Биоритм
«Как же болят руки и как страшно!» Изуми пыталась сдержать свой страх, прислушиваясь к звукам города. Еще было страшно от того, что ее глаза были завязаны, а во рту был кляп. Мышцы лица затекли и онемели. Попытки сдвинуть повязку с глаз не увенчались успехом. Наверное, у других это бы и получилось, но она вот такая неловкая и невезучая. Изуми ждала, когда ее учесть будет решена. Она так хотела жить. Глаза брата, в которых разливалась ночь, всплыли перед ее мысленным взором. «Артал, спаси меня!» – крутилось в ее сознании. Она и сама не знала почему, но только в брата она верила, и только на него надеялась.
Машина остановилась. Стало еще страшнее. Девушка слышала голоса, но особо не могла разобрать, о чем говорили, и еще слышались шаги рядом с машиной. Время тянулось бесконечно. Слезинки побежали по щекам. Повязка на глазах намокла, а она сидела и плакала, уже не сдерживая себя. Шум открываемой двери стал будто приговором ее недолгой жизни. Изуми чувствовала, как ее руки освободили, но они были ей незнакомы, и как безвольные плети повисли с двух сторон. Потом вынули кляп, вот только говорить она не могла. Мышцы лица так занемели, что ее губы кривились, но не подчинялись ей. Затем сняли повязку с глаз.
Ее потащили вперед, она плакала, боясь открыть глаза, а ее все тащили и тащили.
– Не бойся, это я.
Голос Артала раздался рядом с ней. Потом его руки обняли, она ощутила тепло и уткнулась носом в его свитер. Силы покидали ее.
Артал поднял плачущую сестру на руки и понес к машине. Выкуп заложницы прошел быстро. Они отдали деньги. Из большого фургона вывели Изуми. Та еле шла. Артал сдержал себя, чтобы не выдать эмоций. Он дождался, пока сестру не подведут к нему, тогда он обнял ее и поднял на руки. Такого чувства в своей душе он никогда не испытывал, как будто он держал в руках обретенную частичку себя. Боль от вида слез сестры, и радость от того, что она жива, и с ней не произошло всех тех ужасов, которые реальны в жестоком мире.
В машине Изуми прижималась к нему, а он обнимал ее, слыша ее всхлипы и видя заплаканное личико, к которому так хотелось прикоснуться губами.
Во дворе дома бледная Хината и Карадаг ждали их. Когда он помог Изуми выйти из машины, к ней бросилась Хината, обнимая дочь, повела ее в дом.
Видя, что с девушкой все в порядке, Карадаг подошел к сыну.
– Как ты смог в такой короткий срок найти деньги? Неужели ты выполнил их требования и отдал все, что собрал для Тароша? – Карадаг вглядывался в лицо сына. Он узнавал и не узнавал его. Сын быстро повзрослел. Сейчас перед ним стоял равный ему, тот кто руководит людьми и без сожаления нажимает на спусковой крючок.
– Да, – не отводя взгляда, ответил Артал.
– Надеюсь, ты понимаешь цену своего поступка. Через три дня ты станешь мишенью для всех, кто предан Тарошу, – о похищении падчерицы он узнал от самого правителя. Видно такая новость была тому в радость, раз он лично сообщил это ему.
– У меня есть в запасе три дня, – смело смотря в глаза отцу, ответил Артал. – В первый раз я уже справился с таким.
– Уже два. – Карадаг прокручивал в уме разговор с Тарошем. Тот не только знал о похищении, но и о том, что у Артала требуют выкуп за сестру в виде денег, предназначенных Тарошу. Все это очень не нравилось Карадагу, у него было ощущение, что кто-то хорошо все спланировал или грамотно воспользовался ситуацией.
Артал развернулся и пошел к машине, но голос отца остановил его.
– Арт, я горжусь тобой, – более Карадагу нечего было сказать. Его сын совершил поступок взрослого мужчины.
Задержав взгляд на отце, Артал сел на заднее сиденье внедорожника. Нукер медленно поехал в сторону ворот, а Мард смотрел отрешенно вперед. Все они думали об одном – нужно было найти выход из произошедшего. Никто не готов был сдаться.
– Мы Вороны, мы братья, – проговорил Арт, – мы сами строим свою судьбу и мы победим!
– Звучит красиво, – Нукер прибавил газу. Мощный джип стал набирать скорость, выходя на широкую эстакаду, ведущую через седьмой сектор к нулевому.
– Здесь живут богатенькие, – в голосе Марда слышалось презрение. Он смотрел, как за окном мелькают роскошные дома седьмого сектора. Небоскребы деловой части города сменялись многоэтажными домами с огромными квартирами. Чистые улицы, витрины магазинов с модной одеждой, мигающая реклама.
– Как будто ты и сам здесь не хотел бы жить? – отвлекшись от мыслей о сестре Арта, Бэрт тоже смотрел в окно машины. Только вот такая хрупкая плачущая девушка не выходила у него из головы. До этого он только слышал о ней, а сегодня увидел и не мог забыть.
– Мы будем здесь жить, – уверено произнес Артал, – но всему свое время. Братья, у меня есть план, как за два дня найти деньги. Двадцатый сектор, он примыкает к нулевому. По сути, это промзона. Огромные, многоэтажные теплицы и те, кто их обслуживает.
– Все овощи там на химии, только на последнем этаже натуральное растят, – брезгливо произнес Мард.
– Еда нужна этому городу, поэтому работникам теплиц регулярно платят зарплату. Живут они небогато, но стабильно. Благодаря этому в двадцатом секторе процветает структура развлечений, да и то, что нужно для жизни в виде магазинов и рынков. Кто держит свой бизнес в двадцатом секторе, постоянно подвергаются нападению разных мелких банд. – Видя, что парни внимательно слушают его, Арт продолжил, – я предлагаю взять под свою защиту весь бизнес в двадцатом секторе.
– Мы сами иногда ездили туда поживиться, – вспомнил Бэрт, – денег там обычно немного удавалось срубить, но весь бизнес там идет за счет работников теплиц. Они несут свои зарплаты за товары, услуги и развлечения.
– Двадцатый сектор большой и если тряхануть конкретно, то можно нормально денег собрать, – уже в предвкушении драки Мард, сжал и разжал кулак, любуясь татуировками на пальцах.
– Мелкие банды там сделали свои притоны. В них они хранят деньги, – произнес Бэрт, – я знаю эти места. Нужно сначала напасть на них. Они неорганизованы, не то что наши Вороны. Разбегутся сами, только увидят нас.
– Тогда едем в наш штаб, – скомандовал Артал, – Бэрт, ты покажешь на карте места, где эти банды сделали свои штабы. Сначала нападем на них.
– А если не соберем нужной суммы? – уточнил Нукер, при этом он даже не снизил скорости, когда выехал с широких улиц элитного сектора в их нулевой. Здесь чувствовался контраст во всем. Серые дома и замусоренные улицы со спешащими прохожими, на лицах которых как печать лежала ежедневная борьба за выживание в огромном городе.
– Тогда будем трясти всех торговцев и держателей питейных заведений в этом секторе, – в голове Артала уже строился план.
– Но почему тогда ты не хочешь наехать на таких же в нулевом секторе? – не совсем поняв Артала, спросил Нукер.
– Нулевой сектор наш, и все кто в нем – под нашей защитой. Я не хочу, чтобы нам перестали верить. А те, кто в двадцатом, сначала заплатят нам, а потом уже получат защиту, – Арталу было важно не просто собирать деньги с людей, он хотел, чтобы они чувствовали, как их жизнь становится стабильней и безопасней. За это время жизнь в нулевом секторе разительно изменилась. Его радовало то, что он может дать людям защиту.
Уже в лифте, который нес их к тридцатому этажу, обдумывая все сказанное в машине, Нукер спросил:
– Когда Тарош узнает, что и двадцатый сектор под контролем Воронов, он точно захочет уничтожить нас.
Привычным движением, убрав пряди прямых черных волос с лица, Арт ответил то, что он уже знал:
– Не уничтожит. Теплицы кормят город, теплицами владеют богатые люди, которые входят в элиту этого города. Мы обеспечим порядок в двадцатом секторе и те, кто работает на теплицах, имея стабильную жизнь, будут больше приносить толк, чем постоянно сменяющиеся кадры рабочих, боящихся там жить. Тарош неглуп. Он не только получит деньги еще и с этого сектора, но и сможет собрать дань с богатеев, которым принадлежит этот бизнес, так как теперь он будет под охраной.
– А ты политик, брат, – Мард хлопнул по плечу Артала.
Заставив себя не думать о сестре, Арт шел по коридору в их штаб. Сейчас он должен был сосредоточиться на главном.
Идя за Арталом, Бэрт пытался думать о предстоящей операции в двадцатом секторе, только вот заплаканное личико хрупкой девушки с волосами цвета пыли не выходило у него из головы.
Глава 8
Двадцатый сектор поражал бедностью. За старыми, с потрескавшимися стенами домами возвышались парники. Они как древние саркофаги, как будто поставленные один на другой поражали своей мощью. Огромные, уходящие в небо. Их стеклянные бока отражали свет внутри них, а небо над ними светилось и днем, и ночью. Беспрерывный цикл выращивания давно уже ненатуральных продуктов. Искусственное освещение, искусственные удобрения, искусственные условия, при которых овощи и фрукты развивались в максимально короткие сроки. Огромные города хотели есть, и давно уже никого не волновало качество того, что потребляет население. Людей слишком много, это восполняемые ресурсы, их нет смысла жалеть. Они рождаются, живут и умирают. Естественные, периодически повторяющиеся изменения биологических процессов – это биоритм. В биоритме жил город, в нем жил человек. Жизнь в городах протекала с определенной цикличностью, так же, как и жизнь человека.
– Вороны, это наш шанс, – Арт встал на подножку «джипа». Вокруг него стояли парни с оружием в руках. – Мы подчиним себе двадцатый сектор, и так будет происходить с каждым сектором, до тех пор, пока весь город не станет наш!
– Да!
Вверх взметнулись руки с оружием, а затем парни стали расходиться по машинам, которые стартовали с места. План захвата двадцатого сектора был разработан. Каждый знал, что он должен делать.
Смотря на происходящее с подножки высокого внедорожника, Арталу казалось, что стая Воронов, взлетев, исчезает в серой мгле улиц города.
– А ты стратег, – Нукер хлопнул Артала по плечу, – мы и сектор еще один возьмем под контроль, и Тароша заставим признать нас. Он ради денег не станет вести с нами войну. Хорошо ты все продумал.
Артал лишь бросил взгляд на Нукера. Он был рад, что с ним рядом его друзья. Раньше он не понимал смысла дружбы, считая, что всего добьется один, но со временем оценил, что значит поддержка тех, кто верит в тебя и не предаст. Нукер, Мард и Бэрт были именно такими. Он верил им, а они ему.
Их машина неслась в сторону двадцатого сектора. Ночь в этом городе освещалась неоном, рекламой и потоком машин. Город не спал. Он не спал никогда. Здесь была жизнь, которая не зависела от времени суток. Город давно создал свое время, которое шло наперекор тому, что создала природа. В искусственном мире из асфальта, бетона и электричества в виде света, заменившего солнце, время изменялось, вливаясь в биоритм города.
Повсюду были слышны выстрелы. Их машина затормозила у подпольного казино. Бэрт знал о его существовании, и именно сюда приехали Артал, Нукер и Мард в надежде, что здесь удастся забрать приличную сумму денег. Это было одно из многих нелегальных казино, которые предприимчивые граждане делали в своих домах, выделяя под них часть помещений. В этом секторе были хороши любые пути выживания.
– Всем добра, – входя внутрь казино, произнес Артал видя, что его парни держат всех под прицелом.
– Деньги сдаем, – безразличным голосом сказал Нукер, передергивая затвор глока.
Вороны, проходя по залу, собирали то, что отдавали посетители этого нелегального заведения.
– Там сейф, – Нукер пошел вперед, к лестнице ведущей вниз.
Когда Артал зашел в это помещение, там уже закончилась перестрелка. Он не смотрел на тела, лежащие на полу. Пройдя вперед, Артал остановился перед владельцем казино. То, что это именно владелец заведения, было нетрудно догадаться. Мужчина с бледным лицом и трясущимися руками пытался говорить. Но Мард перебивал его, постоянно напевая что-то из классической оперы. Эту особенность Арт недавно заметил за Мардом. Вообще все они изменились, когда перешли черту между дракой и убийством. Вроде и остались такими же, но внутренне каждый пытался найти то, что даст ему поддержку. У Нукера это был его глок, который он любовно разбирал и собирал. Март стал напевать куплеты из оперы. Только вот в его голосе не было эмоций, и от этого его пение звучало как похоронный марш. Артал тоже изменился. Он задумывался о том, что дает ему возможность держаться, и не сорваться в бездну. И каждый раз он вспоминал сестру, то, как она гладила его по голове, а он засыпал, ощущая спокойствие.
– Хватит ломать мелодраму, – перебил причитающего о тяготах жизни мужчину, Нукер, – сейф открыл.
– Мне семью кормить… у меня дети. Я плачу парням за охрану, регулярно плачу. И в этом месяце я уже отдал деньги. Приходите в следующем месяце, я тогда вам платить буду.
Дальше Артал не слушал. Так как Нукер засмеялся смехом, в котором не было и толики радости, а Мард, взяв стул, с размаху ударил им по столу. Стул рассыпался на части. Мужчина побледнел и стал вырываться из рук двух парней, которые его держали.
– Папа! – раздался детский голос.
Смотря, как мимо пробегает мальчишка лет десяти, Артал схватил того за плечо.
– Стой и не дергайся, – проговорил он.
– Отпусти моего сына, – прошептал мужчина, глаза которого наполнились болью.
– Говори, как открыть сейф, – держа пистолет за головой ребенка, так чтобы тот не видел его, Артал смотрел в глаза мужчины. – Считаю до двух, – его губы исказило подобие улыбки.
– Код от сейфа в нижнем ящике письменного стола… у меня плохая память… я многое забываю, – как будто оправдываясь, произнес мужчина.
Когда сейф открыли, Арт толкнул ребенка в объятия отца. Он не хотел думать о том, смог бы он выстрелить. Наверное, смог. Вот какой поворот жизни. Все, что сейчас произошло, случилось из-за Изуми. Он спас жизнь сестры, но готов убить ребенка. Хотя он не будет врать. Изуми лишь стала катализатором того, что он, не дожидаясь, когда его банда окрепнет, решился расширяться. Двадцатый сектор, это лишь одна из ступеней к захвату всего города. Значит Изуми стала тем, что дало ему движение вперед, к его мечте. И на пути к ней его ничего не остановит. Он перешел черту, нажав на курок. Бездна уже в нем. А там где тьма, нет сожалений.
– Бэрт сообщает, что все тип-топ, – продолжая напевать, произнес Мард. – Денег он там тоже нормально собрал.
– У нас еще вся ночь впереди, – в голосе Нукера чувствовался азарт, – посмотрим, кто больше денег соберет.
Для него это была игра. Артал сделал его жизнь именно такой, какой он хотел ее видеть. Быть рядом с лидером и идти к власти, вот это жизнь.
***
Еле досидев до окончания урока, Ясна наконец услышала звонок и, схватив Изуми за руку, потащила ее за собой. Поскольку подруга пришла прямо к самому началу урока, поговорить им не дали. Да еще и химичка так зыркала на Ясну, что та заставляла себя молчать, чтобы ее не выгнали из класса.
– Ну, рассказывай! – остановившись в закутке длинного коридора, Ясна с тревогой смотрела в глаза подруги, – Я за тебя так переживала, когда услышала, что тебя похитили… Они ничего с тобой не сделали? – понизив голос, спросила Ясна, – Ну, то, нехорошее, что парни делают с девушками…
– Нет, меня просто держали связанной, – искреннее беспокойство подруги грело душу. Даже мама как-то по-другому за нее волновалась не так, как Ясна, – потом меня посадили в машину, долго везли, а потом Арт меня забрал, – воспоминания вернулись. Брат, его объятия, то, как он поднял ее на руки, и как ей было хорошо несмотря на все произошедшее, она как будто перенеслась в другой мир, где был он и она. – Знаешь, он нес меня на руках, – отводя глаза в сторону, Изуми чувствовала и сейчас в себе это ощущение счастья, – Я так мечтала о том, чтобы меня парень нес на руках. Но я знаю, что некрасивая и поэтому только мечтала о таком. А он поднял меня и понес к машине… и это было так странно…
– Ты сейчас вся светишься, – смотря на лицо подруги, Ясне казалось, что и она испытывает это счастье. Ведь и она в своих мечтах представляла, что парень поднимет ее на руки, как в кино.
– Я не знаю, что со мной… но я так счастлива… что все произошедшее, как будто неважно, а важно только то, что Артал спас меня и обнимал…
– Ты влюбилась в брата! – смеясь, произнесла Ясна, но видя ужас в глазах подруги, поправила себя, – Он же не брат тебе, так что ты переживаешь?! Скажи, ведь ты влюбилась в него?
– Я его полюбила с первого взгляда, как только увидела, – Изуми смотрела в пол, чувствуя, как пылают ее щеки, – но это неправильно. Он мой брат… и относится ко мне как к сестре, – произнеся это, она рухнула с небес на землю. Какая же она наивная! Ведь он действительно относится к ней как к сестре, а она такое себе напридумывала.
– Знаешь, как я тебе завидую, – не видя, как изменилась Изуми, Ясна летала в своих облаках, – я тоже полюбила с первого взгляда и это на всю жизнь. И ты догадываешься кого я люблю, – она обняла подругу, – Нукера, – шепотом произнесла она, чувствуя, как ее сердечко забилось.
Они молча стояли обнявшись. Потом Изуми вздохнула, вспомнив о реальной жизни.
– Мне запретили бывать, где-либо после школы. Теперь я не смогу с тобой ходить на крышу дома и смотреть, как ты танцуешь, – вчера мама строго-настрого запретила ей это, сказав, что Карадаг настоял на таком решении, да и Артал поддержит его. Так как сейчас обострилась война между бандами.
– Не переживай, – грустная улыбка появилась на губах Ясны, – мне теперь не до танцев. Я буду работать. У моей мамы скоро двойня родится. Только ты не думай, никто меня не заставляет работать. Мама и папа против, но я не маленькая и вижу, как они из последних сил выбиваются… Они все для меня сделали, образование дали. Просто мама уже не может работать, да и после рождения сестренок, УЗИ уже показало, что это девочки, мама должна быть дома. А отец на трех работах. Вот я и решила, что тоже пойду после школы работать.
– Куда? – живя всю свою жизнь в достатке и не имея в чем-либо нужды, Изуми видела, как живется другим. Ей было искренне жаль подругу, но чем она могла ей помочь? Только сочувствием.
– У знакомого бар, он меня туда официанткой возьмет, – стараясь не выдать в голосе весь ужас, в который ей придется окунуться, ступив во взрослую жизнь, Ясна как можно беззаботней улыбнулась.
– Но это же бар… там мужчины, они пьют…
– Не переживай, я там буду после школы работать до десяти вечера. Да и это папин знакомый, он обещал присмотреть за мной. Так что все будет нормально.
Изуми так многое хотела сказать, но звонок прервал их разговор. Они побежали в класс, каждая думая о том, что взрослая жизнь приближается к ним слишком стремительно.
***
В Чакаре никогда не бывает солнца. Смог закрывает небо, делая его серым. Серые дни сливаются в поток времени. Серая мгла темнеет, превращаясь во тьму, которую человек научился освещать искусственным светом. Казалось, что ночи нет. Есть свет огней, вспышки рекламных витрин, лучи фар. Все это создает обман света, которого уже давно нет в этом городе. Но людям нужен свет, и не получая его от солнца, они заменили его на свет от того, что не является светом, а является источником освещения темного пространства. Смотря в искусственный свет, Артал пытался понять, есть ли разница между светом. Ведь его суть убрать темноту. Значит, разницы нет. Богатые районы города создают иллюзию отсутствия ночи, а бедные районы живут во тьме, но это их удел.
Изуми сидела рядом с ним в машине. Он впервые видел ее после похищения. Тогда он уехал, зная, что у него есть шанс или подняться еще на одну ступеньку власти к золотому трону, или проиграть в этой игре.
И он выиграл. Деньги Тарошу были собраны и отданы. Это были кровавые деньги, которые дали его банде Воронов обрести могущество и почувствовать свою уверенность. Тарош принял взнос, не сказав ничего. Но это немое согласие подтверждало то, что правитель Чакара уже не в силах уничтожить банду, которая разрасталась на глазах. Нулевой сектор, теперь еще и двадцатый, и Тарош знал, что Вороны не остановятся на этом, но он не отдал приказ об их уничтожении, выбрав деньги. Вороны приносили дань в казну правителя. Они были выгодны, и возможно Тарош успокаивал себя тем, что сможет их уничтожить, но потом. Только Артал ценил время, данное ему, он знал, что в какой-то миг Тарош отдаст приказ. И к этому моменту они должны быть готовы дать отпор всем. Значит сейчас им нужно увеличивать банду. Укреплять свои позиции в секторах, подконтрольных им, и строить планы по захвату новых секторов. Вот только сестра жила в его сердце и как бы он ни хотел, но он не мог не помнить о ней. Когда желание увидеть Изуми стало непреодолимым, он поехал домой и, получив разрешение от Хинаты, повез ее дочь в кафе.
– Прости, что запретил тебе бывать где-либо после школы, – возвращаясь в реальность из своих мыслей, произнес Артал.
– Это ужасно! Ты, Карадаг, мама – все решили держать меня дома. Я живу как в тюрьме! – и это действительно было так. Ее привозили в школу парни Артала и забирали они же, доставляя домой. Дома она делала уроки и помогала маме по хозяйству. Несмотря на финансовые возможности Карадаг был против прислуги в своем доме, поэтому Хината все делала сама. Изуми нравилось помогать маме, но все же она хотела свободы, а не застенков и территорию, окруженную забором.
– Так нужно. Потерпи, – впервые он готов был говорить с девчонкой, объяснять ей. Хотя раньше не считал нужным такое делать. Наверное, он и сейчас не считает нужным что-либо кому-то объяснять, вот только Изуми была исключением.
– И сколько терпеть?
– Скоро все закончится, – в быстрое окончание войны Воронов против Тароша, Артал и сам не верил.
– Ты мне врешь!
– Мы приехали, – внедорожник затормозил напротив кафе. Три «джипа» сопровождения остановились спереди и сзади него, – Пойдем.
В Изуми кипела злость за свое заключение и радость оттого, что наконец Артал приехал, и непросто приехал, он решил сводить ее в кафе. Это свидание? – от такой мысли у нее запылали щеки. Выходя из высокого «джипа», она не сориентировалась и, зацепившись ногой за подножку, стала падать. Руки брата удержали ее. Ей стало стыдно. Она вырвалась из его рук и чувствуя, что сгорает от стыда пошла за ним.
Красивый интерьер кафе заставил Изуми забыть о своем позоре. Девушка рассматривала обстановку вокруг. Мысли о том, что такие кафе бывают в седьмом секторе пришли к ней. «Неужели брат привез ее в элитный сектор?».
– Выбирай что хочешь, – он подвинул ей меню, а Изуми смотря на картинки таких красивых и вкусных пирожных думала, чтобы взять такое, чтобы не уронить на себя это и не опозориться опять.
Они сидели за небольшим столиком друг напротив друга. Артал заказал себе лишь кофе. Изуми попросила одно пирожное, но Артал увеличил ее заказ, и сейчас весь их маленький столик был уставлен разными вкусностями.
– Расскажи, как твоя учеба, – чувствуя почему-то себя неловко, Артал задал этот вопрос, решив, что он правильный. А все ли правильно в происходящем сейчас? Хотя, что неправильно? Он привез сестру в кафе, угощает ее разными сладостями… Тогда почему между ними эта неловкость? Откуда она повисла в воздухе, как будто есть какая-то недоговоренность…
Не удержавшись, Изуми съела несколько ложек сладкого крема с верхушки кусочка торта. Порадовавшись, что ничего не упало на стол, она решила, что вопрос брата законный, и она должна рассказать ему как в школе. Смущаясь и запинаясь, девушка начала говорить.
Постепенно странная неловкость рассеялась. Изуми выдохнула и продолжила говорить, уже не думая о том, как выглядит, и о том, как бы не уронить пирожное себе на юбку.
Артал тоже перевел дыхание, отпил кофе и, чувствуя в себе спокойствие, стал слушать сестру. Он не вникал в ее слова. Ему было достаточно голоса, который он слышал. Казалось все темное, что скопилось в нем, уходило. За это время было много плохого. Он стрелял, убивал, видел кровь и слышал проклятия тех, кто стрелял в него. Грязь, налипшая на его душу, смывалась голосом сестры. Он смотрел на нее, не понимая, почему ему хорошо. Она ведь некрасивая, обычная, блеклая тусклые сероватого цвета волосы, глаза цвета неба Чакара, худая, угловатая, хотя девчонки в шестнадцать уже приобретают привлекательные формы. А эта, скорее всего, так и будет костлява. Тогда что его в ней привлекает? То, что она сестра, и сейчас он выполняет долг брата, развлекая ее после школы. Это вранье самому себе. Сейчас он здесь с ней, потому что ему хорошо. Он хочет быть с ней рядом, слушать и не слышать ее, смотреть в глаза цвета дымки смога и тонуть в них.
– Нам пора, – бросая на стол несколько купюр, Артал встал.
Идя за Арталом к машине, Изуми улыбалась. Почему ей так хорошо? Ведь все это время, пока она говорила и ела сладкое, брат молчал. Смотрел на нее странно, так, что она терялась в его взгляде глаз цвета ночи. Но внутри нее как будто солнечный теплый день заполнил каждую ее частичку до края. Как же хорошо!