Сборник рассказов Платановая аллея

В ровненьких стопках, перевязанных джутовыми шпагатами, с семидесятых годов хранилась подписка газет. Рекламные буклеты не выбрасывались, лежали сложенные аккуратной стопочкой, вдруг понадобиться куда-то подложить.

В некоторых коробах залежи подаренного преподавателю алкоголя, о котором втайне уже пару десятилетий мечтал сосед сверху. С шестидесятых годов вино и коньяк стали только лучше. У Ирины Александровны, как в элитных погребах, вино и коньяк настаивались десятилетиями. Поискав, можно найти бутылку полувековой выдержки.

Ирина Александровна покупала точно такую же технику, как соседка напротив. У нее прямо в упаковке стояла газовая плита, вторая стиральная машина. Нераспечатанный пылесос с девяносто седьмого. В коробках обувь, ношенная и новая, давно вышедшая из моды, некоторая уже мала или узка. Ящики с посудой, полотенцами, свернутые вещи матери Ирины Александровны, умершей пятнадцать лет назад.

Ирина Александровна ни с чем не расставалась: упаковочная бумага, целлофановые кулечки, пакетики, одноразовая посуда, мытая и немытая… Все складывалось, хранилось и забывалось.

Хозяева уже не помнили, что держали в третьем ряду справа в белом ящике… Они часто переворачивали все вверх дном в поисках, например, узорного чайничка, подарка от кафедры Ирине Александровне на пятидесятипятилетний юбилей. Иногда проводили ревизии, но ничего не выбрасывали, а только дальнозорко пересортировывали… Соседи предлагали завести список, что, где лежит…

Вор нечаянно задел какую-то коробку, к пожелтевшему потолку поднялась стая моли… С молью хозяева жили дружно. Они ее не трогали, а она жировала, питалась разве что шерстяными кофточками, выгрызая равномерные проплешенки, тремя дубленками, из них двумя неношеными, не трогая упакованную в вакуум норковую шубу. Моль царствовала в коробках с вязаными пуловерами и шкафу с пальто, отъелась, разленилась …

Только недавно с изобретением сотовой связи вымерли рыжие тараканы. Раньше стада домашних животных бесстрашными табунами неспешно скитались по комнате, пировали хлебными крошками, плодились и размножались… За годы жизни вместе с хозяевами сроднились… Жилось тараканам хорошо. Владельцев квартиры они не боялись, настолько обнаглели, что не удосуживались прятаться даже при них. Ирина Александровна пыталась извести прусаков, ставила липучки с ядом…Ловушки месяцами не убирались, превращаясь в маленькие кладбища…но размножались сытые тараканы быстрее, чем умирали…

Когда вымерли тараканы, вместе с Владимиром Ивановичем появился беспородный пушистый белый кот Мурзик, который заменял бездетной паре маленького ребенка. Они его кормили детским питанием, покупали игрушки, разве что не пеленали…

Ошарашенный вор метался между ящиками, в тщетной надежде найти деньги в обычных местах: коробках с сапогами, микроволновке. В этом бедламе ничего найти нельзя…

Его действия разоблачали профессионала. Грабитель совершал кражу почти каждую неделю. Обычно сначала он забирал все ценное, что подворачивалось под руку в тонкой кожаной перчатке. Тщательно проверял вазы, шкатулки, ящики шкафов, сервантов и столов, затем обследовал книги и диски. Забирал ноутбуки, сотовые. Люди обожали хранить деньги под матрацами или зашивать конверты с деньгами в подушки. Некоторые даже прятали деньги и драгоценности в смывные бачки. Опытный домушник, он находил наличные и драгоценности за пять минут.

Даже этот преступник не был готов к такому беспорядку. Хлам можно было разве что выгребать экскаватором. Кто бы мог подумать, что у этих физиков такой срач? Его уже должна была насторожить замызганная незатейливая дверь и окна с грязными мятыми шторами.

В комнате-чулане взломщик не задержался. Попасть во вторую комнату позволял только тонкий проход между коробками…По всей квартире проложены узкие тропы между слоями вещей до потолка…

Посреди второй комнаты большой стол с длинной до пола бархатной красной скатертью. Расчищен только тесный коридор вокруг стола к антикварному серванту, кровати и телевизору. Под столом сваленные грудой, все возможные учебники по физике и гидравлическим установкам, покрытые сантиметровым слоем пыли книги, рыбные консервы, покупная закрутка…. На столе горы бумаг, листы формата «а-четыре», исписанные крупным почерком, тетрадки в линию и клеточку, пожелтевшие от времени, с решенными задачами повышенной сложности. Стопки бумаг, чья-то припыленная диссертация… тетради студентов и пара дипломов, листочки с контрольными и самостоятельными, исчерканные красной пастой. Только небольшой кусок стола был свободен от кипы бумаг, здесь проступала красная бархатная скатерть, пыльная, кое-где потертая, вся засыпанная крошками. Место очищено как раз для двух тарелок: преподаватели питались у телевизора.