Таинственная история Билли Миллигана

Доктор Джордж продемонстрировал свежие видеозаписи, на которых он и Дороти Тернер беседовали с различными «людьми». Артур с Рейдженом возбудили особенно большой интерес, поскольку ранее никто из персонала, работающего за пределами Уэйкфилда, их не видел. Адалана, с которой до этого беседовала вообще лишь доктор Тернер, кого-то повергла в восторг, у кого-то вызвала насмешки. Но когда на экране появился сам Билли, основная личность, все благоговейно смолкли. А когда он закричал: «Кто все эти люди? Почему я должен из-за них спать?», некоторые, в том числе и Розали Дрейк, едва сдержали слезы.

По окончании просмотра доктор Уилбур привела в зал самого Билли и задала ему несколько вопросов. Она побеседовала с Артуром, Рейдженом, Дэвидом и Дэнни. Они отвечали, но Розали заметила, как они расстроены. Когда все закончилось, Розали по разговорам поняла, что весь персонал Уэйкфилда так или иначе недоволен. Сестры Эдриен Маккен и Лора Фишер опять возмущались, что Миллигану уделяют столько внимания, прославляют его. А сама Розали, Ник Чикко и Донна Эгар злились, что Билли вот так выставили напоказ.

После визита доктора Уилбур терапевтическая стратегия снова поменялась, и доктор Джордж сконцентрировался на слиянии. Доктор Марлен Коукэн также назначила график регулярных встреч, на которых личности начали делиться воспоминаниями о мучениях и пытках, прорабатывать их, высвобождая боль, которая и привела к первичной диссоциации в возрасте восьми лет.

Доктор Коукэн план слияния не одобрила. Она знала, что таким образом доктор Уилбур работала с Сибил, и считала, что в других обстоятельствах, возможно, методика и годилась бы. Но сейчас следует подумать о том, что будет, если Рейджена объединить с остальными и отправить Миллигана за решетку. В опасной тюремной обстановке у него не будет способов защиты, и, оставшись без них, он может там умереть.

– Раньше не умирал, – возразил кто-то.

– Да, но раньше его защищал Рейджен. Если его снова изнасилуют – вы же знаете, такое в тюрьмах часто бывает… он, вероятнее всего, покончит с собой.

– Но наша задача произвести слияние, – ответил Хардинг. – Она поставлена судом.

Основному Билли посоветовали слушать остальных своих личностей, отвечать им, признавая их существование, разузнать, каковы они. Благодаря постоянным напоминаниям Билли мог проводить в пятне все больше и больше времени. Слияние должно было проходить поэтапно: сначала планировалось объединить попарно те личности, у которых много общего или хотя бы сходные качества, после чего работать уже с ними методом интенсивной суггестии, до тех пор пока все они не сольются в первоначальном Билли.

Поскольку наиболее похожи были Аллен с Томми, планировалось начать со слияния этой пары. По словам самого Аллена, за многочасовыми спорами и аналитическими сессиями доктора Джорджа следовали еще более длительные внутренние беседы между Артуром и Рейдженом. Аллен с Томми старались оказывать доктору Джорджу содействие в процедуре слияния, но дело шло с трудом, поскольку у Томми имелись такие страхи, которых Аллен не разделял. Аллен, например, любил бейсбол, а Томми боялся в него играть, потому что в детстве однажды наделал ошибок и его за это побили. Доктор Джордж предложил, чтобы Ник Чикко, Аллен и остальные личности поговорили с Томми об этом страхе, чтобы помочь ему его преодолеть и чтобы он начал играть в эту игру. Планировалось продолжать и арт-терапию, в том числе живопись маслом.

Аллен также сказал, что младшенькие поначалу не понимали саму идею слияния, пока Артур не объяснил им на примере. Он предложил им вспомнить «Кулэйд»[7], поскольку дети знали, что это такое, и объяснил, что его порошок состоит из различных кристаллов и каждая песчинка отдельна друг от друга. А когда добавляешь воды, все они растворяются. Но если его не выпить, а оставить стоять, то вода испарится и останется твердое вещество. То есть ничего не добавилось, ничего не потерялось. Но изменилось.

– Так что теперь все понимают, – сказал Аллен, – что слияние – это все равно что развести «Кул-эйд».

5 июня медсестра Нэн Грейвс записала: «Мистер Миллиган сказал, что на час “Томми” и “Аллен” слились, и это было “странно”».

По заявлению Донны Эгар, Миллиган говорил ей, что беспокоится из-за слияния, так как ему не хотелось, чтобы кто-то умирал и чтобы его способности и сильные стороны ослабли. «Но мы над этим работаем», – заверил ее Аллен.

На следующий день Гэри Швайкарт и Джуди Стивенсон принесли хорошие новости. Суд продлил срок лечения Билли в больнице Хардинга, добавив на завершение процедуры слияния как минимум три месяца.

В среду вечером, 14 июня, в музыкальном зале Томми играл на ударной установке. Розали Дрейк его слушала. Она знала, что раньше на барабанах играл только Аллен. Но, по всей видимости, в состоянии слияния у них получалось не так хорошо, как если бы Аллен был один.

– Я чувствую себя так, будто краду талант Аллена, – поделился он.

– Ты пока еще Томми?

– Я – сочетание, имени у меня теперь нет. И это мне не нравится.

– Но ты же откликаешься на «Билли».

– На это имя я всегда отзывался, – сказал он, выстукивая медленный ритм.

– А почему ты не можешь продолжать в том же духе?

Он пожал плечами.

– Да, думаю, так для всех будет проще. Ладно, – и сказал, стуча по барабану: – Можете так и звать меня Билли.

Слияние шло этапами. Иногда на различные промежутки времени семь личностей – за исключением Артура, Рейджена и Билли – сливались воедино. Во избежание путаницы Артур назвал этот конгломерат именем «Кенни». Но оно не прижилось, и все продолжали звать и его Билли.

Вечером одна пациентка принесла сестре Йегер записку, найденную в мусорной корзине Билли. Похоже было, он снова хотел покончить с собой. Его сразу же вернули под усиленное наблюдение. Согласно записям сестры Йегер, в последующие дни он то сливался, то разъединялся, но все больше времени находился в состоянии слияния. К 14 июля он проводил в общем сознании уже большую часть дня и казался при этом весьма умиротворенным.

Шли дни, и Миллиган почти постоянно являл собой объединенную личность, но возникали краткие моменты потери сознания, когда пациент был абсолютно не в состоянии контролировать пятно.

28 августа Джуди с Гэри снова посетили своего клиента в больнице и напомнили, что суд уже через три недели ожидает нового отчета от доктора Джорджа. Если он посчитает, что Миллиган стал достаточно целостным и в состоянии предстать перед судом, то судья Флауэрс назначит дату слушания.

– Думаю, следует обсудить стратегию поведения в суде, – сказал Артур. – Мы хотим изменить свое заявление. Рейджен готов признать вину и понести наказание за три ограбления, но не за изнасилования.

– Но четыре пункта из всех десяти, в которых ты обвиняешься, – это изнасилования.

– По словам Адаланы, все три женщины пошли навстречу, – заявил Артур. – Ни у одной из них нет физических повреждений. У каждой была возможность убежать. К тому же Адалана сказала, что вернула каждой из них часть денег, так что, когда им компенсируют убытки по страховке, они окажутся даже в выигрыше.

– С их показаниями это не сходится, – возразила Джуди.

– И кому вы поверите? Им или мне?

– Такой вопрос можно было бы задавать, если бы только одна из них противоречила Адалане. Но с ее словами не сходятся все три версии. Ты же понимаешь, что они не были знакомы, не общались.

– Но каждая из них имеет повод не говорить правду.

– Ты-то откуда знаешь, что произошло на самом деле? – поинтересовалась Джуди. – Тебя там не было.

– Но была Адалана, – ответил Артур.

Ни Джуди, ни Гэри не поверили, что жертвы пошли навстречу, они считали, что Артур подавал события так, как их видела Адалана.

– Можно с ней поговорить? – попросил Гэри.

Артур покачал головой.

– За содеянное я запретил ей когда-либо выходить в пятно. Никаких исключений быть не может.

– Тогда, боюсь, мы не сможем поменять заявление, – ответил Гэри. – Невиновен. Невиновен по причине невменяемости.

Артур холодно посмотрел на него и сказал, едва шевеля губами:

– Вы не вправе ссылаться на невменяемость от моего имени.

– Это наш единственный шанс, – сказала Джуди.

– Я не сумасшедший. Тема закрыта.

На следующий день Джуди с Гэри получили очередную записку на желтой бумаге для юридических документов, в которой говорилось, что Уильям С. Миллиган больше не хочет, чтобы они представляли его интересы в суде и что сам будет защищать себя.

– Он опять нас уволил, – сообщил Гэри. – Что скажешь?

– Думаю, что я этого не видела, – ответила Джуди, пряча листок в папку. – Бумаги то и дело теряются, попадают не туда. У нас такая шикарная система архивирования, что его найдут месяцев через шесть-семь.

В течение трех последующих дней три аналогичных письма «попали бог знает куда», и, не получив ответа, Артур, наконец, бросил попытки их уволить.

– Ну, а у нас есть шансы выиграть, если мы объявим его невменяемым? – спросила Джуди.

Гэри закурил трубку, фыркнув, выпустил дым.

– Если Кэролин, Тернер, Коукэн, Хардинг и Уилбур как один заявят, что Билли, по определению штата Огайо, был не в себе во время совершения преступлений, то, думаю, шансы весьма велики.

– Но ты же сам мне говорил, что еще ни один серьезный преступник с множественной личностью не был оправдан под предлогом невменяемости.

– Ну, – протянул Гэри, и сквозь бороду мелькнула ухмылка, – тогда Уильям Стэнли Миллиган станет первым.

Примечания