Девушка-рябина

К этой командировке он готовился давно и знал, что она непременно будет (недаром намекал еще раньше, в феврале, Рябиновой, на возможность встречи), но не ожидал, что все произойдет столь стремительно, сразу после разговора с Наташей.

Словом, вся его личная жизнь должна решиться именно во время этой командировки.

Вновь перед Львом всплыл вопрос, кто есть Рябиновая. Это горничная Вера или какая-то другая девушка? Может, стоит написать Рябиновой, открыть карты? Так и так, мол, прости… Скоро буду в ваших краях, и ты меня, возможно, знаешь. А если это не Вера? Как он тогда найдет свою Рябиновую? Где ее искать, вообще?

Но хорошо, если бы это была Вера, потому что именно ее Лев представлял все время, когда переписывался с Рябиновой.

Отправляясь в командировку в Электрозаводск, он волновался и сходил с ума, словно юноша. Интрига. Тайна. Она или не она?! Кто она? Смешно и глупо. Прекрасно и томительно. В тридцать шесть лет чувствовать себя молодым идиотом, ощущать этих бабочек в животе…

Наташе Лев перед поездкой туманно намекнул: «Киса, после моей командировки нам предстоит серьезный разговор». И вроде как и не солгал, но и определенного ничего не обещал.

…Середина мая. После «черемуховых холодов», в этом году выпавших на начало месяца, вдруг наступила почти летняя жара.

Лев сошел на перрон в Электрозаводске и поразился тому, насколько изменился город. Осенью он казался серым на фоне желто-оранжевой сентябрьской листвы, мрачным, немного зловещим (декорации для романа с мистическим сюжетом!); сейчас же, в голубовато-зеленой дымке, город выглядел маленьким и уютным.

Издалека виднелись башенки самого электрозавода, вернее, старого здания – какие-то маленькие, беззащитные, игрушечные словно. А почти всю перспективу перекрывал теперь новый корпус – огромный, мощный, с бежево‑салатовым ярким фасадом. Блеск стали и стекла. И с крупными, пронзительно-золотыми буквами на крыше – «Электрозавод».

Вот оно, начало перемен…

Да, Рябиновая выставляла в своем журнале фото обновившегося, весеннего города, об этих переменах Лев знал… Но он не представлял, насколько реальная картинка окажется ярче и сильнее по воздействию.

Вместе с другими коллегами (а всего их приехало в этом поезде человек двадцать только из Москвы) Льва разместили в гостинице «Турист». Он на ресепшен попросил себе именно двести десятый номер.

Сама гостиница, кажется, тоже не избежала перемен – свежевыкрашенный фасад, обновленные интерьеры…

В первый день увидеть горничную Веру не удалось, и во второй тоже, зато на третий получилось удачно – почти всю ночь, аж до утра, Лев провел на заводе, руководя установкой оборудования, и ему дали тайм-аут до обеда. То есть он мог дождаться появления десанта горничных в гостинице.

Спать Лев не собирался – так волновало его появление Веры. Хотя, с другой стороны, она могла не прийти. Например, не ее смена. Но можно ж было спросить у другой горничной – а где рыженькая такая девушка, которая в прошлом году здесь убиралась… Верой зовут?

И все же Лев уснул, прямо в одежде, сидя в кресле.

Очнулся, когда в соседнем номере загудел пылесос, в коридоре раздались женские голоса.

Мужчина вскочил, быстро умылся, недовольно потер ладонью подбородок, уже покрытый щетиной.

И в этот момент – стук, затем звонко клацнула дверь, ведущая в номер, шорох колесиков по паркету.

Лев вышел из ванной. Посреди комнаты стояла Вера, вполоборота ко Льву, именно она, та самая Вера, рыжеволосая горничная – пряди волос выбивались из-под косынки. С пылесосом в руках.

Сердце у Льва сжалось, ухнуло куда-то в желудок.

Вот он, момент истины.

– Доброе утро, – сказал Лев.

– Доброе, – обернувшись, ответила Вера. Вздрогнула едва заметно – кажется, она его вспомнила. В ореховых, рысьих глазах мелькнуло недовольство, тревога… Ну конечно, она его помнит как идиота, пристававшего к ней с глупыми разговорами. Она еще не знает, кто он. Или это не она беседовала с ним все эти девять месяцев под ником Рябиновая?!

– Опять я у вас в городе, Вера, – сказал Лев. – Давайте уж познакомимся. Меня зовут Лев. Можно меня называть еще Лео… Такой ник себе выбрал для общения в Интернете.

Пауза. Расширившиеся зрачки Веры, отчего ее глаза вдруг показались черными… Определенно, слово «Лео» произвело на нее ошеломляющее впечатление. Это она. Конечно, это она. Это она!

– А вы верно – Рябиновая?

Вера опять дернулась и теперь стояла, окончательно замерев, превратившись в соляную статую, и только ужас читался на ее лице.

– Хотя почему «вы»? Мы же на «ты», Рябиновая. Я приехал, как и обещал. Ты ведь просила, чтобы я приехал, не так ли?

Лев чуть прикрыл входную дверь, но не до конца, просто, чтобы из коридора нельзя было заглянуть в номер, но и Веру он не хотел пугать еще больше.

Шагнул обратно.

Вера все стояла со шлангом от пылесоса в руках, ужас на ее лице сменился изумлением. Недоумением. Возмущением. Опять недоумением…

– Так это вы! – вырвалось у нее. – Вы?!

– Мы на «ты», – опять напомнил он.

– Ты – Лео? Ты…

– Это я, да. Привет, Рябиновая, – он подмигнул ей. – Нет, лучше я буду называть тебя Верой, ладно?

– О господи… – Вера отшвырнула от себя шланг, упала в кресло, содрала с рук перчатки, бросила их на пол и спрятала лицо в ладонях.

Лев опустился перед ней на корточки, осторожно отвел от лица ее руки.

Вера сморщилась, стиснула зубы, застонала, оттолкнула его.

– Я тебе так противен? Почему? Я ничем тебя не обижу, ты знаешь, – мрачно, печально произнес Лев. – Если я тебе так противен, то ладно, не буду тебя больше беспокоить. Сейчас уйду. Ты меня больше не увидишь и не услышишь. Всё.

Он встал, отступил, пятясь к двери.

– Нет уж, – вдруг решительно произнесла Вера. Вскочила, перехватила его за рукав. – Давай поговорим.

Лев не ожидал от нее такой прыти.

– Я тебе все объясню.

– Да уж пожалуйста… – сердито сказала она. – Какой-то бред, я ничего не понимаю! Так ты – Лео?

– Я Лео. Я Лев Александрович Столяров. Хочешь, документы покажу?

– Нет, я не об этом… – Вера досадливо махнула рукой, потянулась опять за пылесосом. – Ты ведь… Это ведь ты был тут осенью? Ну, помнишь, ты пытался меня в ресторан пригласить, что-то там с полотенцами придумал…

– Да. Это был я.

– Господи… Ничего не понимаю. А… почему?

– Ты мне еще тогда не дала ничего объяснить. Послушай. Дело было так…

И Лев коротко пересказал ей всю предысторию.

Как перед командировкой в Электрозаводск он по привычке полез в Интернет, чтобы узнать побольше об этом городе. Наткнулся на фотографии некоей Рябиновой. Потом, здесь уже, заметил, что горничная Вера, которая убирает его номер, очень напоминает ту самую Рябиновую, но до конца в этом не был уверен. Пытался объясниться и только напугал ее, Веру. Уехал, стал писать Рябиновой, так до конца не зная, та ли это девушка или не та…

И вот он здесь и теперь точно знает, что Рябиновая и горничная Вера – одно и то же лицо.

Вера внимательно, напряженно слушала, отвернув лицо в сторону, словно боялась встретиться со Львом глазами, чуть вздрагивала иногда и кусала губы.

– Ну вот. Надеюсь, ты удовлетворена моими объяснениями? – закончив речь, спросил Лев.

– А почему ты сразу же не признался, в переписке, что мы уже видели друг друга? – спросила Вера.

– Как?! Я же не знал, ты это или не ты.

– Ну и спросил бы! Рассказал бы ровно все то, что сейчас, и спросил бы! – раздраженно бросила она.

– И ты бы продолжила переписку со мной? Ты уверена? Мне кажется, я тебе еще тогда не понравился, в реале, осенью. Ты бы послала меня куда подальше, если бы узнала, что я тот самый командированный, который за тобой по этажам бегал!

– Нет, я бы тебя не послала. Я бы все поняла. И я бы… – Она замолчала, расстроенно улыбнулась. – Но это все равно бред какой-то.

– Я так рад, что, наконец, снова увидел тебя, – тихо, серьезно произнес Лев, разглядывая Веру. Она была все в той же спецодежде, что и в прошлом году. Неуклюжий комбинезон, фартук, косынка на голове.

Узкое лицо без грамма косметики, прозрачная, белая, словно подсвеченная изнутри, кожа, пылающий румянец на скулах. Внешне Вера никак не изменилась по сравнению с прошлой осенью. И она, вся такая простая, безыскусная – по-прежнему нравилась Льву, по-прежнему его волновала.

– Чему ты рад… Я замужем, между прочим, – пробормотала она.

– Ну и что. Ну и что!

– А зачем тогда…

– А ни зачем. Ты странная. Зачем зима, зачем весна… Зачем солнце, зачем небо. Зачем ты делаешь эти свои фото…

– Ты зачем приехал сюда?

– Я приехал на завод, в командировку. Следить за монтажом оборудования. Осенью завод заработает, и будет торжественное открытие, даже Президент сюда прибудет, ты в курсе? Я – инженер, это моя работа. Вот зачем я приехал.

– А я при чем? – холодно спросила она.

– Погоди. Погоди, не надо вот так, в лоб… Давай встретимся этим вечером, поговорим. Просто поговорим. Это даже не свидание!

Вера молчала, думала. Затем сказала:

– Хорошо. Встретимся. И это – не свидание, ты обещал. Да, не вздумай цветы приносить, иначе я их просто выброшу.

– Ты очень строгая женщина, – усмехнулся Лев.

– Я не строгая, я просто не смогу объяснить мужу, откуда цветы, – едва заметно, уголками губ, улыбнулась Вера. – А теперь дай мне навести порядок в номере, иначе меня уволят.

– Хорошо. Я не стану тебе мешать, – Лев кивнул, посмотрел на наручные часы. – Я сейчас только побреюсь в ванной, ладно? И уйду. А в семь буду тебя ждать у главного входа в гостиницу.

– Ты с ума сошел. Только не там. Давай у старого здания электрозавода, там есть еще одни ворота, с выходом на Русаковскую… да ты найдешь.

Лев кивнул, заперся в ванной. Он не знал, радоваться ему или печалиться. Первая встреча с Верой прошла совсем не так, как он ожидал. Но, пожалуй, большой плюс – что девушка согласилась на еще одну встречу.

Вышел, свежий и чистый, схватил с подлокотника пиджак… Вера старательно, сведя брови, в этот момент протирала зеркало на стене.

– До вечера, – сказал Лев, глядя на ее отражение в зеркале. Вера, в свою очередь, посмотрела на него – тоже в отражении. Получается, их взгляды пересеклись где-то там, в зазеркалье.

– До вечера, – серьезно ответила она.

Лев стремительно покинул номер.

Лишь на улице, стоя под деревьями, на которых недавно проклюнулась листва, а сверху страшно гомонили воробьи, в лучах ослепительно-белого, майского солнца, – мужчина позволил себе расслабиться и вздохнуть.

Кажется, получилось. Это она, Вера. Это все-таки она…

Он не помнил, когда в последний раз чувствовал столь сильный выброс адреналина, вот как сейчас, после этой встречи. То, что он сейчас испытывает, – счастье?

Но разве счастье – оно, это мучительное беспокойство? А еще к беспокойству добавлялись страх, отчаяние, яростная надежда. Много разных эмоций, порой совершенно противоположных.

С Наташей, со своей невестой, Лев никогда не переживал ничего подобного. Не бесился, не выходил из себя, не раздирало его душу на клочки…

Впрочем, о Наташе Лев сейчас совсем не думал. В его голове, в его сердце – существовала одна лишь Вера.

– До вечера, – повторил он вслух, мысленно обращаясь к рыжеволосой девушке, а потом засмеялся.

О том, что у Веры есть муж, Лев почему-то тоже не вспоминал.

На уборку каждого номера отводилось определенное время. И определенное количество номеров – необходимо горничной привести в порядок за один день. Не больше, но и не меньше.

А Вера, едва только захлопнулась дверь за постояльцем двести десятого номера, опять без сил опустилась в кресло. Она не могла работать. Она думала только об одном – как, ну как могло такое случиться, что загадочный и интересный Лео, ее виртуальный друг, в которого она была почти влюблена, вдруг превратился в мерзкого белобрысого дядьку?

Что за несовпадение, что за усмешка судьбы…

Да, надо признать, кому-то Лео… вернее, теперь уже – Лев показался бы красавцем. Высоченный, мощный блондин. С забавными светлыми ресницами. Викинг! Да, именно викинг, кажется, Вера уже сравнивала постояльца двести десятого со скандинавским воином…

Но дело в том, что викинги никогда не являлись Вериной, гм… фантазией. Ее идеалом мужской красоты.

Все эти девять месяцев, переписываясь с Лео, Вера невольно представляла его как невысокого, сухощавого, статного брюнета… С маленькими ладонями, классическими чертами лица, умным, внимательным взглядом темных глаз… Этот человек – в ее представлении – никогда не делал опрометчивых поступков, был максимально деликатен и рыцарски вежлив.

Реальность же оказалась совсем иной. Лев – полная противоположность того, что навоображала себе Вера. И пусть реальный Лев тоже был вполне симпатичен и не нагл, но… Это все не то.

Веру буквально трясло.

Не то. Не тот. Не такой!

И ладно бы просто не такой… Лев вполне мог оказаться маленьким, толстым, лысым, рыжеволосым (как и она), буйнокудрявым, носатым, старым, молодым… любым. Имел право. Никто из людей не обязан соответствовать твоим ожиданиям.

Но только не тем типом, что приставал к Вере в прошлом сентябре, настырно приглашая ее провести вечер вместе! Вера запомнила его, запомнила то чувство гадливости, которое испытывала, общаясь со Львом. У нее тогда возникло ощущение, что этот «викинг» – чуть ли не маньяк, сластолюбец какой-то, подлец – из тех, кто не дает проходу обслуге…

«А, и вот еще что!» – неожиданно вспомнила Вера. Кажется, у Льва был кто-то… он по телефону, при Вере, не стесняясь, ворковал с какой-то девушкой, называя свою собеседницу «кисой». Надо же, запомнила. И это тоже вызывало отвращение – у него есть его «киса», а сам беззастенчиво клеится к другим девушкам! Вдвойне подлец…

«Ни за что не буду с ним встречаться! – подумала Вера. Машинально взглянула на часы, опомнилась. Вскочила, дрожащими руками продолжила уборку. – Пошлю его куда подальше… Пожалуюсь Раисе, если станет и дальше приставать! Или отгул возьму на то время, что он тут, в Электрозаводске, этот Лев… В отпуск уйду!»

Вера распахнула балконную дверь, лихорадочными движениями протерла столик, стулья.

На улице ярко светило солнце, пригревало. Деревья все в ярко-зеленой прозрачной дымке – это проклюнулась из почек молодая листва… Мир вокруг был полон счастья и покоя.

Вера вздохнула глубоко, ее немного отпустило.

Она вдруг вспомнила все те слова, которые писал ей Лев. В общем, ничего подлого и гадкого не было… Она вела переписку с веселым, умным, деликатным, интересным мужчиной.

Он и в реальности оказался таковым. И она напрасно думала плохо о Льве тогда, прошлой осенью. Ведь он объяснил этим утром – почему пытался с ней познакомиться. Больше того. Если включить логику, то он и не предлагал ей, Вере, ничего дурного – хотел лишь посидеть в кафе вместе. Собирался поговорить о ее фотографиях, судя по всему. Он и наличие подружки не скрывал – именно потому, что и не думал приставать к Вере.

Вера знала, что она – не особенно коммуникабельна. Любое общение, тем более – общение с мужчинами – вызывало у нее трудности. Она отвергала всех мужчин – кроме своего мужа, Кирилла. Помимо того, у Веры был негативный опыт в отношении командированных. Именно поэтому она отвергла любое общение со Львом – тогда, в сентябре прошлого года.

А реальный, настоящий Лев – неплохой человек, судя по всему.

Однако же… Зачем ему Вера? Зачем он слал ей нежные письма… Или он расстался со своей девушкой… женой… или кто там она ему, эта «киса»?

Ну, допустим, на эту историю можно посмотреть с другого угла.

Итак, Лев, как выяснилось, – вполне нормальный, неплохой человек. Увидел фото, сделанные Верой, перед поездкой в Электрозаводск, затем саму Веру. И… влюбился? Переживал, что разговора не получилось, затем начал переписку в социальной Сети. Сам еще зимой признался, что мечтает о встрече…

Влюбился в Веру точно так же, как и она влюбилась в него. Почти влюбилась, да. Причем, судя по всему, до конца не был уверен, что Рябиновая – это она, Вера.

Очень романтично. И глупо.

Веру опять стало трясти.

Она убирала уже в других номерах, а сама думала только о Льве. О том, что делать дальше.

– Ты сегодня какая-то не такая, – заметила Валя Колтунова, когда они вечером, после рабочего дня, переодевались. – Случилось что?

– Нет, все в порядке, – преувеличенно бодрым голосом ответила Вера.

– Не ври, я же вижу.

Вера ничего не ответила. Скинув комбинезон, надела любимое коричневое клетчатое платье, поверх – темно-синюю кофту. Распустила волосы, затем снова убрала их в хвост на затылке.

«Боже, и кто знал, что этим вечером мне предстоит свидание… ну ладно, не свидание, а встреча. А я так ужасно выгляжу! Старушечья какая-то одежда… Хоть туфли нормальные, на каблуке… Но эта кофта! А лицо? А волосы? И почему я об этом думаю, я же не собираюсь очаровывать Лео… Льва то есть?»

– Вера.

– А?

– Ты точно не в себе. Ты не заболела? – напирала Валя. – У меня у детей аллергия, кстати. На цветение. Может, и у тебя аллергия? Ладно, пошли, чего ты все волосы свои приглаживаешь…

– Валя, иди без меня.

– Ты к матери, что ли?

– Нет.

– А куда?

– Валя! Да мало ли у меня дел! – нетерпеливо воскликнула Вера.

Приятельница некоторое время пристально, неодобрительно смотрела на Веру своими круглыми, в темной обводке глазами.

– Валя, ты, знаешь, на кого похожа? На панду… – вдруг не выдержала, расхохоталась Вера. – Ой, прости! Я сегодня правда не в себе. Семейные проблемы. – Она сделала неопределенный взмах рукой.

– Да ничего, – пожала плечами Валя. – Ладно, я побежала, меня дети ждут. Тоже, знаешь, проблем полно…

Кажется, Валя всерьез обиделась на сравнение с пандой. Видимо, ей кто-то уже говорил нечто подобное.

Вере надо было промолчать, как всегда, но истеричная веселость не покидала ее.

Молодая женщина еще некоторое время беззвучно хохотала в одиночестве, за закрытой дверью гардеробной. Успокоилась не сразу, смахнула слезы со щек, отдышалась и только тогда покинула гостиницу.

Было совсем светло – этот яркий майский день словно не хотел заканчиваться. На центральной улице – толпа, как всегда в конце рабочего дня. Но стоило только свернуть в сторону – уже никого. Дело в том, что улица Русаковская – почти нежилая, с одной стороны – какие-то конторы, с другой – стена старого здания электрозавода, с замурованным выходом, которым давно не пользовались. Проходная располагалась на параллельной улице.

Огромные металлические, с клепками, ворота, овальные сверху, напоминали замковые. Напротив – бывший купеческий дом, из двух этажей, ныне краеведческий музей, в который редко кто заглядывал, разве что школьники с экскурсией.

Это место напоминало декорации к фильму, действие которого происходило в далеком прошлом, недаром большинство своих фото Вера сделала именно здесь.

У железных ворот стоял Лев, сложив руки на груди.

– Я думал, ты не придешь, – шагнул он навстречу Вере.

– Привет, – фыркнула она и опять с трудом сдержала приступ истерического хохота, некстати вспомнив выражение лица Вали Колтуновой. – Гм… и что делать будем?

– Можно посидеть где-нибудь, перекусить.

– Нет-нет… Давай уж лучше прогуляемся.

Они побрели вдоль стены электрозавода.

– Ты здесь давно живешь? – спросил Лев. – В этом городе то есть.

– Давно. С самого рождения. А ты где живешь, в Москве?

– В Москве. Я москвич в третьем поколении.

– Ух ты. Белая кость.

– Ты злишься на меня, Вера? – спросил он совершенно другим голосом.

– За что?

– Я не знаю. Вот сам ломаю над этим голову. Надеюсь, я ничем тебя не обидел.

Он произнес эти слова тоже очень серьезно, с таким выражением, что Вера не могла ему не поверить.

– Дело во мне, – решительно произнесла она. – Я считаю, что виртуальные знакомства нельзя переносить в реал.

– Ты мне так и написала – что для того, чтобы разочароваться во мне поскорее, ты хочешь меня увидеть вживую.

– Я тебе это писала?

– Да. Ты забыла?

– Возможно, – пожала она плечами.

– Ты меня представляла каким-то другим?

– Да, – сразу же призналась Вера.

– А каким? – с любопытством спросил Лев.

– Я вообразила, что ты похож на Тома Круза. Ну, когда он был помоложе…

– На кого?!

– А чем тебе не нравится Том Круз?

– Господи… Но почему? Что именно дало тебе возможность думать, что я на него похож? – спросил Лев.

– Трудно сказать… Да и ты не был уверен, что я – это я, – парировала Вера.

– Ты настоящая рыжая? – вдруг спросил он.

– Да-а… – с обидой протянула она. – Я настоящая рыжая, это мой натуральный цвет волос. А вот ты… Тебя как будто пергидролем всего выкрасили!

– Я таким родился. В мать. И бабуля у меня тоже блондинкой была… – с усмешкой произнес Лев.

– Знаешь, что я подумала еще тогда, в прошлом году, когда в первый раз тебя увидела?

– Что?

– Тебе бы в роли викинга сниматься.

– Это комплимент, надеюсь? – негромко засмеялся он. – Хотя, я понимаю, Тома Круза и викинга разделяет целая пропасть. Совершенно другой типаж. Но что я хочу тебе сказать… Хороший актер любую роль может сыграть!

– Ты себя рекламируешь как хорошего актера? Ты же инженер.

– Я просто не хочу тебя разочаровать!

– А я хочу тебя разочаровать, – призналась Вера. – Надеюсь, я уже тебя разочаровала.

– Набиваешься тоже на комплимент? – подмигнул Лев, глядя на Веру сверху вниз. – Нет, я пока в тебе никаких недостатков не нахожу, и сравнить тебя мне не с кем… Хотя одну актрису, кажется, ты мне напоминаешь… Кстати, бывшую жену Тома Круза! Вот только ее фамилию не могу вспомнить… Ну, разумеется, в те времена, когда она была помоложе.

– Ладно, давай не будем актеров перебирать, тем более голливудских небожителей. Я – обслуживающий персонал, – с меланхоличным, мстительным удовольствием произнесла Вера. – Горничная при гостинице. Неудачница из провинции.

– Ты красивая. Очень. Иначе я бы не гонялся за тобой столько. Ты интересный человек, Вера. Замечательный фотограф, наделенный тонким вкусом. Почему, зачем ты себя так принижаешь?! – возмутился Лев.

«Я себя не принижаю, – подумала Вера. – Я неудачница и рыжее чучело. Ленивая и безынициативная. В жизни мне повезло только раз – когда я вышла замуж за Кирилла…» Но не стала озвучивать свои мысли. Сказала только:

– Ты меня совсем не знаешь.

– Хочешь, чтобы я в тебе тоже разочаровался?

– Да, – улыбнулась она. Опять подумала: «И чем быстрее, тем лучше».

– Сколько тебе лет, Вера? Я понимаю, что женщинам подобных вопросов не задают, но, мне кажется, ты настолько юна, что еще можешь не скрывать свой возраст.

– Мне тридцать, – равнодушно ответила она. – А тебе? Я, когда переписывалась с тобой, тоже пыталась определить – старик ты или юноша… Хотя, погоди, сама угадаю. Тебе тридцать пять, да?

– Тридцать шесть.

– Ну вот, почти «в яблочко»! Ты женат? У тебя есть дети?

– Нет, я не женат, и детей у меня нет.

– До сих пор не женат? – недоверчиво усмехнулась она.

– Собирался. Но… не получилось. А кто твой муж, Вера? И есть ли у тебя дети? – спросил, в свою очередь, Лев.

Они шли рядом, иногда, случайно, прикасаясь друг к другу локтями, и не болтали, нет. Скорее – коротко и сухо обменивались информацией. Сначала – сведения о возрасте и семье, о родителях, о детстве, потом рассказали, тоже коротко, о работе, давно ли ей занимаются… О том, где получали образование. Вера призналась в том, что собиралась стать фотографом, училась, но – не вышло.

– Я всегда чувствовал, что ты – не настоящая горничная, – заметил Лев.

– Почему? Нет, я настоящая горничная.

– Нет. Нет, – упрямо покачал он головой. – Не собираюсь принижать профессию горничной, но ты, если честно, совсем на Золушку не похожа.

– А на кого?

– На принцессу в изгнании.

– Что? Ты издеваешься? – расхохоталась Вера. – Какую принцессу?

– В изгнании. Принцессу, которую жизнь вынудила мыть полы, но на самом деле в ее жилах течет королевская кровь. И настанет день, настанет час – ее призовут.

– Куда призовут?

– Править. Я это к тому, что никакой труд не может унизить тебя. Ты необыкновенная.

– Господи, Лео, ты взрослый мужчина, но такое впечатление, что ты бредишь иногда…

– Я просто не знаю, что еще сказать тебе, чтобы ты стала думать о себе лучше! – возмутился он. – Кто тебя воспитывал? Отчего ты столь плохо о себе думаешь? Может, это твой муж постоянно принижает тебя?

– Мой муж – чудесный человек! – возмутилась Вера. – И ты его совершенно не знаешь… Он благородный, он альтруист! – И она принялась рассказывать о том, как Кирилл помогает своим родственникам.

Лев слушал молча, хмурил брови. Кажется, ему не нравилось, что Вера с таким восторгом говорит о своем муже.