Пророчество Великой Сказочницы
– Это сон! Кошмарный сон! Сейчас я проснусь, – Марина закрыла глаза, – и не увижу эту липкую мерзость.
Она открыла глаза. Изменений не было.
– Нет, я не верю, – прошептала она.
– Вам сложно поверить в существование магии…
– Перестань! – крикнула она. – Меня колотить начинает от слова «магия».
– Ваше Величество, это просто слово.
– Просто слово? Нет, это не просто слово!
– Так Вы верите в магию? – обрадовалась книга.
– Я не хочу в нее верить.
– Ваше Величество, Вам понравится быть королевой.
– Но я не королева. Посмотри на меня! Королевы абсолютно не такие, как я!
– Какими, по-Вашему, должны быть королевы?
– Э-э-э… Ну-у-у… Они должны быть какими-то особенными…
– Вы и есть особенная, Ваше Величество, – сказала «Магия Маринии».
– Я? Таких, как я – миллионы.
– Но именно Вам суждено стать королевой.
– Да не суждено мне! Королева должна быть…
– Королева, прежде всего, не должна жевать жвачку.
– Чем не нравится моя жвачка?
– Королева – не жвачное животное.
– Я говорю, что я не королева. Но я и не жвачное животное!
– История еще не знала вечно чавкающей королевы.
– Я в миллионный раз повторяю: «Я не королева!»
– А я в миллионный раз повторяю, что Вы – королева Маринии!
– А это не жвачка? – Марина взглянула на клейкую массу, взявшую в плен руки.
– Это прочный клей, созданный мною с помощью магии.
– Ну ты крутая!
– Если бы Вы обладали хоть малой частью своей волшебной силы, без труда расколдовали бы себя, – сказала книга. – Но Вам она, я вижу, не нужна. А значит, Вам еще долго тут сидеть, Ваше Величество.
– Вот врежу я тебе разок по мозгам!
– У меня нет мозгов.
– Это нетрудно заметить.
– И чем врежете? Уж точно не руками.
– У меня еще ноги есть! – сказала Марина и пнула ее.
– Можете обращаться со мной, как Вам угодно, Ваше Величество. Но помните, что когда-нибудь с Вами поступят так же.
– Теперь ты будешь нотации читать?
– Нет, мне не положено читать Вам нотации, – ответила книга. – А Вам положено прочитать заклинание, которое Вы видите перед собой.
– Заклинание? Этот стишок – заклинание? – мрачно улыбнулась Марина.
– Прочитайте и проверьте. Пока не прочтете его, я не отцеплюсь.
Надув пузырь из жвачки, Марина задумалась. Она очень хотела, чтобы книга отстала, но уговорить ее не получалось. Пока она обдумывала план спасения рук, собеседница действовала.
Что-то дернуло вперед, и руки по локоть зажевала книга. Пузырь лопнул.
– Пусти меня!
– Прочитайте заклинание!
– Я не чувствую рук! – испуганно кричала она, согнувшись над книгой.
– Ваше Величество, прочитайте заклинание.
– Не хочу я твои стихи читать! – упрямилась она.
– …Маруся-я-я, – послышался мамин голос. Завальская-старшая искала дочь.
– Мама? – промолвила Марина.
– Только не зовите на помощь.
– Думаешь, я буду тебя слушать? – с насмешкой произнесла она.
– Будете, Ваше Величество.
Марина осознавала, что книга умнее. Что бы она ни придумала, у книги находился ответный удар.
– Я позову маму!
– Она не услышит, Ваше Величество. Я сделала чердак звуконепроницаемым.
– Чучело бумажное! – Марина глубже вросла в книгу.
– Ваше Величество, я не забавляюсь.
Свободной Марины становилось меньше. Когда руки скрылись до плеч, она начала сдаваться.
– Что прочитать? Этот стих?
– Да, нужно прочитать это заклинание, – ответила «Магия Маринии».
Марине было не по себе. Она не знала, что могло ожидать после прочтения стихотворения.
– Маруся-я-я…
– Ты же сказала, что чердак звуконепроницаемый!
– Он звуконепроницаемый, Ваше Величество. Там Вас никто не слышит, но Вы здесь всё слышите.
– Мама! – крикнула Марина.
Глухо.
– Мама! – заверещала она.
Мама не слышала. Марина отчаялась.
– Если я прочитаю заклинание, со мной всё будет в порядке? – спросила она, глядя на изжелтевшую страницу.
– С Вами всё будет хорошо, Ваше Величество! – книга почувствовала, что дело сдвинулось с мертвой точки.
– И ты освободишь мои руки?
– Освобожу, Ваше Величество.
– Если ты врешь…
– Я говорю правду.
Лежа на пыльном полу (по-другому не получалось), Марина приготовилась читать заклятие.
Настроившись психологически, она прочла на одном дыхании:
– Марины всех веков!
Воссоединитесь скорей,
Повелительницы морей!
Не по воздуху, а по воде,
Чрез туннели морские,
Чрез воды живые
Волнами могучими
Меня поднимите,
Да ко дну морскому
Меня отнесите!
Пусть бесконечными просторами
Проляжет мой путь,
Да не забудьте к Маринии свернуть!
…Марина ощутила наличие рук. Она выдернула их из книги и запрыгала от счастья.
– Руки! Вы опять со мной! Свобода!
Тут же она расслышала шорох за спиной. Усмирив веселье, она перестала прыгать и обернулась.
Приоткрыв от страха и неожиданности рот, она увидела образовавшуюся в воздухе воронку. Это было круглое окошко, внутри которого всё время что-то крутилось и шипело. Оно было тускло-голубого цвета с едва заметным свечением внутри. Вертевшись по часовой стрелке, оно словно гипнотизировало большим страшным глазом.
Марина замерла и вытаращилась на воронку. Абсолютное недоумение затмило ее рассудок. Она не относилась серьезно к россказням «Магии Маринии» и не желала дальше втягиваться в книжно-королевскую историю.
Слегка повернув голову назад, где лежала книга, она спросила:
– Что это?
– Это Ваш путь в Маринию, Ваше Величество! – восторженно произнесла книга и зашелестела потрепанными страницами.
– Ты не затащишь меня ни в какую Маринию, – девочка медленно мотала головой.
– Воронка перенесет Вас, Ваше Величество.
Окошко росло. Оно было Марининого роста и продолжало разрастаться.
Почуяв неладное, Марина бросилась к двери.
– Ваше Величество, куда Вы?
Она изо всех сил дергала ручку, но не могла даже приоткрыть дверь.
– Открывайся! – крикнула она.
Дверь не поддавалась. Марина знала, что это проделка «Магии Маринии».
– Открой дверь! – она обернулась.
– До встречи, Ваше Величество!
Ноги оторвались от пола, она закричала. Гул в воронке усилился, окошко потянуло к себе. Держась за дверную ручку, Марина на вытянутых руках лежала в воздухе.
– Останови это! – она перекрикивала гул. – Я не хочу в Маринию!
Она предпринимала попытки встать на ноги, но не выходило. Она чувствовала, что вот-вот отпустит ручку, ведь сила, с которой окошко тянуло ее, неуклонно росла. Она кричала и сопротивлялась, но уступала воронке в силе, и рука соскальзывала с ручки. Она мужественно держалась до последнего. Надо сказать, ручку она так и не отпустила. Ручка отломалась от двери, и Марина, вскрикнув, полетела в воронку. По пути она зацепилась за открытый сундук, что немного задержало полет. Прихватив его, она полетела дальше. Потом она бросила ненужный груз, и он грянулся на пол. Цепляясь руками за воздух и дико визжа, она продолжила полет.
* * *
В воронке ее швыряло из стороны в сторону. Она не могла ни за что схватиться и летала туда-сюда, как сдувающийся шарик.
– Помогите!
Но кого просить о помощи? Да и леденящий душу гул перекричать было невозможно. Воронка свистела, подвывала, рычала, а Марину подбрасывало и упорно тянуло вперед.
Вдруг она заметила женщину в белом балахоне, стоявшую в стороне. Она не поверила глазам: почему женщину не подбрасывало так же, как ее? Выглядела незнакомка беззаботно и даже отрешенно, глаза безжизненно смотрели вдаль, трудно было перехватить ни на что не направленный взгляд. Она стояла столбом, не подавая признаков жизни.
Пролетая мимо, Марина попыталась за нее схватиться, но не достала. Она бессильно взвыла, воздушные потоки понесли вглубь воронки.
Скоро на пути возникла следующая незнакомка. Внешне она походила на предыдущую, но у этой локоны были седые. Обе они излучали синеватое сияние. Вторая стояла неподвижно, как и первая. Марина попробовала зацепиться, но снова ожидала неудача.
Она увидела еще одну женщину, похожую на первых двух. Потом еще одну. Потом еще и еще. Присутствие этих странных личностей вовсе сбило с толку. Все они были одеты в одинаковые белые балахоны и одинаково безразличным взглядом смотрели на окружающий мир. Присмотревшись, Марина заметила, что из их ладоней льется вода.
Увидев последнюю женщину, она протянула к ней руки:
– Бабушка! – кричала она, не понимая, что бабушка там делает.
Бабуля глядела таким же пустым взглядом, не замечая ее. Маринины волосы растрепались, с руки слетела повязка, но она тянулась к бабушке.
И дотянулась. Как только она прикоснулась к бабушке, ее будто ударило током. Всё заискрилось, и сильнейший разряд отфутболил ее…
4
Очнулась Марина в темном неуютном помещении. Голова болела невыносимо – при вылете из воронки она ударилась. Рядом на каменной возвышенности лежал какой-то футляр, а в уголке стоял опертый на стену портрет непризнанной королевы красоты. Лицо, изображенное на полотне, было зеленого цвета с черными продольными отметинами. Вместо ушей в голову вросли морские ракушки. А сережки с черными бриллиантами были весьма симпатичные. Вместо волос на голове у данной персоны Марина увидела копну запутавшихся, издревле не знавших расчески… водорослей. Невзирая на внешний вид зеленой мадам, Марина всерьез думала, что она выиграла конкурс красоты, потому что из копны водорослей выглядывала корона. Она задержала взгляд на короне, памятуя о рассказах «Магии Маринии», но не стала искать связь между книгой и женщиной на картине.
– Надеюсь, это не зеркало, – произнесла Марина, глядя на зеленую королеву.
Она находилась вне воронки, но в голове не прекращался гул. Обхватив голову руками, она попробовала вспомнить, как сюда попала. В памяти всплыла каша: болтливая книга… руки… кулон… снова книга… Максим… мама… книга… воронка… бабушка…
– Бабушка! – выпалила Марина. – Я видела бабушку! – она заметила, что ладонь в крови.
Она коснулась лба и ойкнула. Увидеть себя она не могла, но поняла, что лоб разбит.
Поднявшись с пола, она принялась очищать одежду от пыли. Окончив прихорашивание, Марина невесело вздохнула и начала искать глазами дверь.
– Интересно, где я? – она неторопливо размышляла вслух. – Неужели это всё книга? Зачем она забросила меня сюда? И бабушка… Что там делала бабушка? – она вновь обхватила голову и зажмурилась. – Почему это случилось? И почему со мной?… С кем еще, если не со мной! – с иронией констатировала она. – Что делать? Как отсюда выбраться?.. Дверь! – воскликнула она и зашагала к выходу.
Потянула ручку. Дернула сильнее. И еще сильнее. Но дверь не открывалась. Марина попыталась открыть ее «от себя». Безрезультатно.
– Как же тебя открыть? – она двинула дверь коленом. К головной боли добавилась боль в колене.
Походив немного, она решилась на поступок, достойный Марины Завальской – выбить дверь. Бесспорно, хрупкой девушке не стоило совершать подобное, но ничего лучшего она не придумала. Отойдя от объекта, она разбежалась и понеслась вперед. С воплем она врезалась в дверь и грохнулась на пол. Перелом плеча в планы не входил, но как раз его она едва не заполучила. Скорчившись, она застонала и вспомнила фразу, которую часто повторяла бабуля: «Если долго не везет, значит, жизнь готовит тебе что-то большое и светлое».
– Бабушка, если бы ты была права, – произнесла она, вставая на ноги.
Отступать она не думала.
– Ну что, продолжим схватку? – она пристально глядела на дверь. – Открывайся! – превозмогая боль, она побежала на соперницу.
Пока она бежала, дверь… сама начала открываться. Марина увидела это, но, разогнавшись, остановиться вовремя не могла.
Выбежав из темницы, она с треском свалилась на пол. Опять. Обрадовать могло одно: она выбралась из заточения.
Осыпая бранью злосчастную дверь, она задрала голову и посмотрела вверх: потолок был высоко. Приложив некоторые усилия, она поднялась и тут же ощутила тянущую боль в пояснице. Схватившись за больное место, она скрутилась.
– Довольна? – сказала она, глядя на дверь. – Можешь закрываться.
Дверь, издавая негромкий скрежет, закрылась.
– Она поддается голосовым командам? Откройся! – Марина резко выпрямилась.
Измученное выражение лица сменила улыбка – старая дубовая дверь открывалась.
– Круто, – прокомментировала она. – Закройся!
Дверь, не успев до конца открыться, начала закрываться.
– Вот бы мне такую домой, – сказала Марина. – Откройся!.. Закройся!.. Откройся!.. Закройся!
Дверь не успевала выполнять команды.
Баловаться с дверью – это, безусловно, весело, но с обыкновенной дверью такого не проделаешь. Марина это понимала, и сердце сжималось. В голове крутилось одно слово: «Магия! Магия! Магия!»
Она пробежала взглядом по коридору – достаточно длинному и не слишком широкому. Одним его концом была памятная дверь, а с другой стороны он заканчивался ведущей наверх лестницей. Высокие позолоченные стены…
На старинных подсвечниках возвышались крупные разноцветные свечи. Некоторые подсвечники крепились к стенам, другие на высоких тонких ножках были расставлены у стен.
И уж, конечно, Марина не могла не увидеть любимые орхидеи. Она обожала эти утонченные цветы. Вдоль обеих стен тянулись гряды орхидей. Складывалось впечатление, будто натянуты два каната, сплетенные из дивных растений. В коридоре витал легкий аромат.
Она плавно передвигалась по направлению к лестнице и разглядывала всё, что ее окружало. Благодаря свечам было светло, лишь потолок темнел в вышине. Таинственная и непривычная атмосфера.
Марина приблизилась к стене, наклонилась и вдохнула цветочный аромат:
– Прелесть.
В тот самый миг «прелесть»… схватила ее за нос. Тонкие зеленые ручонки выпрыгнули из зарослей и вцепились в лицо. При этом цветок ехидно захохотал.
Противное хихиканье распространилось по коридору: подружки наглой орхидеи зашевелились, стали переглядываться и подхватили эстафету смеха над Мариной.
– А-а-а! Отпусти меня!
Орхидею так трясло от смеха, что лепестки начали опадать. Цветы на противоположной стене, поняв ситуацию, тоже захихикали и зашелестели листьями, заговорщицки перешептываясь.
Марина поступила так же вежливо, как обошлись с ней: схватила зачинщицу поединка и сжала. Орхидея завизжала громче, но Марина, сдавив ее, приглушила визг. Цветочные подружки затряслись, взявшись руками за лепестки, будто за голову.
Цветок, с которым сражалась Марина, сдался. Зеленые пальцы скрылись в зарослях, а она погладила раскрасневшийся нос.
Она поспешно отошла от цветка-обидчика, забыв, что на противоположной стене были его единомышленники.
Что-то ущипнуло за спину. Она обернулась и увидела смеявшуюся орхидею.
– Ты, кроме как хохотать, больше ничего не умеешь? – Марина потирала место щипка.
Всё происходившее было непонятным и вызывало страх.
– Кажется, я в каком-то замке, – пробормотала она, оценивая интерьер коридора. – Бабушка!
На стене висел портрет бабули.
– Бабушка, – растерянно повторила она. На бабушке была корона.
Она подошла ближе и, заметив, что орхидея встрепенулась, пригрозила:
– Только тронь меня!
Цветок захихикал. Рассматривая портрет, Марина легонько прикоснулась к нему.
И произошло то, чего увидеть она не ожидала.
* * *
Бабушкины голубые глаза остались такими же добрыми и нежными, но морщинки вокруг них загадочным образом стали разглаживаться. Затем немного поднялись брови.
Марина в недоумении отступила назад. Вскоре у бабушки выросла белобрысая челка, а седые пряди волос превратились в светло-русые локоны, как у Марины. Лоб и щеки посвежели. Корона стерлась.
В итоге Марина увидела… себя. Вылупившись на свой портрет, она не понимала, как произошло перевоплощение.
– Бабушка? Где бабушка?
Надпись внизу холста «М∩FξӨ∩ 99» сменилась надписью «М∩FξӨ∩ 100». О значении этих ребусов она не догадывалась, и не до ребусов ей было. Шкатулка на подставке под портретом вспыхнула и стала переливаться. Марина, по горло сытая фокус-покусами, раздраженно произнесла:
– Я хочу домой!
Возникло острое желание где-нибудь спрятаться, чтобы в голове не гремело барабанами слово «магия».
Гораздо сильнее, чем открыть шкатулку, ей хотелось очутиться дома, залезть под одеяло и не видеть ни шкатулок, ни орхидей. А когда она все-таки собралась посмотреть, что внутри, ее отрезвили неизвестные голоса. Она навострила уши и повернулась в ту сторону, откуда доносился шум. Кто-то спускался по лестнице. Марина судорожно металась, соображая, где укрыться, потому что не имела ни малейшего представления, кого она могла увидеть.
– Куда спрятаться? – она вертелась на месте. Голоса слышались отчетливее. – Черт! Где же мне спрятаться?
Возвращаться в темницу? Нет. Она направилась к лестнице.
Дойдя до лестницы, она увидела, что коридор разветвлялся вправо и влево. Свернув наугад в левый коридор, она прошла немного и, услышав голоса совсем близко, затаилась, прижавшись спиной к стене.
По лестнице спустились две девушки и свернули в правый коридор. Пошли бы они левым – Марина бы с ними не разминулась.
Девушки были обуты в туфельки, которые мгновенно пришлись ей по душе. Даже издалека она хорошо их рассмотрела. Они были на плоской подошве без каблуков, черные лакированные, на шнуровке. Главное – на длинных изогнутых носках располагались светящиеся бабочки с постоянно трепетавшими крылышками. Казалось, они вот-вот взлетят. Марина спокойно относилась к побрякушкам, но изящным туфелькам удалось тронуть ее душу.
Она посчитала, что они не очень гармонично сочетались с платьем, но все равно глаз не могла оторвать от источавших свет бабочек.
Девушки были одеты в серебристые платья, на головах были такого же цвета обручи и огромные начесы, а на спинах красовались точно такие эмблемы, как на Маринином кулоне. Она посмотрела на кулон и нахмурила брови:
– Что в нем такого?
Подол платьев и рукава украшал аналогичный орнамент. На талии одежда стягивалась широким поясом.
Как завороженная, Марина смотрела вслед удалявшимся девушкам…
– Ваше Величество? – тонкий детский голосок испугал ее. Холод пробежал по телу.
Рядом стояла девочка лет восьми-девяти и не менее ошарашенным взглядом смотрела на Марину. Первое, на что она обратила внимание – длиннющая огненно-рыжая коса незнакомки. Поймав ее непонимающий взгляд, девочка, улыбаясь, промолвила:
– Ваше Величество! Вы уже здесь!
«Опять «Ваше Величество». Почему меня все так называют?» – подумала Марина.
– Ты кто? – она крепче приклеилась к стене.
– Я? – с неизменной улыбкой произнесла девочка. – Я – Ваша правая рука, – сияя карими глазами, ответила она. – Меня зовут Эмильда, – добавила она и поклонилась.
– Ты мне кланяешься? – удивилась Марина.
– Королеве все кланяются, Ваше Высочество, – почтительным тоном произнес ребенок.
– Только не надо этих сказок про королеву! – отмахнулась она.
– Ваше Величество, это правда…
– И не надо «Вашего Величества»!
– Как же Вас называть? – взволнованно поинтересовалась Эмильда, она явно опасалась Марининого гнева.
– Лучше скажи, как мне попасть домой.
– Вы не можете нас покинуть Ваше Высочество! Не сейчас! – запротестовала рыжая девочка.
– Что ты хочешь? Сейчас ты будешь рассказывать, что я должна кому-то помочь.
– Но это действительно так, Ваше Вели… – не договорила Эмильда, заметив ее рассерженный взгляд. – Я не могу Вас по-другому называть, я – Ваша подданная!
– Я разрешаю называть меня по имени, – Марина отклеилась от стены.
– Но мне нельзя.
– А ты постарайся.
– Мне не положено. А что… с Вашей головой? – Эмильда осмелилась спросить о ранении.
«Видок у меня, наверное, не самый лучший», – про себя сказала Марина.
– Это я ударилась, – она коснулась лба.
– Провести Вас к Мольту? – предложила Эмильда после того, как Марина подняла челку, и она увидела рану во всей красе.
– К кому?
– Мольт – лучший врач в Маринии, он живет в Мартике, – расшифровала она предложение.
– А Мартик – это…
– Это дворец, в котором мы находимся.
– Так это дворец? – Марина пробежала глазами по стенам. – Я думала, это замок.
– Можно и так сказать, большой разницы нет. Это Ваш дворец, Ваше Величество.
Марина закатила глаза.
– Мы говорили о враче, – вспомнила она.
– Да-да, Мольт вылечивает даже безнадежно больных.
– Я похожа на безнадежно больную? – она решила, что выглядит просто ужасно.
– Нет, Ваше Величество, я не хотела Вас обидеть, – пролепетала Эмильда, преданно глядя в глаза и точно испугавшись.
Марина видела, что она готова упасть на колени и молить о прощении.
– Я не обижаюсь, – она улыбнулась и почувствовала, как ее ущипнули.
Она вскрикнула и развернулась. Это снова была орхидея. Когда она пряталась от девушек в забавных туфельках (на Эмильде были такие же), то, прижавшись к стене, примяла цветок. Она приложила ладонь к пострадавшему плечу.
– Ваше Высочество, держитесь от них подальше, они совсем обнаглели! – Эмильда отвела королеву от орхидей.
Соседки помятого цветка захихикали. Цветы на другой стене перешепнулись.
– Зачем они тут нужны?
– Но ведь орхидеи – Ваши любимые цветы, Ваше Величество.
– Откуда ты знаешь? – удивилась Марина.
– Я много чего о Вас знаю, Ваше Величество!
Настроение пересекало отметку «хуже не придумаешь» – она вспомнила, как то же самое слышала от книги на чердаке. И это не понравилось, потому что орхидеи она вправду любила. До недавнего времени.
– Я ненавижу, когда кто-то говорит, что многое обо мне знает.
– Я не…
– И я просила не называть меня «Вашим Величеством»! – она строго взглянула на Эмильду.
– Извините, – несмело произнесла Эмильда, – я не имею права называть Вас по имени, хоть Вы и разрешили. Если бы Вы не были королевой…
– Я не королева, – молебно произнесла Марина.
– Если бы Вы не были королевой, орхидеи вели бы себя скромнее.
– При чем тут орхидеи?
– При том, что они – любимые цветы королевы. Поэтому им всё прощается, другие растения могли бы быть казнены, особенно за беспокойство самой королевы. А эти мы даже наказать не можем.
– Ты сказала «казнены»?
– Да, Ваше Величество. А орхидеи мы не наказываем. Понимаете, Ваше Величество, в Маринии выращиваются только наши, маринийские цветы. Такие существуют лишь в подводном мире…
– В каком мире?
– В подводном мире, – повторила Эмильда. – Мариния – это королевство, которое находится на дне Средиземного моря.
– Ого! – Марина всерьез размышляла о том, что попала в дурдом.
– Вы не верите, – вопрос Эмильда произнесла с утвердительной интонацией.
– Попробую поверить, Эм… Эми… Эмильда. Так тебя зовут?
– Так. В общем, орхидеи – исключение, – она посмотрела на цветы и перевела взгляд на Марину. – Они об этом знают, и поэтому не слушаются. Вы могли бы на них повлиять, Ваше Высочество.
– Не называй меня так! – взмолилась Марина. – Ты меня с кем-то путаешь, я не королева! – долбила она, хотя сама уже слабо верила своим словам.
– Вас невозможно с кем-либо перепутать! Кстати, в подводном мире королеву называют как Величеством, так и Высочеством.
– А в надводном?
– В надводном «Ваше Высочество» – это, как правило, обращение к детям королевы.
Она тяжело вздохнула, глядя на орхидеи:
– Как повлиять на этих кошмариков?
Эмильда, пожав плечами, ответила:
– Возможно, заклинание придумаете.
– О-о-о, – устало протянула Марина. – Начинаются заклинания и остальной бред.
– Ваше Величество, у Вас болит голова? – Эмильда заметила ее болезненное выражение лица.
– Знаешь, она начинает болеть сильнее, когда слышит слова «заклинание», «Ваше Величество», «Ваше Высочество».
– Пойдемте к Мольту, он вылечит Вашу голову!
– А ты будешь называть меня по имени?
– Мне не подобает! Я ни одну маринийскую королеву не называла Мариной.
– А меня будешь называть! Тем более я не королева, – противилась Марина.
– Вы вправду этого хотите?
– Да! Ты наконец поняла?
– Вообще-то… я должна выполнять Ваши приказы, – нетвердо произнесла Эмильда.
– Вот и чудесно. Выполняй!
– Хорошо, Ваше… – запнулась она и посмотрела на улыбавшуюся королеву, – Марина, – выдохнула она. Ей было до того неудобно обращаться к королеве Маринии на «ты».
Но следует сказать, она чуть-чуть приврала: одну королеву она называла просто Мариной.