Цветочек

– Да придурок какой-то… Сам же сказал. Ладно, в общем, надо придумать что-то, чтоб тебя дома не убили.

– Я отца дождусь здесь. С ним и домой вернусь. Мать за меня перед Ульрихом не заступится. А сам Ульрих с меня шкуру живьем спустит. Не хочу. Просто скажи им, что я при дворе остался.

– Как знаешь.

И, выбрав в конюшне пару лошадей, мальчишки принялись отрабатывать ближний бой верхом.

Поздно ночью Том сидел около окошка и вглядывался в живые тени во дворе, которые рождались из подрагиваний язычков пламени факелов. Он прислонился виском к шершавым доскам, обнял себя за плечи, грустно улыбался и думал, как там принц, успокоился ли, сказал ли ему что-нибудь отец? Никому ненужная радость жизни… Том тоже никому ненужная радость жизни, но у него хотя бы есть Эмиль и Густав, а у Цветочка нет никого. Совсем никого.

Ульрих и Яков выловили его рано утром, когда Том спустился с сеновала по малой нужде.

– Щенок, – рычал старший брат, прикладывая его со всей силы о стены конюшни. Том тихо всхлипнул от боли и постарался закрыться. Следующий удар пришелся по незащищенному боку.

– Тварь! – Яков схватил его за волосы и резко дернул вниз. Удар ногой по бедру.

– Мать не спала, – еще один удар. Том шлепнулся на землю и сжался в комок. Он знал, если не сопротивляться, то все кончится быстро.

– Мы из-за тебя всю округу вчера прочесали. – Из глаз посыпались искры и во рту почувствовался привкус железа.

– Ты за это ответишь, – Яков опять схватил его за волосы и тряхнул.

– Эй! Вы что делаете? – окрикнул их кто-то.

Том готов был целовать ноги своему спасителю. Братья отвлеклись, а он, размазав капающую из носа кровь, быстро отполз в конюшню и забился в амуничник – по крайней мере найдут его не сразу, а там, может быть, удастся удрать. Было не столько больно, сколько обидно. Чертов принц! Если бы не он, то ничего бы этого не было! Купаться ему приспичило, видите ли! Придурок! Не мог другой день выбрать! Он осторожно выглянул в проход, и, поняв, что никого нет, рванул к деревянной лестнице. Ловко взобрался наверх на сеновал и втащил ее за собой, захлопнул люк. К черту всех! Он будет сидеть здесь, пока друзья не придут или отец не вернется. По крайней мере, при отце они его не бьют. Ну, мордой по грязи повозят, но не бьют, а морду отмыть можно. Тело болело. Он всхлипнул и запрокинул голову назад – кровь все еще капала из носа, и Том запоздало понял, что по алым каплям его можно легко найти. А здесь, на сеновале, заступаться некому, и они могут сделать с ним всё, что угодно. Похватав пучки кровавого сена и зарыв их поглубже, он отполз в самый дальний угол к своему окошку. Если кто-то придет, то надо зарыться в сено. Они увидят, что здесь нет никого, и уйдут. Вскочил, принес три охапки сена, прикинул, можно ли под этим спрятаться. Принес еще пару охапок. Теперь да, теперь он быстро зароется. Надо будет отцу сказать. За что они с ним так? Даже ничего не дали объяснить… Где-то скрипнула дверь. Дьявол! Он совсем забыл про вход с торца… Там и лестница есть… Том мышью шмыгнул в приготовленную нору из сена. Если они его сейчас тронут хоть пальцем, он пожалуется королю. Вот прям пойдет в таком виде с разбитым носом и пожалуется королю!

Шаги.

Затаился. Нос не дышит. Отек.

Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! Пусть не заметят. Не надо, Господи! Пожалуйста, Господи, если Ты есть, пожалуйста, пусть они не заметят.

Совсем рядом.

Ходят?

Ищут?

Его?

Пожалуйста, Господи, пусть не заметят…

Кто-то наступил на ногу…

– Не трогайте меня! – заорал Том, вскакивая и зажимаясь в угол.

– Ааааа!!! – протяжно завопил кто-то, с похвальной ловкостью отпрыгивая в сторону.

Перед ним стоял принц в молочного цвета блио до самого пола.

– Том? – ахнул он, вытаращивая и без того огромные глазищи.

– Ваше высочество, – Том замер в низком поклоне.

– Том? – недоуменно повторил принц, подходя ближе и поднимая его лицо одним пальцем за подбородок. – Что это? – провел подушечкой по щеке. – Кровь? Откуда?

– Я… это… Как его? – замялся парень, пытаясь сообразить, как бы так ответить, чтобы он поверил.

– Кто тебя избил? – строго спросил Вилл.

– Я ударился, – соврал, потупившись.

– Поэтому ты просил ЭТО не подходить к тебе? – сдвинул он брови.

– Не важно.

Принц еще раз поднял его лицо одним пальцем и… и начал вытирать кровь кончиком широкого рукава.

– Я все равно узнаю, кто тебя избил и накажу его, – спокойно произнес он, обнимая Тома. А Том, словно только этого и ждал, уткнулся носом ему в плечо и крепко обнял в ответ. Хотелось специально разреветься, лишь бы его обнимали.

Цветочек в этот раз отстранился первым. Еще раз внимательно осмотрел Тома, вытер тонкую красную дорожку из ноздри большим пальцем.

– Ты же всегда после обеда приходишь? С этим… Как его? С…

– С Эмилем.

– Да. С Эмилем. Вы же всегда ближе к вечеру приходите. И вчера вот тоже… Что ты здесь делаешь?

Он смотрел прямо в глаза. Том мог соврать, но почему-то не хотел. Опустил голову.

– А вы зачем тут? – перевел тему.

– Я люблю тут читать, – улыбнулся Цветочек. – Здесь из окошка двор хорошо видно, тихо, спокойно. Сяду с книгой и вроде как на улице воздухом дышу, и никто не отвлекает. Я всегда сюда прихожу, особенно когда у отца какие-нибудь гости. Ну их…

– Вы умеете читать? – восторженно округлил он глаза.

– Да.

– Здорово, – протянул уважительно. – Как вы после вчерашнего? Я слышал, вы были чем-то расстроены? Это из-за меня?

– Нет, что ты! Я благодарен тебе.

– Из-за короля?

Принц резко отвернулся. И Том понял, что попал в точку. Причем в очень болезненную точку.

– Он спрашивал потом о вас, – зачем-то ляпнул Том. – Он отвел меня в сторону и спросил про вас… Я сказал…

– Зачем ты врешь? – устало спросил принц, опускаясь на сено и прислоняясь к стене спиной. Закрыл глаза.

Том заметил, что измазал кровью восхитительное молочное блио, расшитое золотой парчой и желтым жемчугом, очень дорогое, между прочим, блио. Заляпал ему всё плечо и грудь…

– Вам не влетит за это? – робко указал пальцем на красные пятна.

Цветочек приоткрыл один глаз, проследил за направлением пальца, заметил кровь на одежде и махнул рукой – ерунда, мол. Том выдохнул. Это платье стоит целое состояние. Даже если они продадут дом, корову и лошадь, им не хватит денег, чтобы расплатиться за испорченное блио принца.

Том улыбнулся. Хотелось что-то сделать для него. Он сел перед Вильгельмом на колени.

– Король просто… – хотел как-то утешить, но при упоминании отца Цветочек лишь сжался. Никому ненужная радость жизни… – Я думал о вас вчера. Мне бы хотелось научить вас плавать… И ездить верхом… Вы ведь не умеете, да?

Вилл покачал головой. Том улыбнулся и погладил его по сгорбленной спине.

– А потом… Потом я научу вас сражаться на мечах и метать ножи, – смелее произнес он. – И однажды мы соберемся все во дворе, да, и устроим поединок. Только не с Раулем, а со мной или с Эмилем… Эмиль, ты знаешь, отличный воин! И вы обязательно победите. И пусть король стоит, открыв рот, и кусает локти, что это не он вас научил, а мы вас… Вы сами… Хочешь? И он больше никогда не посмеет проигнорировать вас.

Принц поднял к нему лицо. В глазах боль и надежда.

– Хочу…

– Так и будет. А хотите, я расскажу вам, как правильно сети ставить?

– Хочу…

– Я расскажу…

И Том принялся вдохновенно рассказывать, как определить, что это место рыбное, как правильно рассчитать время, когда надо закидывать сети, как их не потерять в воде, как потом собирать, чтобы не пришлось распутывать. Он рассказывал, как они гоняют табуны в ночное, о том, что всегда мечтал иметь собственного коня, только не ту клячу, которая живет у них, а настоящего, боевого. Что однажды ему довелось померить доспехи, и он едва не сгинул под их тяжестью. Том вскочил и изобразил, как он ходил в латах, как пытался почесать пузо, но ничего не получалось, и что он понял, зачем рыцарям оруженосцы – чтобы не наделать в доспехи, пока будешь снимать портки. Цветочек хохотал, размазывая по щекам слезы радости и сгибаясь пополам. Том тоже смеялся до боли в животе. Потом Цветочек рассказывал ему о том, как недавно к ним приехал какой-то напыщенный посол и как, напившись, он едва не утонул в сточной канаве за замком. И как слуги спорили, кто его будет доставать, и никто не хотел за ним лезть. Вилл так смешно показывал, как пьяный посол грохнулся в грязь, рухнув на сено, которое Том собрал для себя. И Том не удержался, вскочил и тоже начал показывать, как падает пьянчужка. Они кидались сеном, носились по чердаку, сбивали друг друга с ног и щекотали до визга. Цветочек не был таким рассудительным, как Густав, не был таким спокойным, как Эмиль, он был очень смешным и немного наивным. А еще Том чувствовал, что принц ему безгранично доверяет. Это было где-то на уровне подсознания. Том просто осознал это и всё. Он и сам ему почему-то доверял, потому что до этого никогда и никому не рассказывал о себе и своих мечтах так много. Том поймал себя на мысли, что ему очень хорошо рядом с ним, спокойно и весело. Надо действительно поговорить с Эмилем и в самом деле научить принца ездить верхом и сражаться.

– Том! Тооом! – раздался голос Эмиля из конюшни. – Том, ты здесь?

– Эмиль пришел, – дернулся Цветочек, словно парень разом испортил всё волшебство, возникшее между ним и Томом.

– Да, мне надо идти, а то он залезет сюда, – почему-то виновато поморщился Том. – Пусть это будет только наше место.

Цветочек быстро закивал. Взгляд немного настороженный.

– Вы не будете сердиться?

– Иди…

Том направился к люку.

– Том! – неожиданно крикнул Вильгельм.

Том резко остановился и обернулся, словно только этого и ждал.

– Я не хочу, чтобы ты уходил, – скороговоркой произнес принц громким шепотом. – Это ведь братья тебя избили, да? Я знаю, ты говорил… Просто никто другой тебя здесь не тронет, потому что король не позволит. А они тут служат, да? Я не хочу, чтобы ты возвращался домой. Останься со мной. Я попрошу у короля… Не знаю… Скажу королю, что не хочу, чтобы Лола убиралась в моей комнате, попрошу, чтобы он взял тебя… И тебе будет удобно, сытно и… И мне хорошо. Я так давно хотел, чтобы у меня был друг…

Последняя фраза потонула в гневном вопле Тома:

– ЧТОООО?!!

Он подлетел к принцу, словно взбесившееся животное, и, вытаращив вмиг почерневшие глаза, проорал:

– Что?!! Я?!! В слуги?!! Да за кого вы меня принимаете?! Я – сын военного, рожден военным, я хочу быть воином! Выносить ваш ночной горшок?! Вытряхивать ваши вонючие простыни? Да как вы смели?!

– Я не то имел в виду, – растерянно пробормотал Цветочек, пятясь назад. – Ты не так понял…

– Что я не так понял? Что вам нужна прислуга? Думали, я от радости прыгать начну? Думали, раз я один раз с вами тут подурачился, то уже всё, я ваш на веки? Экий вы прыткий, ваше высочество! – Он ядовито усмехнулся и брезгливо продолжил: – Да мне хотелось посмотреть на вас. На то, какой вы! Вас же собственный отец не уважает. Я теперь знаю, почему. Никому ненужная радость жизни. Хотели получить меня в слуги? Идите к дьяволу, ваше высочество! – И добавил, как сплюнул через зубы: – Цветочек.

Вильгельм вздрогнул, как будто его ударили со всей силы. Щеки и уши вспыхнули красным. Моргнул как-то странно. Подбородок дернулся вверх. Губы плотно сжались. Дыхание замерло. Том еще раз одарил его ненавидящим взглядом и бегом понесся прочь. Бегом, потому что стыдно, безумно стыдно.