Есть такое мнение, что, когда мужчина спит с женщиной, он спит со всеми ее мужчинами, с которыми она была до него, и со всеми женщинами, с которыми спали эти мужчины, и так далее. Представляешь, со сколькими тогда переспит эта девушка, его будущая жена, которая будет девственницей до свадьбы… Мне бы так… Мне бы столько женщин…

Ира уже сомневалась в своем молодом человеке:

Интересно, какого это, когда твоего мужа без трусов видела половина проституток города? Он просто общественное достояние… – Глеб не слушал, правила, по которым жили богатые, он не подвергал сомнению.

– Говорят, что ту девушку, свою будущую жену, он уже полюбил.

Так он ее любит и при этом спит со всеми?

– Ну да, нагуливается до свадьбы…

А, ну да, точно… понятно…

– Такие женщины для развлечений. Подушки. Он с ними просто спит. Они для него ничего не значат… Это неважно…Для жизни у него будет другая. Ты же понимаешь?

Конечно, понимаю. Любит одну, спит со всеми. Все понятно… Что ж тут непонятного?

– Он «нагуливается», чтобы потом ей не изменять, понимаешь? Он мужчина, – Глеб особенно выделил слово «мужчина», – он должен удовлетворять свои естественные физиологические потребности, а секс – это естественная потребность… Как в психологии.

Да я все понимаю. Все просто, – заверила Ира.

– Говорят, Артему в универе одна девушка нравилась, он за ней долго ухаживал, полгода или год. Не знаю уже. Они долго встречались, она не хотела с ним спать, у нее до него были неудачные отношения. Когда она с ним, наконец, переспала, он после первой же ночи бросил ее, так достала. А она взяла и повесилась…

– Еще рассказывают, что однажды Артема к дереву привязали три девушки и изнасиловали. Он сопротивлялся, как мог.

Что-то я сомневаюсь, что если он с детства ждал невесту и спал с проститутками, утраивал оргии, удовлетворял свои «физиологические потребности», как ты говоришь, то стал бы себя компрометировать какими-либо отношениями. Ты его больше слушай, он тебе еще не то расскажет.

Ира подумала, что, наверное, если есть деньги, то навещать проституток легче, чем с кем-то встречаться. Отношения серьезнее, чем секс. Не надо связывать себя обязательствами… Глеб продолжал:

– Артем такой романтик. На гитаре играет, стихи пишет, своей невесте посвящает. Есть специальные Интернет-ресурсы, чтобы рифмы смотреть. Прозу решил не писать – слишком много букв на одной странице… Иногда, когда она уже спит, приезжает посмотреть на нее, на ее сон… Ее мама пускает его в квартиру. Ей сейчас четырнадцать. Ему еще два года гулять. А потом до свадьбы будет хранить верность два года и жить монахом без секса. Распустит свой штат проституток…

А как же естественная физиологическая потребность?

– Не перебивая!

Я молчу… Ты рассказывай, так интересно…

– Каких только женщин у него не было: брюнетки, блондинки, с маленькой грудью, как у мальчика, с большой. Толстые, худые… двойняшки, групповой секс. С узкими бедрами, с широкими… Даже мулатка с темными сосками… Кстати, Артем говорит, что силиконовая и обычная грудь не очень отличаются. На ощупь одинаковые. Один раз спал с двумя женщинами, говорит, было сложно… больше решил двух сразу не снимать… Сначала пытался запомнить имена всех женщин, с которыми спал, где-то на двадцатой сбился. Теперь уже не запоминает… Знаешь, сколько у него было женщин? Двести семьдесят восемь!!!

ОГО! Нехило он свои потребности удовлетворяет!.. Ну, хоть со счета не сбился, если имена запомнить не получилось!

– Может и сбился, он уже не знает. Ну, двумя больше, двумя меньше!

Точно! Сам переспал с половиной проституток города, а жена у него будет девственницей. Классно…

– С одной из своих шлюх устраивали садо-мазо. Она на него надела черный кожаный лифчик, на четвереньки поставила. Он смотрит такой на себя в лифчике, думает: «Что это?». Она била его плеткой и заставляла называть «Госпожой». Ему не понравилось. Сказал ей больше так не делать…

– Он делился с другом после ночи с толстушкой: – Занимаюсь с ней сексом, как с ведром. Жахаю ее, жир растекается под рукой, думаю: «Что я здесь делаю?..» – Отец находил ему красивых женщин и договаривался. Артем захотел балерину, ему сняли балерину. Отец нашел подходящую, договорился… Растяжка понравилась, только вся такая мускулистая, спина вся мышечная, как у мужика… Недавно, рассказывал, какую-то девчонку удовлетворить не смог. Так переживал…

Артем, наверное, когда женщину видит на улице, даже не помнит, спал он с ней или нет. Если высокая, то, наверное, спал. Если невысокая, то, наверное, нет…

– У его отца было не так много женщин, вот Артем и соревнуется… отец ходит, сыну проституток снимает… завидует, наверное. Хотя, говорят, отец – гомик, я у Артема однажды спросил: – Гомик? – Не знаю…

Ира подумала: «Какие они в этом «высшем обществе» все-таки развратные… Вагина – интересное место купли-продажи…»

Я вот недавно слышала передачу по радио: если у женщины было больше семи мужчин, то она уже сто процентов бесплодна. Это, по-моему, какой-то министр Чувашии, сказал. Значит, если у женщины было семь мужчин, то она бесплодна, а если у мужчины было двести семьдесят восемь проституток, то у него все нормально. Он потом женится на девственнице, сделает себе детей и будет жить «долго и счастливо».

– Мда… – Глеб на секунду замолчал…

– Для Артема секс вообще не важен, не интересен. Это мы тут ради секса… – Глеб замолчал. Он восхищался Артемом.

– С одной из своих проституток Артем спал долго. Распустил один гарем, набрал другой. Ее в своем гареме оставил. Понравилась. Она зашила вагину, сделала ее уже, чтобы секс с ней больше нравился. А то после тридцати, как грудь отвиснет, проституток быстро списывают… Так она еще на несколько лет продлила стаж работы. Вот они стараются, кремами мажутся, а то тридцатник и досвидос. У них знаешь, какая конкуренция…

– Родители младшему брату Саше тоже проституток снимают не с шестнадцати, а с четырнадцати. А то он инвалид, чтоб ему не так обидно было… Еще есть проститутки, которые специализируются на инвалидах, к ним уже не такие требования: внешность не обязательно модельная и держат до сорока.

– «Любимая проститутка» Артема работала косметологом в известной фирме. Он спал с ней с семнадцати лет, за четыре года успел привязаться, с ней можно было поговорить по душам, и она выполняла все его желания. Потом отец как-то сказал: – Пусть и Сашка к ней тоже ездит. Она хорошо все делает, и квартиру ей уже сняли. Пусть он тоже с ней развлекается. Ты два раза в неделю, он два раза. – Говорит, когда к ней стал брат-инвалид ездить, Артем был в шоке. Вот эти шлюхи мозги промывают…

Интересно, а что с проститутками происходит, когда с возрастом уходит красота, естественный процесс, как они живут потом? Что делают?

– Говорят, что они денег заработают, а потом уезжают, замуж выходят, детей заводят.

– Артем говорит, что сложнее всего от такой женщины уйти. Когда все уже произошло, о чем с ней разговаривать? Ему всегда неловко. Они постоянно хотят поболтать, в карты поиграть, пасьянс разложить, он им свои стихи иногда читает. А что, они не люди что ли? Говорят, как раз такие и понимают мужчин… Он думал, что подарить на день рождения другу – тренеру по настольному теннису, решил подарить один раз с одной из своих «наложниц». У отца спросил, нормальный ли подарок другу за три тысячи, отец сказал, что нормальный, сам Артем не очень разбирается. Заранее оплатил, другу понравилось. Потом с другом ее обсудили.

– Ему другой друг хотел двух девушек замутить. Артем так ждал, готовился… А они его кинули… Он и с тобой переспать хочет, ты ему понравилась. Попросил меня тебе передать, он платит три тысячи за раз. Тебе, если что, пять. Чувствую себя просто сутенером.

Нет, спасибо… Я как-нибудь обойдусь…

– Ну, я так, просто узнать, на всякий случай.

Да, я поняла…

«Вот дебил», – подумала Ира. – «Своей девушке предлагать переспать с другим. Два придурка».

– Романтик такой, вечерами гуляет со своими проститутками по кафе, хорошо одевает их, по клубам водит.

Да, я видела его, вчера он был с высокой брюнеткой, а сегодня с еще выше блондинкой. Обе красивые, худые, он им по плечо или ниже…

– Ну, фотомодели. Так он их на всякие вечеринки возит, друзьям показывает, хвастается…

Глебу нравилось говорить об Артеме: он как будто приближался к недоступному для него миру богачей, с их законами, возможностями и развлечениями.

Через несколько недель Глеб сам продолжил разговор:

– Недавно родители Артема что-то переиграли, выбрали ему другую невесту – покруче. Она, говорят, очень умная, старше Артема. Он теперь ходит, молчит, чтобы умнее казаться.

Быстро он свою невесту кинул, когда кого-то получше нашел. – Ира не удержалась. – Или он теперь двум девчонкам голову морочит?.. Я бы на месте его невесты ему в лицо плюнула.

Так он теперь должен одну разлюбить, а другую полюбить? Как у него все легко… Он у родителей спрашивает, кого ему любить. Кого надо, того и полюбит. У алтаря и познакомится, если что…

Глеб не обращал внимания:

– Его новая невеста не девственница, у нее были какие-то увлечения юности. Он хотел девственницу. Посмотреть, как это у женщины в первый раз. Ему родители купили девственницу за три тысячи долларов. Отец нашел какую-то студентку, которой нужны были деньги… Артем рассказывал, как запер дверь на ключ. Как она плакала под его тяжестью, корчилась от боли. Как он ее по-дружески обнимал, отпаивал успокаивающим, обезболивающим, потом они в обнимку смотрели на диване телевизор, разговаривали, и через несколько часов все повторил. Оплачено. Уходя, оставил деньги на тумбочке и больше ей не звонил. Оставил ее телефон сразу нескольким друзьям. Ее нужно объездить, успех закрепить. Второй и третий дешевле, но подзаработает. На следующий день позвонил один друг, сказал, что он все хорошо сделал, ему понравилось. С остальными обсудили за пивом. Обкатали. Со студенткой больше не виделись…

Что с ней стало?

– Не знаю…

У меня была преподавательница информатики в университете, – рассказывала Ира. – Ее муж тоже из очень богатой семьи. У них две взрослые дочери. Он до двадцати четырех спал только с проститутками, родители переживали, что совсем не женится… Его жена тоже не была девственницей, он тоже снимал себе девственницу посмотреть, как это у женщины в первый раз, для опыта, из интереса… Родители думали, что ему потом будет легко с женой. Она будет сильно отличаться от этих каждому доступных, до тридцати красивых женщин. Сейчас живет с женой, всю жизнь вспоминает загулы юности…

На фитнесе Ира видела друга Артема, сына депутата, она пыталась вспомнить, как его зовут, но так и не вспомнила. Скоро жениться должен. Ира видела его невесту – он привез ее на фитнес один раз поиграть в настольный теннис. Юная…неиспорченная…наивная… Очень милая, совсем ребенок… Полная противоположность тем опытным циничным женщинам, с которыми он обычно спал. Ее берегут для мужа, она живет затворницей, мало куда выходит из дома…

Вкусив все виды разврата, такие, как Артем, потом женятся на наивных девственницах…

Артем привык «потреблять» много женщин. А что потом? Всю жизнь вспоминать приключения юности? Отвечать на подколки друзей. Говорят, такие потом изменяют, не могут иначе…

– Ты не понимаешь…

Ну, конечно, куда мне… – сказала Ира тихо. Глеб, кажется, не услышал…

Апрельский четверг

Пасмурный апрельский четверг коротал день на кладбище на окраине города. Солнце светлым пятном на облачном небе еще не согревало. Небо то и дело проливало мелкие слезы… Холодный сильный ветер трепал невысокие деревья… Весна наступала медленно и не торопилась согреть замерзший город…

Яркие разноцветные венки на свежих могилах не радовали глаз. Красочные ленточки развивались на ветру с молчаливой скорбью. Портреты на надгробиях грустно смотрели на приезжающих… У подъезда к кладбищу спекулянты с живыми и искусственными цветами втридорога. У кого-то кресты, у кого-то памятники, у кого-то склепы… Кладбище, город могил, как жилой квартал многоэтажек с высоты птичьего полета.

За несколько недель до родительского дня на кладбище только одна машина.

Я с мамой, дядей и двоюродным братом приехала навестить могилы дедушки и бабушки. Я не была здесь несколько лет…

Нас молчаливо встретили два одинаковых ровных креста без надгробий. Бабушка не хотела, чтобы на ней лежал камень. За это время на дедушкиной могиле поставили крест… Год не делали, ждали, когда земля на могиле осядет. Обложили участок плиткой. Сделали оградку…На бабушкином кресте ровная прямоугольная табличка с позолоченными выпуклыми буквами. На дедушкином – овальная, белая с выведенными черной краской буквами…

Подмели место. Поставили надломанные цветы – гвоздики и тюльпаны. Я подергала сорняки, пробивающиеся через швы между плитками…

– Приехали пока мало народа…Чтобы в суете не толпиться…

– Ну и правильно.

– Деду надо такую же, как у бабушки табличку заказать. Но не могу того мастера найти. Чтобы одинаковые были. Если не найду, закажем у другого, но будет дороже…

– Для кладбища все такое дорогое…

– Да, умирать дорого, нужно жить…

– А захоронение прадеда так и не нашли. Прислали извещение, что пропал без вести. Я разыскивал по имени-отчеству, дате рождения… В какой-то могиле неизвестного солдата лежит. Семьдесят лет прошло, а у нас люди не захоронены…А хотим, чтобы в Европе к нашим могилам трепетно относились, когда сами этого не делаем…

– Соседняя могилка, ты посмотри, совсем неухоженная, никто не ездит. От нее к нам ветром заносит сорняки….

– И можжевельник нужно посадить. Бабушка так хотела. За границей все так делают.

– А могилы сквозные? Да? Можжевельник все и вытянет…

– И плитку хорошо, ровно положили.

– А что вы меня на кладбище не пускали? Я думала, вы что-то тут натворили…

– Ты же беременна была, родила, кормила…Куда тут по кладбищу ходить?

– Ну что? Помянем? Пирожки…

Поели…

Пробежала местная дворняжка, жалобно посмотрела на пирожки. Бросили ей один. Она быстро схватила и убежала…

– Ладно, давайте свечку поставим? У кого свечки? Забыли?

Дядя замешкался, порылся в карманах, нашел две церковные свечки …

Он с двоюродным братом суетились со свечками. Их задувал ветер. Они нашли две пластиковые бутылки, отрезали горлышки, поставили в них свечки. Воткнули поглубже в землю. Зажгли.

Про себя прочитали молитву «Отче наш»…

– Как-то холодно сегодня, ветрено…

Свечки гасла. Их снова зажигали.

Помолчали. Постояли в тишине… Ждали, когда догорят свечки… Дедушкина догорела быстрее…Бабушкина мерцала до конца, даже кусочек, воткнутый в землю на пару сантиметров… Бабушка не хотела нас отпускать…

– Какая хорошая кованая ограда полукругами, с узорным пиками… и чужие лазить не будут …

Говорили медленно и тихо, заполняя неловкие паузы бытовыми заботами… Говорили пустое и не сказали главного… Хотелось сказать, как их не хватает, что я скучаю и вспоминаю их каждый день. Люди, которые нас воспитывали…их уже нет… А говорили о железной оградке, о ворах-армянах, намухлевавших с накладной, о сорняках, пробивающихся через плитку и что их можно засыпать солью, о дороговизне кладбищенских работ. Что место угловое и нужно поставить дополнительную оградку.

Так хотелось сказать, что у бабушки недавно был день рождения и мы отметили его тортиком. Что их могилы как раньше кровати в их комнате: дедушкина слева, а бабушкина справа. Что я до сих пор варю картошку по бабушкиному рецепту. Что мой сынок чем-то похож на дедушку, такие же карие глаза и настырный характер. Бабушка всегда хотела, чтобы у детей или внуков были дедушкины карие глаза… Что работа нравится… Что их никто никогда не заменит…

– Завтра дождь передавали. Опять полезут сорняки. Приедем на родительский день – уберем.

– Кладбище так разрослось. Скоро справа новый ряд появится. Мы оказываемся в центре, не подъехать. И стройку начали. Новый элитный комплекс. Отсюда видно. Пробки. Добраться будет сложнее.

– И старую дорогу закрыли, теперь ехать только в объезд почти через все кладбище.

– А березка у соседей – ты посмотри – могилу поднимает. Все земля в ухабах. И к нам на место лезла, хорошо, что мы ее извели.

– Ты дорогу запомнила? В навигатор координаты вбей…

– Свечки догорели. Поехали, холодно уже…ветер сильный, насквозь продувает…

Домушник

«Мал форточник, да ловок»

Народная поговорка

Обычный мартовский вторник только разменял полдень…. Тихий, спокойный дворик. Ярко светило солнышко…Негромко пели птички…Легкий ветерок покачивал ветки кустов сирени у дома…зеленая травка в кирпичной прямоугольной клумбе около окон только одной квартиры.… Неприметный двор, каких тысячи…узкая дорога между пятиэтажными хрущевками, за двойным рядом гаражей детская площадка… Крики учеников на стадионе у школы за углом…

По дороге шел субтильный молодой человек. На вид абсолютно не приметный, щуплый и хилый, одетый просто, но аккуратно, в толстовке, джинсах и кепке. Он шел немного ссутулившись и глядя под ноги… Можно было подумать, что он дойдет до конца дома и повернет к школе или политехническому университету, как раз успеет на следующую пару по химии или матанализу…

Вдруг парень прыгнул к кустам, по обезьяний взобрался по оконной решетке, как по лестнице. Опираясь на кондиционер первого этажа, он ловко ухватился руками за подоконник, профессионально карабкаясь, подтянулся, и …уже через несколько секунд легко отогнул створку пластикового окна, гуттаперчево проскользнул в форточку второго этажа…

В квартире, покой которой нарушил вор-домушник, жила всеми уважаемая семейная пара под восемьдесят: Ирина Александровна и Владимир Иванович. Оба преподавали в техническом университете. Ирина Александровна, тучная невысокая старушка, бочонок на ножках, гений физики, профессор, уже лет пятьдесят преподавала механику первым двум курсам. В молодости красивая блондинка, сейчас полностью седая, но покрашенная в золотистый блонд, свои длинные волосы ниже колен она заплетала в косу и накручивала ее вокруг головы несколько раз, закрепляя шпильками. Ходила как настоящая русская красавица. Владимир Иванович, высокий, лысый и зачесывающий свою лысину на макушке оставшимися волосами с боков, всегда аккуратно одетый, ходил в хорошо наглаженных рубашках, брюках со стрелками, жилетках, кепочках и плащах, доцент, изучал гидравлические установки, читал выездные лекции в станицах. Поженились они около пяти лет назад, до этого встречались лет сорок. Ирина Александровна с шестидесятых годов жила здесь с престарелой матерью, которая была против Владимира Ивановича, и только после ее смерти Ирина Александровна и Владимир Иванович, наконец, съехались, а через десять лет расписались. Они бы и дальше не регистрировали отношения, но на эту квартиру стала претендовать неведомая родственница из Подмосковья, которая пыталась оформить опекунство над Ириной Александровной, пришлось через суд доказывать дееспособность и расписываться…

Владимира Ивановича считали интеллегентнейшим человеком, он в жизни не произнес ни одного ругательного слова. Говорил тихо и все сорок пять лет отношений дарил Ирине Александровне цветы. Когда переехал к будущей жене, стал еще вежливее и цветы стал дарить еще чаще…

К этой краже преступник готовился несколько дней, узнал, что в квартире нет собаки, решил, какое окно самое удобное для вторжения, где могут находиться деньги и украшения. Грабитель планировал по-тихому стащить все самое ценное и бесшумно уйти с помощью отмычки уже через дверь.

Форточник быстро узнал расписание занятий «бабульки», как он про себя именовал Ирину Александровну, и «дедульки» Владимира Ивановича. Выбрал вторник, когда «дедулька» уезжал на пары в Динскую, а «бабулька» «отвисала» в универе допоздна. Он навел справки, что старички хорошо зарабатывали, ни детей, ни внуков, жили «для себя». Здесь нашлось бы, чем поживиться.

Немного мучила совесть – обворовывать пенсионеров. Уменьшив звук совести до нуля, профи пошел на дело…

Попав в жилище, вор отшатнулся и на мгновение замер. Первая комната напоминала скорее неорганизованный склад. Здесь не жили. В комнате только узкий проход от окна до двери. По обе стороны в четыре-пять рядов стояли коробки, баночки, скляночки, ящички, стопки книг….Паутина по периметру…

Поражал запах пыли и пожелтевших от времени книг… Пыль вытирали дважды в год: на январские праздники и в день рождения Ирины Александровны. Но зато комнату часто проветривали. В квартире не разувались, куски грязи на полу. Вор через подошву чувствовал песок хлебных крошек и мусора…

Чтобы добраться до шкафов у стен, нужно разобрать по пять слоев до потолка. О существовании шкафов можно было догадаться разве что по лакированным антресолям, примотанным паутиной к потолку. На шкафах штук девять фарфоровых ваз. Грабитель посетовал, что их не вынесешь, привлекли бы лишнее внимание.