Вольная русская литература
Повесть «Искупление» поднимает самый мучительный для сегодняшнего советского общества вопрос – вопрос вины. Героя повести Виктора Вольского вернувшийся из концлагеря его бывший друг Феликс Чернов обвиняет в том, что он, Виктор, стукач (тайный осведомитель), что он донес на Феликса и других арестованных товарищей. Все знакомые отворачиваются от Виктора, презираемый всеми, он заболевает душевным расстройством и попадает в психлечебницу. Даниэль хотел показать, как легко стать невинному виновным в обществе, где стерта грань между виновными и невиновными, где виновные (виновники массовых репрессий и убийств) не наказаны, а невиновные по сути виновны тоже, ибо они пассивные соучастники в общей вине всего общества, опустившегося до такой степени деградации и одичания.
«Нет никакой разницы: мы в тюрьме или тюрьма в нас?.. Правительство не в силах нас освободить!.. Выпустите лагеря из себя! Вы думаете, это ЧК, НКВД, КГБ нас сажало? Нет, это мы сами» (стр. 157).
Нужно сказать, однако, что столь острая для нынешнего советского общества проблема не нашла в повести достойного отображения, Даниэлю изменило его чувство реальности, он пошел по легчайшему пути и схематизировал, упростил конфликт, который в жизни гораздо сложнее. Предательство, «стукачество» – одна из глубочайших язв советского общества. Если б всё было так просто, как в повести Даниэля – все отвернулись от подозреваемого и запятнанного, непрестанные телефонные звонки разгневанных знакомых, бойкот сослуживцев и т. д.! Но сколько явных и всем известных стукачей живет себе преспокойно, бывает в интеллигентных компаниях, где все знают, что они стукачи, и сами стукачи знают, что про них известно, и тем не менее продолжают встречаться, улыбаться, беседовать: обличить стукача опасно, за это можно сурово поплатиться, да к тому же всегда остается сомнение, ибо этого нельзя никогда знать точно.
Сколько людей стало стукачами поневоле, с отвращением, по крайней необходимости, после страшных угроз и бесчеловечного давления, они страдают и мучаются, стараются выполнять свои фукции чисто формально и в самом минимальном объеме, такие люди вызывают скорее жалость, нежели ненависть. А сколько людей подозревают друг друга в стукачестве! – муж подозревает жену, отец – сына, приятель – приятеля, и часто мучаются, чувствуя взаимное недоверие. Феномен стукачества приобрел в обществе такой размах, что стал заурядной, обыденной, привычной вещью, утратил остроту злодейства и черноту предательства, но от этого стал еще страшнее, ибо подточил моральные устои общества, сделал цинизм, недоверие, нечестность и неискренность нормой человеческих отношений. К сожалению, всего этого не сумел передать Даниэль в своей повести, и важная тема осталась лишь слегка задетой, но не раскрытой.
Простота, ясность, непритязательность стиля и натуралистическая четкость этой повести делают неуместными некоторые фантастические отступления (как, например, разговор героя с рекламными плакатами или игра в шахматы Добра со Злом), они кажутся здесь инородным телом и воспринимаются как ненужная дань моде.
Находясь в тюрьме до суда, Даниэль написал несколько стихотворений, затем в лагере он продолжал писать стихи и поэму «А в это время». Чудом ему удалось сохранить эти стихи и передать на волю, где они распространялись самиздатом, а затем были изданы в Амстердаме Фондом имени Герцена[77]. Многих покорили искренность и сила чувства, бесхитростная прямота и простота этих стихов, некоторые из них были положены на музыку и пелись как песни на дружеских вечеринках.
V. Поиски форм
Суд над Синявским и Даниэлем не смог остановить всё нараставший поток подпольной самиздатовской литературы. Наоборот, он привлек внимание мировой общественности к положению русского писателя, и внимание это многих приободрило. В последующие годы целое море подпольной литературы наводнило советское общество. Дальнейшее хронологическое изложение становится невозможным и бессмысленным: во-первых, потому что часто невозможно с точностью установить, когда именно то или иное произведение начало циркулировать в самиздате (издание за границей этих книг происходит, как правило, с большим запозданием, а многие остаются вовсе неизданными на Западе), во-вторых, многие писатели боятся подписывать крамольные книги своим собственным именем (часто писатель каждую свою новую книгу подписывает новым псевдонимом), и когда имеешь дело с анонимными произведениями, решающим при их классификации оказывается не их авторство, а их характер; в-третьих, наконец, мы имеем дело с живым, актуальным и, можно сказать, находящимся еще в самом своем начале процессом. Многие из самиздатовских писателей еще молоды или, во всяком случае, еще не раскрылись до конца, и поэтому гораздо важнее проследить общие тенденции, находящие свое выражение в их творчестве, нежели присущую каждому из них в отдельности авторскую специфику.
Одно из побуждений, заставляющих писателя уйти в самиздат, – это стремление найти новые выразительные средства и новые формы передачи нашего нового, сегодняшнего опыта. Скучная монотонность и невыразительная серость социалистического реализма – художественного метода, обязательного для всего советского искусства – отталкивает писателя, заставляет его искать иных путей. Одни стремятся восстановить порвавшуюся связь с русским искусством начала века и там найти живые источники и стимулы для движения вперед, другие приглядываются к новаторским формам западного искусства.
Неверно думать, будто русскую литературу погубила цензура. При цензуре литература может существовать. В старой России была цензура, в одни периоды более строгая, в другие – более либеральная (был и вовсе бесцензурный период: в 1906 году была упразднена предварительная цензура, а Февральская революция 1917 года отменила всякую цензуру вообще; восстановлена снова она была после захвата власти большевиками), и тем не менее при цензуре великая русская литература продолжала существовать. Цензура запрещает писателю какие-то определенные вещи, отнимает некоторые возможности, но всё еще остается широкое, практически бесконечное поле иных возможностей.
В Советском Союзе нет цензуры в этом общепринятом смысле слова, ибо там писателю указывают не то, чего он не может писать, а то, что он должен писать. Поле возможностей сужается до невероятно узкой полосы, можно сказать, до одной прямой линии, предписанной заранее сверху. Не цензура, а обязанность писать предписанную сверху ложь убила русскую литературу. Писатель стал государственным чиновником, послушным служащим бюрократической организации – Союза писателей, – в полном соответствии с ленинским принципом партийности литературы.
Принцип партийности искусства приводит к тому, что в Советском Союзе даже такая форма художественного выражения, как музыка, оказывается объектом гонений и запретов. Достаточно указать на запрещение исполнять некоторые произведения Шостаковича и Прокофьева и на яростную их критику в ждановские времена и на гонения и запреты, которым подвергаются сегодня композиторы-авангардисты:
Ф. Гершкович, А. Караманов, Т. Майсурян, Э. Денисов, С. Губайдулина, В. Сильверстов, Л. Грабовский и другие. То же самое происходит с художниками: О. Рабин, Е. Рухин, Ю. Жарких, Е. Кропивницкий, В, Селянин, Н. Эльская, А. Тяпушкин, М. Одноралов, В. Немухин, Л. Мастеркова, В. Ситников, В. Пирогова и многие-многие другие подвергаются политическим репрессиям и всяческим формам давления. То же – в театре: группа молодых актеров в Москве создала подпольный театр и с огромным успехом дает представление на частной квартире не какой-нибудь крамольной пьесы с политической направленностью, а модернизированной инсценировки жития протопопа Аввакума.
Желание вырваться из мертвящих оков обязательного, предписанного побуждает многих писателей, даже далеких от политики и занятых поисками чисто эстетического характера, уходить в подполье.
При этом часто сами эти эстетические поиски становятся формой протеста, и нередко пропагандности и воспитательной нравоучительности советской официальной литературы противопоставляются формалистические ухищрения как самоцель, как своего рода стремление «эпатировать буржуа».
Чуткие к форме писатели понимают, что невозможно описывать сегодняшнюю советскую жизнь в старой манере: слишком изменилась страна, характер людей, их психология и быт. Эстетические принципы неофициальных писателей различны и их формальные поиски идут в самых разных направлениях.
В феврале 1966 года группа молодых поэтов, писателей и художников, назвавшая себя СМОГ (Смелость, Мысль, Образ, Глубина, или Самое Молодое Общество Гениев), выступила со своим манифестом[78]. В нем говорилось:
«Нас мало и очень много. Но мы – это тот новый росток грядущего, взошедшего на благодатной почве. Мы, поэты и художники, писатели и скульпторы, возрождаем и продолжаем традиции нашего бессмертного искусства <…>. Сейчас мы отчаянно боремся против всех: от комсомола до обывателей, от чекистов до мещан, от бездарности до невежества – все против нас»[79]. Группа СМОГ издавала подпольный журнал «Сфинксы»[80], а также выпустила ряд книжек и сборников подпольных авторов[81].
Традиции русского искусства, о которых говорили смогисты, – это прежде всего традиции авангардистского русского искусства начала века, насильственно оборванные в конце двадцатых годов. Отвращение к формам советского соцреалистического искусства у этой молодежи сочетается с отвращением к советскому быту, к советской партийной пропаганде, к стилю и духу советской общественной жизни, ко всему советскому вообще. Даже такие слова, как «СССР» или «Ленинград», им ненавистны, вместо них они пишут «Россия» и «Петроград». Бегство от «советского» и банального – вот основа их поисков. И это роднит их с другими молодыми неортодоксальными писателями, издававшими в предшествовавшие годы свои произведения в подпольных журналах «Синтаксис»[82] и «Феникс»[83].
Характерен, например, рассказ смогиста Александра Урусова «Крик далеких муравьев»[84], который сам автор называет даже не рассказом, а «изыском в двух частях». Сюжет рассказа очерчен лишь бледным контуром, пунктиром: двое бежали из лагеря, один из них ранен, и второй вынужден бросить приятеля по пути, чтобы спастись по крайней мере самому. Его мучат угрызения совести, хотя другого выхода у него не было, и умом он понимает, что ни в чем не виноват. Всё здесь туманно, зыбко, недосказанно, странно, таинственно; автор дает читателю широкий простор для домысливания, угадывания, интерпретирования. Писатель надеется на «соавторство» читателя. Он хотел бы, видимо, чтобы к нему самому можно было отнести слова, сказанные им о «рассказе, услышанном от человека, замурованного в стене» (то есть пойманного беглеца):
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Терц А. (Синявский А.). Литературный процесс в России // Континент. 1974. № 1. – Здесь и далее, за исключением особо отмеченных, – примечания автора.
2
См., например: Samizdat: cronaca di una vita nuova nell’URSS. Milano: Russia Cristiana, 1974; Samizdat, La voix de l’opposition communiste en URSS. Paris: Combats-Seuil, 1969; Rarry A. Samizdat in Russia’s Underground Press // New York Times Magazine. 15.3.70; Russischer Samisdat. Bern: Kuratorium Geistige Freiheit, 1972 и проч.
3
Из глубины. М., 1918; переиздание – Париж: YMCA-PRESS, 1967.
4
См., например: Грани. 1962. № 52; 1965, № 58, 59; 1967. № 64; 1969. № 70; Da riviste clandestine dell’Unione Sovietica. Milano: Jaca Book, 1966; La press clandestine en URSS 1960–1970. Presente et traduit par Michel Slavinsky. Paris: Nouvelles Editions Latines, 1970; Fenix-66. Milano: Jaca Book, 1968; Scammell Michael. Russia’s other writers. London, 1971.
5
См.: Из журнала «Земля», № 1 и 2; Вольное слово. Вып. 20. Франкфурт-на-Майне: Посев, 1975.
6
Вера Иосифовна Лашкова (род. 1944) в 1966 г. перепечатала самиздатские сборники «Белая книга» (материалы дела Синявского и Даниэля) и «Феникс-66» (сост. Ю. Галансков), в связи с чем была арестована, провела год в предварительном заключении и в 1968 г. на политическом «процессе четырёх» осуждена на год тюрьмы. – Прим. ред.
7
Slavinsky М., Stolypine D. La vie litteraire en URSS. Paris: Stock, 1971.
8
Mathewson R. The novel in Russia and the West // Soviet Literature in the sixties. New York, 1964.
9
Gaev A. The Decade Since Stalin // Soviet Literature in the sixties. New York, 1964.
10
Следует добавить, что спустя после два года после выхода книги Ю. Мальцева, в 1978 г., В. Аксенов участвовал в самиздатовском сборнике «Метрополь», а в 1980 г. эмигрировал из СССР. О «позднем» Аксенове автор писал уже иначе – см. ниже статью «Промежуточная литература и критерий подлинности» (1980 г.).
11
II dissenso in URSS ⁄ а сига di Р. Sinatti. Roma: Savelli, 1974.
12
LewytzkyiB. Politische Opposition in der Sowietunion. Miinchen: Deutscher Taschenbuch Verlag, 1972.
13
Пастернак Б. Доктор Живаго. Милан: Фельтринелли, 1958. С. 197. Дальше цитируется по этому изданию.
14
См., например, следующие работы: Берлогин М. Сон о жизни // Грани. 1958. № 40; Вейдле В. Пастернак и модернизм // Мосты. 1961. № 6; Гуль Р. Победа Пастернака // Одвуконь. Нью-Йорк: Мост, 1973; Завалишин В. Б. Пастернак и русская литература // Грани, 1960. № 45; Зандер Л. Философские темы в романе Б. Пастернака «Доктор Живаго // Вестник РСХД. № 52; Иваск Ю. Цветаева – Маяковский – Пастернак // Новый журнал. № 95; Мазурова А. О теме «Доктора Живаго» // Мосты. 1959. № 3; Марков. Советский Гамлет // Грани. 1960. № 45; Редлих Р. Философские выписки из «Доктора Живаго» // Грани. 1958. № 40; Сборник статей, посвященных творчеству Б.Л. Пастернака. Мюнхен, 1962; Фотиев К. Нетленная краса // Грани. 1957. № 36; Berger U. Boris Pasternak. Paris, 1958; BerkenkopfG. Dr. Schiwago, der Lebendige // Stimmen der Zeit. 1959. № 1; Brion M. Le cas Jivago //La revue de Paris. 1959. № 2; Calvino I. Pasternak e la rivoluzione // Passato e Presente. 1958. № 3; Cases C. Dibattito su “il dottor Zivago” // Il Ponte. 1958. № 6; CasnatiF. II dottor Zivago // Vita e Pensiero. 1958. № 2; Chiaratnonte N. La parola di Pasternak // Tempo presente. 1957. № 12; Chiaretti T. II soprawissuto // L’Espresso. 1958.2 nov.; ConquestR. Courage of Genius: the Pasternak Affair. London, 1961; Davie D. The Poems of Dr. Zhivago. 1965; De Mallac G. Boris Pasternak. Paris, 1962; Deutsdter I. Boris Pasternak et le calendrier de la revolution // Les Temps Modemes. 1959- № 1; Duvignaud J. Le Don Quichotte de notre temps // Arguments. Dec. 1958; Herting G. Da Gorki a Pasternak. Roma: Opere Nuove, 1958; Hesse A. Le roman de Boris Pasternak // Evidences. Nov.-Dec. 1958. № 74; Lo CattoE. La letteratura russo-sovietica. Firenze; Milano: Sansoni-Accademia, 1968; Malraux C. Traduit du silence // Arguments. Dec. 1958; Mercuri E. Pasternak e il romanzo // Societa. 1960. № 3–4; Montalto D. Solitudine del dottor Zivago // Questioni. 1958. № 1–4; Negri A. II dottor Zivago e la sensibilita modema // Tempo presente. 1958. № 12; Pagani F. Boris Pasternak // Il dottor Zivago. Padova, 1959; Podgaetsky N. О caso de Boris Pasternak // Broteria. 1959. № 1; Poggioli R. Le crime de Boris Pasternak // Le Contrat Social. 1958. № 11; Poggioli R. Boris Pasternak il poeta е 1’autore di “il dottor Zivago” // II Mulino. 1958. № 11; Rowland Mary and Paul. Pasternak’s Doctor Zhivago. London; Amsterdam: Feller and Simons, 1967; Salinari C. Sciolochov e Pasternak // Contemporaneo. 1958. 18 gen.; Slonim M. Soviet Russian Literature: writes and problems. Oxford University Press, 1964; Wilcock R. II dottor Zivago e il romanzo contemporaneo // Tempo presente. 1958. № 6; Wilson E. Legenda e simbolo nel “Dottor Zivago” // Tempo presente, 1960. № 2–3.
15
Montale E. La Prefazione // B. Pasternak. 11 dottor Zivago. Torino: Eina-udi, 1964. P. VIII.
16
См. Литературная газета. 1958. 25 окт.; Правда. 1958. 26 окт.; Комсомольская правда. 1958. 30 окт.; Агитатор. 1958. № 22; Правда. 1958, 8 дек.; Литературная газета. 1958, 28 окт.; Известия. 1958, 29 окт.; Литературная газета. 1958,1 ноября.
17
Стенограмма общемосковского собрания писателей. 31.10.58. // Новый журнал. 1966. № 83.
18
Вехи. М., 1909.
19
Степун Ф. Б. Л. Пастернак // Сборник статей, посвященных творчеству Б.Л. Пастернака. Мюнхен, 1962. С. 57.
20
Ржевский Л. Язык и стиль романа Б. Л. Пастернака «Доктор Живаго» // Сборник статей, посвященных творчеству Б. Л. Пастернака. Мюнхен, 1962.
21
Wilcock J. R. “II dottor Zivago” е il romanzo contemporaneo // Tempo presente. 1958. № 6.
22
Slonim M. Soviet Russian Literature: writers and problems. New York, 1964. P. 227.
23
Пастернак Б. Л. Автобиографический очерк // Сочинения. The University of Michigan Press; Ann Arbor, 1961. Vol. II. P. 25.
24
Там же. С. 13.
25
Wilcock J. R. II dottor Zivago е il romanzo contemporaneo // Tempo Presente. 1958. № 6.
26
Чужаки, посторонние (фр.).
27
Calvino I. Pasternak е la rivoluzione // Passato e Presente. 1958. № 3.
28
Пастернак Б. Л. Сочинения. The University of Michigan Press, Ann Arbor, 1961. Vol. III. P. 196–197.
29
Wilcock J. R. “II dottor Zivago” е il romanzo contemporaneo // Tempo Presente. 1958. № 6. P. 487.
30
Ахматова А. Реквием. Мюнхен: Товарищество зарубежных писателей, 1963. С. 22.
31
Именно восхищение этим богатством, сложностью жизни можно видеть в столь частых пресловутых встречах персонажей. Столкновение, смешение, переплетение их жизненных судеб – это таинственная, необъяснимая игра жизненных сил, неисповедимость путей.
32
Есенин-Вольпин А. С. Весенний лист (Yesenin-Volpin A. S. A leaf of spring). New York: Frederick A. Praeger, 1961. P. 2.
33
См. предыд. сноску.
34
Вольпин А. С. Юридическая памятка. Париж: Edition de la Seine, 1973.
35
Грани, 1960. № 48.
36
Нарица М. Неспетая песня. Франкфурт-на-Майне: Посев, 1964.
37
Он же. Преступление и наказание // Посев. 1971. № 8.
38
Он же. Мое завещание // Посев. 1974. № 5. С. 5.
39
Грани. 1962. № 52.
40
Грани. 1965. № 57.
41
Автор текста – Генрих Павлович Гунькин (1930–2006), журналист и писатель, искусствовед, исследователь Русского Севера. Писал под псевдонимами: Виктор Вельский, Г. Гунн, Генрих Гунн, Геннадий Русский, а также анонимно. – Прим. ред.
42
Scammell М. Russia’s other writers. London: Longman, 1971.
43
[Вельский В.] Откровения Виктора Вельского // Грани. 1970. № 75.
С. 44-
44
Белинков А. Письмо Союзу советских писателей // Новое русское слово. 1968. 20 июля.
45
Кузнецов А. Обращение к людям // Посев. 1969. № 8. С. 13–14.
46
Белая книга по делу А. Синявского и Ю. Даниэля ⁄ сост. А. Гинзбург. Франкфурт-на-Майне: Посев, 1967. С. 305.
47
Там же. С. 170–171.
48
Михайлов М. Абрам Терц или бегство из реторты. Франкфурт-на-Майне: Посев, 1969. С. 5–6.
49
Терц А. Мысли врасплох. Нью-Йорк: изд. И. Г. Раузена, 1966. С. 54.
50
Фантастический мир Абрама Терца. Лондон: Международное литературное содружество, 1976. С. 105.
51
Терц А. Голос из хора. Лондон: Стенвалли, 1973. С. 198.
52
Там же. С. 201.
53
Там же. С. 259.
54
Там же. С. 10.
55
Там же. С. 78.
56
Там же. С. 183.
57
Там же. С. 324.
58
Там же. С. 71.
59
Там же. С. 179–180.
60
Там же. С. 264.
61
Фантастический мир Абрама Терца. Лондон: Международное литературное содружество, 1976. С. 124–125.
62
Там же. С. 131.
63
Терц А. Мысли врасплох. Нью-Йорк: изд. И. Г. Раузена, 1966. с. 133–134.
64
Терц А. Голос из хора. Лондон, изд. Стенвалли, 1973. С. 72.
65
Krugovoj G. Prefazione // Sinjavskij A. Pensieri improwisi. Milano: Jaca Book, 1967.
66
Фантастический мир Абрама Терца. Лондон: Международное литературное содружество, 1976. С. 231.
67
Там же. С. 410–411.
68
Терц А. Голос из хора. Лондон: Стенвалли, 1973. С. 82.
69
Белая книга по делу А. Синявского и Ю. Даниэля ⁄ сост. А. Гинзбург. Франкфурт-на-Майне: Посев, 1967. С. 306.
70
Field A. Abram Tertz’s ordeal by mirror // Tertz A. Thought Unaware. New York, 1966.
71
Терц А. Голос из хора. Лондон: Стенвалли, 1973. С. 76.
72
Гиньоль – кукла ярмарочного театра, появившаяся в Лионе на рубеже XVIII–XIX вв., а также соответствующий жанр театрального искусства. – Прим. ред.
73
Солженицын А. Архипелаг ГУЛаг. Париж: YMCA-PRESS, 1974. Ч. IV. С. 602–604.
74
Белая книга по делу А. Синявского и Ю. Даниэля ⁄ сост. А. Гинзбург. Франкфурт-на-Майне: Посев, 1967. С. 199.
75
В 1966 г. повесть опубликована в Италии (“Qui parla Mosca”) в переводе Лучо Даль Санто (Lucio Dal Santo), который позднее перевел и данную книгу Мальцева. – Прим. ред.
76
Аржак Н. Говорит Москва. Повести и рассказы. Нью-Йорк: InterLanguage Literary Associates, 1966. Р. 14.
77
Даниэль Ю. Стихи из неволи. Амстердам, 1971.
78
По нашей просьбе один из смогистов Александр Иванович Урусов (см. о нем ниже) написал воспоминания: Урусов А.И. Смог ли СМОГ стать самым молодым обществом гениев и лишить соцреализм девственности? Заметки о событиях пятидесятилетней давности // Enthymema. XII, 2015. Р. 135–157 – Прим. ред.
79
Грани. 1966. № 61. С. 14–15.
80
Грани. 1959. № 59. С. 7–77.
81
Грани. 1966. № 61. С. 15–16. Это фраза в печатном издании имеет типографский сбой: ее фрагменты переставлены нами по смыслу. – Прим. ред.
82
Грани. 1965. № 58. С. 95–193-
83
Грани. 1962. № 52. С. 86–190.
84
Грани. 1966. № 60. С. 3–10.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги