Путь домой
Назад домой было решено ехать через центр города на автопилоте. Дольше, не смотря на отсутствие больших пробок, но как-то спокойнее за себя и за других. Пока было время, решил посмотреть «пропущенные» на выключенном на время занятий «смарте». Среди нескольких сообщений с рекламными предложениями было смс от знакомого контакта. Это была Варя. Она просила о встрече через неделю в указанном ею месте в районе метро «Выставочная». Вот так-так. Она находилась на Земле, да к тому же назначила внеплановую аудиенцию. Немного странно. И немного пренебрегая принятыми мерами собственной безопасности и конспирации. Тем более учитывая моё нынешнее положение, выходил двойной риск. С другой стороны, будет возможность условиться о временном прекращении наших передач, пока всё не устаканится, или – об изменении схемы работы. Возможно за ней тоже начали следить? Но если это так, то мы ещё в большей опасности, так как именно у Вари были координаты для связи с нашим подпольным аппаратом – резидент-штабом, по окончании задания долженствующего озаботиться нашим обратным отправлением. Конечно, был ещё наш сверх-пространственный«Летучий Голландец» на далёкой пустынной планете. Но ведь неизвестно, останется ли он там в неприкосновенности меж скал в финальный момент. Нужно будет в очередной отпуск, собирающийся быть предпоследним в этом напряжённом мире, проверить место высадки. Как всё, однако некстати. Не знали горя…
Приехав домой, сняв верхнюю одежду и пообедав, я решил посмотреть последние новости на сетевых порталах. Привычно растянул панели экрана. В меню тыкнул на нужный адрес сайта и передо мной предстала общая картина происходящих в мире событий, завёрнутых в специальные блоги. Одна полоса сообщала о начале чемпионата по пустынному биатлону на специально созданной Сахаре на одной из «жарких» планет. Интересный вид спорта. Если будет время, надо будет обязательно посмотреть трансляцию. Другая гласила о наборе волонтёров для постройки заповедника и его дальнейшего функционирования в системе Сириуса. А вот следующая сенсация заставила меня на мгновение вздрогнуть от сковавшего волнения: «Недалеко от самых границ республики найден доселе невиданный объект, предположительно предназначенный для передвижения в пространстве, хоть аналитики не могут определить принцип его работы». Ах… это был наш родной космо-трансфер, только вот планета, на которой было сделано открытие, была в противоположной стороне, относительно от той, на которой мы высадились. Ну рано или поздно это должно было случится. По моим предположениям подобных разведывательных капсул с экипажем, вроде нас с Варей, должно быть раскидано по Республике – не меньше сотни штук. И в каждой паре был человек с контактными данными нашего штаба, сформированного при первой экспедиции для подстраховки таких вот незадачливых ребят, про корабль коих читают сейчас миллиарды граждан «всенародной». Конечно, они не виноваты. Выбор места прибытия был сделан не ими. Автоматическое управление капсулой запустили дистанционно, оставив на пассажиров право распоряжаться системой жизнеобеспечения с доступом к рулю лишь в случае внезапного сбоя. Теперь космо-трансфер приберут к рукам местные власти. Их станут изучать в лабораториях и может статься – что-то поймут, возможно даже извлекут координаты старта. Правда сделать это будет непросто. Наши цифры и системы ориентирования, не говоря уже о мерах расстояния и самой письменности разительно отличаются от здешних. Придётся расшифровщикам изрядно попотеть, если у них вообще получиться включить бортовые компьютеры. На них нету ни одной кнопки, а программа синхронизации и ввода-вывода была вшита в подкорку одного из двух участников каждого экипажа. В нашем случае это был я. Мой организм напичкан микросхемами органического синтеза, и, помимо изменённой структуры костной, нервной и мышечной масс – это составляет моё преимущество перед представителями местных разумных существ. Правда многие из Республиканских роботов превосходят меня по всем физическим и умственным параметрам, но у меня есть одно большое преимущество – настоящее сердце. И не про то, что, мол, я могу испытывать настоящие чувства и эмоции. Нет-нет. Просто-напросто во мне функционирует любимая всеми кровеносная система со всеми её сосудами и артериями, что даёт мне возможность доказывать свою причастность к человеческому роду. А это приходится делать на некоторых медицинских комиссиях, результатами которых бы очень удивились, когда бы, забрав кровь из пальца, она бы оказалась тосолом. Конечно, можно было послать и роботов нашего производства и их бы не отличили от республиканских. Первоисследователи немало постарались при добывании чертежей. Итак, в субботу мне предстояла встреча с Варей. Сейчас вторник. Следующие три дня необходимо ещё ездить на лекции. Что-ж, прекрасно. Но, естественно, что при постоянной слежке, которой я подвергся, встречаться вот так, в открытую, когда на улице будет ещё и не так людно, как в рабочий день, не представлялось возможным. Надо было обязательно написать моей коллеге по разведке ответное письмо с изложением своего сценария встречи, которого у меня ещё не было. Да и будет ли безопасней вести беседу в общественном транспорте или на станциях метро или железнодорожных путях, где «шпик» может предстать в виде соседствующего пассажира, чем прогуливаясь по парковым дорожкам набережной, когда можно свернуть к одинокой узкой скамеечке или сесть на лодку и поработать вёслами, а то и забежать на вот-вот отплывающий пароход, тем самым отрезав преследователей. Само собой, общего наблюдения за мной, а в предстоящих обстоятельствах и за Варей, не прекратится, но зато можно будет поговорить с глазу на глаз. Итого, ответного письма я не послал, и стал дожидаться субботы, водрузив на себя вид беспечно командирующегося на Зелёной планете специалиста, всецело увлечённого курсами переквалификации и, попутно наслаждающегося первоисточником природы, витающего здесь почти в каждой частице атмосферы, чего не встретишь на планетах с изначально непригодной гравитацией и искусственным воздухом, где я нередко уже бывал и к собственному удивлению, даже сам стремился, из любопытства попасть, на Землю. Но оказалось, это не так просто сделать. Очередь из желающих совершить подобную экскурсию простиралась на много миллионов фамилий, а максимальная численность загруженности планеты сверх постоянно живущего населения ограничена, поэтому, если хочешь попасть сюда в общем порядке, разрешения на влёт можно ждать около 5—7 лет, вот я и решил воспользоваться командировочным билетом со специальным штампом, благо компаниям с государственной лицензией разрешается каждые полтора года отправлять тысячу своих сотрудников в столичную планету Республики.
Между тем я решил озаботиться необходимыми приготовлениями в случае внезапной нужды отправиться на ту самую далёкую планету в системе Альтаира, где был оставлен наш ракетный мост. Так как мы приземлились довольно высоко в районе скальных плато, то добраться до него без скалолазных принадлежностей представлялось проблематичным. Стоило проверить наличие средств горноспасательного ремесла, приобретённых мною в специализированном магазине и пылившихся сейчас в бытовке. Куплено всё было около месяца назад, как раз здесь, в торговой черте города. Собственно, весь арсенал состоял из 6 карабинов, нескольких тросов по 15 метров и другой отвесно-подъёмной утвари – это касательно классических средств передвижения по подобным вертикальным местностям. Из современного снаряжения были специальные легковесные блины с ручками, на магнитно-клейкой основе, способные держать вес человеческого тела на твёрдых поверхностях, окромя дерева. Хорошо бы проверить эти штучки. Прислонив к стене и повернув рукоятку на указатель «удержание» на двух ручках блинов, я аккуратно повис на них, вытянув руки вверх и согнув колени над полом. Из под основания шайб доносилось еле слышимое мерное гудение, похожее на звук работы платформ аэроскутера, только гораздо тише. Переключив рукояти в положение «выключить», предварительно встав на ноги, мне удалось успешно завершить свои эксперименты, отлепив блины от стены. Следующим делом следовало протестировать горноподъёмные ботинки. У них на носах сверлящие шипы, но испытывать их в домашних условиях – означало попортить стенное покрытие. Аккумулятора этих приспособлений должно было хватать на три часа подъёма и столько же часов спуска. Неподготовленный человек теоретически мог залезть с этим комплектом на гору в полторы тысячи километров ввысь, с несколькими привалами. А вот если взять с собой дополнительные батареи за плечи, то можно одолеть и с треть Эвереста. И даже спуститься обратно. Неожиданно мои размышления были прерваны мелодией звонка во входную дверь. Я приглушил радио, до сих пор особо не замечаемого мною. И подошёл к обзорным экранам. Дъявол! За дверьми стояло четверо человек из «ООБЖ». Я включил динамик и произнёс: «Добрый вечер, что стряслось?» – «Мы хотели бы задать вам несколько вопросов», – послышался классический ответ сотрудников органов безопасности в тех случаях, когда у них есть право на арест подозреваемого и обыск его имущества.
Мои предположения, после некоторого времени, в течение которого я переосмысливал происходящее, оправдались следующими фразами более громкого тона, донёсшимися из сетчатой колонки: «Дмитрий Диртёмов, я приказываю открыть дверь. В противном случае мы будем вынуждены войти с помощью применения собственных средств.» – C этого момента мои мысли с панической скоростью стали просчитывать возможные альтернативы дальнейшего развития событий. Что-ж, можно открыть дверь и впустить молодцов в форменной одежде в гости, но в таком разе скорее всего будет предъявлено разрешение на мой арест и заключение под стражу всей моей техники, в которой правоверные инженеры будут нещадно копаться, и, возможно, добудут из недр жёстких дисков информацию, за хранение которой, можно угодить в места, имеющие довольно удалённое месторасположение от рельефов зелёно-голубого шара, на котором я и мои новоиспечённые противники по ту сторону не самого прочного заграждения, уже ставшего подвергаться использованию специальных вскрывающих приборов, имели счастье прибывать. Второй вариант состоял в том, чтобы, напротив, не открывать эту самую дверь, и просто наблюдать, как представители правоохранительной структуры сами пожалуют за порог, что обещалось случиться, наверное, минуты через три, и сделают то же самое, что и в первом случае. Третью альтернативу, не додумав всех деталей окончательно, решено было сразу осуществлять. Я выключил динамик на выход звука в коридор, погромче включил радиоволну. Полминуты потребовалось, чтобы вспомнить, где я оставил приспособления для вертикального передвижения, захватить их и вбежать на балкон. За стеклянными перегородками царил обычный для этого времени суток, а были поздние сумерки, красочный пейзаж насыщающегося освещением города с неспешно обнимающей его темнотой тёплого вечера. Высокий ветер, довольно ощутимый, перелез через открывшиеся оконные створки, а я в свою очередь стал перелезать через балконный бордюр. Когда одна нога оказалась снаружи, я поднёс шайбу к стеклу и проверил функции удержания и скольжения на внутренней площади рамы, сильно надавливая вниз половиной веса тела. Оказалось, техпаспорт не врал и на зеркальной поверхности они цепляли также уверенно, как на бетонной. Собственно, вся многоэтажка состояла из двух этих блоков, чередующихся через каждые полтора метра, и на мою радость, идущие без выступающих сварочных швов. Тем временем я полностью перекинулся наружу и повис на ручках. В эту секунду вспомнилось, что в комплекте были специально пристёгивающиеся лямки. Но они остались в коробке, лежавшей в комнате. Еще была возможность пробежаться туда-обратно, предварительно перелезнув назад. Я посмотрел вниз. Надо мной была высота примерно в тысячу с небольшим метров. Земли, то ли из-за опустившейся темени, то ли из-за электрического света, выбивающегося из нижних квартир и тонущего в осеннем воздухе, было не разглядеть. Архитектура всего здания имела форму спирали, поэтому из-за отсутствия возможности повернуть голову назад, ибо моё тело находилось в висячем положении с вытянутыми вверх руками и упирающимся в стену торсом, я мог наблюдать горизонт лишь слева от себя. Справа находилась выпирающая на несколько метров линия стены, вместе с такой же левой вогнутой оконечностью зигзага, образующая виток спирали – завернутую влево канву, по которой мне предстояло теперь скользить вниз, а именно это я и собирался сделать, так как если бы правозащитники, вломясь во внутрь, нашли меня в таком положении, вряд ли оставили бы так дальше болтаться и, извинившись, удалились. А посему я поочередно перевел указатели ручек в среднее положение, и вслед за приливом адреналина, ощутил легкое движение вниз, постепенно отклоняющегося в отвесную сторону. За несколько мгновений, по моим подсчетам, проехало 7 – 8 этажей. На мне были домашнего вида штаны и кофточка, так что порыв сопротивляющегося воздуха ощущался заметно. Продвинувшись таким образом на примерно 90-метровую дистанцию, я, скрывшись из вида досягаемости возможно выглядывающих с моих окон наемников, стал останавливаться через каждые 5 секунд, чтобы не наткнуться на открытые ставни. На небольшом отдалении было слышно карканье ворон, а иногда уши улавливали отдельные звуки телевизора или человеческую речь, выбрасываемые через окна. Порой проносились сцены квартирный жизни. Было похоже, что я еду в открытом лифте с видом на внутреннее содержание помещений с их обитателями. Так же я понял, что скоро доберусь до той части стены, где на определённом интервале витка, по которому был дан старт моему движению, будут находиться открытые площадки балконов с выходами на внутреннюю пожарную лестницу и к лифтам. И если вовремя не остановиться, то можно здорово пролететь, и хорошо бы упасть волею случая вовнутрь, а в ином разе улететь дальше, и, если, слева не зацепиться, пиши пропало. Пришлось останавливаться чаще и, вот удача, почувствовал ногами ниже колен свободное пространство. Далее осторожно спустил правую руку до пояса, то же самое проделал с левой рукой, нащупал ногами твердую поверхность поручня, перенёс одну шайбу со стены внешнего периметра на потолок пожарной площадки, бывший сейчас на уровне моей шеи, отцепил другую, и спрыгнул на кафельное покрытие. Я взвесил обстоятельства. С момента моего бегства прошло от 5 до 10 минут. Агенты «ООБЖ» либо уже прорвались в квартиру и обнаружили отсутствие подозреваемого, либо вот-вот должны это сделать. Есть ли у них подкрепление на других ярусах и на внутренней территории жилого комплекса – было неизвестно. Возможно, вся территория за забором была окружена. Сейчас в темноте, с 600-метровой высоты этого было не разглядеть. В случае, если я начну спускаться на лифте – вероятность наткнуться на агентов была велика. Будь я зачинщиком подобной операции – обязательно поставил бы на первом этаже с видимостью на лифты и лестницу, к которым был доступ с коридора, где располагалось жилище предполагаемого преступника, часовых – для контроля всех входящих и выходящих жильцов. Всего у здания 4 подъезда – с каждой из сторон по одному. И у всех четырех входов есть своя линия открытых площадок с пожарной лестницей и лифтами. Но интересная деталь – что каждый виток архитектурной спирали дома проходит через два разных подъема этих площадок. То есть некоторые балконы вмонтированы прямо в стык спиралевидных лицевых линий дома. Сейчас я был в том же подъезде, где моя квартира. Можно принять попытку спуститься по плоской стеклобетонной кривой еще ниже – и тогда она выведет меня к другому лестничному пролету, где на нижней платформе меньше шансов встретиться с исполнителями закона. Можно вообще доскользить до самого основания, но если дом окружён, то больше шансов остаться в меньшей заметности, выйдя из чужого подъезда, чем, скатившись на руках по стене, как никто, естественно, никогда не делает в обычных условиях, если только не даёт развлекательной программы. Ещё оставалась возможность затаиться на каком-нибудь из этажей в коридорных лабиринтах, но был риск дождаться прочёсывания дома снизу доверху или наоборот, а это наверняка предпримут по всем направлениям через несколько часов, когда беглеца не хватятся в искомом подъезде. Поэтому, посмотрев вниз, рассчитав траекторию дальнейшего движения, которую было удобней проложить от точки, максимально отдалённой от открытого балкона с левой стороны, с тем, чтобы не залететь опять на эти же площадки, я опять залез на поручень и снова прилепился блинами к стене, дополз с их помощью, поочерёдно переставляя руки до того места, с которого планировал начать движение, и, щёлкнув переключателями, стремительно заскользил вниз, оставляя пожарные выходы справа, пока совсем не потерял их из вида. Перед глазами снова замелькали люди, занимающиеся своими делами. В этот раз возникало больше освещённых участков, видимо потому, что всё больше темнело, да и в целом нижние ярусы гуще заселены. Эти наблюдения даже помогли немного снять напряжение и субъективно уменьшили время, понадобившееся для достижения следующих пролёток, которых я, как и следовало в этой экстремальной, напряжённой и очень странной ситуации, дождался с большой радостью. Снова прозондировал ногами твёрдую ограду балкона, и наученный опытом, ловко спрыгнул на пол, ведущий к лифтам. Я пробежался до лестницы, чтобы посмотреть настенную маркировку – 83 этаж. Можно на лифте спуститься к примеру до седьмого – и оттуда пешком добраться до холла, ведущего наружу. Заодно остановиться на 15 ярусе и глянуть, что происходит внизу. Может мои опасения насчет окруженного дома всего лишь пустые догадки. Кнопка лифтовой шахты нажалась с трудом, будто не хотела меня спасать. Минуты 3 или 4, шедших в ожидании кабинки, я пытался унять царивший внутри хаос и навести временный порядок, способный сейчас спасти шансы остаться на свободе. Теперь я точно осознавал, что я остался без служебной квартиры, самой работы, своего скутера и вообще возможности участвовать в осуществлении своих прав и нужд, требующих регистрации личности в базе данных государственных и многих коммерческих организаций, обязанных сообщать уполномоченным органом интересующие их факты. Но первым долгом было оказаться на безопасном расстоянии от нынешней зоны преследования. Еще мучал вопрос – вступать ли в открытое противоборство с силовыми элементами при возможных конфликтах, пытаться что-то наврать о том, что я был в гостях я сейчас решил прогуляться до дома в нескольких километров отсюда. Тем хуже, что в это время года погода в южной части города довольно холодна и некоторые граждане вовсю носят ветровки с шапочками. Пришлось прервать эти размышления с тем, чтобы зайти в подкативший воздушно-магнитный подъемник, на котором я вместе со всеми этими тяжелыми мыслями пустился на 20 уровень для обследования обстановки на подступах. Расстояние в 63 трёхметровых уровня шахтовая коробка преодолела примерно за 10 секунд. Я приблизился, после того, как вышел на 20 уровне, к перилам общего балкона. Первая волна паники прошла, и немного успокоившись, я даже обратил внимание на безоблачное ночное небо и на непривычный ещё после жизни на искусственном спутнике в другой звёздной системе жёлтый сияющий месяц луны. Иное расположение созвездий тоже заметно угадывалось, хоть сами светила были одинаково далёкими и маленькими что здесь, на Земле, что на моём предыдущем месте работы. Внизу, за забором, около восточной и западной калиток обнаружились по два «жука» с расцветкой и номерами «безопасников». Но сами сотрудники не были видны, по крайней мере среди находящихся на улице вдоль ограждения людей никто не носил их форму. Надо было решиться на дальнейшие действия. В руках у меня ещё были ручные подъёмники. Я опустил их на пол плоской частью. Хм, интересно попробовать. Переключив один блин в режим скольжения, я толкнул его вперёд по бетонному основанию. Это было похоже на то, будто катится снаряд для кёрлинга по льду. А что если использовать эти приспособления как вид передвижения по горизонтальной поверхности, скользя на них, как на коньках? Подбежав к откатившемуся блину, я просунул кроссовок под ручку держателя. Сейчас я находился у пожарной лестницы, к которой отъехала шайба. Другая – лежала на общем балконе, откуда я толкнул эту. Между нами было около 5 метров. Теперь оттолкнувшись левой ногой от пола, подняв её, согнув в колене, и таким образом держа равновесие в движении, мне удалось проехать эту дистанцию на ноге, закреплённой в ручной горный подъёмник, как на коньке или ролике. Интересно, предполагали ли производители этого изделия, что он найдёт такое применение, или они даже подразумевали такую возможность. По крайней мере на улицах не было видно людей, передвигающихся подобным образом на схожих воздухо-магнитниках. Были другие виды передвижения с возможностью поднимать пассажира невысоко над землёй и являвшиеся видоизменёнными самокатами и скейтбордами, но они делали этов течение небольшого промежутка времени, чтобы к примеру поднять или спустить владельца с бордюра или на лестницу, или проехать какой-то отрезок дороги, где колёса бы застряли, а они, колёса, всё же были под доской. В моём же случае, я думаю, не будет возможности пролетать неудобные участки местности, но если поэкспериментировать, то можно попробовать ездить по твёрдым плоскостям. Можно даже поворачивать, как это делают конькобежцы – переставлением ног одна за другую. Но сейчас мне было не до этого. Надо было выйти за внешний периметр и уйти для начала хотя бы на несколько километров. Я прикинул, за счёт чего меня можно было вычислить. Во-первых – электронная карточка паспорта. Она не отслеживается перманентно, насколько я знал, но если пройти через определённые сканирующие ворота, установленные во многих общественных местах, то можно узнать о моём посещении оных. Ещё был телефон. Я припомнил, зарегистрирован ли он на меня? Но, что это?! Послышался звук подъехавшего на этаж лифта. Я стоял за стеной общего балкона, и сразу вышедшим из лифта, не представлялось возможности меня увидеть. Я затаил дыхание, тихо наклонился и взял в руки ручные подъёмники, переведя их в режим скольжения.
– Как он мог вообще выскользнуть из квартиры? Там тысячеметровая высота. Может, его вообще не было дома? Возможно он вышел в магазин и сейчас вернётся?
– В любом случае, я не вижу смысла прочёсывать все эти этажи в поисках этого парня. Что он вообще натворил? – послышался второй голос. Случилось самое худшее. На моём этаже вышли «безопасники», уже приступившие к поискам. Судя по всему, они направлялись в другую сторону от лестницы к коридорам, ведущим к входным дверям квартир. Может, они пропустят балкон?
– Всем подвижным постам, – это зашипела рация у одного из сотрудников, – возможно, подозреваемый передвигается по внешней стене дома, используя скалолазное снаряжение. Проверяйте внешние стены в пределах видимости вверх и вниз, еще раз повторяю – проверять внешние стены в пределах видимости. Отбой!
От остановившихся офицеров послышалось продолжение диалога:
– Ты что-нибудь понимаешь? Как можно передвигаться по этим ответственным, абсолютно плоским стенам? Ты видел конструкцию этого здания? Но приказ есть приказ. Тогда ты иди проверь коридор, и, кстати, справься в нескольких квартирах для приличия, а я зайду на балкон – осмотрю стены, с усмешкой в голосе произнес видимо главный этой двойки. Судя по тембру и скорости его передвижения, он страдал небольшой одышкой, но все равно через несколько мгновений он окажется здесь, прямо передо мной. Можно дождаться его и оказать физическое сопротивление. И, скорее всего, мне удастся его обезвредить и оглушить. В руках я всё держал диски подъемников и уже придумывал им еще одну функцию – боевого оружия. Время стало идти медленно – это из-за концентрации и задействования органических и синтетических систем тела для решения ситуации, требующей повышенного напряжения функциональности. Шаги офицерских ботинок отдавались громким эхом в барабанных перепонках. Шаг, ещё шаг – через мгновение он будет здесь. Можно притвориться вышедшим только что из дома местных жильцов гостем и назваться не своей фамилией. Если «безопасник» потребует документы – сказать, что забыл. Нет, не получится – у них наверняка с собой есть специальный сканер обработки на наличие электронного свидетельства личности, а оно лежит у меня в правом кармане. До появления дозорного оставалась буквально одна секунда. За это время я успел добраться рукой до карточки паспорта и выбросил её за парапет. Ещё я успел положить диски на пол и встать в них ногами, и, придав себе непринуждённый вид, двигая ногами взад-вперёд на скользящих дисках, встретил зашедшего на балкон офицера. Я сделал вид, что удивился – но тем не менее он оказался таким, как я и представлял себе – грузным человеком, лет 35 в форменной одежде с кобурой и электрошоковой дубинкой на поясе. Пистолет у сотрудников спецорганов тоже был с электрошоковыми пулями. Но если я лишь сделал вид, что удивился, то патрульный действительно округлил глаза и, немного сконфузившись, отступил на пол шага назад. Видимо, он и подумать не мог, что кто-то может в этот час зачем-то болтаться в подъезде на смотровом балконе, тем более семеня на месте в каких-то шайбах с ручками на ногах, на которые он, после первого отхода от внезапности своей находки, стал посматривать не без интереса, но с неприятным для меня, начинавшим появляться, оттенком подозрения во взгляде. Но, оправившись от растерянности, офицер всё же, приняв уверенный и более строгий вид, начал свой мини-допрос новоявленного «свидетеля» – «подозреваемого» – в моём лице, при этом достав из нагрудного кармана своё удостоверение с изображённым на нём его лицом и телом выше груди в парадной одежде с погонами офицера среднего уровня полномочий. На фотографии он был как будто худее, с усами под носом. Усы на нём были и сейчас – видимо, он носил их, как элемент своего имиджа, не редко встречающегося среди людей его круга. И именно из под них послышались слова, придумывать ответ на которые я начал сразу после того, как выбросил свой паспорт – карточку.