– Кого? Может вы ошиблись?
Сердце полковника дрогнуло.
Аскольд широко раскрыл детские глазки, два бесконечных серых океана, окаймленные пушистыми белесыми ресницами. Его глаза не могли врать, и им невозможно было солгать в ответ. Интересно, что чувствует мальчик, узнавший, что величайший злодей современности его брат.
– Нет, я не ошибся. Ты Аскольд Алстон, брат Рея Фабиана. Человека создающего угрозу безопасности тысяч и тысяч людей. Гений и редкостная скотина, надо сказать.
– И чем я-то могу помочь?! Я ведь ничего не умею – честно признался Аскольд.
– И слава богу.
– Господин Полковник?
Аскольда пробила дрожь. Слова слетали с губ, холодные, непреклонные, искренние в самой своей сути. Полковник смотрел на него. На такого же мальчика, как и Рей. Перед ним был ангел, так похожий на дьявола, которого он желал отправить обратно в преисподнюю. Но узнав Аскольда, полковник осознал, что прежнее презрение к Рею показалось ему невозможным. Но что сделает сам Рей?
– Я умру? – спокойно спросил Аскольд, и это спокойствие заставило полковника вздрогнуть.
– Прости. Это наш единственный шанс.
– Понимаю – шепнул Аскольд, только, что ты можешь понять, мальчик…
– Пошли.
Аскольда привели в гостиную. Он устало повалился в мягкое кожаное кресло. Его взор потупился. Сердце сжалось. В голове одновременно крутились сотни мыслей. Раздавленный и разбитый, обессилевший одним пониманием своих обязанностей, он просто сидел в кресле. Юноша потерял счет времени. Сколько он просто сидел, он не знал.
Полковник оставил его сразу после того как их привезли в ведомственную гостиницу. Он поехал дальше, по неназванным делам. А Аскольд остался здесь.
По коридору, шурша юбками, прошагала горничная.
Стук ее каблуков по паркету разбудил сознание, вошедшее в транс от монотонной пестроты мыслей. Осталась одна единственная фраза. Она одна погасила все. Затмила их. И тут же отозвалась нестерпимым стыдом. Страх разочарования пробежал по жилам, обгоняя кровь. «Я не могу».
Эти три слова показались ему самыми ужасными на свете.
Он ничего не мог. Ни спасти брата, ни помочь полковнику. Что за роль ему отвела Судьба? Какую партию он должен исполнить в этом жестоком театре трагедий? И зачем? Говорят, Сострадание – великое искусство, которому учатся годами. Аскольду же этот дар был дан с рождения. Все это время, на земле жил мальчик. Наверное, ему было очень одиноко и холодно. Наверное, он страдал. И хотел, чтобы его защитили. Наверное, он хотел, чтобы кто-нибудь хотя бы однажды обнял его и пожалел. Как иногда этого хотел сам Аскольд. Тогда рядом была мама. Или папа. А были ли у Рея рядом люди, которые видели что ему плохо? Неужели никто не смог увидеть?
Что за жизнь сделала из ребенка чудовище? Разве может такое быть? Что должен сделать сам Аскольд? Чем он может помочь этому человеку? Своему родному брату?
На белесых ресницах повисли слезы.
Аскольд свернулся клубочком на кресле. Тяжесть возложенного на него груза закрыла его слипающиеся глаза, и он уснул. Потом пришел Полковник. Он тихо открыл дверь и бесшумно пошел в комнату. За ним следом зашел старший лейтенант Форт. Полковник вгляделся в заплаканное лицо юноши. Ничего общего с братом, несмотря на то, что они были похожи как две кали воды. Они были абсолютно разные, при этом абсолютно схожие во всем, до мельчайших черт. Те же пушистые русые волосы, те же длинные ресницы, те же тонкие, благородные линии.
Но без единой капли крови. Без единой тени ненависти. Без единого злого помысла.
Аскольд открыл дымчатые глаза.
Улыбчивый старший лейтенант сидел в соседнем кресле. Он вежливо представился.
– Здравствуйте…
– Привет. Мы уже давно занимались делом твоего брата.
– Ах, да я забыл представиться, меня зовут Аскольд Алстон. Очень приятно.
–Взаимно, твоего братца зовут Рей Фабиан. Я расскажу суть. Коротко. Так случилось, что Рей озлобился на приемных родителей за то, что те скрыли правду его рождения. Его злость с годами росла, и в его больную голову взбрела идея уничтожения человечества. Для достижения этой цели он похитил и поглотил артефакт, имеющий огромную разрушительную мощь.
– Поглотил?
– Мощное заклятие Абсорбции. Снятие не представляется возможным.
– А чем я могу помочь? Я ничего…
– Твоя роль довольно проста, видишь ли, его заклятие абсорбции устроено так, что при уничтожении самого Рея сработает детонатор, который замкнет цепь, мир будет разрушен до основания. Из-за этого мы были бессильны. Но, как оказалось, Рей всего лишь ребенок, если мы поставим под угрозу твою жизнь, он израсходует часть мощности артефакта, и ущерб будет сведен к минимуму. Можно сказать, мы взяли тебя в качестве заложника. Ты – залог дальнейшего бездействия Рея. Если ты выиграешь нам еще от силы полгода, мы найдем управу на твоего близнеца. Однако при всем этом, безопасность мы тебе не гарантируем…
– Вот как…
Не гарантирует…
На самом деле, вероятность, что удастся уничтожить Рея, не задев Аскольда равна нулю. Вероятность того что мальчик выживет и того ниже.… Почти равна нулю. Да, попытаются. Но кто знает?
Рей куда опаснее, чем лейтенант мог себе представить. И полковник это понимал. Он может попытаться ликвидировать брата руками своих, с позволения сказать, союзников. Арнольда и Клары. Эти долго думать не будут, не важно, какие у них причины, они просто пара отморозков. Они не перед чем не остановятся. Полковник это знал.
Он не хотел втягивать в это мальчика, чтобы хотя бы один из них жил. Но он не мог.
Полковник положил ладонь на белокурую головку Аскольда. А не него будто смотрел Рей. Они были похожи во всем, как две капли воды. Но, вместе с тем, их будто невозможно было перепутать. Свет в сердце Аскольда и тьма Рея. И разница была колоссальна.
– Ты единственный, кому под силу остановить твоего брата. Не потому, что ты сильнее, а потому, что ты его брат. Я надеюсь, что это чудовище еще сохранило остатки человечности. Что он еще не пал, до братоубийства.
Аскольд опустил голову. Почему так все происходит, он не понимал. Ведь Рей его родной брат. Да, он ничего о нем не знает, да, он всю жизнь был далеко, но не может единственная на свете родная Аскольду душа желать смерти всему на свете.
– Вы так думаете?
– Он преследует высокие цели. У него в голове бардак, все смешалось, но он хочет как лучше, поверь. Это дает надежду.
– А вы бы не могли мне рассказать о нем, о Рее Фабиане.
Лоусон задумался, и ему стало смешно. Если подумать, Рей Фабиан всего лишь маленький мальчик, а сколько шуму. Вся военная полиция ополчилась против одного непослушного ребенка. Против этого мальчика, против пятнадцатилетнего подростка. Неужели нет проблем более колоссальных, чем мальчик с камушком?
Начал говорить лейтенант.
– Вы похожи как две капли воды. Но эта ваша детская невинность в его исполнении выглядит как насмехательство над человечеством в целом, смотришь в глаза и видишь правду. А он в этот момент несет такую, простите, ахинею, что даже не верится, что говорит и смотрит один человек. Это словами не передать. Он будто вовсе не человек. Он, как и ты, похож на ангела, но вещи, которые он вытворяет, просто ужасны. Рей возомнил себя богом на земле. Он мог позволить себе решать, кому жить, а кому нет. Он убивал, легким движением руки. Стоя по некоторому своему обыкновению на каком-нибудь возвышении, взирая на убиенного с по-детски искренним не детским насмехательством не только над человеком, но и над жизнью в целом. Я много раз наблюдал эту картину. Ни разу его рука не дрогнула.
– Почему? Если он же такой же, как я… во всем…
– Больше года назад Рей дезертировал – ровным тоном поведал Полковник – А так, он курсант военной Академии, подающий надежды маг, потенциально не плохой стратег.
По нежным, почти фарфоровым щекам Аскольда покатились слезы. Он не верил. Он не хотел верить. Возможно, Аскольд еще мог смириться с тем, что его брат похитил древнюю святыню и грозился с ее помощью всех уничтожить, но в убийство поверить невозможно. В Аскольде все сжалось. Где же был сам Аскольд, был столько лет, пока его брату можно было помочь? Пока он в этой помощи нуждался, а главное, не опоздал ли он?
– Нет, у близнецов часто так бывает. Один добрый, другой злой, антагонист и протагонист. Классика жанра. Жестокая игра в апокалипсис. Этому маленькому балбесу не объяснили, что такое хорошо и что такое плохо, а расплачиваться за это нам. Чертов аристократ! – раздосадовано выдохнул лейтенант.
