Право на измену

Глава 4

Кирилл отвез Миру домой. Она жила в приличном районе, хотя далеко от центра. Но многим такое нравится. Типа воздух свежий, лес рядом.

Безликие многоэтажки с так называемыми «элитными» квартирами – большими и бестолковыми. Неуютные дворы, бескрайние парковки с довольно дорогими автомобилями. Деревья еще слишком низкие, так, жалкие посадки. Зато стриженые газоны и яркие детские площадки. Заборы, шлагбаумы, пункты охраны в каждом дворе.

Тут живет так называемая «элита». Которая вся в ипотеке и в кредитах. Иллюзия благополучия, иллюзия достатка – мы не хуже других. Эталон глупости и снобизма.

Интересно, кто выбирал квартиру в этом районе – Мира или ее муж? Хотя какое дело до всего этого Кириллу? Люди сами выбирают, как им жить, где жить и с кем жить.

– Желаю удачи, – произнес на прощание Кирилл.

– Она мне лишней не будет, – печально улыбнулась в ответ Мира.

– Звоните, мой номер у вас есть.

– Вряд ли.

– Ну, вдруг захотите развлечься в хорошем клубе.

– Не думаю. Мне сейчас будет не до развлечений. Спасибо, что подвезли.

– Мелочи, – пожал плечами Кирилл. – Мне было несложно.

– Все равно спасибо.

Она открыла калитку во двор, дошла до подъезда, оглянулась и помахала рукой. Кирилл кивнул ей в ответ.

Итак, Мирославе изменил муж. Это очевидно. Кирилл видел, как она сняла с руки обручальное кольцо и со злостью сунула его в карман. Это явно непросто ссора из-за какой-то ерунды. Тут все серьезно. Возможно, Мира и не собиралась бросаться с моста. Но при таком настроении она могла просто упасть с него.

Вода завораживает, притягивает, манит. Вода коварна.

Кирилл старался не ездить по тому злосчастному мосту. Он напоминал ему о Кристине. Странное стечение обстоятельства, и четыре года назад, и теперь.

Когда он увидел Миру, опасно перегнувшуюся через перила, он не мог не вернуться к ней. Сейчас у Миры совсем другое настроение. Нет обреченности во взгляде. Она успела прийти в себя. И скорее всего не наделает глупостей. Это радует.

Кирилл уже подъезжал к клубу, когда зазвонил мобильник. Кирилл поморщился. Звонила классная руководительница сына. Хорошая учительница, толковая. Но уж очень инициативная. Каникулы, что ей сейчас надо?

Видимо, Ярослав в очередной раз накосячил. Сыну нравилось ходить на летнюю площадку при школе. Учиться не надо, одни развлечения. Но уже несколько раз на Ярослава жаловались – то на дерево залез и свалился, то отказался идти в кино. Фильм этот он уже видел и вынес вердикт – скукота. И что случилось теперь?

– Светлана Станиславовна, добрый день! – как можно любезнее произнес Кирилл.

– Добрый, Кирилл Григорьевич, – вздох классной руководительницы не предвещал ничего хорошего. – Можете подъехать прямо сейчас?

– Могу. А что произошло? Надеюсь, ничего серьезного?

– Да как вам сказать? Ярослав подрался с Дамиром.

– Понятно, еду, – Кирилл развернул машину.

Хороший у него сын. Но задиристый. Никогда не спустит обидчику. И правильно делает.

В медпункте сидел Ярослав с разбитой бровью и Дамир с расквашенным носом. Там же находился директор гимназии и классная руководительница подравшихся мальчишек.

Вокруг Дамира как наседка носилась его мамаша – крашеная губастая и грудастая блондинка с тонкой талией и откляченной задницей. Эталон красоты! Увидев Кирилла, она заверещала противным голосом и начала махать перед лицом Кирилла рукой с длиннющими холеными ногтями:

– Мы этого так не оставим! Ваш сын – бандит и ему не место в элитной гимназии! Не за то мы деньги платим… – и все в таком духе.

Кирилл подошел к сыну, погладил по голове, посмотрел на разбитую бровь.

– Не болит?

Ярослав мотнул головой:

– Прошло уже.

– Да вы меня не слушаете? – верещала Дамирова мамаша, переходя на ультразвук. Удивительно противный тембр голоса.

– Слушаю, – кивнул ей Кирилл. – И очень внимательно.

Директор сидел молча и перебирал какие-то бумажки на столе школьной медсестры. Взывать к тишине и прерывать подобных истеричек бесполезно.

Медсестра смотрела в окно, так как первую помощь мальчишкам уже оказала и больше ей делать было нечего. Вообще все выглядело абсурдно. Мальчишки серьезно не пострадали, помутузили друг друга немного. Что же тут особенного?

Кирилл ждал, пока мамаша Дамира проорется. Надо разобраться, что произошло, почему дети подрались. А пока дамочка орет, это сделать невозможно.

Дура она и в Африке дура. Знает он таких девиц. Из грязи удачно вышла замуж.

– Я требую… Мы требуем… Чтобы этого хулигана отчислили! И немедленно, – перевела наконец дух мамаша Дамира.

– Ольга Ивановна, – спокойно начала учительница. – Я видела, как ваш сын сам провоцировал Ярослава на конфликт. Давайте поговорим спокойно.

Ор начался снова. Теперь досталось и училке, за то, что та покрывает бандита, ничего не соображает в психологии ребенка и вообще ей тоже не место в приличной гимназии. Как и Ярославу.

На разбирательство в школе ушло без малого два часа. Пока не приехал папаша Дамира и не гаркнул как следует на жену. Разумный человек. Говорил мало, зато слушал внимательно. Драки межу мальчишками – обычное дело. И не надо из этого раздувать международный скандал.

Мальчишки нехотя пожали друг другу руки, пообещали, что больше драться не будут. Инцидент был исчерпан. На некоторое время как минимум.

Кирилл повез сына домой.

– Ты за что Дамира ударил? – спросил сына. – Только говори, как было на самом деле. Тут Светланы Станиславовны нет и директора тоже. Не играй в молчанку и не сочиняй небылиц.

– Дамир первый начал, – проворчал Ярослав. – Дразнил Маринку. А она плакать начала. А этот дурак смеялся и дразнил ее еще больше.

– Маринка? Это ей ты тетрадку каракулями изрисовал?

– Ей, – вздохнул Ярослав. – Но тогда она сама была виновата. Дразнила меня.

Как же сложно с детьми! И как с ними разобраться? А ведь Ярослав всего-то четвертый класс окончил. Что же дальше будет? Даже подумать страшно.

– Так, давай сначала. Маринка раньше дразнила тебя. Ты ей за это испортил тетрадку. Зачем тогда ее защищать?

– Дамир хотел, чтобы она заплакала. Это совсем другое. Я же не хотел ее до слез доводить, когда тетрадку изрисовал. Я ей просто в отместку. За то, что дразнилась.

Да, логика железная! Однозначно, Ярославу не хватает матери. Женщине проще найти с ребенком общий язык, она сможет его понять, подобрать нужные слова.

– Ярослав, ты понимаешь, что драться не хорошо?

– Да, – вздохнул тот. – Но мне Маринку жалко стало…

– Но бить-то зачем? Сказал бы Дамиру, что так делать не надо.

– Сказал. А он не слушал. И еще меня начал обзывать. А Светланы Станиславовны рядом не было. Дамир нарочно дождался, когда она уйдет. Дурак он.

Кирилл в очередной раз понял – воспитатель из него никакой. Не может он объяснить сыну, что не надо сразу бить обидчика девочек в пятак. А может и надо… Справедливость без кулаков не бывает.

– Дамир нарочно задирается. Таких, как он, называют провокаторами, – попытался объяснить сыну Кирилл.

– Знаю, – важно ответил Ярослав.

– Давай договоримся с тобой, – Кирилл пытался подобрать нужные слова. – Ты не будешь поддаваться на провокации Дамира. Просто не обращай на него внимания.

– Я и не обращаю. Он поэтому и начал Маринку дразнить. Я же говорю, он нарочно хотел, чтобы Маринка заплакала. И смотрел, что я делать буду. Ну я и дал ему в нос. Не сильно. Как ты учил.

– Я тебя не этому учил. Я тебя учил защищаться. А не нападать.

Хорошо, что Ярослав ходит в секцию плавания, а не бокса. Все-таки плавание более мирный вид спорта.

Кирилл сдал Ярослава с рук на руки домработнице:

– Сегодня буду поздно, пожалуйста, проследите, чтобы Ярослав не сидел в ноутбуке и в мобильнике. Пусть почитает, что ему задали на лето. И обязательно в бумажном варианте. Все книги есть в нашей библиотеке.

– Папа, можно не сегодня? – заныл Ярослав. – Я лучше яхту поклею.

Читать Ярослав не любил. Впрочем, в его возрасте Кирилл тоже не любил это делать. Особенно то, что задавали по школьной программе. Скука смертная.

– Хорошо, можешь заняться моделью. А завтра я тебе помогу с ней. Но потом хоть немного почитай.

Последнюю фразу сын пропустил мимо ушей и сразу перешел к делу.

– Паруса сделаешь? – оживился он. – У меня не получится. Я их снова клеем измажу.

– Сделаю, – пообещал Кирилл. – Мы из вместе сделаем. И все у нас получится в лучшем виде. Но читать что вам задали на лето все равно надо. Что вам там задали? «Му-му»?

– Му-му это про корову что ли? – удивился Ярослав. – Нам такое точно не задавали.

– Ну, значит, «Каштанку», – махнул рукой Кирилл. Все едино. Собака и там, и там. И все несчастные. И собаки, и хозяева. Впрочем, в «Каштанке» собака осталась жива и даже вернулась домой.

– Я завтра, ладно? – с надеждой посмотрел на отца Ярослав. – Сегодня у меня день был трудный. И у тебя тоже. Я же знаю, как ты не любишь в школу приходить. А завтра я почитаю, обязательно.

– Ладно. Но я проверю. Понятно?

Надо отдать должное: книги для летнего чтения стали намного разнообразнее и интереснее тех, что приходилось читать Кириллу после четвертого класса. Но занудных произведений и сейчас хватает. Главное, не говорить об этом Ярославу.

Кирилл взъерошил сыну непослушные волосы:

– В жизни мы не всегда делаем то, что нам хочется или что интересно. Так что возьми себя в руки и начинай читать что тебе задали. Это воспитывает силу воли.

Ну вот, сказал правильные слова. Главное, чтобы Ярослав проникся ими.

Кирилл снова направился в клуб. В пятницу всегда много посетителей. Надо убедиться, что все на высшем уровне. Это Кирилл всегда проверял лично, хотя управляющий клубом толковый.

Вспомнилась Мира. Растерянна, со слезами на глазах. Кириллу хотелось, чтобы у нее все наладилось. Плохо, кода женщина в отчаянии. Так же плохо, как плачущая Маринка. Есть в этом что-то несправедливое и жестокое.

Глава 5

В квартире пахло пустотой. Этот запах ощущаешь, когда возвращаешься после долгого отсутствия. Раньше Мира его не чувствовала. Чужой, незнакомый запах.

На душе у Миры тоже была пустота.

Она сбросила обувь, положила у зеркала сумочку и пакет с бельем. Поспешно прошла в спальню, и начала судорожно выкидывать из шкафа вещи Демида. Она с ожесточением скидывали их с полок, срывала с вешалок и швыряла на пол. Потом сгребла в охапку и отнесла в кабинет мужа. Бросила на кресло у посменного стола. Второй ворох одежды свалила на стол, прямо на ноутбук и бумаги.

Часть листов с тихим шорохом спланировала на пол. Ничего, не барин, разберет свое барахло!

Мира принесла постельное белье, подушку, одеяло. Кинула перед диваном, пнула ногой.

Злость гулко ударила в виски. Урод, урод и предатель! Мерзавец и негодяй! Скотина, кобель!

В спальне ни осталось ни одной вещи Демида. Мира перенесла в кабинет даже его будильник и награды за победы в соревнованиях по стрельбе. Хотя можно было бы их вообще выкинуть. Никчемные жестянки, тешащие непомерное самолюбие Демида.

Убрать все, что принадлежит предателю. Все с глаз долой!

Мира принесла в спальню пакте с купленным нижним бельем, вытряхнула его на постель. Красивое. Кому оно теперь нужно? Для кого его надевать? Только если ради себя… Мира сложила белье в пакет и поставила в шкаф.

Сдернула с кровати покрывало, собрала постельное белье, отнесла в ванную и затолкала в бельевую корзину. Пусть сам стирает, если ему это надо. Мира открыла упаковку с новыми простынями. Большие белые хризантемы распустили свои нежные длинные лепестки по фону цвета шампанского. Она берегла этот шелковый комплект для особого случая. И вот он настал. Теперь Мира будет лежать на роскошных простынях одна.

Слезы стали злыми, как осенний дождь с ветром. Они текли и текли по щекам, и Мира не хотела унять их. Слезы обиды и оскорбления, зла и рухнувших надежд.

Лепестки изысканных хризантем эротично извивались в замысловатом рисунке. Мира провела ладонью по гладкому прохладному шелку.

Спать в одной комнате с изменником она не будет ни за что. Мира уже не сомневалась – прежнего не вернуть. Разбитое не склеить. Так говорят. И это правда. Значит, впереди маячит развод, раздел квартиры и прочие дрязги, которые могут затянуться на несколько лет.

Мира не сомневалась, Демид наверняка женится на Алисе. Иначе зачем ему с ней кувыркаться? Алиса не из тех женщин, что отдаются мужчинам только ради удовольствия. Она расчетлива и жадна. И Мира это всегда знала. Только закрывала глаза на пороки своей лучшей подруги. У кого нет недостатков?

И вот получила по полной за свою снисходительности. И глупую доверчивость. Не существует женской дружбы. Не было ее никогда и не будет. Есть мирное сосуществование стервы и ее жертвы.

От таких мыслей Мире снова захотелось заплакать. Она понимала, что выглядит жалко и убого. Неверность мужа и коварство подруги ударили под дых, больно и подло.

Она без сил села на край кровати, закрыла лицо рукой и разрыдалась. Мире было жаль напрасно потраченных лет, жаль сил, положенных на создание идеальной семьи. Для чего это она делала? Кому это было нужно? Но больше всего Мире было жаль себя. Она не может иметь детей, ей изменил муж, впереди маячит сложный развод. Она просто сойдет с ума от всего этого…

Сухо щелкнул дверной замок. Демид сегодня не задержался после работы. Пришел вовремя. Мира не пошла его встречать. Зачем?

– Мира, нам надо поговорить, – его голос звучал ровно.

Возможно, скандала не будет. Только вряд ли Мира сможет сдержать себя. Мира ничего не ответила. Демид вошел в спальню.

– Давай поужинаем и поговорим как цивилизованные люди, – он открыл шкаф и не увидел своих вещей. – Что это?

– Ты о чем? – злость снова накатила на Миру и глаза мгновенно стали сухими.

– Где мои вещи?

– В твоем кабинете.

– С какой стати ты их туда отнесла?

– Я не буду спать с тобой в одной комнате, – Мира поднялась на ноги и подошла к окну. Отдернула прозрачную штору. Вечернее солнце пробиваясь через поредевшие тучи и окрашивая небо яркими всполохами. Блестел мокрый асфальт, мимо окон с писком проносились стрижи.

– А я не собираюсь спать на диване в кабинете. С какой стати?

– С такой, что ты мне изменил, – Мира оглянулась через плечо и усмехнулась. – Для тебя это ничего не значит?

– Пойдем поужинаем и потом все обсудим.

– Иди, ужинай. Я сыта по горло, – рассмеялась Мира. Смех у нее был нервный, но она ничего не могла с этим поделать. Губы снова кривились в судорожной усмешке.

– Ты ничего не приготовила? – удивился Демид.

– А ты на это надеялся? После того, что произошло?

– Не делай из мухи слона, – примирительно произнес Демид. – Возьми себя в руки и послушай, что я тебе скажу. Пойдем на кухню, поедим, выпьем чая и спокойно поговорим.

Мира не двинулась с места. Она смотрела на Демида и не понимала, что происходит? Неужели муж не чувствует себя виноватым? Неужели он реально думает, что она простит его, побежит на кухню накрывать на стол, будет мешать сахар в его бокале и счастливо улыбаться как идиотка? Ведь именно так и происходило все годы их брака. Такого счастливого, такого крепкого. И такого, как оказалось, фальшивого.

– Я не собираюсь бросать тебя, – проникновенно произнес Демид.

Видимо, это должно обрадовать Миру, и она сразу же должна просить измену как досадное недоразумение.

– Ты останешься моей женой. Навсегда, – Демид подошел к Мире и взял ее за руку.

Ее словно обожгло. Мира отдернула руку и потерла кожу на том месте, где ее коснулся муж. Она отступила назад и с удивлением посмотрела на Демида.

– Ты думаешь, все останется как прежде? Нет, – качнула она головой. – Ты разрушил нашу семью. Ты и Алиса. Ничего уже не будет как раньше. Я разведусь с тобой. Иди к Алисе, иди куда хочешь. Только убирайся из моей жизни! Навсегда! Слышишь? Навсегда убирайся! – Мира не заметила, когда начала кричать. Но уже не могла остановиться. Обида, злость, гнев рвались наружу. – Ты подлый негодяй, мерзавец, сукин сын!

Демид опешил. Мира никогда не повышала голоса. Она этого просто не умела. До сегодняшнего дня.

– Ненормальная! – Демид отвесил ей пощечину. – Приди в себя, дура!

Мира вскрикнула, отступила назад. Щека горела огнем. Муж впервые поднял на нее руку.

– Это тебе за то, что посмела ударить меня в кафе. Забыла? Так я тебе сейчас напомню! Мое терпение лопнуло. Сама напросилась.

– Не смей! – покричала она ему. – Не смей прикасаться ко мне!

– Истеричка! – Демид влепил ей вторую пощечину по другой щеке. Теперь костяшки его пальцев пришлись выше и у Миры потемнело в глазах. – Ну что, пришла в себя, готова к разговору? – спокойный тон Демида пугал.

Но Мира уже не могла остановиться. Семейный скандал перешел в вульгарную драку. Мира схватила с прикроватной тумбочки рамку с их свадебной фотографией. Сжала в руке.

– Не подходи, – прошептала она.

– Идиотка. Я всегда знал, что с тобой что-то не так, – Демид потер тыльную часть ладони. Ободрал, когда ударил жену. – Мама предупреждала, что ты странная. И она была права.

Демид на удивление быстро успокоился.

– Значит, ты хочешь развода?

– Да, – кивнула она, с трудом переводя дыхание.

– И, разумеется, свою долю от продажи квартиры?

– Да, разумеется.

– Так вот, моя дорогая жена, развода не будет. Я закрою глаза на твою безобразную выходку в кафе. Я понимаю, ты расстроена. Нам надо было давно поговорить по душам. Сделаем это сегодня.

– Нам не о чем говорить. Я уже приняла решение.

– И я тоже. Тебе придется выслушать меня, хочешь ты того, или нет. Может, сообразишь, наконец, почему я сошелся с Алисой? Сможешь критически посмотреть на себя и понять, что в тебе не так? Что есть в других женщинах, и чего нет в тебе? Никогда не задумывалась? А стоило бы. Я не о твоем бесплодии. Я о тебе вообще. Неужели ты искренне верила в то, что если в доме порядок, если приготовлена еда, если ты носишься по квартире протирая пыль, то это залог семейного счастья? Ты холодная как рыба, в постели бревно. С коровой интереснее заниматься сексом, чем с тобой. У той воображения больше. И ты после этого спрашиваешь, почему я изменил тебе? А я спрашиваю себя, почему терпел рядом с собой такую клушу. И все-таки я даю тебе шанс. В сексе ты ноль. Не хочешь делить со мной постель – обойдусь. С радостью. Но ты моя жена и я по-своему привязан к тебе. Так что смирись и живи, как жила раньше. Мне не нужен развод. Меня все устраивает.

– Что же ты раньше не говорил об этом? – вскипела Мира. – Тебе же было хорошо со мной. Ты всегда говорил мне это. И вдруг я стала бревном и клушей?

– Алиса перевернула мою жизнь. Я понял, что такое настоящая женщина. И понял, что ошибся в тебе. Ты никогда не сможешь дать мне то, что дает Алиса. Вот это настоящая женщина! Огонь! А ты… – он с досадой махнул рукой. – Посмотри на себя со стороны! Серая, бесцветная, пресная.

Мира до боли сжала в руках рамку. Сейчас ей до безумия хотелось швырнуть ее в Демида. В его спокойную физиономию, заставить замолчать. Мира подняла руку, но в последний момент запустила фотографию в серебряной рамке в стену. Осколки разлетелись по всей комнате, на бежевых обоях осталась вмятина.

Демид взглянул на Миру тяжелым презрительным взглядом и молча вышел из спальни. Мира бессильно опустилась на пол и зарыдала, закрыв лицо руками. Зарыдала горько и безутешно.

Глава 6

Мира не пошла на кухню, как хотел Демид. И не стала подавать ему ужин. Больше она этого делать не будет. Пусть сам все разогреет и ест. Мира тяжело поднялась с пола, вытерла слезы ладонью, собрала крупные осколки стекла и пошла за щеткой и совком.

– Я жду тебя, – услышала она недовольный голос мужа. – Хватит рыдать. Это раздражает.

Раньше Мира не плакала. Повода для этого не было. Когда же это стало раздражать мужа? С первого раза не понравилось?

– Чего ты дуешься? – хмыкнул Демид. – То есть тебе можно прилюдно хлестать меня розой по лицу, а мне привести тебя в чувство парой пощечин нельзя? Надо же было прекратить твою истерику. Железная женская логика. Посмотри, как ты мне щеку ободрала.

Пара царапин пересекала щеку мужа чуть выше холеной темно-русой бороды. Мира подошла к зеркалу на стене кухни – синяк под глазом был не слишком большой, но уже заметный. Как раз сюда и пришелся удар костяшками пальцев дорогого Демида.

– Любуешься? Сама виновата. Не я это начал. Веди себя достойно, а не как гопница. Я был вынужден принять ответные меры.

Демид всегда говорил продуманно, аргументированно, взвешенно. И от этого Мире стало совсем тоскливо, захотелось бежать прочь, подальше от мужа и его правильных слов.

– Сядь уже, не мельтеши перед глазами, – кивнул Демид на стул.

Разговаривать с мужем больше было не о чем. Все и там понятно. Он разлюбил Миру, раз поднял на нее руку. Да, Мира хлестнула его розой. Но она женщина, она поддалась моменту. И хлестнула она его не сильно. А он в ответ надавал ей пощечин. Все вылилось в скандал с рукоприкладством. Мира опустилась на стул.

– Чего молчишь? Не хочешь со мной разговаривать? Глупо.

– Мне надо решить, как быть дальше, – Мира вытерла слезы, которые снова потекли ручьем из глаз. – Я не понимаю… Я ничего не понимаю… За что ты так со мной? Как ты мог?

– Только не реви, – предупредил Демид. – Выглядишь полной дурой. Нет повода рыдать как на похоронах. Дело житейское, обычное. Ты же должна понимать – мужчины полигамны. Нам нужно разнообразие. Не надо делать из этого трагедии. Все нормальные мужчины ходят налево, уж поверь мне. У тебя почти все подруги разведены или не замужем. Ты тоже этого хочешь? Остаться одной и превратиться раньше времени в сварливую старуху?

Чего она хочет, Мира не знала. Но она точно не хотела оставаться рядом с Демидом после случившегося. Для нее произошедшее было шоком.

– Рад, что успокоилась. Теперь сиди и слушай. Ты моя жена. Мы привыкли друг к другу. И я не собираюсь ничего менять. Все останется как прежде.

– Нет, Демид, как прежде уже не будет, – качнула головой Мира. – Не будет у нас семьи. Не нужна она тебе.