Дай сердцу волю…

Рабыня с востока

Уже второй день «Противник ветров» стоял вблизи берегов Гарвальда – на море царил полнейший штиль. Яркое южное солнце нещадно палило с безоблачного неба, паруса бессильно повисли, а море блестело, словно огромное полированное зеркало из серебра, слепя глаза и отражая лучи в бескрайнее бледно-голубое небо.

Команда корабля, томясь от жары и безделья, развалилась на палубе, подставив голые спины лучам солнца, или играя в кости в скудной тени.

Капитан и два пассажира сидели в душной каюте, потягивая кислое алмостское вино, и лениво перекидываясь в кости. Игра шла с самого утра с переменным успехом, хотя одному игроку – тучному купцу из Литнеса – не везло больше остальных. Хотя ставки были не очень большими, но он проиграл уже приличную сумму и начал нервничать. Резко бросал кости, долго гремел ими в стаканчике и сердито сопел, когда сумма выпавших очков оказывалась меньше, чем у партнёров.

Выложив на стол очередную серебряную монету, которая тут же перешла в руки капитана, он грубо выругался и в сердцах произнёс:

– Будь проклята эта ветреная девка!

– О ком это вы, уважаемый? – добродушно усмехнулся капитан.

– О богине удачи! Сегодня она явно показывает мне зад… Ладно, рискну ещё раз! Господа, денег у меня осталось маловато, но зато есть качественный товар… Ставлю на кон одну из пяти рабынь, которых везу в Алдею. Если проиграю и сейчас – значит, не фарт, и я выхожу из игры.

– Это большая ставка, – ответил капитан. – Я не согласен столько ставить за один раз.

– Не могу же я проигрывать рабыню по частям, – буркнул купец. – Предлагаю поставить сумму, которую проиграл. Она, по большей части, находится у господина Алхантера, – он посмотрел на третьего партнёра – высокого мускулистого человека лет сорока, одетого в простого кроя, но из дорогого материала одежду, которая не скрывала сильное тренированное тело воина. Смуглая кожа и чёрные волосы говорили, что он родом из Алмоста, но пронзительные синие глаза подсказывали, что в его жилах есть толика ассветской крови.

– Как вам нравится такое предложение? – посмотрел капитан на Алхантера.

– Совсем не нравится, – холодно ответил тот. – Если я выиграю – получу обузу. Зачем мне рабыня? Я еду в Алданию, а там рабство отменено. Если она сбежит – я потеряю деньги… А если выиграете вы, капитан, то получите девушку и сумму, выигранную мной у Алмоха?

– Я не собираюсь увеличивать ставку, – отрезал капитан. – А рабыня мне тоже ни к чему.

Купец сердито засопел, затем предложил:

– Ладно, тогда я делю стоимость рабыни на пять частей. А проигрыш выплачу в Алдее, после продажи.

– Я не собираюсь торчать в Алдее, пока вы не распродадитесь, сударь, – категорически возразил капитан.

– Да я её сбуду за пять минут, тут же, в порту, какому-нибудь перекупщику, – возразил купец. – Для этого мне даже не придётся спускаться с корабля.

– Ну что ж, – буркнул капитан, – тогда я согласен.

– Я тоже, – кивнул Алхантер.

– Только попрошу сменить кости.

– Не хотите ли сказать, уважаемый, что мы жульничаем? – с угрозой произнёс Алхантер.

– Да, поглоти вас морской змей! – поддержал его капитан.

– Конечно, нет, – поспешно ответил купец. – Просто, таким способом, я надеюсь обмануть богиню удачи.

– Ладно, – согласился капитан и достал из сундука новый набор костей.

Игра вновь возобновилась. Вначале купцу везло, и он радовался, как ребёнок, но затем фортуна вновь повернулась к нему спиной, и он несколько раз проиграл. Весь выигрыш перешёл к Алхантеру. Таким образом, он полностью выиграл стоимость рабыни и немалую сумму у капитана. Тот в сердцах бросил кости на стол и сердито воскликнул:

– Всё, на сегодня хватит! А то я проиграю корабль, как господин Алмох рабыню.

У купца было такое выражение лица, словно он проглотил живую муху, и она жужжит у него в животе.

– Я бы хотел взглянуть на свой выигрыш, – улыбнулся Алхантер.

– Разве вы не возьмёте деньгами?

– Нет. Я передумал. Я сам могу продать девушку и взять за неё немного больше, чем должны мне вы. Разве не так?

– Я думал, что вы охотник, а не купец… – съязвил Алмох.

– Я не купец, но и не глупец, – улыбнулся Алхантер.

Капитан рассмеялся:

– Хорошо сказано! Вы ещё и поэт!

– Я могу привести девушку сюда, – с кислой миной предложил купец.

– Разве не я должен выбирать? – приподнял брови Алхантер. – Вы ведь сказали «одну из пяти». Значит, я могу взять любую.

– Да, это так… – ещё больше сник купец. – Конечно, вы можете выбрать, если хотите…

– Можно прямо сейчас?

– Почему бы и нет? – пожал плечами купец и поднялся.

– Вы позволите пройти с вами? – взглянул капитан на Алмоха. – Я тоже хочу посмотреть на то, что мог выиграть, если бы фортуна была ко мне благосклонней.

– Пожалуйста, – великодушно разрешил Алхантер.

Все трое отправились на нос корабля, где располагались пассажирские каюты. В одной Алмох держал рабынь.

В небольшом помещении находились пять невольниц. Две лежали на толстом ковре, покрывавшем пол, парочка сидела в углу, о чем-то шепчась и тихонько хихикая, а одна стояла у окна и глядела сквозь прутья решётки на бескрайнее море, сливающееся с небом.

– Выбирайте, – взмахнул рукой купец. – Весь товар качественный и высшего сорта… Эй, красавицы, а ну, подойдите сюда! Этот господин выберет одну из вас.

Девушки удивлённо загалдели, но послушно встали и приблизились. Только та, что стояла у окна, даже не оглянулась.

– Девушка, подойди ко мне! – смешно коверкая слова, произнёс купец по-ассветски.

Рабыня повернулась и окинула всех присутствующих непроницаемым взглядом тёмных глаз. Алхантер обратил внимание, что её руки скованы цепью, а на шее красуется великолепный золотой ошейник. Она, не спеша, приблизилась и стала в общий ряд. Походка у девушки была неторопливой и плавной, словно у ленивой кошки, но намётанный взгляд воина и охотника различил в скупых движениях, в высокой стройной гибкой фигуре, скрытую силу и стремительность. Она напоминала разморенного жарой и сытной едой гиззарда, дремлющего на ветке дерева. Но, если понадобится, в мгновение ока этот, вроде бы ленивый и расслабленный хищник, может превратиться в молниеносную, беспощадную и сокрушительную смерть.

Алхантер окинул взглядом четырёх девушек и вернулся к той, что в золотом ошейнике. Первые четыре рабыни – алмостки – великолепные красавицы с большими округлыми грудями, узкими талиями и крутыми бёдрами, с длинными стройными ногами прекрасной формы. У Алхантера, дома, есть такие наложницы. Пятая же казалась экзотической чужеземкой: с матовой смуглой кожей, с недлинными блестящими тёмными волосами, открывавшими нежное овальное лицо с высокими изогнутыми бровями, миндалевидными чёрными глазами, наружные уголки которых вздёрнуты к вискам; ровным небольшим носиком и чудесной формы губами, словно созданными для поцелуя. Фигура девушки, в отличие от её товарок, не блистала красотой и совершенством: подтянутое тело, гибкое и стройное, с небольшой грудью, узкими бёдрами и длинными стройными ногами. Одета необычно: волосы стягивал жемчужный гребень; бледно-розовый удлинённый жакет застёгивался на причудливые резные костяные пуговицы, стройные ноги прикрывали узкие дымчатые шёлковые шаровары, схваченные на лодыжках золотыми пряжками. Ступни спрятаны в короткие мягкие ботинки на толстой подошве из кожи водяного быка. Но самое приметное украшение находилось на шее: широкий золотой ошейник, расцвеченный мелкими драгоценными камнями, с выбитым ассветским знаком «принадлежать» или «собственность». Но во всём мире его воспринимали как слово «раб, рабыня». Обычно после него шло имя владельца, но здесь его не было.

– Кто эта девушка и почему она закована? – полюбопытствовал Алхантер.

– О, это лучший экземпляр моей коллекции, – с гордостью произнёс купец. – Чистокровная виолка с Оллина. Она из высокопоставленной семьи, была приближённой самой королевы, но в чём-то провинилась, и, по местным законам, её осудили на изгнание и рабство. Девица очень гордая и строптивая, и я не рискнул снять с неё цепи.

– Значит, эта девушка из знатного рода?

– Ну, да.

– Почему же родные не выкупили её?

– Возможно, побоялись гнева королевы, – пожал плечами купец. – Кто поймёт этих варваров?

– Как тебя зовут? – обратился Алхантер к рабыне.

– Элиот, – ответила девушка низким грудным голосом.

– Почему родители не спасли тебя от позорной участи?

– Я совершила проступок и должна понести наказание, – безучастно ответила девушка.

– Что же такого ужасного ты совершила, что тебя так жестоко наказали?

– Убила сестру.

Мужчины удивлённо переглянулись.

– Да, это тяжёлое преступление… – согласился Алхантер. – Будешь служить мне, если я выберу тебя?

– Я буду служить любому, мне всё равно… Я теперь не распоряжаюсь своей судьбой, – равнодушно ответила девушка.

Рабыня говорила тихим ровным голосом, но в глубине тёмных мрачных глаз мужчина заметил такую безысходную тоску, что его сердце невольно вздрогнуло от жалости. Ведь она была ещё такой юной: лет шестнадцать-семнадцать, не больше. Оторванная от дома, от семьи, с унизительным украшением на нежной шейке, предмет купли-продажи, больше не человек – раб, вещь.

– Я возьму её, – обратился Алхантер к купцу. – Она мне нравится.

– Воля ваша, – как бы равнодушно пожал плечами Алмох, хотя в голосе проскользнули нотки сожаления.

– А я взял бы вон ту пышку, – кивнул капитан на одну из девушек.

– Триста золотых и она ваша, – оживился купец. – Это совсем не дорого, почти даром…

Капитан засмеялся, но глаза его с жадностью рассматривали фигуру понравившейся рабыни.

Алхантер взял Элиот за руку и вывел из каюты. Приведя в свою – маленькую и тесную – предложил присесть на койку. Сам опустился на единственный табурет напротив и несколько минут, молча, рассматривал приобретение. Затем неожиданно произнёс:

– Я выиграл тебя в кости.

Девушка не проявила эмоций, и он продолжил:

– Мне не нужна рабыня и, возможно, я тебя продам… А что хочешь ты?

На губах рабыни появилась слабая улыбка, хотя глаза оставались мрачными и холодными.

– Я хочу свободы. Но это невозможно. Замок ошейника сломан, и я обречена носить его до самой смерти. Так повелела королева. Продадите вы меня или оставите себе – не всё ли равно? Я могла иметь желания, когда была свободной, а теперь я должна лишь повиноваться.

Несмотря на юный возраст, девушка рассуждала почти по-взрослому. И чем больше Алхантер смотрел на неё, тем больше она ему нравилась.

К вечеру поднялся сильный ветер, и корабль, распустив паруса, быстро заскользил вперёд.

После ужина в каюте капитана, хозяин судна и Алхантер вышли на палубу, подышать свежим воздухом. Заливавший горе проигрыша купец Алмох, налегавший весь ужин на крепкое вино, отправился спать.

Стоя на корме и глядя на разбегающиеся волны кильватерной струи, мужчины разговорились.

– Что думаете делать с рабыней? – поинтересовался капитан.

Алхантер неопределённо пожал плечами.

– Вы же направляетесь в Алданию? – продолжил капитан. – А тамошние законы строги к рабовладельцам. В стране давно запрещено рабство, а с иностранцев, ввозящих своих рабов, берётся огромная пошлина. Напрасно вы не приняли предложение господина Алмоха взять деньгами.

– Вы хотите выкупить её? – удивился Алхантер.

– Нет! Зачем мне рабыня? Да ещё виолка. Но, я мог бы дать вам дельный совет… За небольшую мзду, конечно.

– Вы считаете, что ваш совет настолько ценен, что за него нужно платить? – насмешливо прищурился мужчина.

– Выслушайте и решайте сами.

Алхантер минуту задумчиво разглядывал кильватер, а потом буркнул:

– Ладно… Говорите.

– Когда мы войдём в Мелкоморье – его ещё называют Демонским Лабиринтом из-за тысяч островов, скал и рифов – я могу сделать крюк и отправиться к одному из островов. Пока не буду называть, какому… На нём живёт эксцентричный отшельник, некий лорд, большой любитель всякой экзотики и редкостей. Он скупает различные редкости, почти не торгуясь. Думаю, рабыня-виолка пришлась бы ему по вкусу.

Алхантер задумчиво потеребил прядь, свисавшую с виска.

– Далеко ли до Мелкоморья?

– Если ветер не переменится, завтра к вечеру пройдём Зубы Дракона. Это как бы «врата» в Лабиринт.

– Я подумаю над вашим предложением… – пообещал Алхантер.

Вернувшись в каюту, мужчина растянулся на койке, отчего рабыне пришлось переместиться на табурет.

– Ты собираешься там сидеть всю ночь? – усмехнулся Алхантер.

– Если прикажете.

– А если не прикажу?

– Лягу спать на пол, когда вы уснёте.

– Может, вернёшься в каюту рабынь?

– Как пожелаете.

Мужчину начала раздражать эта равнодушная покорность.

– Не скучала, пока меня не было? В компании всё же веселей.

– Нет… Я устала от этих трещоток. Хоть отдохнула в тишине.

– Тогда, может, составишь компанию мне?

– Нет, – твёрдо произнесла рабыня.

– Ты отказываешь господину? – удивился Алхантер. – Разве я не твой хозяин и не могу поступать с тобой так, как хочу?

– Давайте объяснимся сразу, чтобы в будущем у нас не возникало недоразумений… – строго произнесла девушка. – Вы мой господин, я ваша рабыня. Вы можете продать, подарить, проиграть или даже убить меня… Вы можете приказывать мне, что угодно, поручить любую работу или поставить на любую службу – я безропотно подчинюсь, сетуя на судьбу, но не на вас. Но вы не имеете власти над моим телом. Я не стану вашей наложницей и не лягу с вами против своей воли… Если вы взяли меня, рассчитывая на любовные утехи, то ошиблись – я рождена не для этого.

– А для чего же?

– Я – виолка, – горделиво вздёрнула носик девушка.

– Ну и что? А я алмостец.

– Вы не знаете, кто такие виолки?

– Бабы, решившие, что у них есть член, – съязвил Алхантер.

– Пусть так… – в голосе девушки послышался сдержанный гнев. – Сейчас лишь скажу, что виолки сами выбирают мужчин. Взять виолку силой – значит, нанести ей смертельное оскорбление. Такое оскорбление не прощается даже господину.

– И что ты сделаешь, если я поступлю с тобой так? – с вызовом произнёс Алхантер.

– Убью, – голос прозвучал спокойно, даже равнодушно.

Мужчина нахмурился.

– Ты угрожаешь мне, девка?!

– – Нет, предупреждаю… Вы можете убить меня – и я покорно приму смерть из ваших рук. Но не пытайтесь овладеть моим телом – я буду защищаться до последнего вздоха.

Алхантер помолчал, а затем проворчал:

– Наверное, я ошибся, взяв тебя… Нужно было выбрать более покладистую девушку.

– Возможно… – пожала плечами виолка. – А может, вам несказанно повезло.

– Тогда лучше продать тебя, пока не поздно.

– Воля ваша.

– Ладно… Пошла вон. Спи, где хочешь, но чтоб утром была в каюте!

Элиот молча повернулась и вышла.

Свободная несвобода

Лаир выглядел необычно, странно, удивительно. Остров-крепость, остров-дворец, остров-усадьба. Издали напоминал ступенчатую пятиярусную пирамиду. Высокие скальные берега, отвесно обрывающиеся в море, составляли первую массивную ступень. Вторая – вытесанное из камня основание с узкими бойницами – походило на крепостную стену. Поверху пролегала дорога, ограждённая фигурными зубцами. Третья – частью вытесанная из скалы, частью сложенная из массивных блоков. Окна, двери и лестницы говорили, что это жилые помещения. Иногда встречалась зелень. Непонятно, как она держалась и на чём росла, но деревья и кустарники выглядели сочными и пышными. Четвёртая ступень – из камня и обожжённого кирпича – по виду походила на добротные дома зажиточных горожан или знати. Здесь зелени было намного больше. Местами она полностью покрывала стены. И венчал всё это великолепие огромный замок-дворец с высокими башнями, ажурными окнами, лестницами, куполами, арками и колоннами, украшенными резьбой и мозаикой.

Небольшой порт защищали два изогнутых мола из огромных глыб, словно собранные великанами. Потому что невозможно представить, как их могли собрать в кучу обычные люди.

Сам порт представлял собой двухэтажное полукруглое здание. Первый этаж – многоарочная галерея, ведущая к складам. На втором находились чиновники и охрана. От порта до самого дворца шла широкая крутая лестница, расходившаяся ответвлениями на каждом ярусе.

Как только «Противник ветров» пришвартовался у причала, на пристани появился чиновник в сопровождении писаря и нескольких стражников. Капитан встретил их у трапа и провёл в свою каюту, где также находился Алхантер. Последний изложил просьбу, продать лорду Лаирскому необычную рабыню. Чиновник предложил написать соответствующее прошение и указать желаемую цену сделки. Потом велел ждать ответа, не покидая судно.

– И долго придётся ждать? – неприятно удивился мужчина.

– В течение суток вам придёт ответ из дворца, – сухо ответил чиновник. – До этого времени вы не имеете права покинуть порт.

Странные порядки на Лаире немало удивили как Алхантера, так и капитана. Но каждый лорд – бог в своей вотчине, и пришлось подчиниться.

На удивление, долго ждать не пришлось. Не прошло и трёх часов, как на корабль поднялся другой чиновник. Судя по одежде – служащий из дворца. Он потребовал встречи с Алхантером и права осмотреть товар.

Удовлетворившись осмотром, чиновник вручил мужчине туго набитый алданским золотом кошель – всю требуемую сумму. Забрав рабыню, спустился на причал и скрылся под тёмной аркой порта.

Подъём по бесконечной крутой лестнице дался Элиот с трудом, несмотря на выносливость и физическую закалку. Сказалось многодневное бездействие на корабле. Когда, следуя за чиновником, она, наконец, ступила на брусчатку площади перед дворцом, дыхание сбилось, а по спине бежали струйки пота.

Во дворец они вошли не через парадный вход, конечно. Долго шли вдоль высоких красочных стен, пока не остановились перед невзрачной дверью с маленьким окошком на уровне головы. Чиновник несколько раз стукнул, в проёме мелькнуло лицо, и заскрежетал засов.

Затем ещё долго плутали по различным коридорам, переходам и лестницам, пока не оказались в помещении, похожем на кузницу или мастерскую. Сутуловатый мастер ловко и быстро снял с рабыни оковы. Следующая остановка – прачечная. Здесь молодая и добродушная толстушка вымыла девушку и облачила в другую одежду: простую тунику и холщовые брючки. Третья остановка состоялась, судя по всему, у лекаря. Высокий, ещё крепкий старик, велел ей раздеться, и придирчиво осмотрел тело, заглянул в рот и проверил волосы. Затем смазал раны, оставленные наручниками, дурно пахнущей мазью, закрыл повязками и отпустил восвояси.

Терпеливо ожидавший за дверью чиновник вновь повёл Элиот переходами и сумрачными коридорами. Наконец, они прибыли в конечный пункт. Распахнув добротную резную дверь, провожатый произнёс первые за время путешествия слова:

– Ваша комната, сударыня.

Девушка была так измотана, что не обратила внимания на вежливую фразу, что прозвучала весьма странно в обращении к обычной рабыне.

Едва она переступила порог, дверь захлопнулась.

Помещение, в котором оказалась, так удивило, что Элиот даже рот открыла от изумления. Нет, она видала помещения шикарнее, чем это. Просто не ожидала, что ей предоставят столь изящную комнату.

Напротив двери находилось полукруглое окно с ажурной застеклённой рамой. Никаких решёток или иного, ограничивающего свободу, приспособления. Стены обтягивали шёлковые обои. Справа – вычурная кровать с балдахином. С консолей свисала узорная занавесь. В ногах – большой резной сундук для вещей. По обе стороны от кровати – изящные тумбочки с подсвечниками. Справа от двери – стол с мягким стулом. Слева – ограждённый туалетный уголок. Под левой стеной мягкий диванчик. В углу – столик с круглым зеркалом и канделябрами. Пол закрывал толстый разноцветный ковёр.

Элиот сбросила обувь и ступила на покрытие. Мягкие упругие ворсинки нежно щекотали кожу ступней. Казалось, ноги шагают по густой газонной траве.

Первым делом она выглянула в окно. Взгляд упёрся в сверкающий купол, а затем нырнул в колодец двора, отделяющего сооружение напротив от её помещения. Вспомнив последний затяжной подъём по винтовой лестнице, девушка поняла, что находится в башне. Что ж, могло быть хуже. Она могла оказаться в сыром подвале или в тесном гареме.

Растянувшись на упругом матрасе, попыталась расслабиться, и, убаюканная тишиной, прохладой, усталостью, незаметно задремала.

Разбудил Элиот звук закрывшейся двери. Резко приподнявшись, окинула комнату настороженным взглядом. И сразу заметила на столе у двери накрытый начищенной бронзовой крышкой поднос. Движимая голодом и любопытством, встала и приблизилась к столу. Осторожно приподняла крышку. Рот мгновенно наполнился слюной от изумительных ароматов горячей похлёбки и запеченного в травах мяса. Гарнир состоял из тёплого овощного салата, а на десерт предлагалась большая чашка взбитых с ягодами и толчёными орехами сливок. Новый хозяин явно не собирался морить её голодом.

Девушка не захотела показаться неблагодарной, и съела всё предложенное. Затем вернулась на кровать, подложила под спину подушки, и, разлёгшись, как принцесса на бобах, принялась наслаждаться десертом, черпая сливки маленькой серебряной ложечкой и, не спеша, смакуя.

Постепенно за окном стемнело. Никто больше не тревожил рабыню. Издалека доносились звуки обычной замковой суеты, но постепенно шум стихал. Так как никто не принёс огня, а приспособлений для розжига она не обнаружила, хотя старательно искала, девушке пришлось коротать вечер в темноте. Не оставалось ничего иного, как раздеться и нырнуть под тёплое покрывало. Усилием воли прогнав из головы все тревожные мысли, Элиот расслабилась и погрузилась в крепкий сон.

Утро началось с подноса на столе у двери. На этот раз её ждал лёгкий завтрак: чашка свежего молока, рассыпчатое печенье и блюдечко мёда. На стуле лежала её одежда, аккуратно сложенная, выстиранная и выглаженная. Сей факт приятно удивил.

После завтрака Элиот овладела скука. Она ходила по комнате туда-сюда, то выглядывая в окно, то прислушиваясь у двери. В какой-то момент не выдержала и осторожно потрогала ручку. Та легко повернулась и дверь чуть приоткрылась. Элиот замерла. Как, она не заперта? Может, слуга, приносивший еду, забыл запереть за собой?

Как бы там ни было, любопытство одолело, и она легонько толкнула дверь. Та бесшумно распахнулась, и взору открылся знакомый короткий коридор и сумрачный лестничный пролёт. Снаружи никого не было – ни смотрителя, ни стражи.

В душе виолки сошлись в борьбе два чувства: любопытство и осторожность. В конце концов, любопытство победило стальным аргументом: ей никто не запрещал покидать комнату. Более того, осмотрев дверь снаружи, она не обнаружила засова или иного запора. Значит, она вольна покидать помещение, когда пожелает.

Двигаясь неторопливо и осмотрительно, стараясь запомнить все проходы и повороты, вскоре вышла на открытую галерею, в которой пролёты между колоннами занимали ёмкости с землёй. В них пышно разрослась всяческая зелень: цветы, живописные кустарники, странные маленькие деревца. Некоторые лозы обвили колонны или соседние растения, давя их в ненасытной жажде света и пространства.

В галерее царила прохлада и витали нежные цветочные ароматы, лёгкий ветерок гулял между колоннами, шелестел разноцветной листвой и гонял по каменному полу осыпавшиеся лепестки. Вполне себе приятное местечко.

Элиот, не спеша, прогуливалась, наслаждаясь свежим воздухом и посвистыванием птичек, ищущих в густых зарослях корм. Лучи солнца, пробиваясь сквозь ветви и листья, ложились на пол яркими пятнами и приятно ласкали кожу, когда попадали на девушку.

Галерея выглядела пустынной, и Элиот, казалось, была тут единственной живой душой. Но внезапно она едва не споткнулась о чьи-то ноги, выглядывавшие из просвета между двумя большими глиняными кадками. Остальную часть тела скрывала свисавшая почти до пола зелень. Осторожно раздвинув ветви, Элиот сунула голову в куст, чтобы лучше рассмотреть лежащего. Может, кому-то стало плохо и он завалился в кусты? Или кто-то неудачно спрятал труп?

В сумраке белело юношеское лицо, обрамлённое всклокоченными светлыми волосами, в которых застряли веточки и сухие листья. Глаза незнакомца были закрыты, руки лежали на груди. Одна рука сжимала большие садовые ножницы. В густой тени кустарников трудно разглядеть, дышит паренёк или нет. Элиот протянула руку и постаралась нащупать пульс. Так как голова была склонена набок, пришлось приподнять её, чтобы добраться до нужного места на шее.

– А? Что?.. – встрепенулся мнимый покойник и открыл сонные глаза. Увидев над собой незнакомое лицо, удивлённо захлопал густыми ресницами. – Ты кто?