Кустарник собрали быстро и уже через пятнадцать минут разведчики жарили нашпигованные на палочки куски ящериц. Собака лежала возле командира и наблюдала за процессом приготовления. Потом получив свою долю угощенья и умяв ее за несколько секунд, начала зевать и моститься поудобнее.
– Надо бы кличку ему придумать какую-нибудь, – предложил Ашот.
– А чего тут думать? Пусть будет Шарик, – откликнулся Андрей. – Раньше всех дворняжек так называли. У меня бабушка в деревне жила. Так вот у нее собачонок с такой кликухой и жил.
– Ну, Шарик так Шарик. Слышь, пес, тебя теперь зовут Шарик, – обратился к собаке Ашот. Шарик посмотрел на него, как будто бы понял, что обращаются к нему и, как это делали овчарки, открыл пасть и вывалил язык.
– Я всегда мечтал, чтобы у меня была собака, – сказал Ашот. – Но родители не хотели держать живность в квартире. Мол, был бы свой дом, другое дело.
– У меня такая же история, – ответил командир. – С детства любил собак. Особенно немецких овчарок. Шарик, кстати сильно на них похож. Только размерами и окрасом не удался.
Услышав свою кличку, Шарик снова поднял голову и посмотрел теперь уже на командира.
– Ты смотри, он как будто понял, что ему имя дали и теперь на него откликается, – удивился Ашот.
– Собаки умные существа. Может он и понимает все. Да только ответить не может. Ладно, давайте спать.
Все четверо заснули мгновенно. Четвертый день похода и пройденные как минимум сто двадцать километров дали о себе знать. Да и в доме было намного комфортнее, чем на улице. Стены не пропускали ветер, а потому тепло от костра чувствовалось гораздо лучше. Даже к утру, когда дотлевали последние угольки, не пробирал обычный озноб.
Первым проснулся командир. Прямо над его лицом стоял Шарик. Увидев, что Сергей открыл глаза, он едва слышно заскулил и отошел немного в сторону. Сергей приподнялся на подстилке и обомлел. Возле него лежали две тушки ящериц.
– Ого, вот так подарок, – удивился он. – Народ, подъем. Смотрите, что нам приготовил хозяин дома. Видимо ночью поймал, пока мы спали. Вот почему он такой упитанный. Ящериц в кустарниках много. Это мы не успеваем их стрелять, а он может и так их ловить.
Парни проснулись и с удивлением смотрели на принесенные Шариком тушки. Андрей взял нож и начал их разделывать. Пес стоял рядом и, как будто бы улыбался, довольный собой.
– Ну, ты молодец, друг! – воскликнул Ашот. – Нам такие парни в команде нужны. Пойдешь с нами?
– Да прям, – ответил вместо собаки Андрей, не отрываясь от разделки добычи. – Ему и здесь нормально.
Наскоро перекусив, разведчики надели рюкзаки и отправились в путь. Пес двинулся за ними. Мужчины подумали, что пройдет какое-то расстояние и вернется обратно. Но Шарик семенил рядом с командиром, даже и не думая уходить. Время от времени он ластился к Ашоту, который проникся к нему какой-то детской симпатией.
Ближе к полудню, когда команда уже выбирала место для обеда, пес неожиданно остановился и начал вглядываться в ближайшие кусты. Они были густыми, поэтому разобрать, что за ними, было невозможно. Разведчики вооружились копьями и, как и в прошлый раз, встали полукругом, готовые отразить нападение.
Но первым напал Шарик. С громким рычаньем он бросился в кусты. Там сразу же началась какая-то возня, как будто пес сражался с кем-то. А уже через несколько секунд все стихло.
– Шарик! – взволнованно крикнул Ашот. Но никакого движения слышно не было. – Шарик!
Спустя минуту кусты затрещали, и через них к разведчикам выбрался пес. В пасти у него была придушенная ящерица.
– Вот это охотник! – не удержавшись, похвалил его не склонный к сантиментам Андрей. – С тобой не пропадешь.
– А ты его на мясо пустить хотел, – заметил Ашот.
– Ну, я же не знал, что от него столько пользы будет, – извиняющимся тоном ответил Андрей. – Теперь вижу, что ошибался. И, кстати, если бы командир тебя за руку не поймал, ты бы его и подстрелил.
– Да это я не автомате…
Добычу быстренько разделали и уложили в рюкзак. Тут же достали сушеных грибов, перекусили и двинулись дальше. До вечера Шарик поймал еще двух ящериц, чем вызвал бурный восторг у разведчиков. Они не скупились на похвалы удалому охотнику. Ведь сами они даже и не замечали дичь, которую так умело ловил пес. Его размеры позволяли без помех носиться меж плотных кустов. При этом были достаточными, чтобы ящерица не могла оказать серьезное сопротивление. Хорошее зрение, идеальные слух и обоняние делали его настоящей грозой пресмыкающихся.
***
От костра шло приятное тепло, ветра почти не было. Утомленные за день разведчики, расположившись вокруг огня, вели неспешную беседу. С ужином было покончено. Сегодня решили не экономить и пожарили сразу двух ящериц. Все благодаря стараниям Шарика. Сам герой дня, подкрепившись и налакавшись воды, спал на подстилке рядом с Сергеем.
– Как было бы здорово, если бы у нас была машина, – мечтал Женя. – У моего отца была «Тойота». Он ее новенькую в автосалоне взял в кредит. Они с мамой каждые выходные ездили на дачу. Я постоянно просил у него порулить, но он говорил, что я еще маленький.
– Ты же из Екатеринбурга? – спросил Андрей.
– Да. Из самого города. Дача была в пригороде, километрах в двадцати. Командир, а у тебя была машина?
– Была, когда в Бишкеке жил. Старенький «БМВ», но в отличном состоянии. Я за ним хорошо ухаживал. Перед отъездом в Новосибирск пришлось продать. А в России я так ничего и не купил.
– Интересно, а за сколько бы мы смогли добраться, если бы у нас была машина?
– Максимум за двое суток, – ответил Сергей. – Это даже с тем условием, что ехали бы мы со скоростью шестьдесят километров в час и только днем. С остановкой на ночь. А так можно было бы и за сутки добраться.
– Это было бы круто!
– Дорог ведь не осталось, как бы мы ехали? – поинтересовался Ашот.
– Нормально. Грунт вполне твердый, хоть сверху и песок. Да к тому же ровный, чего не скажешь о былых асфальтовых дорогах – то яма, то канава.
– Ну, в Москве дорогие хорошие были.
– Ну, вот только в Москве они и были, а в регионах тихий ужас. Да и толку от этих ваших дорог. Вся Москва все равно в пробках стояла. Быстрее было на метро добираться.
– Это точно. У моего отца тоже машина была. Только он редко на ней ездил. Чаще подземкой пользовался.
– Смогут ли люди еще когда-нибудь построить машины и самолеты? – задумался Женя.
– Смогут, – уверенно ответил Сергей. – Фон в городах рано или поздно спадет. Думаю, хотя бы часть библиотек, где остались книги, чертежи и прочая документация, сохранилась. Да и заводы ведь чаще в пригородах стояли. Их, может, и не бомбили вовсе. Конечно, выжившие что-то да утащили с предприятий. Но это не критично. Так как основное – это оборудование, станки всякие. А кому они сейчас нужны? Вот со временем люди вернуться в населенные пункты и потихоньку запустят заводы, начнут производство. Тогда снова по дорогам начнут колесить машины. Самое главное, это вернуть электричество в города.
– А где его взять?
– Там же, где и раньше. Реки, может, и стали меньше, но, думаю, полностью не исчезли. В Киргизии, например, есть крупная гидроэлектростанция – Токтогульская. Построена была на огромном водохранилище. Она одна считай всю республику и питала. Даже если после взрыва агрегаты и остановились, уверен, их можно запустить снова. Может не на полную мощность. Хотя бы на половину или даже на четверть. Этого хватит, чтобы запитать пару ремонтных цехов. Потом на станках, изготовить недостающие детали и увеличить мощность.
Ну и потом, помимо гидростанций есть еще ветряные и атомные. Короче говоря, главное найти нескольких толковых энергетиков. Они уж точно знают, как все наладить.
– Я уже и забыл, что такое свет, – вздохнул Андрей.
– Если подать электричество, то можно восстановить нормальную жизнь, – продолжил Сергей. – Будет питьевая и горячая вода, тепло в домах, на чем приготовить пищу, телефонная связь и компьютеры. В общем, все будет.
– Эх, когда только это случится?
– Как только люди перестанут жить как падальщики. Пятнадцать лет мы скитаемся по пустыням, едим то, что удается найти, дохнем от примитивных болезней, потому что лекарств вообще нет, и ничего не предпринимаем, чтобы это исправить.
– Но что мы можем?
– То, что мы с вами делаем сейчас – искать. Я уверен, что не вся планета в таком состоянии. Наверняка, есть места, где почва пригодна для того, чтобы выращивать урожай, где есть чистая вода. Это основное. Когда человек будет сыт, он сможет подумать и о других, более глобальных вещах. Таких, как восстановление былой цивилизации. На сытый желудок о таком думается легче. Сейчас же мы кроме как о жратве ни о чем не беспокоимся, потому что постоянно голодные.
