Команданте Чавес. Его боялась Америка

В 1992 году Чавес поднял восстание «за социализм и демократию». Армейские колонны под его командованием вошли на улицы Каракаса. Хотя в заговоре приняли участие свыше 1000 солдат, по своей сути путч представлял авантюру. Чавес, подняв восстание, проиграл. Осознав бесперспективность сопротивления, он сам приказал соратникам сложить оружие, дабы избежать ненужных жертв, сдался и взял ответственность за восстание на себя. Выступил с заявлением на правительственном телеканале и призвал своих сторонников отступить. «На данный момент нам не удалось достичь целей, которые мы ставили перед собой» – заявил команданте, давая понять, что отступать он не собирается, а будет и дальше бороться за лучшее будущее для своей страны.

Чавес с соратниками в тюрьме, после провалившейся попытки военного переворота в феврале 1992 года

В тюрьме Уго Чавес провел два года.

В 1994 году глава государства Рафаэль Кальдера помиловал мятежного подполковника и его соратников. Практически все они погрузились в заботы гражданской жизни, и только он занялся активной политикой, объездил всю страну и не жалел усилий, чтобы создать себе базу народной поддержки. Иногда послушать его приходило не более 5–6 человек, но и в этом случае он выкладывался до предела, разъясняя боливарианскую программу действий.

После неудавшегося государственного переворота Уго Чавес сидел в тюрьме с 1992 по 1994 год

Вскоре Чавес создал политическое «Движение Пятая республика», объединившее левые силы страны. Спустя 4 года, в 1998 году, Чавес оказался самым популярным из левых лидеров страны и стал президентом Венесуэлы.

Как объяснить феномен Чавеса? Молодой, перспективный офицер, не выдержавший страданий простого народа и решившийся на восстание – это, скорее, романтический герой середины XIX века, а не политик-рационалист конца XX, когда потерпела крушение мировая система социализма и распался Советский Союз. Казалось бы, о каком социализме может быть речь в это время?

Но, переквалифицировавшийся из военного в политика, Чавес в декабре 1994 года побывал на Кубе. Выступая в Гаванском университете, он огласил свои революционные принципы, впоследствии воплощенные им в жизнь. В то время Уго Чавес находился под идеологическим влиянием аргентинца Норберто Сесесоле, который и убедил его обратить внимание на социалистические идеи ливийского лидера М. Каддафи. Его формула «Лидер-Армия-Народ» была взята Чавесом на вооружение. Она и обеспечила ему приход к власти. И еще Сересоле посвятил Чавеса в различные конспирологические теории, попытался разъяснить ему подоплеку плутократического капитала, теневой деятельности Бнай Брит, Бильдербергского клуба и прочих организаций подобного типа. В конце концов, Сересоле, столь плохо влиявший (с точки зрения США) на подполковника-социалиста, не без содействия ЦРУ и Моссада был выслан из страны[31].

Уго Чавес и Фидель Кастро. 13 августа 2001 года

Уго Чавес навещает находящегося в госпитале Фиделя

Во время своего визита на Кубу Чавес заручился поддержкой патриарха всех социалистов Нового Света Фиделя Кастро. С тех пор Кастро стал другом Уго Чавеса, и политики часто отмечали вместе дни рождения. На 75-летие главы Кубы Чавес пригласил Кастро в Венесуэлу и на торжественном приеме спел ему вместе с квартетом музыкантов «Нарру Birthday». «Отцу», – так он часто называл Фиделя Кастро, – Уго Чавес подарил свою первую винтовку. После торжества друзья отправилась на водную прогулку по одной из рек в тропических лесах Венесуэлы, и президент Венесуэлы заявил, что эта встреча дала ему возможность выразить всю свою любовь Фиделю. В дальнейшем восторженные заявления Чавеса по поводу Кастро не раз появятся в блоге Twitter'a венесуэльского президента. (Кстати, Уго Чавес был активным пользователем этой социальной сети, а венесуэльцы, которые становились миллионными подписчиками своего президента, не раз получали от него в подарок дома.)

Политическое движение Чавеса сотрудничало с такими венесуэльскими партиями, как «Движение к социализму», «Родина для всех», Коммунистическая партия Венесуэлы, и со многими общественными организациями, которые впоследствии способствовали выдвижению его кандидатуры на пост президента страны. В 1998 году Уго Чавес стал вторым политиком социалистического толка в Латинской Америке, кто пришел к власти при помощи выборов. Первым был чилиец Сальвадор Альенде в 1970 году.

Уго Чавес и его молодые сторонники. 13 декабря 1999 года

Ни в 1970-м, ни в начале 2000-х США не приветствовали появления в южноамериканском регионе, неофициально называемом «задним двором Соединенных Штатов» политиков, которые не разделяют пресловутые «демократические ценности».

Свою президентскую карьеру Уго Чавес построил на противостоянии консервативной элите Венесуэлы, погрязшей в коррупции. Победа на выборах 1998 года открыла перед политиком двери президентского дворца, но не дала в руки всей полноты власти, так как парламент по-прежнему контролировали консерваторы.

И Чавес бесстрашно пошел на самые радикальные реформы, целью которых было улучшение жизни самых бедных слоев населения. Америка немедленно объявила его «врагом демократии», «спонсором терроризма» и «наркобароном».

В 1973 году Соединенные Штаты организовали в Чили военный переворот, в ходе которого президент Альенде погиб, а к власти пришла проамериканская хунта во главе с Аугусто Пиночетом. В 2002 году тот же сценарий был опробован в Венесуэле. В скоординированных действиях против Чавеса приняли участие военные, рабочие и гражданские активисты правых. В стране началась забастовка государственной нефтяной компании, вызванная кадровыми решениями главы государства.

Путчисты окружили президентский дворец и потребовали отставки Чавеса, угрожая в противном случае бомбардировкой дворца, внутри и вокруг которого находились тысячи сторонников правительства. Президентская гвардия ожидала приказа и была готова к защите дворца и главы страны. Но чтобы не допустить кровопролития и избежать возможной гражданской войны, Чавес приказал гвардейцам не применять оружия и дал себя арестовать. Уго Чавес заявил, что он – не свергнутый, а арестованный президент, и власть, данную ему народом, может передать только вице-президенту (который в это время уже находился в подполье, тогда как многие члены правительства были арестованы путчистами). Военные увезли Чавеса в неизвестном направлении. Америка, само собой, приветствовала «падение диктатора».

Уго Чавес на митинге своих сторонников в городке Сан-Кристобаль. 1 февраля 2002 года

Стоит отметить, что в перевороте приняли деятельное участие представители католического епископата Венесуэлы, недовольные правлением «левого» президента. Например, глава католической церкви Венесуэлы монсеньор Веласкес, вместе с Педро Кармоной и арестовавшими Чавеса офицерами, публично клялся перед камерами частных телеканалов, что лично был свидетелем того, как Уго Чавес подписал документ о своей отставке. Но предъявить этот документ общественному мнению так никто не смог – потому что его не существовало.

Путчисты назначили нового «демократического президента» – Педро Кармона Эстанга, лидера ассоциации предпринимателей Венесуэлы. В статье О. Ясинского и М. Акосты «Венесуэла сменившая путь «развития» на путь непослушания», опубликованной на сайте communist.ru, сообщается, что почти все члены созданного заговорщиками «нового правительства» принадлежат к католическому ордену «Опус Деи»[32].

По данным правозащитных организаций, во время переворота было убито 85 человек – в основном сторонников Чавеса. Многие из арестованных путчистами до сих пор числятся «пропавшими без вести».

Но того, что началось потом, вашингтонские сценаристы не ожидали. На улицы вышли сотни тысяч сторонников Чавеса, требовавших его возвращения. Начались столкновения между чавистами и их противниками. Когда стало ясно, что первые побеждают, армия отказалась подчиняться мятежникам, заявив, что остается верна президенту. Путчисты испугались и спешно освободили президента.

И Чавес триумфально вернулся к власти, продолжив строить «социализм XXI века». Он национализировал крупнейшие предприятия, полагая, что они должны работать не в интересах олигархов, а в интересах народа. Нефтяная отрасль, главный источник доходов страны, должна обслуживать не проведение Олимпиад, чемпионатов мира и строительство бизнес-центров, а развитие здравоохранения, образования и социальной сферы.

Уго Чавес после освобождения из тюрьмы. 13 апреля 2002 года

Вскоре вслед за Венесуэлой и остальная Южная Америка дал а северному соседу, недвусмысленный ответ: почти все выборы в южноамериканских странах XXI века выиграны левыми или левоцентристскими силами. Впервые в истории региона президентами его стран стали бывший токарь и индеец. Именно в этой части мира впервые за двадцать лет президент вчерашней капиталистической страны заявил о «курсе на социализм». Здесь сегодня максимальный – за всю историю региона – уровень автономии экономической и внешней политики его правительств[33].

К середине десятых годов нашего столетия термин «социализм XXI столетия» стал политическим лозунгом президента Чавеса, который высказал намерение построить его в Венесуэле. Лозунг этот был позаимствован Чавесом из одноименной книги (1996) Хайнца Дитериха[34]. Термин «социализм XXI века» впервые использовался Уго Чавесом во время его выступления на Всемирном Социальном Форуме 2005 года (Хайнцем Дитерихом термин активно пропагандировался с 2000 года).

Дитерих известен тем, что проанализировал теоретические и практические последствия распада СССР для марксистских и антикапиталистических левых движений и предложил экономическую, политическую и социальную альтернативу, которой не хватало антиглобалистским движениям в 1990-е годы. Наиболее важные свои книги – «Глобальное общество» и «Латинская Америка: от колонизации до глобализации», – он написал в сотрудничестве с Ноамом Хомски[35].

В своей книге «Социализм XXI века» Дитерих объясняет теоретические основы «нового социализма», которые нашли свое практическое применение в революционных преобразованиях в Венесуэле и, в меньшей степени, в соседних с ней странах, Боливии и Эквадоре. Дитрих долгое время являлся советником правительства Венесуэлы.

Его идеи были приняты не всеми, в том числе и в самой Венесуэле. Марксистский идеолог Алан Вудс написал критику якобы реформистских положений Дитериха – книгу «Реформы или Революция». В конце концов, отношения Дитериха с Уго Чавесом ухудшились из-за того, что, по мнению Дитериха, президент Венесуэлы отклонялся от правильного понимания и применения на практике концепции «социализма XXI века». 15 августа 2011 года Дитерих опубликовал статью на сайте www.kaosenlared. net, в которой объяснил причины, побудившие его окончательно порвать с Чавесом.

Дитерих, как явствует из его книги, считает, что организация «социализма XXI века» будет базироваться на четырех основных институтах. Это:

• Экономика эквивалентности, которая должна быть основана на марксистской трудовой теории стоимости и которая демократически определена теми, кто непосредственно создает стоимость, вместо рыночно-экономических принципов;

• Демократия большинства, которая использует референдумы, чтобы решить важные вопросы, затрагивающие все общество;

• Основная демократия, основанная на демократических государственных институтах в качестве законных представителей общих интересов большинства граждан, с уместной защитой прав меньшинства;

• Критический и ответственный субъект – рационально, этично и эстетически независимый гражданин.

Эти институты нового исторического проекта опираются на фундаментальные столпы «реальной демократии», региональное сотрудничество (формируя «региональные блоки общественной власти») и права рабочих.

Согласно Дитериху, существующее общество должно быть заменено «качественно отличной системой»: «Программа социализма XXI столетия включает обязательный революционный компонен»[36]. Эта революция, однако, должна быть постепенным процессом, который не использует насилие, то есть, учитывать тот факт, что институты, которые мы имеем теперь, являются результатом тысяч лет проб и ошибок. Из-за этого они не могут быть изменены немедленно «от и до», ибо история нам показывает, что в таких случаях обычно происходит. Согласно Дитериху, люди это не крысы в лаборатории. Каждая крупномасштабная социальная революция, которая хочет быть успешной, должна стать результатом «реальной демократии», хорошо информированного убеждения о льготах и преимуществах проекта, а не господствовать путем репрессии.

Социально-экономическая концепция «социализма XXI века» Хайнца Дитериха основана, в свою очередь, на идеях «компьютерно-плановой» и «эквивалентной экономики» Арно Петерса[37], который считал, что последней будут присущи

• отсутствие временных колебаний цен при постоянном уровне потребности в товарах и услугах;

• отсутствие спекуляций деньгами и товарами, вызывающих случайное или несправедливое распределение богатств;

• невозможность экономических и финансовых кризисов;

• автоматическое упразднение разделения общества на классы, или на бедных и богатых;

• сближение уровней жизни индустриальных и неразвитых стран в процессе торговли ввиду отсутствия возможности у капитала влиять на экономику, политику и социальные сферы неразвитых стран;

• отсутствие частной собственности, так как размер имущества будет определяться исключительно количеством отработанного рабочего времени, которое естественно ограничивается длительностью человеческой жизни;

• экономическая и социальная стабильность общества.

Препятствием для полного раскрытия эффективности «эквивалентной экономики» Петерс видел в ограничении возможности отдельных стран производить для внутреннего потребления абсолютно все необходимые товары и услуги. Только обмен товарами и услугами на глобальном уровне по принципу эквивалентности может полностью раскрыть эффективность данной модели экономики. Для осуществления этого необходимо планирование экономики на локальном, региональном и глобальном уровнях.

В 2000 году Петерс дополнил свою экономическую теорию элементами «IT-социализма». Совместно с Конрадом Цузе, изобретателем первого в мире компьютера, Петерс предлагал применить мощные современные вычислительные системы для решения задач планирования, управления и распределения в плановой экономике будущего социалистического общества. По его представлениям, в плановой экономике большинство экономических процессов должно управляется из одного центра, что сделает производство, управление и распределение товаров и услуг в соответствии с требованиями общественных реалий крайне затруднительным или даже невозможным. Эту проблему, по мнению Петерса, возможно преодолеть с помощью современных информационных технологий и компьютеризации производства и управления. В центре управления компьютеры должны собирать и обрабатывать информацию, присланную другими компьютерами из всех крупных, средних и мелких секторов экономики. По мнению Петерса, неудачный опыт планирования экономики в бывших социалистических странах объясняется именно сверхсложностью государственного планирования, введение которого было несвоевременным в условиях неразвитых информационных технологий.

Примечания