Дай сердцу волю…

Говорил паренёк на хорошем ассветском языке, и это радовало.

– С тобой всё в порядке? – поинтересовалась Элиот, выпрямляясь.

Пока она отряхивалась, мальчишка выпутался из растений и встал на ноги. Серые глаза с любопытством осмотрели девушку, задержавшись на золотом ошейнике.

– Ты кто? – повторил вопрос.

– Я… – виолка запнулась. Правда, кто она? Рабыня! И хотя, вроде, смирилась с этой мыслью, но гордая виольская душа восставала против унизительного звания. – Меня зовут Элиот, – горделиво вздёрнула подбородок.

– А я Стасис, – широко улыбнулся парнишка. – Но все зовут меня Стас. Я тебя раньше не видел.

– Меня… Я прибыла вчера.

– Ты странно одета. Не могу понять, с какого ты уровня.

– Уровня? – недоумённо переспросила девушка.

– Ну, да… С уровня, – кивнул Стас в сторону открытой стороны галереи. – Вот я со второго – там живут ремесленники, рыбаки, мелкие торговцы, низшая прислуга дворца. На третьем живут купцы, богатые торговцы, чиновники и старшая прислуга. Четвёртый – этот – дворец. Тут живут приближённые лорда, придворные сановники, личная прислуга и другие, близкие его милости особы. Ты где живёшь?

– Тут. В башне.

– О… – в голосе парнишки прозвучали уважение и нотка зависти. – А ты лорду кто?

– А кто живёт на первом уровне? – увильнула от вопроса Элиот.

– Это казармы. Там только солдаты и стражники. А ещё катакомбы – тюрьма. Говорят, жуткое место. Там нет солнца, нет света, кроме факелов и сальных свечей. Кто туда попадает – долго не выдерживает. Лучше уж на галеры!

Девушка вспомнила вид острова и решила уточнить.

– Постой, а разве первый уровень это не первая ступень острова?

– Не. Самая первая ступень это основание. Потом идёт первый уровень – казармы. Второй уровень – простонародье. Третий – купечество. И четвёртый – поднебесные – так, в шутку, мы зовём дворцовых «небожителей».

– Интересная градация… А ты можешь рассказать о лорде? Я чужеземка и совершенно ничего не знаю о вашем острове и местном правителе.

– Да я сам ничего о нём не знаю, – двинул плечами Стас. – Я мелкая сошка – помощник садовника. Подстригаю кусты, – пощёлкал ножницами, – убираю мусор, приношу-отношу… Я его ни разу не видел.

– Но кто-то же что-то знает? Что о нём в народе говорят?

– Да разное… В основном, всякие глупости. Ну, типа, что он и не человек вовсе. Типа, что он живёт уже сто лет или даже больше. Или, что он пьёт кровь младенцев и юных девственниц… – В глазах парнишки мелькнул страх, когда он посмотрел на собеседницу. – Э… Кхм… Говоришь, прибыла вчера?.. А ты, случайно… гм… не девственница?

– Нет, – с улыбкой покачала головой Элиот.

– Ну, это хорошо… – в голосе мальчишки прозвучало явное облегчение. – Не, ну это враки, ясен пень, но…

– И что ещё говорят о лорде? Он злой? Добрый?

– Не, так-то он не очень злой. Хотя, в основном, всем распоряжается у нас райтер Бир. Он его представитель и передаёт народу все указы и распоряжения. Некоторые даже треплются, что лорда и нет вовсе, что он помер давно, а Бир это скрывает, чтоб оставаться правителем Лаира… Демоны подземелья!.. – внезапно воскликнул Стас и втянул голову в плечи. – Ладно, я побежал! Мастер Тир сейчас с меня шкуру спустит за то, что я ничего не сделал!

Паренёк развернулся и умчался прочь, словно ветром подхваченный. Элиот оглянулась и увидела в начале галереи тёмный силуэт какого-то человека, направлявшегося в её сторону.

Рассказ помощника садовника не принёс успокоения, а, наоборот, растревожил и так неспокойные думы виолки. Куда она попала? Кто её хозяин? Какой он – таинственный господин? Чудак, скупающий диковинки, как о нём говорили на корабле? Чудовище, как болтают местные жители? Старый или молодой? Добряк или деспот? И для каких целей купил её, не торгуясь, даже не видя? Для пополнения коллекции, для утех, как забавную зверушку?

После первого разговора со Стасом прошло почти три декады, а Элиот так и не видела ни господина, ни кого другого, кроме старого слуги, приносившего еду. Девушка пробовала с ним заговорить, но он, то ли страдал глухотой, то ли не понимал ассветского, то ли был просто не разговорчивым. Виолка ещё несколько раз встречала Стаса в той же галерее. Они разговаривали о том, о сём, но ничего нового о лорде девушка так и не почерпнула. Пятнадцатилетний паренёк из небогатой семьи сапожника мало что знал о жизни дворца и его обитателей. Единственное, что узнала нового, так это, что лорд не женат и не имеет детей, потому что никто никогда не слышал ни о леди, ни о принцах или принцессах. Был ли у него гарем или любовницы – неизвестно. Если и существовали какие-то женщины в жизни правителя, то они были надёжно укрыты во внутренних покоях дворца, куда вход позволен единицам избранных.

Стас не только рассказывал Элиот разные интересности, но и провёл по городу. Они побывали на всех уровнях, кроме первого – туда посторонних не пускали. По дворцу Элиот путешествовала сама. Никто не обращал на неё внимания, словно она была невидимкой. Виолка свободно проходила везде, где не было стражи, обходя стороной места под охраной. Зачем нарываться на неприятности? Относительная свобода была девушке по душе. А во дворце, как и на остальных уровнях, было столько интересного, что изучение займёт ещё не один месяц.

Главная особенность, на которую виолка обратила внимание ещё в первые дни – отсутствие рабов. На Лаире никто, кроме неё, не носил рабский ошейник или иной знак несвободы. Когда она спросила об этом Стаса, тот подтвердил её подозрения, сказав, что на острове, действительно, нет рабов. Все граждане свободные и, по закону, не могут потерять свободу никаким способом – ни за проступок, ни за долги, ни насильно, ни по собственному желанию. Даже осуждённые остаются свободными гражданами, отбывая наказание. Поэтому рабский ошейник Элиот паренёк принял за необычное украшение. Когда же девушка призналась, наконец, что она рабыня и лорд купил её, очень удивился.

Минуло два месяца со дня появления Элиот на Лаире, когда однажды, принеся очередной поднос с едой, старик-слуга буркнул:

– Лорд-правитель желает вас видеть. Вам приказано не отлучаться и ждать провожатого.

Оказывается, старый пройдоха прекрасно говорит по-ассветски.

Сообщение и обрадовало, и встревожило одновременно. Обрадовало, что хозяин соизволил вспомнить о рабыне, и она, наконец-то, узрит его воочию. Встревожило, что она не знала, чего ожидать от этой встречи. Виолку несколько тяготил неопределённый статус, но тешила относительная свобода. Теперь же всё может измениться. Элиот получит своё место в этом обществе, но придётся ли оно ей по вкусу?

Через несколько часов после обеда в дверь требовательно стукнули, и на пороге возник уже знакомый чиновник – тот, который выкупил её у Алхантера. Окинув рабыню внимательным взглядом, удовлетворённо кивнул и произнёс:

– Идите за мной.

Элиот подготовилась к встрече: надела свой костюм, который до этого бережно хранила в сундуке, пользуясь местной одеждой, чтобы не выделяться. Тщательно уложила волосы. Нанесла на лицо неброский, но подчёркивающий нужные прелести, макияж. Сбрызнулась душистой водой. Она была виолкой, но также и женщиной. За столетия цивилизованной жизни, даже самые ретроградные виолки поняли, что оружием могут служить не только меч или шнур-удавка, но и женские чары, пленительность, кокетство. Порою взгляд разил сильнее меча. Поэтому современные виолки учили дочерей не только военному искусству, но и «политике обаяния».

Чиновник повёл Элиот во внутренние, закрытые, покои. Пройдя строго охраняемые врата, девушка оказалась в чудесном мирке солнца, зелени, открытых двориков, искусственных водопадов и журчащих фонтанов, светлых коридоров и расписных покоев. Повсюду взгляд натыкался на прекрасную статую или изящную картину, искусную резьбу или ажурный орнамент, огромный гобелен или яркий ковёр. В просторных, скрытых в зелени и цветах клетках, щебетали яркие птицы, наполняя воздух умиротворяющим пением. Различные ручные зверушки встречались в самых неожиданных местах.

Несомненно, если и существовал рай, то находился он во внутреннем дворце лорда Лаирского.

Провожатый остановился возле высоких, украшенных позолоченной резьбой дверей, стукнул серебряным молоточком по такой же пластине, и, когда изнутри донёсся голос, произнёс:

– Входите.

Девушка переступила порог.

В отличие от пройденных светлых помещений, наполненных солнцем и воздухом, комната казалась сумрачной. Окна скрывали шторы, пропускавшие слабый рассеянный свет. У противоположной стены, на возвышении, в огромном, похожем на трон, кресле, сидел в небрежной позе мужчина неопределённого возраста. Ему с равной долей уверенности можно было дать и двадцать, и тридцать лет. Одна рука расслабленно лежала на подлокотнике, вторая теребила загривок редкого окраса белоснежного пунтуса – большой кошки с голубыми глазами. Убаюканная лаской, она даже не взглянула на вошедшую.

Элиот скромно остановилась у порога, украдкой, но с любопытством, рассматривая господина. Мускулистую фигуру не в силах была скрыть богатая одежда из белого шёлка и бархата. Вытянутое скуластое лицо обрамляли длинные волосы цвета тёмного мёда. Глаза в сумраке казались чёрными из-за расширенных зрачков, но узкая полоска радужки сверкала, как серебро. Так сиять в темноте могли только глаза ночных животных. Возможно, слухи о нечеловеческой природе лорда родились не на пустом месте?

– Подойди ближе, – донёсся голос от трона.

Элиот послушно приблизилась, не поднимая глаз, однако внимательно следя за господином сквозь полуопущенные ресницы.

– Ты такая скромная или боишься посмотреть мне в глаза?

В голосе лорда скользнула неприкрытая насмешка.

Элиот медленно подняла голову и с вызовом посмотрела на господина.

– Ты, в самом деле, виолка? – в голосе лорда слышалось явное недоверие.

– Да, господин.

– Ты какая-то смуглая… Как варварка.

– Мой отец чистокровный виол с Прародины. К сожалению, я пошла в него, а не в мать.

– Надеюсь, сходство только внешнее, – в голосе снова прозвучала насмешка. – Покорная виолка, это необычно, но отвратительно… Не так ли?

Элиот не знала, что ответить. Она выбрала послушание, чтобы избежать лишних неприятностей. Но новому хозяину, кажется, не нравятся покорные рабыни. Что ж, она может стать строптивой. Это не трудно. Нужно просто снять запоры с души.

– Почему на тебе до сих пор ошейник? – нахмурился лорд. – Эти болваны не догадались его снять?

Мужчина резко встал. Так легко, словно подхваченный порывом ветра лист. Миг, и он уже возле девушки. Элиот почувствовала на шее прохладные пальцы. Послышался скрежет, и вот лорд уже держит ненавистное украшение с вывернутым замком. Он просто выдрал его, разорвав металл голыми руками, словно тряпку. Элиот поразилась необычной силе господина.

Они стояли так близко друг к другу, что девушка чувствовала странный запах сухих цветочных лепестков, исходивший от мужчины. Смогла даже рассмотреть цвет его глаз, напоминавший зеленоватые морские волны. Его взгляд, казалось, пронизывал насквозь. Он и пугал, и возбуждал одновременно. Сердце невольно ускорило ритм, ноздри затрепетали, дыхание стало глубже, а зрачки расширились.

Уголки губ лорда дрогнули в едва заметной улыбке. Пальцы скользнули по лицу, пробежали по губам и замерли на непривычно оголённой шее.

– Ты теперь свободна. Виолка не может быть рабыней. Только не в моих владениях. Я тебе не хозяин, ты мне не слуга. Если хочешь, можешь покинуть Лаир хоть сейчас.

– А если не хочу? – прошептала Элиот, словно находясь под гипнозом сверкающих глаз.

– Тогда оставайся, – снова чуть улыбнулся лорд.

– Я хочу служить вам.

– Какую должность хочешь?

– Я телохранитель.

– Мне это не нужно. Достаточно стражи снаружи.

– Тогда сами назначьте, кем пожелаете.

– Согласна обучать моих солдат?

– Да!

– Тогда будешь инструктором ближнего боя. Завтра Реут отведёт тебя в казармы и представит командующему. Всё, ступай!

Лорд отвернулся и направился к креслу.

– Я увижу вас ещё? – удивившись собственной наглости, пролепетала девушка.

Мужчина взглянул через плечо, едва усмехаясь:

– Когда захочешь, девочка…