Весь мир окрашен в желтый
Но все вокруг меня изменилось. Буквально до неузнаваемости!
Стало ужасно темно и тоскливо. Я посмотрел на время – пять часов. Как долго. Как ужасно долго…
Приехал мой поезд. Нужно садиться. Народу здесь было значительно меньше. Билет у меня здесь не проверили.
К нам зашел мужчина, который торговал корзинками. Он предлагал купить плетеные деревянные сумки, корзинки, птичек и самое интересное – шкатулку, на который был выжжен несложный узор. Говорил он о своих корзинках слишком впечатлительно. Но никто их не купил. Следующим торговцем оказалась полная женщина, которая торговала шоколадками. Одну купила мамочка для своего сына и только по его просьбе. Как он просил? Кричал.
Через несколько остановок за окном исчезли все дома. Мы оказались на заснеженной пустоши. Там, за окном, только тьма и снег. Становилось холодно. Я весь сжался, пытаясь согреться.
Сухой голос произнес:
– Поезд останавливается из-за сильного снегопада на неопределенное время. Просьба всех пассажиров оставаться на своих местах и ждать возобновления движения поезда. Спасибо за внимание.
Это не была запись. Голос машиниста.
Кошмар!
Смотрю на часы – полседьмого. Черт!.. у меня еще одна пересадка.
Я не успею.
Я опоздал…
Время тянулось так медленно, что улитка ползла бы быстрее. Я мог заставить течь время быстрее, но это не изменит самого главного – я не успею к назначенному часу.
Мне приходилось бороться с голодом, поскольку воду я всю выпил, а перекус давно съел, с холодом, который проникал в вагон поезда через сквозняки, с мучительным ожиданием, которое не покидало меня на всем протяжении пути, и со слезами, которые подступали к горлу.
В поезде оставалось совсем немного народу. Но это ничего не значило… Это ничего не изменит.
Уже не изменит.
Прости меня, Айлина…
Прости…
Я опоздал…
И снова голос машиниста:
– Внимание, пассажиры, поезд продолжает свое движение.
И мы снова пересекали заснеженную пустыню.
Поезд ехал мучительно медленно, как будто кто-то специально замедлял его индивидуальное течение времени. Остановки были ужасно долгими и невыносимыми…
Я плачу. Мы простояли без малого два часа.
Я сжался от холода и голода на своем месте у окна, которое занесло снегом, смял бумажку и тихо произнес, ощущая, как мои ледяные слезы стекают по лицу:
– Айлина, прошу… уходи… иди домой. Не жди меня… Прошу… Прости…
И поезд остановился в очередной раз. Моя остановка.
На улице был сильный ветер, сильный снегопад. Метель.
Холодно… очень холодно…
Я замерз.
Плохо…
Все очень плохо!
Я посмотрел на часы – девять часов.
Черт!
И снова голос:
– Поезд задержится на неопределенное время. Просьба всех пассажиров дождаться прихода поезда.
Последняя пересадка. Еще один поезд. Еще одна остановка.
Но зачем мне это?
Поезд опоздает, а Айлины уже нет в назначенном месте.
Конечно, она ушла домой…
Давно ушла.
Холодно. Ужасно холодно…
Холодный пар, которым я дышал поднимался надо мной бесформенными облачками. Рядом от меня двое мужчин курили и жадно глотали пиво.
С другой стороны стоит автомат с газировкой.
Я понимаю, что ужасно голоден, а во рту – Сахара. Нужно купить.
Останавливаюсь, достаю деньги и… сам того не замечаю, как мой листочек вылетает у меня из кармана, скользит к платформе, и ветер уносит его вдаль.
Проклятье!
Как же мне не везет сегодня!
Черта с два!
Там была записана последняя остановка. К счастью, я запомнил ее.
Я купил простой воды и прополоскал горло. Но легче не стало. Уже не станет… Никогда.
Я замерзал. Мои ноги коченели. Я постепенно превращался в ледышку. Пальцы замерзли. Хочу стонать, кричать, реветь, но сил никаких нет.
Почему я жду? Могу просто прыгнуть и все изменить.
Нет. Не могу. Хочу? Да. Но сил… их нет совсем.
Устал.
Я ужасно устал.
Ничего не могу.
А потом приехал поезд. Сел. Я был один в вагоне. И мы поехали по бесконечной белой пустыне дальше.
Медленно… Очень медленно… Поезд останавливался на каждой остановке ужасно долго…
Я должен извиниться перед Айлиной. Я уснул.
Но во сне я ее не увидел. Я ничего не увидел. Проснулся – мы все еще стоим. Я ее уже никогда не увижу.
Сны с ней мне больше не будут сниться. В живую я ее уже никогда не увижу. Она дома, а расстояние, которое отделяет нас слишком большое.
– Прошу всех пассажиров не беспокоиться. Поезд остановился из-за сильного снегопада. Движение возобновиться через неопределенное время.
Опять.
Опять ждать.
Снова голод. Этой воды катастрофически не хватало.
Ничего не хватало.
– Айлина, прошу… иди домой. Ложись спать. Завтра я приеду к тебе. Не жди… Это уже бесполезно…
Мы просто стояли.
А потом ко мне в вагон зашел мужчина с корзинками. Снова! И он просто сел у окна и уснул.
Бедняга.
Потом мы двинулись снова. На часах – пол двенадцатого.
Я плачу.
Все бессмысленно.
Все бесполезно.
Ничего уже не имеет значение.
Все было предрешено с самого начала. Это был неудачный выбор мира. В нем я опоздал на встречу с Айлиной.
Очевидно – это не мой liberty.
Мы снова простояли невыносимое количество времени. А потом движение возобновилось.
Мы ехали мучительно долго. Ужасно медленно и делали непостижимые уму длинные остановки!
Но у меня уже не было никакого выбора. Мне ничего не оставалось, как ехать дальше до своей станции, а потом… Переночевать до утра где-нибудь там на вокзале.
Ни сил, ни выбора уже нет.
Я не могу больше. Это невыносимо, да и невозможно.
Айлина… спи, прошу тебя… Постарайся уснуть.
Прости.
Только прости меня!
Я весь сжался в углу у окна и снова уснул.
Ничего не приснилось. Опять!
Время – половина первого.
Через некоторое время была моя остановка.
Как же долго мы ехали!
Я вышел на перрон, а там бушевала метель.
Почти час ночи.
Нужно найти место, где ветер будет дуть меньше всего. Из здания вокзала меня выгонят, но пока там можно согреться.
Нужно идти.
Я уже не плачу. Бесполезно.
Что произошло, то никакой прыжок не изменит.
Почему не прыгнул раньше?
Не хотел – нет.
Не мог – да, устал…
Но все не то!
Я просто понимал, что нет такого мира, в котором я успею к Айлине. Этого нельзя исправить.
Уже нельзя исправить.
Я зашел в здание вокзала. Здесь было гораздо теплее, чем на улице. Батареи были включены. В кассе мужчина заканчивал отрабатывать свою смену. При мне он покинул свой пот, здание закрывать не стал.
Прямо на лавочке передо мой сидела милая девушка, голова которой была опущена. Что она делала? Плакала или спала – я не знал.
Но ведь так поздно.
Кого она ждет?
На ней было бежевое пальто, джинсы и зимние сапожки. На коленках у нее была ее сумочка. Светлые волосы лежали на ее спине.
Я подошел к ней. Так тихо, но шаги мои были слышны и эхом отдавались от стен.
Я стоял прямо перед ней. А она… она подняла голову и посмотрела на меня.
Из глаз Айлины хлынули слезы. Она сжала мое пальто. Мои слезы падали ей на руку. Ее спина тряслась от плача – тяжелого, но тихого.
Я так и стоял перед ней, не сдерживая слезы. А она так крепко держала мое пальто и плакала, что я не мог ничего поделать.
Это она…
Айлина.
Она все это время ждала меня.
Шесть часов…
Как же я долго ехал…
Смог ли я ее так долго прождать, когда кажется, надежды уже никакой нет?
Не знаю, но она смогла…
Айлина, вот мы и встретились… не плачь. Прошу, не надо…
Прости… прости…
Глава 10
Наша тишина
– Лина…
– Ал…
Она ждала…
Она меня ждала…
– Я спешил к тебе.
– Я знаю.
– Прости… Прости меня…
– Ничего, ничего…
Она встала и обняла меня. Я чувствовал, как мое плечо постепенно намокает от ее слез.
Это была вторая женщина в моей жизни, которая видела мои слезы. Первая – мама. Вторая – Айлина.
– Поезд задерживался…
– Знаю… Все в порядке, Ал… Ты со мной… ты со мной…
Я мог слышать ее голос… Живой голос. Я видел ее не во сне, а наяву. В реальности Айлина была другой. Это уже точно была именно Айлина, а не Майя.
Здесь, в реальности, она еще прекрасней.
Наконец-то я могу прикоснуться к рукам, к ее лицу – живому лицу, а не плоду воображения.
– Морфей больше не позволит нам встречаться во снах,– сказал я ей.
– Да?.. Я… Мы… мы что-нибудь придумаем.
– Ты замерзла.
Она ничего не сказала. Конечно, она замерзла.
– Что дальше?– спросила она.
– Твои руки… Они совсем холодные.
Я взял ее руки в свои, нагнулся и стал дуть в них. Лина внимательно изучала мое лицо.
– Ал…
– Да?
– Ты совсем другой.
– Неужели?
И она кивнула.
Я тоже для нее другой.
– Мне нравиться,– потом добавила она.
Я был рад.
Я был счастлив.
Мое сердце так сильно билось, что было готово выпрыгнуть наружу. Мое сознание было готово взорваться в эту же секунду!
Меня охватывала неописуемая эйфория от того, что она рядом, что я вижу ее, могу прикоснуться.
– Согрелась?– спросил я.
– Да, немного… Спасибо. С тобой мне гораздо теплее.
Ее голос… Он волшебный. Я слышу его…
Это сон?
Я все еще еду?
Я просто сплю у себя дома, а завтра мне нужное выехать навстречу к ней?
Нет. Я уже здесь. Она стоит передо мной сейчас – живая и настоящая…
Она существует.
– Здесь слишком холодно,– сказал я, – нужно идти.
– Ты прав, пошли ко мне?
– На улице сильный снег, ты…
– Уверена. Да. Я хочу этого. Холодно мне не будет. С тобой не будет…
Она волшебная.
Мы вышли вместе из здания вокзала. Я держал ее за руку, чтобы согреть. Вторую руку Лина держала у себя в кармане. Мы вышли на улицу – мело сильно. Эта снежная пустыня не прекращалась и здесь, но вдали был виден свет – там город. Мы идем туда.
Шаг за шагом мы преодолевали эту страшную ледяную пустыню. Снег бил нам в лицо. Но такого холода, который почувствовал бы каждый из нас в одиночестве, сейчас не чувствовал – мы были вместе и нам было тепло.
Здесь нас никто не мог ни видеть, ни слышать. В этой заброшенной людьми пустыни, мы оказались словно во сне, сюжет которого придумывали сами. Но нет, сюжет нам придумывала жизнь.
Все белое, мело, рвало, летало… Мы ни для кого не существовали. Мы были отделены от этого мира, но в то же время были его частью.
У природы нет плохой погоды. И для нас эта метель стала палящим солнцем в жаркий июльский день.
– Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что ты здесь,– сказала Лина,– и что ты – это, правда, ты…
– Мне тоже не верится в происходящее. Мы наконец увидели друг друга после всего того, через что вместе прошли…
– Во снах.
– Да, во снах.
– Но как? Как так получилось?
Мы остановились. Она смотрела мне в глаза очень внимательно.
У нее красивые глаза – голубые.
– Это все игрушки Сёрфера,– ответил я.
– Какого Сёрфера?
– Не знаю…
А потом… потом она прикоснулась своими губами к моим. Они были холодными. Я почувствовал это всего лишь на одно мгновение, а затем все прекратилось. Я так и не успел ничего запомнить, но этот миг… он изменил всю мою жизнь.
Потом мы продолжили наш путь до города. Улицы были пустынны. Никого не было. Только мы шли по заснеженным тротуарам, минуя дома и дороги.
– Большой город,– осмотрелся я.
Здесь было слишком много магазинов, салонов красоты, булочных и ломбардов.
– Не слишком, если в нем погулять,– ответила Лина,– здесь я живу с самого детства. Освоиться несложно.
– Как твои родители? Они за тебя беспокоятся?
– Нет,– она посмотрела куда-то в сторону.
– Почему?
– Я с ними не живу уже два года. Съехала.
– Тебе же еще не было восемнадцати.
– Знаю. Поругались мы с ними, но они знали, что я – девочка самостоятельная – и не сильно переживали. Я давно с ними не общалась.
– Это плохо…
– Ничего особенного. Родители, как родители. Птенец рано или поздно должен вылететь из гнезда.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги