Сплетни и K-pop
– Ты будешь есть с нами, мама? – с надеждой спросила я.
– О, не думаю, дорогая, – сказала она, все еще глядя на свой телефон. – Я уже поела на этом мероприятии. И теперь мне нужно ответить на сотни электронных писем.
– Я думала, это будет китайская еда, – сказала Оливия, роясь в коробках с едой. – Папа говорил, что у тебя сегодня вечером встреча с делегатами из Гонконга.
– Да, но мы подавали корейское барбекю, – ответила мама.
Оливия нахмурилась:
– Я скучаю по китайской еде.
Я вытащила одну из картонных коробок и открыла ее, чтобы найти три куска тонко нарезанной сырой говядины.
– Это все просто сырое мясо? – спросила я. – Мне нужно его приготовить.
– Хм? – сказала мама.
– Не бери в голову.
– О боже мой! Мама, мама, мама! Угадай, что? – внезапно спросила Оливия. Она прыгала вверх-вниз, дергая маму за руку, чтобы привлечь ее внимание.
– Что, милая?
– Элис нашли сегодня!
– Нашли? – недоуменно спросила мама, наконец отрываясь от своего телефона.
– Сегодня в караоке искательница талантов услышала, как Элис поет, и попросила ее пройти прослушивание в этой K-pop компании. А компания огромная.
Я не могла удержаться от улыбки, глядя на Оливию: у нее была способность превращать малейшее достижение в действительно большое дело. И когда она так выразилась, это на самом деле прозвучало довольно захватывающе.
– Это правда? – Мама кинула на меня удивленный взгляд, которым мы иногда обменивались друг с другом, когда Оливия сильно из-за чего-то нервничала. – Ты сегодня попала на прослушивание?
– Да, моя жизнь теперь официально стала сюжетом голливудского фильма.
– Что ж, это чрезвычайно интересно! Ты раздумываешь пойти?
Прежде чем я успела сказать «нет», Оливия произнесла:
– Элис определенно пройдет прослушивание, и она будет великолепна.
– Я еще не решила, пойду ли я, – поправила я.
– Ну, я действительно думаю, что ты должна это сделать, Элис, – сказала мама. – Было бы так хорошо, если бы ты снова занялась пением.
– Да… посмотрим.
– Просто скажи папе и мне, прежде чем пойдешь, чтобы мы могли это обсудить, хорошо?
– Я скажу… если пойду.
– Хорошо, мне нужно возвращаться к работе. Вы двое доедайте и дайте мне знать, когда ляжете спать, чтобы я могла прийти пожелать вам спокойной ночи.
Она поцеловала Оливию в обе щеки и погладила меня по плечу:
– Поздравляю, дорогая. Серьезно.
Мы слушали звук ее телефона, щелкающего в коридоре, пока дверь кабинета не закрылась, затем я снова включила огонь под кастрюлькой с лапшой и бросила пару ломтиков говядины. Оливия бочком подошла ко мне и уставилась в кастрюлю.
– Значит, ты раздумываешь об этом.
Я разбила яйцо о край кастрюли, и мы наблюдали, как желток кружится в кипящей воде.
– Да, я думаю, я думаю об этом.
* * *Дома я почти не знала никого, у кого была бы своя спальня. У меня даже была подруга, которой приходилось спать в гостиной своей семьи. Единственной вещью, отделявшей ее кровать от дивана, была бархатная занавеска, которую она купила в Urban Outfitters. Люди думают, что жить в большом городе действительно гламурно, но это не так: здесь слишком тесно.
Поэтому, когда мама сказала нам с Оливией, что нам придется жить в одной комнате в Сеуле, я на самом деле не была против. Однако сегодня все было по-другому: мне нужно было время, чтобы все самой обмозговать. Но в комнате была Оливия, сидевшая на своей кровати всего в нескольких дюймах от моей, и она очень хотела поговорить о прослушивании.
– Тебе не обязательно это делать… Я имею в виду, я думаю, ты должна это сделать, но ты совершенно не обязана, – сказала она.
– А я думаю, что действительно хочу это сделать, – медленно сказала я.
– Правда? – спросила Оливия, и ее лицо засияло, как у игрового автомата.
– Я на самом деле хочу быть певицей. И не похоже, что другой искатель талантов снова случайно услышит, как я пою в караоке.
– Да, это точно, – сказала она.
Чего я не сказала, так это того, что я хочу быть известной певицей. Втайне я надеялась, что однажды выступлю перед десятками тысяч людей на огромной арене. Но было что-то неловкое в том, чтобы признаться в этом даже Оливии. Слава – это то, что должно просто случиться с тобой, если у тебя достаточно таланта, и ты не должна сильно желать этого. Это казалось слишком тщеславным.
Оливия плюхнулась вперед на живот и подперла подбородок руками.
– Так почему же у тебя такой вид, будто ты не хочешь этого делать?
– Я не знаю. Наверное, я просто смотрю на себя, а потом смотрю на девушек в тех клипах K-pop, которые ты включаешь, и я даже представить не могу, что нахожусь на их уровне. Они такие идеальные. Посмотри на меня, Лив. – Я надула щеки. – У меня миллион прыщей. Это не лицо айдола.
– Да, но ты ведь понимаешь, что все они отфотошоплены?
– Мм, – проворчала я. – Не в этом дело.
Оливия внезапно выпрямилась и схватила свой телефон.
– Знаешь, тебе действительно стоит посмотреть Produce 101.
– Что это? – спросила я.
– Это соревновательное K-pop шоу. Многие певицы в начале карьеры выглядят абсолютными любителями, но они усердно тренируются и к концу сезона добиваются высоких результатов.
Оливия минуту молчала, пока листала страницы, затем наклонилась над моей кроватью и протянула телефон.
На видео три чрезвычайно нервно выглядящие девушки стояли перед судейской коллегией. Они исполнили танцевальную программу, затем судьи оценили их одну за другой. Когда одна из них получила двойку, она выглядела так, словно ее сейчас стошнит.
– Уф, видишь, это именно то, через что я не хочу проходить. – Я бросила телефон Оливии обратно на подушку и легла на кровать, положив руки под голову.
– Но ты еще даже не видела их преображения! – взмолилась она.
– Может быть, позже. Я не думаю, что смогу переварить это прямо сейчас.
– Знаешь, у тебя будет огромное преимущество перед всеми остальными, – сказала она. – Держу пари, что большинство людей, которые придут в следующие выходные, не получали личного приглашения от искателей талантов Тоp-10.
– Да, но как только они узнают, что я худшая танцовщица Америки, – сказала я, проводя большим пальцем по шее, – кхххх.
– Однако, здравствуйте, ты когда-нибудь слышала об уроках танцев? Они могут научить тебя этому.
– Может быть, они дадут мне новое тело? – хмыкнула я.
– Вроде того. И да, есть куча айдолов, которые не танцуют. В основном они делают то, что у них получается лучше всего. Я уверена, что танцевальная часть прослушивания – это просто чтобы посмотреть, на что ты способна.
Я отвернулась от Оливии и посмотрела на доску, висящую на стене над моей кроватью. Край доски был окаймлен десятками билетов на концерты: Адель, Жанель Монэ, Бейонсе и куча местных групп из области залива Сан-Франциско. Как ни странно, был даже билет на One Direction, мой самый первый концерт (поверьте, вы не можете выбросить билет со своего первого концерта!). В области залива Сан-Франциско миллион концертных площадок, и мы с друзьями тратили все наши деньги на мероприятия. Иногда, когда я хожу на концерты, я мечтаю, что это я выступаю на сцене. Я та, кто поет для толпы, которая знает все мои тексты наизусть. Я представляю, что мои бэк-танцоры и музыканты так же увлечены искусством, как и я, и мы настолько сплоченны, что можем читать друг друга на сцене, просто посмотрев в глаза. А потом, после шоу, мы все подпрыгиваем от адреналина и направляемся за кулисы, чтобы отпраздновать наш потрясающий сет, над которым мы так усердно работали.
Прямо в центре моей доски были приколоты корешки билетов с тех двух концертов, на которых я видела Леди Гагу. Я много работала няней, чтобы накопить на эти билеты. Забавно было то, что один из концертов открывала женская группа K-pop. Они были чрезвычайно талантливы, и за ними было довольно интересно наблюдать. Честно говоря, Оливия была права… Если бы я могла быть в такой группе, я была бы действительно счастлива исполнять K-pop.
– Вряд ли они ищут полностью сформировавшуюся суперзвезду.
– Хм? – Я отключилась, пока Оливия говорила.
– Все, что я хочу сказать, это то, что тебе не обязательно сводить их с ума своими танцевальными движениями. Ты просто должна достаточно постараться, чтобы казаться сносной.
– Или, может быть, я буду так плоха, что все выколют себе глаза, и тогда Top-10 придется закрыться навсегда.
Оливия потянулась ко мне и ткнула меня прямо в середину подмышки.
– Эй! – Я рассмеялась, опуская руки.
– Ты меня раздражаешь!
– О, мне очень жаль. Я правда тебя раздражаю?!
– Да!
Я скатилась с кровати и прижала ее к матрасу, щекоча в том месте под ребрами, где, как я знаю, она больше всего боится щекотки. Оливия попыталась вырваться, но разница в силе была слишком велика.
– Скажи, что я не раздражаю!
– Ты меня раздражаешь! Это просто дурацкое прослушивание! – Теперь она хихикала, как настоящая маньячка.
– Скажи! Я не раздражаю!
– ХОРОШО-ХОРОШО! Ты не раздражаешь! – наконец взвизгнула она.
Я отпустила ее и привалилась к стене, а Оливия лежала на кровати, раскинув руки и ноги, как Хитрый Койот[3] после падения со скалы.
Оливия посмотрела на меня и ухмыльнулась:
– Так ты собираешься это сделать или как?
Я вздохнула. Она ни за что не отстанет, если я не скажу «да».
– Да… – сказала я. – Я сделаю это.
– Дааа!
12.17
РАЗДЕЛ: ОБЗОР
Камбэк видео 1XTRA: Mega Crush
Наверняка с вами случалось что-то подобное: когда вы учились в средней школе и сами выбирали наряд, вам очень хотелось выйти в нем из дома, но затем ваша мама бросала на вас один взгляд и заставляла переодеться во что-то, что выбрала она? Вот так, дорогие читатели, выглядят участники 1XTRA в своем последнем видеоклипе – словно их одевали мамочки.
Да, видеоклип с возвращением 1XTRA просочился ко мне сегодня из внутреннего источника, который по понятным причинам я не могу назвать. Бойз-бэнд из девяти участников прошел полный круг от концепции плохих парней с мотоциклетной тематикой до этой свежей пародии, милой концепции для нового сингла Mega Crush. Видео начинается с того, что мальчики играют с игрушечными динозаврами на полу детской комнаты. Как и круглые маленькие малыши, 1XTRA одеты в пастельные комбинезоны и толстовки большого размера (плюс смехотворное количество блеска для губ). А затем, благодаря какой-то случайной силе воображения, мальчики уменьшаются до размеров миниатюры, их игрушки оживают, и за ними гоняется по игровой комнате кто-то, одетый в малобюджетный костюм динозавра. Пожалуйста, кто-нибудь, принесите бумажный пакет – меня может стошнить.
Давние читатели знают, что я не фанатка мужского Эгё[4] (мягко говоря), так что давайте перейдем от визуальных эффектов к сути вопроса, ладненько? Если бы я включила этот видеоклип без звука, то могла бы угадать мелодию. Видео начинается со звука, с которым фанаты K-pop слишком хорошо знакомы. Вы знаете этот вызывающий вздох скулеж, искаженный тембр голоса, отдаленно напоминающий дельфина? И он становится только хуже, когда появляется тропикал-хаус бит, а автотюн прибавляет скорости. Мои дорогие читатели, я не могу это продолжать. Я уже столько раз писала этот отзыв, и я устала. Очень, очень устала.
KP Entertainment, пожалуйста, присаживайтесь и послушайте. Вы не можете просто взять и сделать Хенки операцию по уменьшению челюсти, надеть на него пару OshKosh B’goshes, сыграть переигранный танцевальный ритм и на этом закончить. От вас ожидается хотя бы капелька креативности. Я предлагаю вам вернуться в свою детскую комнату и не выходить оттуда, пока вы немного не подрастете. И, пожалуйста, когда вы это сделаете, имейте на руках оригинальную идею: фанаты 1XTRA по всему миру будут благодарны вам за это.
+V+
КОММЕНТАРИИ
sad jaya
Хенки сделал пластическую операцию?!?! V, ты не можешь просто вкинуть это как примечание, ты должна подготовить меня заранее!!!
EXOBTS
Ему не нужна пластическая операция, он основа этой группы.
baekhyun babygirl
Если V продолжит сливать видео, ее закроют на днях…
Tinytiny
Если только она не работает с развлекательными компаниями (о_О)
+V+
О, милая, ты сотрясаешь воздух. Видно твое
невежество.
Kwang-hee4Me
ㅋㅋㅋㅋㅋㅋ
Garmy
Только я люблю Эгё?
Oh_Hyun
Я тоже люблю! А еще у меня есть целый плейлист с тропик-хаус. Люди всегда жалуются на это, но я не могу насытиться. ~~~~~~
Suga_stan
Еще даже не смотрел видео, но я гарантирую, что у G2K лучше.
G-Power
Обзоры, сделанные украдкой, – лучшиееее. Как ей это удается каждый раз????
ЕЩЕ 81 КОММЕНТАРИЙ
Два
Очередь почти полностью огибала здание. Она была такой длинной, что два ее конца почти соприкасались, как у той змеи, которая ест свой хвост. Прежде чем у меня появился шанс пожаловаться на это, Оливия толкнула меня в конец очереди.
По дороге на метро сестра объяснила, что мы не направляемся в главное здание Top-10 Entertainment, то самое, где девушки дежурят в кафе через дорогу в надежде увидеть айдола и у которого вывеска настолько большая, что ее можно увидеть со Смотровой площадки в Сеуле. Это здание находилось в нескольких кварталах от того места, где мы сейчас находились, рядом с витринами магазинов Cartier и Louis Vuitton на главной улице Каннама.
Вместо этого мы оказались перед Звездной академией Top-10 Entertainment, местом, где жили трейни и некоторые из молодых айдолов и где все артисты Top-10 репетировали и записывались. Это было четырехэтажное здание кремового цвета с тонированными окнами цвета карамели. Оно выглядело так же, как и любой другой роскошный жилой дом по соседству. Вы бы даже не заметили ничего особенного, если бы не змейка людей, обвившаяся вокруг него. Там даже не было вывески перед входом.
Мы с Оливией встали в конец очереди и присели на корточки, ожидая долгого стояния. Это был один из тех поразительно солнечных зимних дней, которые казались теплыми, пока ветер грубо не напоминал вам, что на самом деле на улице ноль градусов. Вся очередь дрожала даже в зимних куртках, всматриваясь вперед. Там были сотни и сотни девочек, некоторые со своими родителями, большинство из которых выглядели так, словно учились в средней или старшей школе.
Несколько раз, когда я ходила на прослушивания дома, я пробовалась на роль певицы в телевизионной рекламе. Мой тренер по вокалу постоянно подталкивал меня к этому, хотя чаще всего я была самой юной на пробах. Это было так напряженно – идти против взрослых, ведь я знала, что у них гораздо больше опыта, чем у меня. Каждый раз я полностью проваливалась, и мне так и не перезванивали. Теперь я выделялась, потому что была единственной иностранкой в очереди. С таким же успехом я могла бы носить красно-бело-синий клоунский парик и американский флаг, перекинутый через грудь.
Конечно, Оливия уже завела разговор с девушкой, стоявшей перед нами. Повернувшись ко мне, сестра сказала:
– Эй, ты видела те палатки, когда мы подходили?
– Да, а что?
– Эта девушка говорит, что люди в начале очереди ждут с пяти утра вчерашнего дня. Я думаю, они спали здесь прошлой ночью – в снегу.
– Черт, – сказала я, засовывая руки в перчатках поглубже в карманы куртки.
Девушка перед нами сказала что-то еще по-корейски, что заставило Оливию нахмуриться.
– Что не так?
– Эм. Ничего. – Оливия покачала головой.
– Нет, брось, она же что-то сказала. Просто переведи мне.
Оливия встала на цыпочки, чтобы получше разглядеть толпу.
– Итак, поскольку мы так далеко стоим в очереди, мы, вероятно, не успеем сегодня.
– Тогда все в порядке! – сказала я, и волна облегчения захлестнула меня. – Давай убираться отсюда, пока у меня не отвалились конечности.
– Эм, нет. – Оливия крепко скрестила руки на груди.
– Послушай, здесь холодно, и, похоже, мы все равно не войдем. Так что давай просто попробуем еще раз в следующем году, – предложила я.
Я начала пятиться с нашего места в очереди, но Оливия схватила меня за куртку спереди и втащила обратно.
– Вернись. У меня есть идея.
Она порылась в своем рюкзаке и вытащила мятую визитную карточку Top-10.
– Ты сохранила ее? – удивилась я.
Оливия не ответила. У нее было такое выражение лица, будто она что-то задумала.
– Не двигайся, – сказала она и исчезла за углом.
Девушка перед нами спросила меня что-то по-корейски, но я демонстративно пожала плечами.
– Английский, – сказала я. Она кивнула и повернулась, чтобы прислониться к стене вместе со своей подругой, в то время как я достала свой телефон и начала листать Instagram.
Не то чтобы я не хотела там быть. Я просто хотела пропустить прослушивание, избежать той части, где Top-10 неизбежно тщательно изучают меня; той части, где все остальные люди, проходящие прослушивание, будут сравнивать себя со мной – а меня с ними; – и перейти прямо к следующей части, где я должна петь каждый день. Но вместо этого я превращалась в сосульку, прокручивая фотографии друзей в Калифорнии, которые ели мороженое на пляже.
Примерно через десять минут и около сотни селфи в очереди возникла некоторая суматоха. Огромный мужчина в черном костюме и наушниках с рацией шел прямо на меня, а люди показывали на него пальцами.
– Элис Чой? – спросил он.
– Угу, – ответила я, кивая.
– Наль тарава.
Как кукушка в часах, Оливия выскочила из-за его спины.
– Он говорит идти с ним!
Я уставилась на них, слишком потрясенная, чтобы пошевелиться, пока не заметила, как все таращатся на меня, вероятно, задаваясь вопросом, что, черт возьми, сделало меня такой особенной, что аж Тоp-10 послали этого парня за мной. Я быстро сунула телефон обратно в карман и вышла из очереди, чтобы последовать за мужчиной ко входу.
– Боже мой, это так неловко! – прошептала я Оливии.
– Я не могу поверить, что это действительно сработало! – радостно сказала она. – Он собирается позволить тебе срезать путь у всех на глазах!
– Идеально. Теперь они все возненавидят меня.
– Они все равно возненавидят тебя, когда услышат, как ты поешь.
– О боже, не говори так.
Когда мы подошли ко входу, мужчина вытянул руку перед девушками, которые были первыми в очереди, оттесняя их назад, чтобы освободить нам место. Охранник открыл дверь и пропустил нас внутрь.
Мы вошли в похожий на пещеру вестибюль из черного мрамора. По всем стенам висели фотографии айдолов Тоp-10. Они будто смотрели на нас сверху вниз в мягком фокусе, как изображения святых в церкви. Внизу, в другом конце вестибюля, четыре администратора сидели под массивным логотипом Top-10 Entertainment, его пурпурное свечение отражалось от черных мраморных стен и делало помещение похожим на зияющую пасть монстра.
– Срань господня, Лив. Ты сделала это! Мы действительно проникли внутрь! – восторженно сказала я, обнимая сестру за плечи в вестибюле. Я не ожидала, что почувствую такой… благоговейный трепет, но я была поражена до глубины души.
– Ничего особенного, – ответила Оливия. – Мы всего лишь стоим внутри академии крупнейшего агентства K-pop во всем мире. Знаешь, просто совершенно обычный день.
– Это определенно то место, где мы, похоже, оказались.
– Ты знаешь, сколько девушек отдали бы жизнь, чтобы оказаться сейчас в этом здании? – спросила она.
– Я думаю, мы только что прорвались по меньшей мере перед пятью сотнями из них, – сказала я.
– По крайней мере.
Человек, который привел нас внутрь, исчез, оставив нас на произвол судьбы в толпе людей, пытающихся зарегистрироваться за двумя столами. Мы выбрали один из них и встали в очередь.
Когда мы подошли к стойке, женщина с планшетом заговорила с нами, и Оливия перевела. Женщина записала мою личную информацию – адрес и номер телефона, – затем вручила мне четыре английские булавки и мягкий листок бумаги с напечатанным на нем номером 385.
– Это твой номер. Ты должна приколоть его спереди к своей футболке, – объяснила Оливия. – Они назовут его, когда придет твоя очередь на прослушивание.
После того как я зарегистрировалась, женщина направила нас в мраморный коридор, который отклонялся от вестибюля. На нем были обложки альбомов в рамках и постеры с гастролями таких артистов, как Full Heart, G2K и Солли.
Оливия остановилась перед увеличенной обложкой альбома в синей рамке. На ней были изображены пять идеально вылепленных лиц, на каждом из которых был старомодный цилиндр. Это были MSB.
– Ты понимаешь… – Оливия замолчала на полуслове, чтобы погладить фотографию мальчика с моноклем, – что мы сейчас находимся в том же здании, что и Чжун Квон? Он мог пройти по этому же коридору час назад. Мы можем дышать тем же воздухом, что и Чжун Квон.
– Лив, серьезно, ты говоришь как ненормальная сталкерша.
Глаза Оливии как бы остекленели, и она продолжала прижимать руку к фотографии:
– Ради Чжуна я бы бросила школу, отреклась от семьи и продала все свое имущество.
– Это кажется немного радикальным.
– Ты не поймешь, пока у тебя не появится свой ultimate bias[5].
– Зато я совершенно ясно понимаю, что ты чокнутая. Давай пойдем, – сказала я, натягивая на нее капюшон.
Оливия опустила руку и вздохнула:
– Знаешь, когда-нибудь ты сможешь стать чьим-то ultimate bias.
– Давай сначала посмотрим, пройду ли я это прослушивание.
Мы прошли через пару двойных дверей с надписью «ЗВУКОВАЯ СЦЕНА» и попали в огромную студию размером со склад. Пахло горячей резиной и свежей краской. В одном углу был гигантский белый фон, освещенный десятками прожекторов. Это выглядело как пустая съемочная площадка без каких-либо декораций или реквизита.
На краю сцены за длинным рядом столов сидела группа важных мужчин и женщин.
– Это, должно быть, судьи, – предположила Оливия, кивая на столы.
– Уф. – Я почему-то на мгновение забыла, что там будут судьи, и теперь мне совсем не хотелось смотреть на них.
– О! – Оливия указала на конец стола. – А вот и женщина из норэбана!
– Хорошо, я вижу ее. – Я опустила руку сестры, чтобы она не привлекала к нам внимание, но на самом деле я почувствовала некоторое облегчение, увидев знакомое лицо.
По крайней мере, здесь был один человек, который знал, что я умею петь. На ней все еще была бейсболка Sony, и женщина выглядела совершенно неуместно рядом с людьми в костюмах, сидящими рядом с ней.
Мы направились к краю сцены напротив судейской коллегии, где участники прослушивания растягивались и отрабатывали танцевальные па. Увидев девушек без зимних шапок и курток, я поняла, что у большинства из них профессиональные укладки и специальный макияж. На некоторых даже были сценические костюмы, такие как кожаная куртка с рваными джинсами или юбки в цветочек и каблуки. Было похоже на то, что они изображали определенный типаж, например, «сексуальная штучка» или «девушка по соседству». Я, напротив, была одета в свой стандартный костюм для прослушивания: белую рубашку на пуговицах, заправленную в черные брюки, и пару потертых кроссовок для танцевального этапа. Если бы кто-нибудь спросил, думаю, этот стиль можно было бы назвать «офисный работник».
Я схватила Оливию за руку, и мы проскользнули в самый конец толпы, где, я надеялась, меня никто не увидит, пока я притворяюсь, что потягиваюсь.
В конце концов, мужчина вышел на центральную сцену и крикнул что-то по-корейски. Все замолчали и заняли места на полу, и после еще какого-то объявления мужчина начал называть цифры. Двадцать или около того девушек поднялись с переполненного зала и направились к сцене. Я посмотрела на Оливию, которая покачала головой – они еще не назвали мой номер.
После того как девушки выстроились в два ряда на сцене, из-за судейской коллегии вышла женщина в спортивном бюстгальтере и легинсах и начала демонстрировать хореографию. Сначала она выставила пальцы левой ноги перед собой и немного повернула бедро, когда скользнула рукой вверх по телу. Затем она вытянула руку вперед и погрозила пальцем, как бы говоря: «Нет, ты этого не сделаешь». Она неторопливо сделала несколько шагов вперед, затем подпрыгнула в воздух, приземлившись обеими ногами вперед и заложив руки за шею, мотая головой из стороны в сторону.
По ходу дела она выкрикивала инструкции, пока наконец не сказала:
– ПЯТЬ-ШЕСТЬ-СЕМЬ-ВОСЕМЬ!